На протяжении всего времени своего пребывания в должности председателя ОВЦС митрополит Кирилл вел широкую общественную и просветительскую деятельность.

Помимо зарубежных поездок, о которых говорилось выше, митрополит Кирилл, по благословению Патриарха Алексия, неоднократно посещал епархии Русской Православной Церкви, находящиеся на ее канонической территории, в том числе: Санкт-Петербургскую (неоднократно), Владимирскую (1990 г.), Киевскую (неоднократно), Луцкую (1990 г.), Ровенскую (1990 г.), Тернопольскую (1990 г.), Черниговскую (1990 г.), Кемеровскую (1993, 2003 гг.), Магаданскую (1993 г.), Омскую (1993 г.), Рязанскую (1993 г.), Якутскую (1993 г.), Житомирскую (1994 г.), Майкопскую (1996 г.), Нижегородскую (1996, 2003, 2004 гг.), Виленскую и Литовскую (1997 г.), Вятскую (1998 г.), Саранскую и Мордовскую (1998, 2001, 2002, 2005 гг.), Волгоградскую (1999 г.), Сыктывкарскую (1999, 2005 гг.), Владивостокскую (2000 г.), Кишиневскую (2000, 2002 г.), Орловскую (2000 г.), Хабаровскую (2000 г.), Екатеринбургскую (2001, 2005 г.), Иваново-Вознесенскую (2002 г.), Калмыцкую (2002, 2007 г.), Костромскую (2002 г.), Тульскую (2002 г.), Ростовскую (2003 г.), Саратовскую (2004 г.), Читинскую и Забайкальскую (2004 г.), Курскую (2004 г.), Астраханскую (2005 г.), Анадырскую и Чукотскую (2005 г.), Петропавловскую и Камчатскую (2005 г.), Ярославскую (2005 г.), Екатеринодарскую и Кубанскую (2005, 2006 гг.), Оренбургскую (2007 г.), Элистинскую и Калмыцкую (2007 г.), Пермскую и Соликамскую (2007 г.). Во время поездок по епархиям он встречался с архиереями, духовенством, местными властями и общественностью, разъяснял позицию Русской Православной Церкви по церковно-государственным и церковно-общественным вопросам, а также в связи с межхристианскими контактами и миротворческой деятельностью Русской Православной Церкви[i].

Архипастырские труды и управление ОВЦС митрополит Кирилл совмещал с литературной деятельностью. Он — автор книг: «Становление и развитие церковной иерархии и учение Православной Церкви о ее благодатном характере» (Л., 1971); «Вызовы современной цивилизации. Как отвечает на них Православная Церковь» (М., 2002); «Слово пастыря. Бог и человек. История спасения» (М., 2004); «Евангелие и свобода. Традиционные ценности в светском обществе» (Париж, 2006, на французском языке)*; «Свобода и ответственность: в поисках гармонии» (М., 2008). Кроме того, перу митрополита Кирилла принадлежит более 700 публикаций, включая публикации в отечественной и зарубежной периодике[ii].

Митрополит Кирилл принимал активное участие в миротворческих акциях по Югославии. Неоднократно во время войны посещал Белград, вел переговоры с руководством этой страны, инициировал создание неформальной международной христианской миротворческой группы по Югославии (Вена, май 1999 г.) и созыв международной межхристианской конференции на тему «Европа после косовского кризиса: дальнейшие действия Церквей» в Осло (Норвегия) в ноябре 1999 года[iii].

Не имея возможности обозреть все многообразие общественной и просветительской деятельности митрополита Кирилла, мы ниже остановимся лишь на трех аспектах этой деятельности: его участии в работе Всемирного русского народного собора, телепередаче «Слово пастыря» и его участии в телепроекте «Имя Россия».

