Толкование ветхозаветных пророчеств Феодора Мопсуестийскогорезко отличается от церковной традиции тем, что оно фактически отрицает их мессианский смысл. Только в изъяснении Псалтири он признает мессианскими 2, 8, 44 и 109 Псалмы. Мопсуестийский епископ считает, что пророку Давиду в некоторой мере были открыты тайны воплощения, страданий, славы Воскресения Господа и рождения Церкви. В остальном пророческий горизонт Псалтири не простирается за пределы времени Маккавеев[1].

Феодор особо выделяет Давида из среды пророков. Он, по мнению Мопсуестийского епископа, предвозвестил все, что должно было произойти в будущем согласно Божественному промыслу[2]. Миссия же других пророков заключалась в том, чтобы напомнить современникам и ближайшим потомкам предсказания Давида:

«То же самое было сделано и другими пророками, которые незадолго до исполнения событий говорили о том, что было им (Давидом) заранее предсказано, чтобы вместе с тем напомнить все, что предсказано, а также, говоря о том, что должно скоро исполниться, показать истину предсказанного. Когда же то, что было предсказано блаженным Давидом, разнообразно и совершается в разное время, то необходимо, чтобы каждый пророк по большей части говорил о том, исполнение чего на деле было близко к нему по времени (ἐγγύθεν)»^[3].

При этом важно отметить, что последние носители пророческого откровения, Захария и Малахия, жившие за пять столетий до пришествия Спасителя, по мнению Феодора, ничего не говорили о Христе^[4]. Последняя их тема — это бедствия, постигшие иудеев во времена Маккавеев^[5]. Вероятно, с точки зрения экзегета, пять веков — это слишком большой промежуток времени, чтобы считать тему Христа актуальной. Таким образом, тема Христа остается за пределами прозорливого взора всех ветхозаветных пророков, за исключением Давида[6].

Главным образом смысл пророческой речи определяет историческая среда, в которой эта речь звучала. Миссия пророков после Давидабыла ограничена временем их деятельности и всецело была посвящена заботе о духовно-нравственном состоянии современников[7]. Толкователь четко проговаривает этов предисловиях к книгам толкования на малых пророков. Феодор своиизъяснения всегда предваряет кратким предисловием, в котором обозначает тему книги или рассматриваемого отрывка,поэтому легко можно судить о содержании комментария. Он нигде не пишет, что Христос является референтом малых пророков. В этих предисловиях Мопсуестийский епископ упоминает о Спасителе только для того, чтобы глубже раскрыть смысл божественного промысла о еврейском народе.

«Эти события (пленение ассирийцами 10-ти колен, вавилонский плен), — пишет он, — были открыты пророкам не просто так, но по причине того, что Бог проявлял всевозможную заботу о народе ради пришествия Господа Христа, Который в свое время должен был родиться ради общего спасения всех. Итак, ради этого Он отделил их от язычников и выделил их обрезанием, и устроил так, чтобы они имели свою землю, и в законных установлениях повелел устроить Себе богослужение отдельно на горе Сион… Встарь, еще до древних времен, Он Сам определил это, по свидетельству апостола Павла: избрал Авраама, составил из него народ, заботился о нем, как уже было сказано, чтобы из него впоследствии явился по плоти Господь Христос ради спасения людей»[8].

Таким образом, экзегет справедливо отмечает, что Христос является целью всей ветхозаветной истории и причиной особого попечения Бога о еврейском народе. Однако при этом, как это ни странно, по его мнению, пророки никак не указывают на эту цель и не раскрывают тайну промысла Божия о своем народе[9].

В то же время евангелисты и апостолы неоднократно обращаются к книгам малых пророков, указывая на них как на свидетельство о Христе и Его Церкви. Так, например, апостол Петр в день Пятидесятницы разрешил недоумение народа словами пророка Иоиля: Это есть предреченное пророком Иоилем: И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать …(Деян. 2, 16—21; Иоил. 2, 28—32). Апостол Петр прямо говорит, что событие сошествия Святого Духа на учеников явно предсказал пророк Иоиль, о чем красноречиво свидетельствует полное совпадение слов с делом. Однако Феодор относит это пророчество ко времени возвращения евреев из вавилонского плена и указывает на избавление евреев от врагов и особую к ним милость Божью[10]. Это, как он считает, прямой смысл предсказания. Апостол же Петр в своей речи не истолковал пророчество, но воспользовался (ἐχρήσατο) им в силу удивительного сходства и потому, что события еврейской истории, о которых говорит пророк, послужили отдаленным прообразом случившегося с учениками Господа.

