Конфликт между религиозной и секулярной идеологией, ставший знаковым явлением в общественно-историческом развитии постиндустриальной Западной цивилизации, особенно выпукло проявляет себя в США. Во многом это обусловлено тем, что значительная часть американского общества продолжает придерживаться консервативных религиозных ценностей и, как следствие, пытается оказать активное сопротивление враждебным секулярным тенденциям. Примером в данном случае может служить полемика вокруг легализации абортов, которая приняла наиболее обострённую форму именно в США, и признаками которой стали не только ежегодные марши «За жизнь», но также многочисленные попытки блокировать деятельность клиник, где практикуются аборты, и даже вооружённые нападения на них. В сущности, конфликт ведётся вокруг решения Верховного Суда по делу Roe v. Wade (Роу против Уэйда) 1973 г., которое узаконило совершение абортов на всей территории страны. По мнению консервативных гуманитарных мыслителей, этот шаг со стороны федеральной судебной власти стал важной вехой, которая обозначила резкое усиление противостояния между религиозным консерватизмом и секулярным либерализмом. Дж. Рабкин пишет: «Было или нет дело Roe v. Wade сознательным актом культурной войны, оно явно спровоцировало мобилизацию сил с обеих сторон [то есть приверженцев религиозных ценностей и сторонников секулярной идеологии]»[i].
Легализация абортов вызвала протест со стороны значительной части американских граждан. Однако, как общественно-политическое, движение против абортов было инициировано именно Католической Церковью. Вскоре после решения Roe v. Wade группы противников абортов, объединённые общим названием «За жизнь», начали достигать законодательных успехов в легислатурах штатов и городских советах. За каждым таким успехом следовал новый виток судебных тяжб и новый более суровый отпор со стороны Верховного Суда. Высшему судебному органу удалось отменить многие законы, которые каким-либо образом ограничивали аборты[ii]. На самом рубеже 1970–1980-х гг. к движению, помимо католического духовенства и мирян, присоединились лидеры протестантов-евангелистов и фундаменталистов, что привело к созданию более широкой коалиции, боровшейся против абортов. К 1981 г. общественное объединение «Национальный комитет “Право на жизнь”» насчитывало около тринадцати миллионов членов. В его руководстве в данный период времени присутствовали лица католического, протестантского, иудейского вероисповеданий как консервативной, так и либеральной политической ориентации[iii]. Движение против абортов было одним из ключевых элементов в предвыборной коалиции республиканской партии в ходе избирательной кампании 1980 г., хотя до этого католики и консервативные протестанты-южане голосовали преимущественно за демократов. Поэтому 40-й американский президент Р. Рейган, представитель правого крыла республиканской партии, объявил борьбу с легализацией абортов в качестве одной из главнейших задач, стоящих на повестке дня его администрации. Р. Рейган, особенно в начале своего президентства, стремился показать, что борьба с легализацией абортов является такой же важной частью его программы, как и решение внешнеполитических и внутренних экономических проблем: «У нас одна повестка дня. Так же, как мы добиваемся упорядочивания наших финансов и перестройки национальной обороны, мы добиваемся и защиты ещё не рождённых детей…»[iv]. Таким образом, в 1980-е гг. проблема абортов стала фактором перегруппировки партийно-политических и электоральных сил, а также одной из важных составляющих политических дебатов на федеральном уровне с активным участием Белого Дома.
