В истории Русской Православной Церкви и отечественного востоковедения трудно найти пример столь равнозначного сочетания усердного служения этим институтам Российской империи, как деятельность Дмитрия Семеновича Честного.

٭ ٭ ٭ 

Выдающийся российский миссионер и востоковед Дмитрий Семенович Честной родился 18 (29) сентября 1801 г. в Осташковском уезде Тверской губернии в семье священника. По окончании Тверской духовной семинарии, в которой Дмитрия Семенович обучался в 1819–1824 гг. и где проявились его способности и неординарность мышления, он продолжил в 1824–1829 гг. свое образование на высшем отделении Санкт-Петербургской духовной академии. Выбрав стезю монашества, Дмитрий Семенович принял постриг под именем Аввакум: 9 (20) ноября 1829 г. он был рукоположен в иеромонахи.

Обращения албазинцев[1] к российским властям прислать к ним священника навели Петра I на мысль направить в Пекин духовную миссию. Переговоры об этом с китайским правительством были успешно завершены в 1712 г., и в конце 1715 г. миссия прибыла в Пекин. Ее члены были зачислены на китайскую службу с определенным жалованьем. При подготовке третьей миссии российское правительство в 1737 г. добилось отмены зачисления ее членов на китайскую службу, но ее содержание китайским правительством продолжалось до 1858 г., когда было отменено Тянь-Цзиньским договором (см. ниже). Отправление в Пекин российских духовных миссий было окончательно утверждено только в 1727 г. Кяхтинским договором. Духовная миссия обыкновенно состояла из архимандрита, двух иеромонахов, одного иеродиакона и доктора; прочие — причетники и ученики. Все они должны были оставаться в Пекине до прибытия новой миссии, и только Тянь-Цзиньский договор разрешил членам миссии свободный выезд. Наименьший срок пребывания миссии в Пекине должен был составлять десять лет, однако некоторые миссии по разным причинам оставались там и на более продолжительное время. До второй половины XIX в. Русская духовная миссия в Пекине выполняла функции дипломатического и торгового представительства России.

В 1830 г. о. Аввакум отправился в составе 11-й Пекинской духовной миссии под начальством архимандрита Вениамина (Морачевича) в Китай. Прибыв в Пекин в том же году, о. Аввакум был откомандирован служить в церкви Успения Пресвятой Богородицы. Для детей прихожан этой церкви была организована школа, где о. Аввакум, освоив китайский язык в достаточной степени, стал преподавать арифметику, географию и основы православия, а с 1836 г. по воскресеньям начал читать по-китайски составленные им самим проповеди. Для своей пекинской паствы о. Аввакум перевел на китайский некоторые церковные песнопения и молитвы.

Основную цель русской духовной Миссии в Пекине составляло богослужение, проповедование Евангелия, духовное окормление албазинцев. Однако со временем Миссия расширила круг своей деятельности. К первоначальному сугубо пастырскому служению ее членов добавились также научные послушания — изучение Китая, его языков, истории и религий. До 1863 г. члены Миссии выполняли также и дипломатические функции в посредничестве при сношениях русского правительства с Китаем (только с указанного года в Пекине была учреждена отдельная от духовной русская дипломатическая миссия). И о. Аввакуму пришлось потрудиться на всех упомянутых поприщах[2].

В Китае о. Аввакум, помимо церковных обязанностей, занимался исследованием конфуцианства и буддизма, а также при помощи одного тибетского ламы изучал языки народов, исповедующих эти религии: маньчжурский, монгольский и тибетский. Под руководством того же ламы о. Аввакум к концу 1840 г. перевел на тибетский язык «Евангелие от Луки», став, таким образом, христианским просветителем тибетским.

Знание языков позволило о. Аввакуму расширить круг своих востоковедных изысканий: он приступил к сбору сведений о древних народах Маньчжурии и Южной Сибири, а также о походах монголов в Россию и другие европейские страны. Кроме того, он собирал известия по истории Кореи и географии Китая, интересуясь проповедниками христианства до иезуитов и племенами Индокитая, обитающими близ границ Поднебесной империи[3].

Среди китайских ученых о. Аввакум пользовался авторитетом знатока восточноазиатских древностей. Так, он показал свои знания пекинским ученым в связи с открытием в местечке Боадиньфу надписи, выбитой на камне неизвестными знаками: когда обратились к о. Аввакуму, предоставив копию загадочного текста, то он разобрал эту надпись, сделанную на древнемонгольском языке.

Начальник Миссии архимандрит Вениамин по болезни просил уволить его от должности до истечения определенного 10-летнего срока, и на его прошение последовало согласие. В связи с этим иеромонаху Аввакуму предписанием Азиатского департамента МИДа от 3 (14) июня 1835 г. было поручено принять должность начальника Миссии до истечения срока ее пребывания в Пекине, что и было исполнено.

По возвращении в Петербург с 1841 г. о. Аввакум служил в Азиатском департаменте МИДа, где выполнял различные поручения дипломатического и научного характера, иногда выступая рецензентом научных трудов, присылаемых из Пекинской духовной миссии[4]. Руководство МИДа за составление «Каталога по книгам, рукописям и картам на китайском, маньчжурском, монгольском, тибетском и санскритском языках, находящимся в библиотеке Азиатского департамента МИД»[5] ходатайствовало о возведении о. Аввакума в ранг архимандрита. Став в 1844 г. архимандритом, о. Аввакум был назначен членом Санкт-Петербургской духовной консистории и духовной цензуры.