Всемирный русский народный собор

В 1993 году митрополит Кирилл выступил с важной общественной инициативой: он предложил созвать Всемирный русский собор — международную общественную организацию с участием граждан России и представителей русской диаспоры. Идея заключалась в том, чтобы создать ежегодный форум, на котором обсуждались бы духовные, нравственные, социальные и политические проблемы, актуальные не только для России, но и для русского рассеяния. Почетным председателем Собора стал Святейший Патриарх Алексий, а митрополит Кирилл — его заместителем.

Первый Всемирный русский собор, посвященный теме «Российская соборная мысль», состоялся 26-28 мая 1993 года и вызвал широкий общественный резонанс. В числе выступавших на нем были Патриарх Алексий и митрополит Кирилл, вице-президент России А.Г. Руцкой, известные политические и общественные деятели. Собор работал в условиях нараставшего противостояния между двумя ветвями государственной власти — исполнительной и законодательной (спустя лишь два месяца после собора разразился «конституционный кризис», о котором рассказывалось выше).

Выступая на открытии собора, митрополит Кирилл употребил термин «смута» для характеристики переживаемого страной политического кризиса: «Любые размышления о былом величии Российского государства с неизбежностью упираются в вопрос: как могло случиться, что многовековая могучая государственность оказалась сокрушенной? Это сокрушение началось в 1917 году и, как кажется, продолжается до сих пор. Россия в течение всех этих десятилетий переживает великую смуту, трудное время испытания для населяющих ее народов, в том числе и для многомиллионного русского народа»[iv].

II Всемирный русский народный собор, посвященный теме «Через духовное обновление к национальному возрождению», прошел в Москве 1-3 февраля 1995 года. В его заседаниях приняли участие более тысячи человек из России, а также ближнего и дальнего зарубежья. Среди выступавших на Соборе были Святейшие Патриарх Алексий, митрополит Кирилл, академики О.Н. Трубачев, Н.И. Толстой, Ф.Ф.Кузнецов, кинорежиссеры Н.С. Михалков, Н.П. Бурляев, писатель В.Г. Распутин, композитор Г.В. Свиридов. По итогам работы Собора было принято «Обращение к русскому народу», в котором констатировалась мысль практически всех выступавших о том, что «для сохранения русской нации необходима нераздельная связь православно-христианского сознания, государственного единодержавия и самобытных свободных форм народной самоорганизации»[v].

III Собор прошел в Москве 4-6 декабря 1995 года и был посвящен теме «Россия и русские на пороге XXI столетия». В числе выступавших на Соборе были лидеры политических партий, государственные и общественные деятели, представители мира культуры и искусства[vi].

IV Собор проходил с 5 по 7 мая 1997 года в Москве и был посвящен теме «Здоровье нации». Итоговым документом Собора стало «Слово к соотечественникам о духовном и физическом здоровье нации», в котором не только выдвигалось требование к правительству и президенту России обратить самое серьезное внимание на состояние здоровья нации, но и предлагались неотложные и реальные меры по решению данной проблемы. Собор принял несколько других документов, в том числе резолюцию «В поддержку союза Беларуси с Россией», в которой говорилось: «У нас все общее — война и Победа, история и культура. У нас одна, единая Православная Церковь, один Святейший Патриарх. У нас одни корни — в земле и в языке. Тело наше нельзя разорвать. Душу нашу нельзя отравить никакими страхами общих трудностей. Мы хотим быть вместе — в горе и радости, в болезни и здравии»[vii].

V Собор, состоявшийся 6-7 декабря 1999 года в Москве, был посвящен теме «Россия накануне 2000-летия Христианства. Вера. Народ. Власть». Среди участников Собора были иерархи Русской Православной Церкви, главы органов власти субъектов Федерации, представители общин нехристианских религий, ученые, деятели культуры и образования, лидеры общественных организаций. В итоговом документе Собора, в частности, говорилось: «Национальное созидание может совершаться только в единстве народа и власти. Россияне, опираясь на внутренний духовный резерв, всегда откликались на призыв государственных мужей, особенно в периоды опасностей и исторических переломов. Отвечая на эту жертвенную готовность, власть призвана стать на служение народу, отвергнув распри и эгоизм. Воплощением идеала такого служения по сию пору остаются образы Минина и Пожарского, заступников Отечества и защитников народа, которые не претендовали на власть после своих героических свершений... Духовно воскресшая Россия непременно станет достойнейшим участником европейских и мировых процессов»[viii].