В понимании большей части американской общественности и политических кругов дебаты вокруг вопроса о легализации абортов имели чётко выраженный религиозный подтекст. Это проявлялось прежде всего в том, что для значительной доли религиозного сообщества отношение к абортам выступало одним из важнейших критериев определения степени религиозной веры человека. В консервативно-христианских кругах либеральный взгляд на эту проблему нередко являлся синонимом воинствующего безбожия, и тому человеку, который выступал против запрещения абортов (хотя лично был настроен негативно по отношению к ним) решительно отказывалось в праве называть себя христианином и вообще верующим. Данная точка зрения консерваторов сама по себе вызывала полемику, так как ещё в 1970-х гг. значительная часть традиционных протестантских деноминаций Америки – прежде всего те, кто входил в Национальный совет церквей – одобрили легализацию абортов. Позицию этой части религиозного сообщества частично отражает высказанное в 1988 г. замечание губернатора Нью-Йорка Марио Куомо, который, будучи католиком, был убеждён в том, что жизнь начинается в момент зачатия, и лично считал аборты грехом, но в то же время был против их запрещения: «Те, кто не согласен с нами, те, кто поддерживает легализацию абортов – это не безжалостный бессердечный альянс врагов христианства, намеренных разрушить наши моральные стандарты»[v].
Та часть социального спектра, которая придерживалась либеральной позиции в данной полемике, была склонна обвинять противников права на аборт в том, что они стараются навязать остальным свои консервативные религиозные убеждения, «ментальность [одного из деятелей американской «охоты на ведьм»] Коттона Мейзера»[vi], и нарушают конституционную норму разделения Церкви и государства. Противники абортов не соглашались с данным мнением. По словам члена Палаты представителей Кристофера Смита, «некоторые сторонники абортов апеллируют к… антиисторической и ошибочной версии отделения церкви от государства, чтобы заставить замолчать оппонентов, которые аргументируют свою позицию религиозными убеждениями»[vii]. Однако, по резонному мнению К. Смита, в США борьба с легализацией абортов в целом мотивирована религией не больше, чем борьба за права человека, так как в Декларации независимости имеется фраза о том, что «Бог наделил всех людей определёнными неотчуждаемыми правами»[viii]. Таким образом, этот важнейший в истории США документ так или иначе «легализует» определённое присутствие религии в американской публичной политике. В 1981 г., во время очередных дебатов по законодательству об ограничении абортов, сенатор О. Хэтч (респ., Юта) заметил: «Мы не можем снять с себя ответственность издавать законы только потому, что некоторые утверждают, что мы пытаемся навязать им свои религиозные убеждения. Тот факт, что многие из нас посещают церкви и синагоги, где учат о том, что убийство и воровство – плохо, никоим образом не делает подозрительными, с точки зрения конституционности, принимаемые нами законы, запрещающие убийство и воровство»[ix].
Кроме того, противники легализации абортов упоминали ряд абсолютно светских доводов в пользу своей позиции, среди которых клятва Гиппократа, Женевская декларация Всемирной медицинской ассоциации, в которой содержится клятва «всемерно уважать жизнь с момента зачатия до смерти», Декларация ООН о Правах ребёнка[x]. Также приводились в пример американские законы против абортов XIX в., которые стали не результатом давления со стороны религиозных групп, а были целиком основаны на мнении медицинского сообщества[xi]. Отвергая мнение о всецело религиозном характере своей мотивации, члены движения «Право на жизнь» и сочувствовавшие им указывали, что среди тех, кто выступает против абортов, есть не только христиане или иудеи, но и сознательные атеисты[xii]. По мнению некоторых, важная клерикальная составляющая движения против абортов также не может делать вопрос о легализации абортов религиозным вопросом, в виду того, что и в другие общественно-политические движения США, например, антивоенное движение, религиозные организации были тоже активно вовлечены[xiii].