Кроме того, он составил одну из первых грамматик тибетского языка, а также каталог некоторых тибетских сочинений[6].

В 1852 г. о. Аввакум был прикомандирован в качестве переводчика китайского языка к экспедиции вице-адмирала Евфимия Васильевича Путятина, имевшей целью установить первые контакты с Японией. Во время экспедиции о. Аввакум исполнял также обязанности корабельного священника на фрегате «Паллада»[7].

Названная экспедиция имела большое значение и для науки — участниками ее сделано было описание восточных берегов Кореи и южных островов группы Боним-Сима[8]. Она же, наконец, послужила материалом для замечательной книги Ивана Александровича Гончарова «Фрегат “Паллада”».

Вот как И.А. Гончаров отзывается об о. Аввакуме в своих путевых очерках: «Он (отец Аввакум.— П.Г. ) жил в своем особом мире идей, знаний, добрых чувств— и в сношениях со всеми нами (участниками экспедиции.— П.Г. ) был одинаково дружелюбен, приветлив. Мудреная наука жить со всеми в мире и любви была у него не наука, а сама натура, освященная принципами глубокой и просвещенной религии. Это давалось ему легко: ему не нужно было умения— он иным быть не мог»[9].

Через два года плавания, в июле 1854 г., в связи с изменением первоначального маршрута эскадры из-за начала Крымской войны, после перемещения команды фрегата «Паллада» на берег в Аяне, что на берегу Охотского моря, о. Аввакуму было разрешено возвратиться в Петербург через Сибирь. Е.В. Путятин отметил заслуги о. Аввакума перед экспедицией, на основании чего ему была присвоен ранг архимандрита монастыря I класса.

Доброе отношение к о. Аввакуму Е.В. Путятина объясняется также религиозностью последнего. Будучи с 1861 г. министром народного просвещения, Е.В. Путятин полагал, что начальное образование должно находиться в руках духовенства. Он заботился о воспитании юношества в духе православной веры, стараясь привлечь в университеты на кафедру богословия красноречивых людей и полагая таким образом развить в студентах религиозные и нравственные чувства[10].

В 1855 г. о. Аввакум был командирован в качестве переводчика в Иркутск. Он поступил в распоряжение генерал-губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьева, которому еще в 1854 г. были даны полномочия для переговоров с Китаем о присоединении к России Приамурья[11]. Н.Н. Муравьев поднял вопрос о присоединении к России Амурского края и требовал переводчика для переговоров с китайской стороной.Усилия его увенчались успехом, и благодаря личному его участию 16 (28) мая 1858 г. был заключен Айгунский договор[12]. Возможно, о. Аввакум занимался подготовкой Айгунского договора.

Научная деятельность о. Аввакума в то время состояла главным образом в написании статей и рецензий. По свидетельству Ф.Р. Остен-Сакена, «как ни малообъемисты эти труды, надо было иметь обширные лингвистические сведения, чтобы написать их», и далее: «в 1855 –1857 гг., когда о. Аввакум проживал в Иркутске, ни одна статья об Амурском крае, Монголии и т. д. не печаталась в “Записках” Сибирского отдела нашего Общества без его рассмотрения; пространные рецензии, которые сообщал он Азиатскому Департаменту (МИДа.— П.Г. ) об ученых трудах, доставлявшихся членами Пекинской Миссии нашей, отличались полнейшей добросовестностью и основательностью»[13].

Посвятив два года дипломатической деятельности в Восточной Сибири, о. Аввакум в начале 1857 г. по приглашению Е.В. Путятина присоединился к его миссии, имевшей назначение в Китай.

В течение 1857 –1858 гг. о. Аввакум принимал активное участие в переговорах с китайской стороной, а также присутствовал при заключении Тяньцзиньского трактата, который был подготовлен и его трудами.

Из экспедиции Путятина о. Аввакум вернулся в Иркутск. Но уже в следующем 1859 г. он из-за отсутствия переводчиков требуемой квалификации должен был сопровождать Н.Н. Муравьева-Амурского в его экспедиции в Японию, предпринятую для переговоров о торговых сношениях и об острове Сахалин.

Только в 1860 г. о. Аввакум окончательно возвратился в Петербург и поселился в Александро-Невской лавре, занявшись переводами. После о. Аввакума остались две рукописи переводов с китайского языка, судьба которых остается неизвестной: «Любомудрие китайцев» и «Нравственная философия китайцев».

Д.С. Честной получил высокую оценку синологов всего мира. Крупнейший российский китаист XIX в. В.П. Васильев писал о нем: «Это был редкий человек по благородству, и по глубокому изучению Китая, и по светлой мысли в голове»[14].

٭ ٭ ٭

За заслуги перед Российской Церковью, наукой и дипломатией о. Аввакум в 1837 г. был награжден орденом св. Анны 2-й степени, в 1842 г. — орденом св. Владимира 3-й степени, а в 1858 г. — орденом св. Владимира 2-й степени[15].

Архимандрит Аввакум (Честной) скончался в Петербурге 10 (22) марта 1866 г. и был похоронен в Александро-Невской лавре у церкви Св. Духа.