В статье насельника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, кандидата богословия иеродиакона Иакова (Савельева) предпринята попытка рассмотреть различные вопросы и проблемы выбора духовника монашествующими или желающими вступить на монашеский путь в наше время. В связи с некоторыми особенностями современной духовной жизни автор при написании опирается на мнения старцев и известных духовников, живущих ныне или живших не так давно. Материал изложен в сопоставлении с учением преподобного Иоанна Лествичника по этой теме.

Статья профессора, доктора исторических наук, доктора церковной истории, профессора кафедры общей и русской церковной истории и канонического права, руководителя Научного центра истории богословия и богословского образования Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Наталии Юрьевны Суховой посвящена учено-монашеским концепциям двух великих представителей академического монашества и епископата Православной Российской Церкви второй половины XVIII — первой половины XIX в.: митрополита Платона (Левшина; 1737–1812) и святителя Филарета (Дроздова; 1782–1867). Для обоих владык именно академическое монашество виделось «костяком» духовного образования и дальнейшего ученого служения — как бы ни понималось это ученое служение: в научных трудах или духовном просвещении через служение слову Божию. Но если митрополиту Платону удалось заметно «омонашить» Московские школы, составив корпорации преимущественно из иночества, то святитель Филарет понимал сомнительность осуществления этого стремления в изменившихся условиях.

В статье Виктора Невиотоса исследуются созерцательные умозрения преп. Максима Исповедника о мистическом состоянии «таинственного богословия», возникающем после вознесения ума выше естественного созерцания логосов сущих. Показано, что преп. Максим различает в таинственном богословии три этапа, отличающихся степенью сокрытости. Первый этап — это начальный процесс обожения души, совершающийся через единение с божественными энергиями окрест Бога. На этом этапе ум сверхъестественно видит нетварный свет Господней славы и познает Премудрость Христа. Следующий этап совершается через отрицание богопознания окрест Бога и введение души в сокровенное место, сокрытое от всякого мышления, ведения и видения, где ум пребывает в состоянии совершенной неопределенности и непознаваемости Божественной сущности. На этом этапе душа через ипостасное соединение с божественной природой усыновляется Богом и становится по благодати всем, что есть Бог, кроме тождества по сущности. И завершающий третий этап таинственного богословия — это вечная жизнь нового человека окрест Бога, который вновь окунается в блаженство сокровенного видения Господней славы, но уже в чине сына Божьего по благодати.

Макарий, архиепископ горы Синай (XIII в.), принадлежит к числу малоизвестных арабоязычных православных авторов. Фактически сохранилось только одно его полноценное произведение — «О посте на сырной седмице». Это историко-каноническое произведение интересно тем, что в его состав входит исповедание веры Макария. Таким образом, этот относительно небольшой текст позволяет представить достаточно целостный портрет его автора, оценить Синайского архиепископа и как церковного писателя в целом, и как богослова-догматиста в частности. Историко-каноническая часть трактата свидетельствует, что Макарий был высокообразованным иерархом, степень его знакомства со святоотеческой письменностью, историей Вселенских Соборов, источниками канонического права Православной Церкви значительно превосходит средний уровень православных апологетов, писавших на арабском языке. Исповедание веры Макария Синаита, отличающееся как совершенством формы, так и точностью догматических формулировок, по праву может считаться одним из лучших исповеданий православной веры, когда-либо составленных на арабском.

«Симфоническая» экзегеза подразумевает прочтение одного текста в свете другого. Она постепенно зарождается в греческой литературе, сперва в александрийской филологической школе, затем в исторической письменности и философии. Подобная практика чтения была основана на присущем греческой мысли предположении о том, что согласованность  обладает связью с истиной. И эта идея может быть применима как для редактирования текста, так и для его комментирования. Христиане, которые были убеждены в том, что Иисус Христос исполнил  пророчества, унаследовали эти научные методы и применили их к тексту Священного Писания с целью продемонстрировать, что Библия представляет собой единый гармоничный организм, а также, что временами она обнаруживает некоторые параллели с греческой литературой. Однако при этом они достаточно глубоко видоизменили значение этих методов, и, прежде всего,  само представление о текстуальной συμφωνία [«созвучность», «согласие», «согласованность»] в новой богословской перспективе, которая подразумевала связь между согласием и Божественным вдохновением, а также  понимание библейской συμφωνία как «таинства», приводящего читателя к более глубокому пониманию  текста Библии, и процессу единения как с самим собой, так и с Богом.