«Таким образом, как очевидно, — пишет он, —что тогда история событий не выдумана, так и теперь величие настоящих событий яснее обнаруживается из их сравнения. Так же через все это точно показывается, что есть между ними некоторая близость. Тем не менее, прошедшие события находятся в некотором подчинении у настоящих подобно тому, как тень зависит от тела, хотя довольно похожа на него. Пророк в пророческой речи действительно говорит о событиях, происходивших после возвращения из Вавилонского плена, и о различных благах, которые в это время им были даны»[11].

Типологические связи между событиями не могут поменять тему и содержание пророческой речи. На самом деле пророк не имел в виду дело новозаветного домостроительства.

«Господь Бог, беседуя, — пишет толкователь, — через пророка с иудеями в соответствии с обычаем того времени, говорит, что Он в изобилии дает им Свою заботу…. Тогда это было сказано по некоей причине метафорически…»[12]

Так, Феодор считает данное место метафорой или гиперболой, которую нельзя понимать буквально. Это особенность языка Священного Писания, которая отражает обычный способ выражения мысли того времени.Таким же образом он объявляет все мессианские предсказания малых пророков метафорами, которые удивительно схожи с некоторыми событиями мессианского времени. Признавая справедливость новозаветного свидетельства, он, тем не менее, утверждает, что пророчество исполнилось только один раз в пределах истории ветхозаветного Израиля[13].

Феодор видит основание своей позиции в том, что полноценное откровение о Боге Троице, Воплощении и некоторых других тайнах новозаветного домостроительства было дано Господом только в Новом Завете,почему пророки и не могли говорить о них[14]. Итак, он пишет:

«В Ветхом Завете Дух Святой не был известен как отличная от Других (Лиц Св. Троицы) Ипостась, как Дух Божий, (исходящий) от Бога (Отца), но Дух Божий и Дух Святой, и всякое другое наименование обозначают благодать, или заботу, или расположение (Бога), как говорит, например, что у Бога есть душа: новомесячьи ваши и субботы ваши ненавидит душа Моя (Ис. 1, 14)…»[15]

Подобным образом в толковании Зах. 1, 8 (видение всадника на красном коне) Мопсуестийский епископ уже в резкой форме отвергает христологическое изъяснение других экзегетов:

«Те (т.е. пророки), кто жил до пришествия Христа, не верили в Отца и Сына; ни в Бога Отца как Отца Сына Божия, ни в Сына Божия как Сына Бога Отца… Большая ошибка и совершенное безумие, и не избежит хулы то, что говорят некоторые, что пророк видел Сына Божия»[16].

Таким образом, Феодор стремится доказать, что никакой пророк, за исключением Давида, не мог иметь представления о новозаветном домостроительстве.Вследствие этого всякая ссылка новозаветных авторов на ветхозаветные пророчества становится вольным приспособлением текста Ветхого Завета к современным событиям[17]. Всякий раз подтверждение этому, считает экзегет, можно найти в логической последовательности мысли автора. Он желает показать, что во всехслучаях контекст свидетельствует о том, что пророчество необходимо отнести к иудеям, а не ко Христу[18]. Если же применить предсказание к новозаветной реальности, то тогда будут нарушены внутреннеесогласие и гармония текста[19]. Таким образом сама «логическая последовательность стихов, связанных общим аргументом, не позволяет выйти за пределы этой границы»[20].

