Влияние Русской Православной Церкви и ислама на развитие национально-государственной идеологии и государственной целостности России X

Влияние Русской Православной Церкви и ислама на развитие национально-государственной идеологии и государственной целостности России X–XVII веков

В X–XVII веках были заложены условия для развития диалога русской и восточных, мусульманских культур. Кандидат философских наук, доктор политических наук Вольтер Ольга Владимировна рассматривает синтез элементов двух культурных миров, ставших затем основой России как многонационального государства.

Статья

Религия и мир Церковь и государство

Вспомогательные дисциплины Отечественная история

Вспомогательные дисциплины Социология

Вспомогательные дисциплины Политология

Язычество не могло стать духовной основой объединения древнерусского общества и создания прочного государства, к которому стремились киевские князья. Вера в племенных божеств не способствовала укреплению государственной власти. Это заставило князя Владимира вести поиски религии, отвечавшей новым потребностям древнерусского государства. Предпочтение любой из религий являлось для Руси большим шагом вперед в духовном развитии. Это был выбор между язычеством и мировыми религиями: восточными (иудаизм, ислам) и западными (христианство) вариантами великих религий; восточным (православие) и западным (католичество) вариантами христианства. В результате ислам, иудаизм и католичество были отвергнуты, а православный вариант христианства принят как государственная религия. Этот факт явился избранием цивилизационной альтернативы, стоявшей перед Русским государством. Вера, как духовная основа единства общества, определила общее направление развития культуры, особенности политического и экономического строя, государства и национально-государственной идеологии.

Все три мировые религии – иудаизм, христианство и ислам – очень близки: общим источником христианства и ислама явился иудаизм. В отличие от язычества все эти религии исповедовали идею противопоставления человека и Бога, повседневного и идеального. На основе этих верований и Священного Писания и создается община верующих, ее религия, которая объединяет людей в целях достижения морального идеала, спасения от греховности. В трактовке православия как монотеистической религии русский народ составил одну большую религиозную общину. У него появилась общая цель-борьба за спасение после смерти, воссоединение с Богом. Народ начинает отличать себя по своей религии от других народов. Таким образом, происходит переход от племенной разрозненности к возникновению народа (национальности) как духовной общности. Появление понятия «русский народ» неотделимо от принятия православия. Влияние религии на самосознание людей было настолько велико, что племенные самоназвания деревенских жителей были заменены на характеристику их религиозной принадлежности – «крестьяне» (т.е. христиане). Православие становится основой развития культуры народа, оно помогло сохраниться культурным традициям даже в самых суровых испытаниях[1].

Христианство в отличие от язычества дало прочную основу государственной власти. Великий князь нес на себе Божье благословение и являлся наместником Бога, воплощавшим его волю на земле, содействующим соединению повседневности и духовного начала. Права верховной власти гарантировались религией и религиозной общиной. Религия заставляла народ примирительно относиться к неизбежному в государстве социальному угнетению, считая это следствием несовершенности и греховности человека. Покушение на власть и права общественной верхушки считалось покушением на основы, заповеданные Богом, и должно было подвергаться всеобщему осуждению. Характерным для развития религиозных взглядов является следующее: чем сильнее социальное угнетение и хуже живется человеку, тем сильнее его стремление к Богу и более стойкими являются его религиозные взгляды. Религия укрепляет общество и государство в критические для них периоды. Большая часть истории России имела «критический», кризисный характер, поэтому влияние религиозного самоопределения на ее цивилизационное развитие было значительно.

Древняя Русь находилась на стыке Европы и Азии, в зоне контакта цивилизаций[2]. Наиболее велика была вероятность принятия ею религии самых близких к ней крупных государств: Волжской Булгарии (мусульманства) и Византии (христианства). Наиболее близким к Руси духовным центром ислама была Волжская Булгария, являвшаяся с X века вассалом Багдадского халифата. К IX–X векам у Булгарии были тесные связи со всем Востоком – Ираком, Ираном, Средней Азией и Индией. Благодаря влиянию арабов в Булгарии уже в IX веке начал распространяться ислам, власть была обусловлена его нормами. Ислам смог стать прочной основой для развития государства в Среднем Поволжье. После установления монголо-татарского ига его заимствовали в XIV в. и монголы. Он стал основой культурного единства многих поволжских и северокавказских народов России. Этому способствовала большая объединяющая сила ислама, огромная роль в котором отводилась идеалу государственности.