Диалог De sacerdotio является первым святоотеческим текстом, в котором автор пытается набросать эскиз богословия священства, сводя воедино идеалы строгой аскетической жизни, характерной для монашества, и церковной жизни христианской общины (метафорически — пустыни и города), личной святости и служения на благо Церкви, антропологические и этические идеалы эллинизма и христианской веры, равно как и поведения, которое этой верой определяется. Иоанн Златоуст написал De sacerdotio в антиохийский период своей жизни, в первые годы священнического служения. В первую очередь в нем подчеркивается великое достоинство таинства священства, а также необходимость избирать для него тех, кого призывает к священническому служению Бог, кто нравственно и интеллектуально подготовлен для того, чтобы вникнуть в конкретную ситуацию Церкви и общества, в котором священник призван служить.

В день памяти преподобного Сергия Радонежского, 600-летие обретения мощей которого отмечается в этом году, публикуем статью кандидата богословия, преподавателя кафедры филологии Московской духовной академии, насельника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры иеромонаха Далмата (Юдина), посвящённую келейному правилу святого. Основываясь на материалах жития, автор показывает, что преподобный Сергий стал одним из первых на Руси, кто воспринял афонскую традицию частого келейного совершения акафиста Пресвятой Богородице. Скорее всего, именно духовный авторитет преподобного послужил распространению этой традиции сначала среди его учеников, а затем и во всей Русской Церкви.

Cтатья Master of Arts in Theological Studies, старшего преподавателя Минского духовного училища диакона Иоанна Лященко в ключе толкования апокалиптического понятия «вторая смерть» знакомит православного русскоязычного читателя с основными положениями одной из концепций о загробной участи грешников — мортализма. В статье приводится аргументация сторонников и противников этого направления богословской мысли, которая в конечном счёте сводится к двум различным воззрениям на Бога как Творца и Промыслителя. Мортализм рисует образ Бога, Который уничтожает своё творение, соглашаясь со свободным выбором последнего уйти в небытие через сожжение в огненном озере. Этот тезис является чуждым для православной эсхатологии, которая представляет Создателя через призму Богочеловека Иисуса Христа, жаждущего обращения грешника, а не его ментальной смерти. Поэтому Господь полагает предел самоубийственной злой воле нечестивых, и, вместо аннигиляции, плодом их отделения от Жизнеподателя становятся вечные мучения. В публикации также рассматривается вопрос автономного бессмертия души и человеческого естества в целом.

Статья кандидата богословия, master de sciences humaines et sociales, старшего преподавателя и научного сотрудника кафедры богословия Санкт-Петербургской духовной академии священника Максима Никулина посвящена рассмотрению богословских воззрений сирийской христианской литературы до V в. н.э. Для раннесирийского богословия характерно выражение концепций не в логико-философских терминах, но использование типологии и символически-образного языка. В статье дается исторический обзор основания и состояния раннесирийской Церкви, перечисляются основные произведения литературы указанного периода, кратко рассматривается проблематика установления авторства «Макариевского корпуса». Но основной акцент сделан на исследовании богословского учения «Проповедей» Иакова Афраата и «Гимнов о рае» прп. Ефрема Сирина. Делается вывод об индивидуально-аскетическом уклоне раннесирийского христианского богословия.

«Диалог Оригена с Гераклидом»: Бог и Логос различны; сыновство с живым Богом является достаточным условием для того, чтобы понятие «Иисус Христос» включало в себя понятие «божественность»; достаточным условием для утверждения человеческой природы во Христе является факт Его рождения от Пресвятой Богородицы. Достаточность этих утверждений строго определяется и их одновременностью, так как они неотделимы друг от друга в речи Гераклида. Есть модель человеческих отношений, и Гераклид методом аналогии использует ее по отношению к моделируемому объекту — Богу Отцу и Сыну Божию. В силу несоответствия одновременного единства и различия Бога Отца и Сына Божия Ориген указывает на необходимость богословского развития христологии. Ориген защищает формулу «δύο Θεοί» против излишнего подчеркивания формулы «μία δύναμις» Гераклидом. В литургии свт. Иоанна Златоуста и пасхальном тропаре наблюдается параллель формулировке Оригена в его «Диалоге» с епископом Гераклидом: «Тело во гробе, душа во аде, а дух был предан Отцу».

В статье доктора богословия, заслуженного профессора Московской духовной академии Михаила Иванова анализируется богословская направленность пастырского служения святого праведного Иоанна Кронштадтского. При этом опровергаются ошибочные представления, согласно которым протоиерей Иоанн, будучи всецело погружённым в душепопечение о всероссийской пастве, никогда не занимался богословием. Такие представления привели к тому, что «для русского богословия, — как отмечает прот. Г. Флоровский, — значение прот. Иоанна ещё до сих пор вполне не опознано».