При всей справедливости вышесказанного, не стоит умалять роль религиозной составляющей в дебатах вокруг вопроса о легализации абортов в США в 1980-е гг. Данное понимание обусловлено следующими моментами. Во-первых, проблема абортов спровоцировала в обществе и в умах отдельных людей полемику более широкого плана – «о напряжённости между религиозными верованиями и общественной моралью в плюралистическом обществе»[xiv]. Был резко актуализирован вопрос о роли религии и связанных с ней ценностей в публичной жизни, о взаимоотношениях Церкви и государства. Во-вторых, религиозные общины стояли у истоков выведения данного вопроса на общенациональный политический уровень. Именно Католическая Церковь, в том числе и высшие иерархи США, была основательницей движения «Право на жизнь» – ведущей организации, которая занимается лоббированием вопросов против абортов, таким образом «в 1970-е годы католическая церковь сыграла системообразующую роль в организации сопротивления процессу либерализации абортов»[xv]. В-третьих, религиозные деноминации США в официальных документах детально разрабатывали свою позицию в данных дебатах, уделяя серьёзное внимание богословским аспектам проблемы. Таким образом, все наиболее влиятельные религиозные организации Америки сочли уместным своё непосредственное участие в полемике по поводу абортов. Кроме того, именно вопрос об абортах, а не проблема школьной молитвы, изначально спровоцировал политическую активность консервативных христиан, а затем перевёл эту активность на высокий уровень. По словам Дж. Рабкина, «Христианская (или Религиозная) правая стала признанной политической силой в 1980 г., когда евангелистские лидеры скооперировались с католиками, в основном за счёт того, что и те и другие стали сторонниками движения против абортов, инициированного католической церковью»[xvi]. Таким образом, движение против абортов стало ядром политической Религиозной правой.
О важности религиозной составляющей данных дебатов свидетельствует тот факт, что в 1970–1980-х гг. на другом фланге, среди сторонников легализации абортов, также учреждались организации клерикальной направленности, которые пытались отстаивать позицию своих членов с помощью аргументов религиозного характера. В частности, Религиозная коалиция «За право на аборт», представляющая большинство традиционных протестантских и иудейских деноминаций, заявляла, что те, кто пытается законодательно установить начало человеческой жизни с момента зачатия, навязывают свои религиозные убеждения верующим других конфессий[xvii].
Консервативные политические деятели, в том числе и Р. Рейган, доказывая аморальность и антиконституционность права на аборт, зачастую апеллировали именно к религиозным чувствам. Ключевой идеей, служащей философским фундаментом политики республиканской политики против легализации абортов, была идея «святости («sanctity») невинной человеческой жизни», в которой была важной духовно-сакраментальная составляющая. В основе этой идеи лежал неоспоримый для Р. Рейгана и многих других тезис о том, что эмбрион является живым индивидуальным человеческим существом. Данная точка зрения, в свою очередь, опиралась на авторитетные медико-биологические свидетельства, которые были озвучены в начале 1981 г. на специальных слушаниях в Сенате по вопросу о времени начала человеческой жизни.
По утверждениям президента, «каждая человеческая жизнь, [в том числе и жизнь эмбриона], имеет внутреннюю (intrinsic) священную ценность»[xviii]. Поэтому, в соответствиями с заявлениями Р. Рейгана, вопрос об абортах – это вопрос о том, имеет ли человеческая жизнь, находящаяся на самой ранней и уязвимой стадии развития, «Богом данное право на защиту со стороны закона – то же право, которое имеем мы»[xix]. По мнению президента, в данном случае перед американской нацией возникает проблема выбора между «этикой священности жизни и этикой качества жизни»[xx]. Именно «этика качества человеческой жизни», с точки зрения Рейгана, является моральным и мировоззренческим фундаментом легализации абортов и умерщвления физически или психически неполноценных младенцев, так как отвергает принцип богоустановленной неприкосновенности любой человеческой жизни на любой стадии и при любом состоянии её развития. Президент говорил именно о богоданности прав и человеческого достоинства эмбриона: «Проблема абортов – проблема уважения человеческого достоинства перед Богом… Мы сотворены Создателем с определёнными неотчуждаемыми правами»[xxi], которые нарушаются легализацией абортов. Таким образом, концепция «этики святости человеческой жизни» имеет очевидный сакральный, трансцендентный подтекст в силу того, что апеллирует в значительной степени к идее божественно обусловленных прав человека. Кроме того, в своих выступлениях Р. Рейган приводил довод о равносильности сочувственного отношения к абортам тому, что человек поставил бы себя на место Бога, присвоив себе исключительно божественное право распоряжаться невинной человеческой жизнью. По словам президента, «американцы не хотят играть в Бога в вопросе святости человеческой жизни. Не нам решать, кто достоин жить, а кто нет». Кроме того, Р. Рейган, приравнивая аборт к убийству, использовал термин «грех»[xxii].
