«Псалмы восхождений» (Пс. 119–133) можно понимать как песни паломников, исторически связанные с Сионом, а символически — с путешествием человека по дороге жизни. Входящий в состав данного сборника псалом 120 (121) достаточно краткий, в нем нет отсылок к историческим событиям прошлого. Видимо, поэтому в отечественной библеистике он остался без внимания. В иностранных исследованиях (Боб Бэкинг, Артур Вайзер, Клаус Сейбольд) данная поэма нередко интерпретируется как частная песнь паломника, покидающего родной дом, написанная в форме диалога отца с сыном. Следуя рассуждениям Зигмунда Мувенкеля, Ганса-Иоахима Крауса, Марины Манатти, автор статьи предпочитает литургический подход к анализу псалма 120 (121). Исследование композиции и стилистики псалма показывает, что текст удобен для антифоного пения. В поэме имеется риторический вопрос паломника (стих 1), ответ на него священника (стих 2) и слова утешения (стихи 3–8). Теология псалма концентрирует внимание читателя на роли Яхве, который выступает по отношению к человеку не только творцом, но и помощником, хранителем, твердыней и покровом. Особенности литургического богословия данного гимна, по мысли автора статьи, показывают, что в дошедшем до нас виде текст адаптирован для богослужебного исполнения. Следовательно, он в первую очередь исполнялся в храме священниками и левитами, а во вторую — его продолжали исполнять возвращающиеся домой рядовые израильтяне.

Среди духовных дарований есть дар, который неизменно вызывает у людей живой интерес. Это дар пророчества. При этом представления и о библейских ветхозаветных пророках, и о христианском понимании пророческого дара оказываются самыми неожиданными и разнообразными. Искажения в данном вопросе существенно влияют на многие положения нравственно-догматического характера, на здоровую духовную жизнь человека. Поэтому осмысление церковного учения о даре пророчества всегда актуально. В статье бакалавра богословия, преподавателя воскресной школы собора Воскресения Христова г. Бреста Анны Владимировны Окало после всестороннего анализа посланий апостола Павла (в особенности 1 Кор. 12–14) рассматривается пророчество в первохристианской Церкви, его цель и связь с другими харизмами и обосновывается библейское понимание сущности дара пророчества как откровения воли Божией, согласно которой живет и действует Церковь. В подборе источников и литературы для написания статьи используется комплексный подход: сочетание толкований святых отцов и данных современной библейской экзегезы.

В современных научных исследованиях наблюдается тенденция формировать единый словарь специальных экзегетических терминов и единую семантико-интерпретационную модель. Для определения методов толкования и смыслов Писания нередко привлекаются греческие слова, заимствованные из древнегреческой литературы, например: ἀλληγορία, ἀναγωγή, τροπολογία, θεωρία. Полученная в результате модель часто применяется как шаблон для анализа и описания древних экзегетических памятников. При этом многие исследователи совершенно выпускают из вида узус самих древних экзегетов, что приводит к подмене понятий и искажению мысли древних авторов. Так, при описании экзегетического метода свт. Иоанна Златоуста часто вводят термин θεωρία, который обозначает одновременно и духовный смысл Писания, и соответствующий метод его раскрытия. Златоуст действительно использует слово θεωρία, однако при этом не подразумевает никакого специального технического определения метода или смысла духовной экзегезы.

Цель статьи  кандидата богословия, доцента кафедр библеистики и филологии МДА священника Димитрия Барицкого – выявить основные акценты той оценки, которую получает образ пророка Валаама в христианской традиции. Для этого автор в первую очередь обращается к сюжетным особенностям библейского повествования о пророке, а также делает краткий обзор рецепции личности Валаама в иудейской письменности. Обращаясь к оценке образа пророка в христианской традиции, автор сосредотачивает внимание на святоотеческой экзегезе, идеи которой нашли свое воплощение также в иконописных и гимнографических памятниках. В итоге делается вывод о том, что оценка фигуры пророка в рамках христианской традиции неоднозначна. Это связано как с особенностями личности самого пророка, образ которого рассматривается толкователями в динамическом аспекте, так и с комплексным характером его деятельности.

В исследовании кандидата богословия, доцента кафедры библеистики Московской духовной академии диакона Сергия Кожухова на нескольких примерах рассматривается метод и экзегеза Оригена для назидания христианской общины. Как известно, св. Писание в доникейский период было практически единственным и важнейшим текстом для обоснования разных аспектов христианской жизни, в том числе и духовно-нравственного. Хороший экзегет – это хороший наставник и добрый пастырь. Ориген часто противопоставляет свое толкование иудейскому и Маркионову, что было весьма актуально в III в. Всю ветхозаветную историю Израиля, закон, пророков в контексте с Новым Заветом он рассматривает как прообраз или аналогию того, что будет, учит христиан под буквой видеть духовный смысл, что необходимо для понимания св. Писания.