По учению ислама, спасение верующих осуществляется не индивидуально, а в религиозной общине (умме). Поэтому необходимо сплочение сил верующих для достижения спасения, их взаимопомощь, отчисление богатыми части своих средств на помощь бедным и общественные нужды. Глава светской власти – халиф – является вместе с тем и проводником воли Аллаха. Повиновение ему – религиозный долг. Ислам создал прочные основы цивилизации. Однако Древняя Русь находилась в отдалении от Багдадского халифата – центра ислама, переживавшего политический упадок, зато была близка к Византии, одному из центров христианства. Политические соображения и культурная традиция, возникшая со времени крещения княгини Ольги, бабушки великого князя Владимира, подталкивали Древнюю Русь к духовному союзу с Византией, одним из сильнейших государств на мировой арене того периода.

Выбор западного или восточного направлений христианства определял вектор цивилизационного развития России. Противоречия, определившие раскол христианства, особенности западного (католического) и восточного (православного) его направлений сыграли важную роль в возникновении европейской и российской цивилизаций. В отличие от Католической, Православная Церковь развивалась в сохранившей единую государственность Византии. В византийском православии были сильны языческие веяния, идея обожествления императора, несмотря на то, что формально император считался «помазанником Божьим», и идеалом была признана гармония между светской и духовной властью. Влияние этой тенденции возросло в VIII веке, когда в результате усиления государства Православная Церковь во главе с патриархом попала в зависимость от императора. Борьба продолжалась около двухсот лет и ко времени принятия Русью христианства завершилась полным поражением Церкви и установлением цезаропапизма – власти главы государства над Церковью[3]. Царь в православных Византии и России считал себя и царем, и иереем – носителем церковной власти, а свою волю – возведенной в закон. Он являлся фактически главой Церкви. В подобных условиях не могло быть речи о диалоге власти и населения. Все общество считалось «общиной», ради которой необходимо жертвовать своими интересами. В стране господствовал государственный контроль «сверху вниз». В России Православная Церковь сохранила роль согласительного органа общества, она добивалась примирения враждующих князей и групп населения. Византийское православие способствовало становлению Русского государства X–XV веков, укреплению России как централизованного государства XVI–XVII веков и легло в основу идеологии самодержавной власти Российской империи.

Принятие византийского православия означало для Древней Руси вхождение в круг христианских стран, открывало путь для политических контактов с Европой. Большие возможности давали особенности христианства как духовной основы цивилизации, общие для Западной Европы, Византии, Руси. Христианство помогло создать стабильные формы общества и государства. Ощущение своей греховности, свойственное каждому христианину, стремление преодолеть свое духовное несовершенство вело к объединению христиан в церковной общине, представляющей собой инструмент спасения, «тело Христово». Церковь объединила сословия в общество, группы населения –в народ, создала духовную основу для этого единства, явилась прочной основой государственной власти, утверждая принцип «несть власть не от Бога». Она стремилась к стабильности общества, осуждая одновременно как социальный протест, бунты и восстания, так и чрезмерное накопление богатств и угнетение народа[4].

Выбор восточного христианства, византийского православия Древней Русью в качестве государственной религии определил особенности развития российской цивилизации. Постепенно в стране складывались политические, экономические и культурные установления, подобные византийским: авторитарная государственная власть, господствующая над Церковью и обществом; использование религии для поучения человека, а не для объяснения мира; стремление воплотить в мирской жизни божественный идеал. Христианство явилось духовной силой, которая сделала возможным существование и развитие европейской цивилизации, стало исходным пунктом становления современной мировой цивилизации. В этом заключается его всемирно-историческое значение. Ни одна другая религия не смогла сыграть подобной роли. В этом смысле выбор князем Владимиром цивилизационной альтернативы был совершенно верным.