13 декабря 2001 года в Зале церковных соборов храма Христа Спасителя открылся VI Всемирный русский народный собор «Россия: вера и цивилизация. Диалог эпох». В числе выступавших на нем были Святейший Патриарх Алексий II и президент России В.В. Путин. Основной доклад по теме Собора сделал митрополит Кирилл, посвятивший значительную часть своего выступления феномену диалога в ситуации резкого обострения международного терроризма: «Трагические события 11 сентября 2001 года со всей остротой поставили перед нами вопрос о взаимоотношениях различных вер и цивилизаций. Взрывы в американских городах не могут восприниматься как «обычный» террористический акт. В самом деле: когда террористы совершают то или иное злодеяние, они всегда выдвигают требования — денежный выкуп, наркотики, политические уступки, освобождение заключенных. Однако на этот раз никто не дал знать, во имя чего было совершено чудовищное злодеяние, и никто не взял на себя ответственность за содеянное. Тем не менее совершенно очевидно, что удар был нанесен не просто по важным финансовым и военным объектам, но по всемирно известным символам западной цивилизации. Террористы, не пожалев своих и чужих жизней, попытались силой навязать другому народу, а может быть, и всему миру, собственный религиозный и мировоззренческий выбор».

Касаясь идеи С. Хантингтона о «столкновении цивилизаций», митрополит Кирилл предложил свой анализ международной ситуации: «Сегодня некоторые политики, интеллектуалы и публицисты предрекают и даже провоцируют так называемое «столкновение цивилизаций», в первую очередь христианской и исламской. На самом деле, скорее стоит говорить о конфликте традиционных ценностей, в том числе религиозных, с секулярно-гуманистическими».

По словам митрополита, «нерелигиозный, деидеологизированный либеральный стандарт предлагается мировому сообществу в качестве универсального образца устроения жизни государства и человека. Однако многие народы стремятся отстоять право на собственный традиционный уклад, полагая его не достоянием прошлого, а основой для будущего. Положение усугубляется негативными последствиями глобализации. Чтобы предотвратить конфликт цивилизаций, следует переустроить мировой порядок таким образом, чтобы каждый народ получил возможность свободно развиваться в рамках собственной культурно-исторической и религиозной традиции, активно участвуя в принятии важнейших международных решений».

Новое устройство мира, по словам митрополита Кирилла, «должно стать многополярным и многоукладным. Глобализация предполагает возрастание роли международных организаций, которым национальные правительства добровольно делегируют часть своих полномочий. Важно, чтобы в ходе этого процесса был установлен баланс между решениями, которые принимаются международными организациями, и волеизъявлением государств, народов и правительств. Многоукладность необходимо утвердить и на уровне культурно-цивилизационных ценностей. Надо признать, что внешняя свобода, земное благополучие, ныне доминирующая политико-экономическая модель развития — все это отнюдь не аксиомы и не императивы, но лишь некоторые из идеологических и культурных выборов человечества. Если какое-то общество считает более важными другие ценности, то этот выбор следует уважать»[ix].

Сходные мысли прозвучали в итоговом документе Собора, принятом на его заключительном заседании: «Миропорядок следует переустроить на началах многополярности и многоукладности, позволяя каждому народу развиваться свободно, в соответствии со своими традициями, своим мировоззрением, своей верой, своими исконными моделями политического и экономического обустройства. Никому не следует навязывать чуждых ценностей, информационного и культурного единообразия, искусственно прививаемых схем правовой и политической организации государства, систем образования и воспитания... Современный мир не может быть устроен на основе лишь одной цивилизационной модели, одного миропонимания, одной религии. Серьезнейшую опасность сегодня представляет любая попытка установить идеологическую монополию на духовные и философские начала глобального развития. Категорически не правы все претендующие на такую монополию — будь то сторонники западного либерального гуманизма, ставящего земные интересы человека превыше других ценностей, или радикальные силы в религиозной среде, допускающие навязывание веры силой»[x].