Статья доктора философских наук, доцента кафедры библеистики МДА, доцента кафедры аксиологических проблем современности и религиозной мысли Российского государственного социального университета Розалии Моисеевны Руповой посвящена анализу соответствий между двумя библейскими текстами. Один из них – книга Исход (28:15–21), где приводится список драгоценных минералов, которыми пророк Моисей по Божьему повелению должен особым образом украсить элемент облачения первосвященника, а именно нарамник. Этих ценных камней должно быть двенадцать – по числу колен Израилевых. Другой рассматриваемый текст – Откровение св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова (21:19–20). В нем также подробно описаны драгоценные камни, число которых двенадцать, составляющие основание Небесного Иерусалима. Из проведенного анализа сделаны следующие выводы: 1. Еврейская библейская традиция более точно, чем славянские переводы, отслеживает присутствие колен Израилевых в мистерии Нового Иерусалима. 2. Текст Священного Писания отражает исторические изменения названий многих камней, а также перенос названий с одних минералов на другие.

Псалом 131 (132 по Масоретскому тексту) является одним из наиболее ярких поэтических библейских гимнов, воспевающих власть царя на Сионе. Многие комментаторы трактуют данный псалом как пророчество о безусловной незыблемости трона Давида, не принимая во внимание возможные исторические предпосылки появления данного гимна. В исследовании преподавателя Сретенской духовной академии, аспиранта Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия иеромонаха Иринея (Пиковского) анализируется процесс переинтерпретации ключевых выражений псалма, связанных с «заветом», по мере фиксации библейского текста в разных периодах истории Древнего Израиля. Применяемый историко-филологический метод экзегезы позволяет увидеть как минимум две ключевые мысли, которые явно или имплицитно присутствуют в псалме. Во-первых, автор псалма пишет о требованиях к потомкам Давида, при которых они могут претендовать на вечность своего царствования. Во-вторых, к «завету» с Давидом присоединяется обещание Господа поселиться на Сионе. А это значит, что любые «мессианские» толкования из текста данного псалма должны учитывать высокую роль храма, который в послепленный период был важен не менее, чем ожидаемый Мессия.

В статье профессора патристики Свято-Владимирской семинарии (Нью-Йорк) и Абердинского Университета (Великобритания) протоиерея Иоанна Бэра рассматривается проблема христианского гуманизма. На основании Священного Писания и трудов ранних отцов Церкви автор отвечает на парадоксальный вопрос о том, как человек может стать человеком.

«Симфоническая» экзегеза подразумевает прочтение одного текста в свете другого. Она постепенно зарождается в греческой литературе, сперва в александрийской филологической школе, затем в исторической письменности и философии. Подобная практика чтения была основана на присущем греческой мысли предположении о том, что согласованность  обладает связью с истиной. И эта идея может быть применима как для редактирования текста, так и для его комментирования. Христиане, которые были убеждены в том, что Иисус Христос исполнил  пророчества, унаследовали эти научные методы и применили их к тексту Священного Писания с целью продемонстрировать, что Библия представляет собой единый гармоничный организм, а также, что временами она обнаруживает некоторые параллели с греческой литературой. Однако при этом они достаточно глубоко видоизменили значение этих методов, и, прежде всего,  само представление о текстуальной συμφωνία [«созвучность», «согласие», «согласованность»] в новой богословской перспективе, которая подразумевала связь между согласием и Божественным вдохновением, а также  понимание библейской συμφωνία как «таинства», приводящего читателя к более глубокому пониманию  текста Библии, и процессу единения как с самим собой, так и с Богом.

В статье доцента, кандидата богословия, доцента кафедр библеистики Московской духовной академии и Перервинской духовной семинарии Михаила Ковшова на примере критического анализа основных современных направлений в изучении посланий апостола Павла предлагается один из возможных вариантов творческой рецепции достижений западной библеистики. Рассматриваются ключевые вопросы и проблемы изучения наследия апостола язычников на современном этапе, а также намечаются основные контуры дальнейшего развития методологической парадигмы отечественной православной библеистики.

В статье кандидата богословия, профессора Московской духовной академии игумена Дионисия (Шлёнова) рассматриваются все стихи двух частей священной книги Откровения св. Иоанна Богослова с упоминанием о победе при помощи поиска по ключевым словам νίκη, νικάω в толковании византийских экзегетов Апокалипсиса: Икумения, Андрея Кесарийского и Арефы Кесарийского. На примере толкования «победных» стихов Апокалипсиса подтверждается общеаскетическая схема православия о приближении к Богу и Его мистическим дарам через аскетические подвиги. Созерцательная экзегеза Апокалипсиса особенно актуальна в современную эпоху — для сосредоточения на идеале спасения в уповании на Бога.

Cтатья настоятеля храма святителя Николая Мирликийского в Старом Ваганькове протоиерея Бориса Даниленко посвящена творчеству доникейского отца Церкви, священномученика Мефодия, епископа Патарского († 304 г.). Центральной темой сочинений святого Мефодия является библейская экзегеза. По мнению ученых, помимо полемики с Оригеном, его наиболее важным вкладом в патристическую традицию стало богословского обоснование практики целибата, которое предвосхитило появление христианского монашества. Сохранившийся греческий корпус сочинений священномученика Мефодия может быть дополнен церковнославянскими переводами, большинство которых находится в русских сборниках. В качестве примера в приложении содержится славянский перевод работы святителя Мефодия «De sanguisuga ad Eustochium», который не сохранился.в оригинальной греческой версии.