Древнюю Русь связал духовный союз с Византией, одним из сильнейших государств на мировой арене того периода. Резко вырос авторитет Руси в Западной Европе, о чем свидетельствуют династические браки русских князей с представителями западных королевских домов, установление дипломатических связей с Римом, торговых и политических отношений со странами Европы. С принятием христианства связано становление традиционной русской культуры: появление на Руси славянского письма, появление богослужебных христианских книг, формирование системы образования при монастырях, начинается строительство монументальных каменных церквей, появляется иконопись, искусство, философское и литературное творчество, глубоко проникнутое христианскими идеями[5].

Носители других культур, втянутых в сферу влияния российского государства, в том числе исламской, иудейской, буддийской, католической, должны были приспосабливаться к доминированию православия. Процесс адаптации облегчался тем, что на территории России жили народы, во взглядах и верованиях которых было много общего: пережитки язычества, идеалы авторитарной власти и общинного коллективизма. В частности, это характерно для исламского населения, численность которого быстро увеличивалась в XV – XVI и XVIII – XIX веках. Существование диалога между людьми разных верований и убеждений, поклоняющимися разным святыням и ориентированными на различные центры восточной и западной культур (Мекку, Иерусалим, Лхасу, Рим), позволяет говорить о российской цивилизации не как о православной, а как о евразийской.

Заслуга православия в том, что оно обусловило духовное единство русского народа – основы российской государственности. Христианская вера являлась основой государственности, а защита Руси как христианского государства – подвиг во имя веры. Церковь освящала власть князя. Многие князья после смерти провозглашались святыми, удостаиваясь этого за заслуги перед Русью[6]. Христианское самосознание было важным элементом династического самосознания киевских князей. Христианская вера укрепляла уверенность русских князей в их предназначении, она уравнивала их власть с властью византийских императоров[7].

Для Руси, расположенной между Европой и Азией, во все времена было крайне важно, на кого она будет в большей степени ориентирована – на Восток или на Запад. Киевская Русь сумела сохранить нейтральное положение. Новая политическая обстановка в XIII в., нашествие татаро-монголов и вторжения европейских рыцарей, поддерживаемых Римско-Католической Церковью, рассчитывавшей подчинить русские княжества своему духовно-политическому влиянию,поставили под вопрос дальнейшее существование русского народа и его культуры и заставляли сделать определенный выбор. От этого выбора зависела судьба Русского государства на многие века. В отличие от монголо-татар, не вмешивавшихся во внутреннюю жизнь страны и в дела Церкви, европейские феодалы строили на завоеванных территориях свои замки, костелы, обращали население в католичество, они угрожали общинному строю, власти русских князей и авторитету Церкви. Римско-Католической Церкви было необходимо обращение Руси в католическую веру или по крайней мере признание верховной власти папы римского, уния Православной и Католической Церкви. Поэтому выбор был сделан не в пользу католической Европы, а в пользу монголо-татар, которые были самой мощной военной силой в мире. Более того, католики предлагали монголам союз против Византии и Руси.

Выбор Востока в качестве объекта взаимодействия для Руси оказался довольно устойчивым. Он проявился не только в приспособлении к восточным формам государства, общества и культуры в XIII – XV веках, но и в направлении экспансии централизованного русского государства в XVI – XVII веках. Даже в XVIII веке, когда главным стало взаимодействие России и Европы, российская национальная идеология и государственность отличались восточными традициями, что выразилось в усилении самодержавия и крепостничества как основ европеизации страны. В этот период закладывались условия для развития диалога русской и восточных, мусульманских культур (в частности, татарской, включавшей булгарские и восточно-половецкие элементы). Развивался синтез элементов двух культурных миров, ставших затем основой России как многонационального государства.

К XIV веку идея централизованного государства была утрачена русскими князьями вместе с представлением о принадлежности Русской земли княжескому роду в целом. Монголо-татары вновь принесли на Русь идею верховной власти. Власть хана, «вольного царя», в представлении русских не имела условного характера, не была ограничена вечем и носила по отношению к Руси абсолютный деспотический характер. Не случайно монголо-татары уничтожили городские вече практически на всей завоеванной части Руси. Принцип единовластия стал входить в политическую культуру и сознание русского народа. Политика монголо-татар была ориентирована на поддержание государственной раздробленности Руси. Единственной силой, сохранявшей культурную и национальную целостность Руси, была Православная Церковь. Идея конфессиональной принадлежности в это время во многом заменила идею племенной и государственной принадлежности[8].