В утерянных толкованиях Феодора Мопсуестийского на Великих пророков, вероятно, можно было бы видеть ту же картину. Об этом можно судить по комментариям блаженного Феодорита Кирского, который в своих экзегетических произведениях ведет полемику с Феодором, отстаивая мессианское содержание пророчеств[21]. В качестве примера можно рассмотреть объяснение слов пророка Исаии, которые цитирует евангелист Иоанн: Столько знамений сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него, да сбудется слово Исаии пророка: Господи! кто поверил слышанному от нас? И кому открылась рука Господня? Потому не могли веровать, что как еще сказал Исаия, народ сей ослепил очи свои… Это сказал Исаия, когда видел славу Его и говорил о Нем. (Ин. 12, 37—41;Ис. 6, 1—10). Евангелист Иоанн утверждает, что пророк сказал эти слова, когда видел, как, несмотря на множество ясных пророчеств о Христе, иудеи в неверии предадут Его на смерть. Так же и другие евангелисты цитируют этот отрывок (Мф. 13, 14—15; Мк. 4, 12). Тот же смысл в этих словах видит апостол Павел (Деян. 28, 25—26; Рим. 10, 14). Феодор, зная об этих свидетельствах, настаивает на том, что пророчество относится к современникам Исаии. Основанием для этого как обычно служит контекст.

«Действительно, когда он видел Господа Сил сидящего на престоле высоком и превознесенном и Серафимов вокруг Него хвалящих Его и возглашающих «Свят», тогда сказал ему Господь: Иди, скажи народу этому: Слухом слышать будете и не поймете, и очами смотреть будете и не увидите и т.д.»[22].

Господь сказал это, посылая пророка на пророческое служение. Слова: Иди, скажи народу этому, — по мысли толкователя, ясно указывают на то, что речь идет о тех, к кому Исаия обращался при жизни. Также весь строй речи указывает на это. В 11—13 стихах речь идет о скором разорении Иудеи, в чем можно видеть указание на Вавилонское пленение. Следовательно, по мнению Феодора, евангелист Иоанн и апостол Павел использовали это место для усиления своей речи.

«В Деяниях же Апостольских, — пишет он, — блаженный Павел сказал, что он (Исаия) видел Духа. Ибо он так говорит иудеям: Слухом услышите и т.д. (Деян. 28, 25—26). Итак, что же это значит? Исаия в духовном видении в явлении Божественной природы, которая непостижима, видит (Божественную) славу. Евангелист и апостол,называяее по-разному, не противоречат друг другу, поскольку она является общей Отцу и Сыну и Святому Духу. Так же отметим, что блаженный Павел в послании к Римлянам, желая показать, что изобличено неверие и противоречие иудеев, воспользовался этим же свидетельством. Итак, ясно, что блаженный Иоанн использовал это место в том же самом смысле… и добавил это, чтобы усилить обличение обвинения иудеев»[23].

Итак, Исаия, как считает толкователь, видит отблеск славы Божией и говорит с Богом, не осознавая тайну Святой Троицы. Гимн серафимов и другие детали указывают только на величие Божественной природы. В пророчестве нет указаний на мессианский смысл, считает экзегет. Сам текст свидетельствует об исполнении предсказания во время Исаии. Следовательно, решительные утверждения апостола Павла и евангелистов, по мнению Феодора, обманчивы и не раскрывают содержание библейского текста. Текст пророчества использован ими как экспрессивный инструмент для воздействия на ум и чувства слушателей и читателей. Так ставится под сомнение свидетельство Нового Завета, мессианская прозорливость пророка Исаии и всего ветхозаветного откровения в целом.

Таким образом, из огромной сокровищницы ветхозаветного пророчества только четыре места из Псалтири, по мнению Феодора, предвозвещают Христа. Однако Новый Завет видит в Псалтири множество мессианских пророчеств. Толкование Феодора, как и в рассмотренных выше случаях, здесь вступает в конфликт с новозаветным толкованием. Так, например, евангелист Иоанн Богослов и апостолы приводят в качестве свидетельства о Христе Пс. 68, 10, 22, 23, 26: ревность о доме Твоем снедает Меня (Ин. 2, 15—17);дали в пищу мне желчь и, когда я жаждал, напоили меня уксусом (Ин. 19, 28—30); да будет трапеза их сетью (Рим. 11, 9);да будет двор их пуст (Деян. 1, 20). Феодор в своем толковании пишет:

