Историк, приступающий к изучению архивных документов, желающий исследовать не только сухие факты, но и вникнуть в суть исторических процессов, должен обращаться не только к вспомогательным историческим дисциплинам и к истории как таковой, но и к иным гуманитарным наукам. Понять происхождение того или иного документа, контекст его появления, проследить реализацию информации, содержащейся в документе, а также процесс его архивирования помогают иные науки, такие как социология, антропология и философия.
Теологические и религиоведческие аспекты восприятия исторических процессов и явлений, а также возможности интерпретации исторических источников хорошо рассмотрены автором портала Богослов.Ru С.П. Синельниковым в статье «О методологии и междисциплинарности в исследованиях истории церковно-государственных отношений[i]». Автор, на наш взгляд, в выводах публикации абсолютно правильно замечает о «междисциплинарности истории как науки, открытой к творческому взаимодействию».
В рецензируемой статье кандидат исторических наук, доцент Казанского государственного энергетического университета Галина Александровна Двоеносова рассматривает различные научные подходы к восприятию и изучению документа как продукта и результата человеческой деятельности. Также в статье рассмотрен философский подход к рецепции документа, который является продуктом конкретной эпохи, личности или коллектива, а также зависит от определенных обстоятельств.
Наиболее важными, с точки зрения Г. Двоеносовой, представляются три подхода к восприятию, изучению и передаче документа: информационный подход, философский подход, а также деятельный подход.
Суть информационного подхода заключается в том, что человек, как индивидуум, может познавать действительность через информацию и её передачу (С. 8). С развитием возможностей человечества растут и параметры передаваемых информационных данных. Сейчас, в связи с увеличением информационных потоков, учитывая разветвленность, многогранность и многообразие последних, информационный подход приобрел статус общенаучного.
Но так как учение о документе нельзя сводить лишь к формальному получению и восприятию информации, а следует учитывать и многие другие факторы, такие, например, как появления документа, его восприятие социумом и каждой конкретной личностью, его хранение, роль того или иного документа в системе общественных, государственных и личностных отношений. Учитывая это, автор статьи считает, что информационный подход не в состоянии раскрыть все категории философии документа.
Встает вопрос о познании сущности документа, для этого автор предлагает использовать философские категории «причины», «следствия», «цели» и «сущности» и многие другие для объяснения философской сущности и природы документа. По мнению автора, именно с помощью данных философских категорий возможно раскрытие имманентных признаков и свойств документа, позволяющих определить его границы, а также методологические отличия документа как философской единицы от многих других информационных объектов (С. 9). Если в процессе изучения и восприятия документа как философской единицы мы ставим перед собой вопросы, поднимаемые философией для определения сущности вещи, то, стало быть, используем философский подход.
Но и философского подхода недостаточно для целостного восприятия документа. Документ – продукт и результат человеческой деятельности, её основой является целеполагание, детерминированное необходимостью постоянной адаптации человека к меняющейся окружающей среде (С. 9).
Именно деятельный подход, как считает Галина Александровна, позволяет понять документ, его трансцендентные и имманентные свойства, которые являлись следствием его появления. Принимая во внимание деятельный подход, можно сказать, что документ является также объектом социальных практик, таких как управление, документоведение, архивное дело и иных.
Появление документа и письменности можно объяснить, применив философские категории «причины» и «следствия». Мнение автора статьи сводиться к тому, что документ появился вследствие социального расслоения и необходимости доказательства имущественных и иммунитетных прав в обществе (С. 10). Данный вывод представляется весьма убедительным. Применение причинно-следственных философских категорий для объяснения появления документа также объясняет и закономерность происхождения и формирования документообразования.
Для выяснения природы документа автор публикации предлагает применить и другие философские категории «цели» и «средства». Целью документа может выступать как запись информации с целью её дельнейшей передачи, так и для осуществления другого вида деятельности. Но передача информации и хранение документа не являются целями его создания, целью документа является достижение с его помощью ожидаемого результата (С. 10).
Исходя из цели документа, составитель выбирает и его форму, которая определяет его структуру и форму изложения. Онтологическое понимание формы как способа существования применимо к документу в равной степени, как и к иным философским проявлениям (С. 10). Проследить проявление данного философского явления в документе возможно посредством подробного философского, лингвистического и информационного анализа, который может выявить не только автора документа (коллективный либо индивидуальный), но и проявить определенную «программу» актуализации и восприятия информации, заложенную автором.
Понимая принцип и категории формы документа, можно направить их на службу составителю, например для убеждения, оправдания, обвинения, обличения и других социальных и управленческих нужд. Также документ является отражением и презентацией социальной реальности, тех условий и исторических событий, когда он был сформирован.
Так как форма документа является наиболее устойчивым признаком документа, она же и составляет его сущность (С. 11). Сущность же документа проявляется через его признаки и свойства. Свойствами, присущими документу, являются: феноминальность, причинность, целесообразность, предметность, структурность, унификация, фактичность, актуальность, нормативность, неизменность, временность, символичность, конвенциональность (С. 12).
Галина Александровна в выводах резюмирует все вышесказанное в статье и подводит итог размышлениям над философской категорией восприятия документа. Опираясь в научном познании документа на широкий спектр подходов, заимствованных из арсенала общественных наук, можно значительно расширить и систематизировать представления о документе как социально-политическом феномене (С. 13).
Полагаю, что знакомство с применением философских категорий к восприятию документа, а также анализ формирования и восприятия документа как важной философской единицы будет полезен и интересен для студентов духовных школ, лиц, интересующихся философией и документоведением.
Взгляд Г.А. Двоеносовой на восприятие и осознание документа позволяет увидеть в последнем не только сухие факты, излагающие события исторической эпохи, автор призывает исследователя воспринимать не только физическую составляющую документа, но и внутренне «сокровенное» содержание, применяя философские категории.
Многие из приведенных выше методов вполне приемлемы и для историка, сферой научных интересов которого является история Церкви, в том числе и современная. Источниковедческая база, к которой церковный историк призван обращаться, несет на себе отпечаток теологичности, который, среди прочего, познается и при помощи философских методов. Конечно, полностью понять церковный документ сможет лишь человек, живущий в Церкви и живущий Церковью. Но призма философской трактовки при изучении церковных документов может выступать хорошей платформой для встречи, ведения диалога и обмена опытом между церковной наукой и светским образованием.