В 1299 году, после разграбления Киева половцами, митрополит Максим перенес свое местопребывание из Киева во Владимир, в котором Церковь видела крупнейший центр русской культуры и старейшее из великих княжений. Это повысило роль Владимиро-Суздальского княжества в жизни Руси, поставило его в один ряд с более сильными Тверским и Рязанским княжествами и сделало хранителем идеи единства Русской земли. Важнейшим фактором, определившим возвышение Москвы, явилось то, что Ивану Калите удалось привлечь в Москву владимирского митрополита Петра, который подолгу жил в городе и был погребен в 1326 году в кафедральном храме Москвы – Успенском соборе. Духовный авторитет Петра, канонизированного вскоре после смерти и ставшего святым покровителем Москвы, еще больше возвысил политическое значение города и княжества. Приемник Петра митрополит Феогност окончательно перенес местопребывание митрополитов в Москву, сделав ее церковной столицей Руси.

Как церковная столица, Москва стала центром колонизационного движения, направленного на север, за Волгу. Оно было возможным благодаря невмешательству монголо-татар в дела Русской Церкви. Во главе этого движения находились монахи, среди которых в XIV–XV веках широко распространился исихазм – мистическое учение византийца Григория Паламы о достижении единства с Богом в результате ухода от людей, сосредоточения и постоянной безмолвной молитвы. В исихазме была сильна идея отрицания земного мира как несправедливого. Эта мысль была актуальна для времени татаро-монгольского ига. Сотни монахов покидали городские монастыри, зависимые от князей и угнетавшие крестьян, и уходили в пустыни, в отдаленные леса. Они создавали там скиты, основанные на более строгом уставе, запрете личной собственности, сочетании труда и молитвы. В 1339 году Сергием Радонежским был основан Троицкий монастырь. Большинство монастырей, в их числе и Кирилло-Белозерский, создавались далеко на севере, за Волгой; их монахов называли заволжскими старцами. Им приписывали особую святость, это были духовные вожди народа. Уход из городских монастырей, во главе которых стояли дети князей и бояр, владевших богатствами, деревнями и крестьянами, был проявлением стремления к «воле». Вслед за монахами в заволжские степи началось массовое движение простых крестьян. Почитаемые монахи дальних монастырей и скитов – Сергий Радонежский, заволжские старцы – покровительствовали московским князьям. Это возвеличивало московских князей, связывало представление о них с идеями духовности и независимости страны, повышало нравственный авторитет Москвы. Москва в это время присоединяла к себе княжества не только военной силой, но и духовным авторитетом. Роль Церкви в процессе собирания русских земель, укрепления и централизации русского государства была определяющей. Московский князь Дмитрий в 1379 году впервые попытался защитить другие русские земли от вторжения монголо-татар. С именем московского князя связывалось теперь представление о наведении порядка в стране, о защите от монголо-татарских нашествий, о покровительстве Церкви. Москва становится центром сопротивления монголо-татарскому нашествию и центром консолидации русских земель. В 1380 году на Куликовом поле стояло уже не войско московского князя, а русское войско, объединенное общим духовным и политическим идеалом – православием и идеей единого Русского государства. Это свидетельствовало о формировании духовной основы единства великорусского народа.

Русская Церковь не имела самостоятельной политической власти и, несмотря на сопротивление попыткам московских князей поставить ее в полную зависимость от себя, безоговорочно поддержала процесс централизации русского государства. Борьба Москвы за централизацию русских земель в своей духовной основе имела идею сохранения веры отцов и завещанного ими государства. Поэтому когда назначенный константинопольским патриархом митрополит – грек Исидор, как и многие другие православные владыки, подписал акт унии на Флорентийском соборе в 1439 году между Православной и Католической Церквями, началась церковная смута. В результате подписания данной унии константинопольский патриарх первоначально согласился признать верховную власть папы римского. После возвращения Исидора в Москву в сане католического кардинала народ и духовенство отказались признать его полномочия. Собор русских епископов сам, без участия константинопольского патриарха, поставил на митрополию русского митрополита Иону. После этого греков среди московских митрополитов уже не было. Московская митрополия все больше отдалялась от константинопольского патриархата, утратившего, по ее мнению, право называться подлинно православным. Этот факт способствовал росту независимости Русской Православной Церкви от Византии, укреплению Московского централизованного государства, усилению его суверенности и авторитета[9].