16 декабря 2002 года открылся VII Всемирный русский народный собор (ВРНС), посвященный теме «Вера и труд: духовно-культурные традиции и экономическое будущее России». Выступая на Соборе с основным докладом, митрополит Кирилл выразил убеждение, что стремление человека к материальному преуспеянию, равно как и забота общества о повышении эффективности экономической системы в целом, могут быть религиозно оправданными. Однако это происходит только в том случае, когда человек и общество, производящие или получающие материальные блага для удовлетворения своих насущных потребностей, будут уделять сверхдолжную часть приобретаемого в пользу тех, кто не способны обеспечить себя сами. «Церковь не предлагает конкретных методик или пропорций перераспределения избыточных материальных ресурсов, — сказал митрополит Кирилл. — Какую долю плодов своего труда оставлять себе, а сколько отдавать нуждающимся согражданам и направлять на общественно значимые программы — дело совести каждого человека и вопрос общественного регулирования»[xi].

VIII Всемирный русский народный собор, проходивший 3 февраля 2004 года в актовом зале Московской Духовной академии на территории Троице-Сергиевой Лавры, был посвящен теме «Россия и православный мир». От предыдущих аналогичных форумов этот Собор отличался широким представительством Поместных Православных Церквей. Все пятнадцать автокефальных Церквей были представлены делегациями, в которые входили архиереи и ведущие богословы.

В основном докладе, прочитанном на Соборе митрополитом Кириллом, большое внимание было уделено теме соотечественников, живущих за рубежом: «Для восстановления целостности исторического сознания нашего народа важно, что Российское государство ищет примирения с представителями эмиграции, оказавшимися за границей в результате Гражданской войны. До сих пор их ценности и идеалы во многом остаются непонятыми в России, не интегрированными в ее историческую память. А это значит, что многие люди, живущие вдали от Родины, чувствуют себя отчужденными от современной России, которая не знает их и не ценит их истории. А эмигранты, в свою очередь, мало знают и понимают нас. И в этой связи были очень символически важными такие действия российской власти, как предоставление, а скорее возвращение, российского гражданства некоторым видным представителям послереволюционной эмиграции, посещение памятных мест за границей первыми лицами государства, их встречи с эмиграцией. В этом деле важны и появление на экранах телевидения России передач и фильмов о жизни наших соотечественников, выпуск книг, включение соответствующих разделов в учебные пособия школ, колледжей, университетов».

Митрополит особо отметил усилия, предпринимаемые в целях восстановления единства Русской зарубежной Церкви с Московским Патриархатом: «Некоторые прагматики в нашем обществе говорят, что Зарубежная Церковь — это всего три сотни приходов, что по сравнению с Московским Патриархатом кажется почти не заметным. В данном случае статистические мерки неприемлемы. Мы должны понимать, что речь идет о восстановлении целостности национального сознания, о возвращении русского народа на дорогу его исконных ценностей. Взаимное примирение и покаяние с помощью Божией несут мощный заряд для будущего развития России. Воссоединение будет иметь целительное воздействие на ситуацию внутри России, уставшей от различного рода сепаратизмов»[xii].

Помимо традиционного «Соборного слова», на VIII Всемирном русском народном соборе был принят документ под названием «Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании», предложенный «для добровольного принятия руководителям предприятий и коммерческих структур, предпринимателям и их сообществам, работникам, профсоюзам и всем другим участникам экономических процессов, в том числе государственным органам и общественным объединениям, вовлеченным в хозяйствование»[xiii].