Аргументы религиозно-теологического характера использовались президентом даже для обоснования неизбежных, с его точки зрения, исключений в запрещении абортов: признавая, что необходимо разрешить аборт в случае, если прерывание беременности необходимо для спасения жизни матери, Рейган ссылался на религиозные нормы: «Наша иудео-христианская этика признаёт право на лишение жизни в целях самозащиты»[xxiii].
Легализация абортов ставилась Р. Рейганом в один ряд с запретом школьной молитвы и рассматривалась им как один из аспектов политики секуляризации американского общества, инициированной и поддерживаемой в значительной степени федеральным правительством. В одном из своих интервью глава Белого Дома отметил, что легализация абортов, попытки финансировать данную процедуру из денег налогоплательщиков представляют собой неприемлемые действия государства, «нарушившие барьер между [ним] и церковью и вторгшиеся в сферу религиозных верований»[xxiv]. Идея о связи легализации абортов с политикой секуляризации разделялась и некоторыми чиновниками президентской администрации. Известный врач Эверетт Куп, назначенный президентом в ноябре 1981 г. на пост федерального руководителя здравоохранения, высказывал мнение, что аборты могут привести к снижению моральных стандартов, что может вылиться, в частности, в преследование религии со стороны государства[xxv].
Негативное отношение 40-го американского президента к легализации абортов, мотивированное религиозно-этическими соображениями, распространялась и на его позицию в отношении демографической политики, проводимой международными организациями в развивающихся странах. В частности, в 1984 г. на конференции по данной проблеме в Мехико Р. Рейган заявил, что «программы народонаселения должны уважать местные религиозные и культурные ценности» и что «необходимо исключить использование абортов в качестве инструмента контроля над численностью населения»[xxvi].
Президент, однако, стремился оградить себя от обвинений в том, что, выступая за запрещение или ограничение абортов, он навязывает американцам взгляды религиозных фундаменталистов и недопустимо впутывает религию в политическую деятельность. В частности, во время теледебатов с бывшим вице-президентом демократом У. Мондейлом в ходе предвыборной кампании 1984 г. Р. Рейган заявил: «Аборт – это не проблема, связанная с религией»[xxvii]. Данное заявление, как видим, входило в некоторое противоречие со многими идеями, высказанными президентом до и после этого.
Даже если не соглашаться с наличием значительной религиозной подоплёки в дебатах вокруг абортов, то так или иначе остаётся очевидным присутствие в данной полемике важнейших моментов духовно-мировоззренческого, культурно-ценностного характера. Консерваторы непосредственно увязывали либерализацию законодательства об абортах со всеобъемлющим духовным кризисом американского общества, с торжеством материалистического, потребительского начала в современной индивидуальной и социальной ментальности. В 1983 г., в ходе очередных дебатов в Конгрессе, сенатор М. Хэтфилд (респ., Орегон) заявил: «Доминирующий материализм нашей культуры разрушает наше уважение к … ценности человеческой жизни. Наше общество потребления продаёт нам стиль жизни, который делает упор на “получать” и “иметь”, в результате чего имущество ценится больше, чем отношения [между людьми]»[xxviii]. По мнению Хэтфилда, «если наши жизни находятся в плену ценностей материализма, мы никогда не сможем отдать приоритет святости человеческой жизни»[xxix]. Сенатор высказал мнение, что легализация абортов в США во многом стала результатом торжества эгоистического взгляда на мир и разрушения традиционных социально-личностных связей. По его мнению, «аборт подкрепляется всем моральным климатом, который отдаёт высочайший приоритет эгоистическому личному удобству при принятии важных для человека решений» [xxx].