«Евангелист воспользовался (ἐχρήσατο) этим свидетельством и отнес его ко Господу, и Сам Господь поступил так же…И блаженный Павел, беседуя с иудеями, поступил так же: Да будет трапеза их сетью (Рим. 9, 9), и в другом месте: Да будет двор их пуст (Деян. 1, 20).Конечно, различные события сопоставлены не потому, будто в Псалме говорится о них по порядку об одном, а затем о другом. Однако поскольку многое говорится об иудеях, которые отступили от Бога и Закона, то в этих словах заключается обличение их нечестия. Пригодность же свидетельств для использования (χρῆσις) в то же время проистекает из событий»[24].

И в толковании на Евангелиеот Иоанна относительно 10 стиха он пишет:

«Это в пророчестве сказано не о Нем, однако удачно подходит к тому, что Он сделал в храме»[25].

По мнению толкователя, евангелист и апостол не считают68 Псалом пророчеством о Христе, однако приводят из него стихи для подкрепления своей речи в силу их сходства с описываемыми ими событиями. Такое мнение противоречит тексту Евангелия. В первом случае апостол Иоанн, описывая событие изгнания продающих из храма, кратко отмечает: При сем ученики Его вспомнили, что написано: ревность о доме Твоем снедает Меня (Ин. 2, 17). Краткость выражения не может послужить поводом к тому, чтобы подвергать сомнению собственный смысл текста. Ученики, сопоставив текст Писания с происходящим, поняли, что пророк говорил об Иисусе. Поэтому евангелист приводит цитату из Псалтири не к слову, потому что она в тот момент по причине подобия случайно пришла в голову ученикам, а потому что свидетельство Ветхого Завета укрепляло в них веру в Господа как истинного Мессию. Так и в другой раз, когда Христос торжественно входил в Иерусалим, ученики… вспомнили, что так было о Нем написано, и это сделали Ему (Ин. 12, 15; Зах. 9, 9), и еще раз убедились, что Иисус — истинный Мессия.

Во втором случае апостол Иоанн не приводит полностью пророчество, а лишь указывает на него: После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: Жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его (Ин. 19, 28— 29) . Здесь евангелист подчеркивает, что все, что претерпел Спаситель, совершилось так, как предвозвещало Писание. Следовательно, пророчество, которое вполне отражает события новозаветной реальности, необходимо признать истинным. Подобным образом рассуждает святитель Кирилл Александрийский:

«Но Богодухновенному Писанию отнюдь невозможно было сказать ложь, как бы от лица Спасителя нашего говорящего о них: И дали в пищу Мне желчь и, когда Я жаждал, напоили Меня уксусом (Пс. 68, 22)»[26].

Кроме этого, апостолы Петр и Павел цитируют слова Псалма(Пс. 68, 23; 26), считая их мессианским пророчеством (Деян. 1, 20; Рим. 11, 9).

Однако свидетельства евангелиста и апостолов не убеждают Феодорапризнать Псалом мессианским. Он считает, что это пророчество относится ко времени Маккавеев[27]. Мопсуестийский епископ не объясняет подробно, на основании чего он отверг свидетельства Нового Завета. Вероятно, ему показалось, что мессианский смысл противоречит логической последовательности мысли Псалма. Пророк говорит о безумии и о грехах: Боже, Ты знаешь безумие мое и грехи мои от Тебя не скрыты(6), — что никоим образом не может относиться к лицу Мессии.

В толковании на 21 Псалом, слова которого произнес на Кресте Сам Господь, и который несколько раз цитируют евангелисты, он ясно указывает на несоответствие мессианского смысла некоторым выражениям Псалма, что разрушает логическую связь внутри текста.