Новую политическую ситуацию для развития централизованного Московского государства создало взятие Турками Константинополя в 1453 году. Этот факт был истолкован как свидетельство Божьего суда над Византией, принявшей унию и отошедшей от православного христианства. Теперь Московская Русь оставалась единственным независимым православным государством в мире. В 1472 году великий князь Иван III, женившись на Зое (Софье) Палеолог, племяннице и единственной наследнице последнего константинопольского императора, становится преемником светской и духовной власти византийского императора. Иван III впервые заявил о себе как государе всея Руси, приняв в качестве государственного герба двуглавого византийского орла , а в международных отношениях стал именовать себя царем, как раньше звали только византийского императора и татарского хана. Тем самым Иван III противопоставил себя всем остальным князьям как носитель верховной божественной власти и наследник византийских императоров. Это послужило делу государственного объединения русских земель, росту влияния и авторитета Московского государства.Политическим и юридическим обоснованием прав на царское звание и самодержавное правление явилась версия, изложенная в «Сказаниях о князьях Владимирских»: династия Рюриковичей происходит от римского императора Августа, а царские регалии еще в XII в. из Константинополя получил Владимир Мономах. Эта версия стала официальной генеалогией не только Рюриковичей, но и последующих царей дома Романовых. Утверждению той же идеи способствовала политическая теория, провозглашавшая Москву вечным царством, «третьим Римом».

Таким образом, задача создания централизованного Московского государства осознавалась в контексте священной истории, ставилась в связь с задачей спасения всего человечества, искупительной миссией христианства. Русский царь трактовался как сила, удерживающая мир от всевластия греха накануне Страшного суда. Земная власть царя уподоблялась божественной, распространялась на весь христианский мир. Русский народ рассматривался как избранный, а Москва как центр мира, новый Царь – город, то есть священный город. В российском сознании возникла и надолго утвердилась идея, глубоко укорененная в православии: «Мы в ответе за весь мир»[10].

В этих условиях объединительная политика московских великих князей приобрела совершенно новый смысл. Это было уже не усиление одного княжества за счет других, а выполнение намеченного самим Богом высокого предназначения Москвы как последней хранительницы подлинного христианства. Сопротивление соседних княжеств при этом трактовалось как сопротивление Божественному промыслу, то есть как тяжкий грех. В связи с этим меняется и отношение русского населения к Москве. Иван III и его наследник Василий III смогли подчинить Москве сохранившие независимость от нее русские земли. Быстрое усиление Московского государства помогло полностью восстановить независимость Руси от татар, с монголо-татарским игом на Руси было покончено, укрепился авторитет государства. В 1547 году Иван IV первым из московских государей был официально венчан на царство. Это закрепило идею о верховном, освещенном Богом характере его власти. Роль митрополита на процедуре коронования, получения царем короны от главы Церкви, напутственное слово митрополита новому царю закрепляли особое место Церкви как граната самодержавной власти в государстве. С этого времени венчание на царство в Успенском соборе Московского Кремля стало носить традиционный характер. В 1589 году в России было учреждено патриаршество. Митрополит всея Руси Иов получил сан патриарха, а епископы стали митрополитами. Русская Православная Церковь была уравнена с Константинопольской. Это укрепило престиж Русской Церкви и государства[11].