9-10 марта 2005 года в Москве прошел IX Всемирный русский народный собор, посвященный теме «Единство народов, сплоченность людей — залог победы над фашизмом и терроризмом». Тема Собора была продиктована трагическими событиями в Беслане, а также приближением 60-летнего юбилея победы в Великой отечественной войне.

Выступление митрополита Кирилла на Соборе было посвящено теме неофашизма в Европе и России: «Всего через полстолетия после победы в Великой Отечественной войне, давшейся ценой неимоверных усилий и жертв, внуки и правнуки тех, кто одержал победу над нацистами, примеривают на себя символы, из-за которых пролилась кровь их дедов. Это не может расцениваться иначе как трагедия беспамятства. Забывая о великой жертве, принесенной нашими народами в ходе борьбы с фашизмом, эти молодые люди уподобляются тем, кто в свое время, также потеряв историческую память, стремился изничтожить духовный и культурный лик исторической России, во многом предопределив трагедию их народов в XX веке. Появление неонацизма указывает на очередное притупление исторической памяти, и нам сегодня необходимо призвать к тому, чтобы многочисленные жертвы фашизма никогда не стирались из памяти наших народов и народов земли».

Говоря о необходимости борьбы с ксенофобией, митрополит Кирилл указал на Русскую Православную Церковь как наиболее показательный пример многонационального духовного сообщества, в котором представители различных наций сосуществуют в братском единении и любви: «Она является самой многонациональной из всех Поместных Православных Церквей. Ее члены говорят на десятках различных языков. Она охватывает собой множество независимых государств и существует в чрезвычайном разнообразии культурных контекстов. Она способна говорить на разных языках и доносить свою весть всем людям: как представителям западной культуры, так и жителю сибирской глубинки или Крайнего Севера. Уверен, что именно традиционная открытость Русской Церкви по отношению к другим культурам дала представителям нашей церковной традиции в эмиграции возможность найти нужные слова и понятия, чтобы донести до европейцев и американцев на понятном им языке непреходящие ценности Православия».

В своем выступлении митрополит Кирилл коснулся и темы «исламского терроризма»: «Среди угроз, которые бросают сегодня вызов мирной жизни людей, большую опасность представляют воинственные идеи, основанные на искаженном прочтении ислама. Народам и цивилизациям, не разделяющим его постулатов, объявляется тотальная война на уничтожение. В этой войне оправданы любые действия, которые способствуют ослаблению и уничтожению указанного врага. Об этом ярко свидетельствуют террористические акты во многих странах мира, включая Россию. Апофеозом варварства и жестокости стал захват детей, учителей и родителей в осетинском городе Беслане. А перед этим были захваты заложников, взрывы жилых домов, в метро и на улицах российских городов»[xiv].

4 апреля 2006 года в Москве открылся Х Всемирный русский народный собор (ВРНС), посвященный теме «Вера. Человек. Земля. Миссия России в ХХI веке». В центре внимания Собора был комплекс проблем, связанных с человеческой личностью, ее правами, свободой и ответственностью в России XXI века. На Соборе митрополит Кирилл прочитал доклад, посвященный теме прав человека. Этот доклад будет рассмотрен в соответствующей главе второго раздела нашей книги.

Собор принял «Декларацию о правах и достоинстве человека», в которой, в частности, говорилось: «Мы — за право на жизнь и против «права» на смерть, за право на созидание и против «права» на разрушение. Мы признаем права и свободы человека в той мере, в какой они помогают восхождению личности к добру, охраняют ее от внутреннего и внешнего зла, позволяют ей положительно реализоваться в обществе... Права и свободы неразрывно связаны с обязанностями и ответственностью человека... Существуют ценности, которые стоят не ниже прав человека. Это такие ценности как вера, нравственность, святыни, Отечество. Когда эти ценности и реализация прав человека вступают в противоречие, общество, государство и закон должны гармонично сочетать то и другое. Нельзя допускать ситуаций, при которых осуществление прав человека подавляло бы веру и нравственную традицию, приводило бы к оскорблению религиозных и национальных чувств, почитаемых святынь, угрожало бы существованию Отечества. Опасным видится и «изобретение» таких «прав», которые узаконивают поведение, осуждаемое традиционной моралью и всеми историческими религиями»[xv].