«Далеко от спасения моего слова грехопадений моих (Пс. 21, 2) . Те, кто этот Псалом относят к лицу Господа, обличаются особенно тем, что даже малая часть этого места не совпадает с тем, что случилось на самом деле. Ибо как можно понимать то, что Господь сказал это о себе: далеко от спасения моего? Однако известно, что во время своих страданий Он, будучи повешен на крест, сказал: Боже, Боже Мой вонми Мне (1) (Мф. 27, 46). Сказанное же никоим образом не указывает, что этот Псалом необходимо отнести к Нему. Итак, следовательно, Он воспользовался этим свидетельством, поскольку сказанное выше пророком не исполнилось тогда на деле»[28].

Толкователь видит противоречие между событиями мессианского времени и буквальным смыслом пророческого текста. По его мнению, псалмопевец говорит о том, что терпит страдания за свои грехи: Далеко от спасения моего слова грехопадений моих (Пс. 21, 2),чего никак нельзя сказать о Спасителе, Который не имел греха. Отнести к Господу выборочно только часть пророчества нельзя, потому как Псалом — единое, логически законченное произведение[29]. Псалом должен иметь одну тему, которая определяется на основании аколуфии. Мессианский смысл в рассматриваемых случаях, с точки зрения Мопсуестийского епископа, разрушает целостность смысла и логическую последовательность мысли автора, что служит явным признаком ложного толкования.

«Не желающие размыслить об этом, — пишет он, — стараются все пророчества отнести к Господу Христу; так что и то, что сказано о народе (иудейском), понимают подобным образом, и предоставляют иудеям повод смеяться, когда указывают на пророчества, по контексту Писания не относящиеся ко Господу Христу»^[30].

Феодор считает более объективным очевидный смысл пророческого текста. Для него большее значение имеет видимый контекст, чем свидетельство Евангелия[31]. Возгласом Боже, Боже Мой вонми Мне… (Мф. 27, 46; Мк. 15, 34) Спаситель выражает свои страдания точно так же, как это мог сделать и наверняка делал любой другой праведник[32]. То же самое он пишет в толковании слов: в руки Твои предаю дух Мой (Пс. 30, 6; Лк. 23, 46)[33]. Буквальное совпадение слов Псалма с событиями распятия: пронзили руки Мои и ноги Мои (17) (Мф. 27, 35; Мк. 15, 24; Лк 24, 49; Ин. 19, 23; 20, 20 и 25); разделили ризы Мои между собой и о одежде Моей бросали жребий (19) (Мф. 27, 35; Мк. 15, 24; Лк. 23, 35; Ин. 19, 23—24), он считает случайным. Его не убеждает даже решительный тон апостола Иоанна Богослова: Итак, сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет,— да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий. Так поступили воины (Ин. 19, 24). Решительное да сбудется реченное в Писаниине оставляет сомнений, что евангелист считает Псалом пророчеством о Христе. Однако Феодор считает выражения Псалма обычной, свойственной еврейской речи гиперболой[34]. Более ясно, как было сказано выше, он пишет об этом в толковании на малых пророков:

«Итак, Писание о многих событиях, которые происходили невероятным образом с народом или с некоторыми избранными людьми, говорит весьма преувеличенно (ὑπερβολικώτερον) в словах, которые не имеют истины в очевидном смысле…»^[35]

Буквальный смысл пророчества и события мессианского времени, по мнению Феодора, могут быть настолько схожи, что их можно законно сопоставить, чтобы читателям и слушателям был более понятен смысл происходящего.

«Следовательно, — пишет он в одном из своих толкований, — блаженный апостол воспользовался этим свидетельством не потому, что об этом сказал пророк, но потому, что это не будет ложным, если будет отнесено к людям времени жизни апостола»[36].

Для Феодора это обычный риторический прием, которым законно пользуются все ораторы и писатели для обоснования и иллюстрации своих мыслей. Поэтому в том, что Господь и апостолы пользовались текстом Ветхого Завета как обычным литературным материалом – произвольно по своему усмотрению и в своих целях, – нет ничего удивительного.

«Апостол поступает так же, — продолжает он свою мысль, — как и мы имеем обыкновение поступать не только, когда пишем что-нибудь, но и когда беседуем в церквях и желаем доказать свои слова свидетельствами из Писания, которые бывают связаны с нашим словом большим подобием. Мы делаем это, чтобы предоставить пример, который может быть яснее, чем то, что мы говорим»[37].