Таким образом, недавний социально-исторический опыт США показывает, что этико-медицинские проблемы имеют мощную религиозно-мировоззренческую составляющую. Кроме того, характер дебатов вокруг абортов в Америке подтверждает тот факт, что наличие религиозной мотивации в решении политических вопросов далеко не всегда является нарушением конституционного принципа разделения Церкви и государства.
[i] Rabkin J. The Supreme Court in the Culture Wars // Public Interest. Fall 1996, Iss. 125. PP. 3-27 <http://proquest.umi.com/pqdweb?did=10260986&Fmt=3&clientId=23774&RQT=309&VName=PQD> взято: 04.11.2008.
[ii] Ibidem.
[iii] Isaacson W. The Battle Over Abortion // Time. April 06, 1981.
[iv]Remarks at the Conservative Political Action Conference Dinner. March 20, 1981 <http://www.reagan.utexas.edu/search/speeches/speech_srch.html> взято: 13.12.05.
[v] McLoughlin M. America’s New Civil War // U.S. News and World Report. October 3, 1988. P. 24.
[vi] U.S. Congress. Congressional Record. Vol. 127. Pt. 17. Wash. D.C., 1981. P. 23229. October 05, 1981
[vii] Ibidem.
[viii] Ibidem.
[ix] U.S. Congress. Congressional Record. Vol. 129. Pt. 13. Wash. D.C., 1983. P. 17534. June 06, 1983.
[x] U.S. Congress. Congressional Record. Vol. 127. Pt. 17. Wash. D.C., 1981. P. 23229. October 05, 1981.
[xi] Ibid., p. 23230.
[xii] Ibid., p. 23229 – 23230.
[xiii] Ibid., p. 23230.
[xiv] McLoughlin M. America’s New Civil War // U.S. News and World Report. October 3, 1988. P. 24.
[xv] Durham M. Abortion and Politics of Morality in the USA // Parliamentary Affairs. Vol. 47. № 2. P. 284.
[xvi] Rabkin J. The Supreme Court in the Culture Wars // Public Interest. Fall 1996, Iss. 125. PP. 3-27 <http://proquest.umi.com/pqdweb?did=10260986&Fmt=3&clientId=23774&RQT=309&VName=PQD> взято: 04.11.2008.
[xvii] Isaacson W. The Battle Over Abortion // Time. April 06, 1981.
[xviii] U.S. Congress. Congressional Record. Vol. 129. Pt. 8. Wash. D.C., 1983. P. 10161. April 28, 1983.
[xix] Ibidem.
[xx] Ibidem.
[xxi]Ronald Wilson Reagan on Abortion <http://old.nationalreview.com/document/reagan200406101030.asp> взято: 10.04.11.
[xxii]Ibidem.
[xxiii]Address Before a Joint Session on the State of the Union. January 25, 1988
<http://www.reagan.utexas.edu/search/speeches/speech_srch.html> взято: 13.12.05.
[xxiv]Written Responses to Questions Submitted by France Soir Magazine. November 3, 1984.
<http://www.reagan.utexas.edu/search/speeches/speech_srch.html> взято: 10.12.05.
[xxv] Congress and the Nation. Vol. VI. 1981 – 1984. Wash. D.C., 1990. P. 531.
[xxvi]Remarks at a white House Briefing for Right-to-Life Activists. July 30, 1987.
<http://www.reagan.utexas.edu/search/speeches/speech_srch.html> взято: 10. 10. 05.
[xxvii]Debate between the President and Former Vice President Walter F. Mondale in Louisville, Kentucky. October 7, 1984. <http://www.reagan.utexas.edu/search/speeches/speech_srch.html> взято: 12.12.05.
[xxviii] U.S. Congress. Congressional Record. Vol. 129. Pt. 13. Wash. D.C., 1983. P. 17325. June 27, 1983.
[xxix] Ibidem.
[xxx] Ibidem.