В этот период особенно четко прослеживаются связи православной и мусульманской культур. Мусульмане, которые в XV веке все в большем количестве становятся подданными Московского государства, часто с переходом в новое подданство крестились, а оставшиеся в прежней вере воспринимались как «потенциально православные». В России до XVII в. сохранялся осколок империи Чингисхана – Касимовское царство, глава которого – мусульманин – был уравнен в правах с православными грузинскими царевичами, высшими иерархами Православной Церкви, а временами считался равным князьям-рюриковичам. Во многих городах Руси правили татарские князья-воеводы, имелись мечети. До XVIII в. официальным знаком русских царей наряду с печатью с двуглавым орлом оставалась тугра с поименованием Аллаха. Попытка патриарха Никона во второй половине XVII в. насильно крестить татар нанесла ущерб государству и была отвергнута. Сами мусульмане воспринимали власть московского царя с точки зрения ислама как законную, унаследованную от монгольских ханов. В определенной степени это было правдой, потому что Иван Грозный по матери принадлежал к династии Чингисидов[12]. Отсюда произошло татарское наименование царя – Акпадишах, т.е. Белый царь, или, как называли русские, Золотой Орды. Поэтому татары, башкиры и другие народы, исповедовавшие ислам, активно шли на службу к царю. Они составляли опору легкой конницы, служили военачальниками и чиновниками. Только в Ливонии во второй половине XVI века служило более 50 тысяч мусульман. Взаимопонимание русских (православных) и мусульман помогло при присоединении Сибири, а затем и Северного Кавказа.

Основой этого взаимопонимания была определенная близость православных и мусульманских верований. Обе религии относятся к ветви «авраамистических», признающих единобожие и Авраама (Ибрахима) как основателя традиции почитания Бога. Православные и мусульмане утверждают рациональную непознаваемость Бога, придают большое значение обрядам, посвященным спасению души. Для обеих культур характерен фатализм и долготерпение, традиция соединения духовной и светской власти, воинское мужество, значительная роль культа святых, их могил и языческих верований в народном восприятии религии.

Развитие православного богослужения было многим обязано веротерпимости ранних мусульман, сохранивших наследие античности. Один из почитаемых на Руси отцов Церкви, Иоанн Дамаскин, был сыном чиновника Багдадского халифа, его родовое имя было Мансур. Некоторые течения ислама, в частности мусульманский мистицизм – суфизм, возникли под прямым влиянием христианского аскетизма и римско-византийской философии. Стремление путем умерщвления плоти и созерцания добиться непосредственного общения с Аллахом роднит суфизм и исихазм – наиболее распространенную в России форму православного мистицизма[13]. Для многих суфиев разница между исламом и христианством практически стиралась. Для них имела значение только сосредоточенная устремленность верующего к Богу[14]. Близость православных и мусульман усиливалась по мере восприятия русскими идеи самодержавия и сопутствующего ей идеала абсолютного повиновения власти, восточных форм прославления владык, государственности и национально-государственной идеологии. В результате центром культурного притяжения для мусульман очень рано стала не только Казань, но и Москва.

Идеология самодержавия в России в XVI веке подчас прямо опиралась на восточные образцы. Идеолог самодержавия И. Пересветов, посетивший Османскую империю, переживавшую расцвет, представил свой идеал правителя – турецкого султана. Пересветов убеждал Ивана IV, что опираться нужно лишь на преданных ему служилых людей, отстранив от власти корыстных вельмож. Центральной идеей И. Пересветова было установление деспотической, всеобъемлющей, непререкаемой власти царя. «Государство без грозы, что конь без узды»[15], – писал он.

Предметом дискуссий идеологов самодержавной и ограниченной царской власти становится древнее русское понятие «правда», которое после принятия христианства связывали с религиозными ценностями христианства. Ближайший соратник, а затем противник Ивана Грозного князь А.Курбский настаивал на традиционной трактовке понятия «правда», в котором он видел отражение идеи справедливости, милосердия, соборного, т.е. коллегиального характера власти[16]. В трактовке И.Пересветова понятие «правда» отождествлялось с самодержавием царя, отрывалось от культурной традиции Руси. Идеалом для него была «правда турецкая», то есть «правда» самодержца, дополнением которой являлась «правда христианская», то есть вера в Бога[17]. Это был революционный подход к системе политических ценностей в России, ставивший царя выше Церкви. Пересветов настаивал на том, что если этой самодержавной правды нет, то и «всего нет», т.е. вера в его системе представлений играет второстепенную роль, а свобода выступает как антиценность, проявление духовной деградации.