Таким образом, пророк говорит об одном каком-либо событии, что не мешает пользоваться его словами как наглядным примером, если они вполне соответствуют ситуации и поставленной цели. Так, например в 15 Псалме, по мнению Феодора, пророк говорит о том, что еврейский народ будет чудесным образом избавлен от врагов, и научает, как должно благодарить за это избавление Бога[38]. Однако апостол Петр приводит слова этого Псалма как пророчество о воскресении Христа: Ибо Давид говорит о Нем: видел я пред собою Господа всегда, ибо Он одесную меня, дабы я не поколебался. От того возрадовалось сердце мое и возвеселился язык мой; даже и плоть моя упокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тления (Деян. 2, 25—28). Мопсуестийский епископ относит слова пророчества к иудеям. При этом он отмечает, что апостол Петр приводит этот отрывок в своей речи, поскольку он в силу сходства более всего подходит в качестве наглядной иллюстрации.

«Необходимо отметить, что блаженный Петр в Деяниях использовал последние слова Псалма как сказанные о Христе. Итак, видно, что и здесь это заимствовано блаженным апостолом согласно этому смыслу, поскольку здесь говорится более убедительно»[39].

Таким образом, текст (τὰῥητά) Псалма становится просто удивительно схожим с тем, что произошло на самом деле[40].В таком случае также неясно, как понимать слова апостола Ибо Давид говорит о Нем? В интерпретации Феодора они теряют свой прямой смысл и становятся в лучшем случае риторическим усилением речи. Явное несоответствие истории Израиля буквальному смыслу этого отрывка Феодорпо своему обыкновению устраняет, признав выражение пророка гиперболой[41]. Ко Христу это место, как он обычно поясняет, относиться не может в силу контекста.

Ветхозаветное пророчество в глазах Мопсуестийского епископатеряет свое провиденциальное значение по отношению к Новому Завету. Вследствие этого между ними возникает непреодолимый разрыв, так что огромная сокровищница пророческого откровения по отношению ко Христу и Его Церкви может быть в лучшем случае удачной иллюстрацией или примером.

Слова пророков, взятые сами по себе, считает Феодор, можно беспрепятственно сопоставить с различными событиями истории, если они имеют определенное сходство[42].

«(Апостол) же говорит это не потому, что было предсказано о его времени, но потому что с темами, о которых идет речь, может быть согласно многое»[43].

Поэтому упоминание в новозаветных писаниях ветхозаветных пророчеств — это один из возможных случаев частного применения удобных цитат и образов. Так, в изъясненииПс. 21, 1: Боже, Боже Мой вонми Мне , он также отмечает:

«Когда Он претерпел истязание, бичевание, побои, пригвождение и крест, тогда, соответственно, и воспользовался этим возгласом, что подходит многим благочестивым, когда они что-нибудь подобным образом претерпевают»[44].

Таким образом можно объяснить практически любое применение пророчества в Новом Завете. Экзегет объясняет свою позицию тем, что Господь и апостолы, как он считает, пользовались так текстом Писания по иудейской традиции, согласно которой в речи можно было цитировать Писание применительно к целям оратора, невзирая на его определенное буквально-историческое значение[45]. Так, например, в толковании Пс. 39, 6 —8 : Жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал мне. Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе. Тогда я сказал: вот, иду, как в начале книги написано о мне, исполнить волю Твою Боже, он пишет:

«Это место блаженный апостол приводит в послании к евреям(Евр. 10, 4—7). Некоторые, не зная их обычая, согласно которому блаженный апостол воспользовался свидетельством, думают, что в псалме говорится о Господе. Какая большая опасность истолковывать это как сказанное от лица Господа и не увидеть затруднения. Ибо кто скажет, что от лица Господа говорится: Ты вывел меня из страшного рва и из тинистого болота, и вложил в уста мои новую песнь, гимн Богу нашему, которая возвещает и говорит, и увеличилась сверх меры (Пс. 39, 3—4)?»[46]