Иван Грозный активно вмешивался в дела Церкви. В 1551 году он предоставил Церковному собору длинный список недостатков в церковной жизни, для исправления которых собор предпринял меры, изложенные в 100 главах («Стоглав»)[18]. «Стоглав» авторитетом Церкви поддержал идею божественного происхождения великокняжеской и царской власти. Формула самодержавной власти в «Стоглаве» во многом совпадает с древневосточной традицией, например с законами вавилонского царя Хаммурапи. Царю повиновались как охранителю православной веры, представителю Бога на земле. Иван Грозный рассматривал препятствие в проведении своей политики не просто как сопротивление своей власти, свидетельство безнадежной испорченности мира и скорого пришествия Страшного суда, а как угрозу государственности России как единственного независимого православного государства в мире[19].

В период Смутного времени окончательно сложилась идеология самодержавия, освещенного авторитетом Православной Церкви. Авторитет патриарха Филарета, долгое время находившегося в польском плену, во многом способствовал избранию царем его сына Михаила Романова, связанного с прошлой династией Рюриковичей родственными узами. Родство с патриархом символически утверждало священный характер власти царя Михаила и сделало его выразителем не только частных, сословных интересов, а общих интересов всего православного народа. Власть царя все больше приобретала надправовой характер, становилась непосредственным выразителем Божьей воли, возвышалась над обществом, закрепляли деспотический характер политического строя.

Во второй половине XVII века, в период правления Алексея Романова, остро встала задача укрепления при учете интересов сословий. В 1649 году на Земском соборе было принято Соборное уложение царя Алексея Михайловича, в котором провозглашалась самодержавная власть царя, укреплялось централизованное государственное управление, ликвидировался ряд традиционных феодальных иммунитетов, был ограничен рост монастырского землевладения и учрежден Монастырский приказ, ставивший владения монастыря и Церкви под контроль государства. Были подавлены претензии на власть со стороны Церкви, авторитет которой сильно вырос после Смутного времени и правления царя Михаила, во всем подчинявшегося своему отцу патриарху Филарету. Ту же роль пытался играть новый патриарх Никон. Идее национальной Церкви он противопоставил идею вселенской Церкви, обладающей большим авторитетом, чем государство. С целью преодоления разночтений в русских и греческих богослужебных книгах и обрядах он пошел на изменение церковных традиций. Это вызвало недовольство населения. Однако Церковный собор 1666 года, одобрив реформу, вместе с тем осудил претензии Никона на власть и отстранил его от патриаршества. Тем самым был вновь подтвержден принцип верховенства светской власти над Церковью[20].

До конца XVII века Россия пыталась дать ответ на вызов Европы, не выходя за рамки отечественных культурных традиций, лишь при необходимости заимствуя что-то на Западе. Преобразования в России совершались как бы против воли: они не укладывались в традиционную систему ценностей. Однако долго таким положение оставаться не могло. Анархичная политическая, финансовая и военная система Российского государства не позволяла добиваться во внешней политике ощутимых результатов. Огромные внешнеполитические усилия России в XVII в. привели к весьма скромным итогам. Для того чтобы на равных бороться с европейскими державами и Османской империей, нужно было не просто заимствовать отдельные достижения Европы, а сделать европейскую политику, экономику и культуры, европейский образ жизни особой ценностью. Эта ценность должна была стоять выше тра диционных ценностей русской культуры. Только тогда модернизация жизни России приобрела бы действительно широкие масштабы, страна могла бы войти в круг европейских держав. Эти задачи взял на себя сын царя Алексея Петр I.

Библиографический список

1. Аванесова Г. А. Роль православия в развитии отечественной культуры // Социально-гуманитарные знания. 2007. №2.

2. Антология мировой политической мысли. В 5 т. М., Т.3. 1997.

3. Васильев Л. С. История религии Востока. М., 1988.

4. Виппер Р.Ю. Иван Грозный. М., 1982.

5. Гараджа В. И. Религиоведение. М., 1994.

6. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1992.

7. Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960.

8. Игумен И. Экономцев. Православие. Византия. Россия. М., 1992.

9. Карташев А. В. Церковь, история, Россия. М., 1996.

10. Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. В 2-х томах. М., 2000. Т.1.

11. Крывелев И. А . История религии: очерк. В 2 т. М., 1988. Т.2.