В данном случае Феодор указывает, что Псалом 39 не может относиться ко Христу, поскольку смысл 3 и 4 стихов не соответствует лицу Господа. При этом остается неясным выражение апостола: Посему [Христос], входя в мир, говорит… (Евр. 10, 5). Апостол Павел, утверждает экзегет, цитирует отрывок из Псалма, потому что он представляет собой замечательную иллюстрацию, которая по сходству довольно ясно изображает дело спасения человеческого рода через Воплощение и крестную смерть. Не зная об этой еврейской традиции, многие христианские толкователи ошибочно присваивают огромному количеству пророчеств несвойственный им мессианский смысл, не обращая внимания на то, что их изъяснения разрушают логическую последовательность речи и гармонию текста.

«Этот обычай многим неизвестен, что является причиной большой ошибки. Очевидно, многие, не зная обиходного языка Писаний, верят всему, что вставлено в Новый Завет и некогда было сказано пророками, и поэтому предлагают в своих толкованиях не истину, а басни»[47].

Так, Феодор Мопсуестийский признает толкования большинства христианских экзегетовложными и считает, что свидетельство Нового Завета «не соответствует действительности»[48]. К таким выводам, как мы выяснили, Феодор приходит потому, что, с одной стороны, видимые противоречия между контекстом пророчества и его мессианским смыслом ему кажутся неразрешимыми. С другой стороны, он считает непреложной аксиомой, что все пророки, кроме Давида, не имели никакого представления о Христе Спасителе и Триипостасном Боге. Их миссия заключалось в том, чтобы напомнить современником касающиеся их судьбы пророчества Давида.

Такой подход делает Новый Завет недостоверным источником. Однако важно обратить внимание на то, что практически всегда цитаты ветхозаветных пророчеств в Евангелии и апостольских писаниях сопровождаются словами: да сбудется (Мф. 1, 22; 2, 15; 8, 17; 13, 35; 21, 4; Ин. 12, 38; 13, 18; 15, 25; 18, 9; 19, 24; 19, 36), или (пророк) пророчествовал;(пророк)говорит;Христос говорито Себе (т.е. относит к Себе пророчество); (пророк) свидетельствует (Мф. 15, 7; Мк. 7, 6; Ин. 1, 15; Деян. 2, 25; Евр. 10, 4),или как сказал пророк (Мф. 3, 3; Ин. 1, 23)и т.д. Во всех этих случаях Господь и апостолы говорят, что то или иное пророчество прямо относится к Спасителю и в собственном смысле исполняется здесь и сейчас. Выражения, которые при этом употреблены в тексте Нового Завета, ясны сами по себе и не могут быть признаны только риторическим инструментом, на что намекает Феодор в своем толковании.

Более того, Господь и апостолы неоднократно прямо говорят о том, что все пророки согласно свидетельствуют о новозаветном времени. Исследуйте Писания, —говорит Господь, — ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне (Ин. 5, 39).Подобным образом Спаситель, укорив своих еммаусских спутников в том, что они не поверили словам пророков, начав от Моисея, из всех пророков изъяснил им сказанное о Нем во всем Писании (Лк. 24, 25—27). Также и апостолы в беседах с иудеями доказывали, что Иисус есть Христос, и излагали им учение о Царствии Божием, приводя свидетельства и удостоверяя их о Иисусе из закона Моисеева и пророков (Деян. 17, 2—3; 17, 10—12; 18, 28; 28, 23). Примечательно, что Господь и апостолы использовали слова и выражения, которые явно указывают на то, что они в своей речи раскрывают собственный смысл ветхозаветного Откровения: διηρμήνευεν(Лк. 24, 27), διήνοιγεν (Лк. 24, 32), ἐπιδεικνὺς (Деян. 18, 28),διανοίγων καὶ παρατιθέμενος (Деян. 17, 3)ἐξετίθετο διαμαρτυρόμενος (Деян. 28, 23)[49] . Феодор в толковании на Евангелие от Иоанна соглашается с этим, однако его многотомные толкования явно этому противоречат[50], что привело его как экзегета к осуждению на V Вселенском соборе.