Темой XI Всемирного русского народного собора, открывшегося 5 марта 2007 года в Зале церковных соборов Храма Христа Спасителя, стала «Богатство и бедность: исторические вызовы России». Свой доклад на Соборе митрополит Кирилл посвятил теме преодоления разрыва между богатыми и бедными в России: «Согласно официальной статистике, в России доходы 10 % самых богатых превышают доходы 10 % самых бедных в пятнадцать раз. Можно предположить, что с учетом реальных доходов состоятельных граждан эта разница составляет 20-25 раз. Для сравнения приведу ситуацию в Швеции, в которой разрыв в доходах составляет 4 раза, а в среднем по Европе эта цифра не превышает 6-7 раз, в США — 9. Преодоление вопиющего неравенства в России — это в первую очередь вопрос выживания нашей страны. В других странах мира в условиях подобного разрыва между уровнями жизни людей происходят социальные беспорядки и даже революции. Мы не можем наступать на одни и те же исторические грабли, индифферентно относясь к столь резкой материальной пропасти между богатым меньшинством и бедным большинством. В начале XX века такая беспечность обошлась нам слишком дорогой ценной, чтобы ее платить еще раз»[xvi].

На Соборе также обсуждалась тема единства Русской Православной Церкви в связи с попытками отдельных политических лидеров расколоть Церковь на части. Делегаты Собора в специальной резолюции подчеркнули: «Сегодня Русская Православная Церковь является духовной скрепой целого ряда православных народов, объединенных общей судьбой. Она остается основой цивилизационной идентичности восточно-славянского мира. Сохранить ее единство поверх государственных границ, языковых, национальных и прочих различий — наш христианский долг. Не случайно политические круги, стремящиеся дезинтегрировать единое духовное пространство, прилагают столько сил для разрушения церковного единства. Мы должны противопоставить этим недобрым усилиям обновление нашего братства, в котором не должно более быть «старших» и «младших», ведущих и ведомых. Москва, Киев, Минск, Кишинев должны осознать себя как уникальные и неповторимые центры единой Церкви и единой мощной цивилизации, от имени которой они способны на равных говорить с любыми международными полюсами власти».

Собор выразил решительное неприятие попыток вмешательства политиков во внутреннюю жизнь Украинской Православной Церкви и подталкивания ее к разрыву духовной связи со всей Русской Православной Церковью. В то же время Собор выразил радость в связи с приближением окончания процесса воссоединения Московского Патриархата и Русской зарубежной Церкви, который, с помощью Божией, близится к благословенному завершению. «Убеждены, что подписание Акта о каноническом общении станет важнейшей вехой в преодолении трагического разделения нашего народа, порожденного революцией и Гражданской войной», — подчеркнули члены Собора[xvii].

20-22 февраля 2008 года в Москве прошел XII Всемирный русский народный собор, посвященный теме «Будущие поколения — национальное достояние России». Основными участниками Собора стали дети и молодежь. На Соборе митрополит Кирилл выступил с основным докладом, в котором подчеркнул необходимость восстановления ценностного содержания жизни: «Сегодня нам предстоит восстановить разорванную связь времен и традиций и уже на этой основе строить свое будущее. Как человек с жизненным опытом, хочу обратиться к вам, молодым людям современной России, с призывом блюсти веру отцов, быть преданными Отечеству, стремиться к созданию полнокровной семьи. Эти истины испытаны временем, на них нужно и должно опереться. Только так мы сможем добиться успеха в личной жизни и успехов великой страны. Историческая Россия стала великой страной не потому, что она имела много ресурсов, но потому, что у нее была высокая цель — обустроить огромные географические пространства и построить великий русский многонациональный мир, достичь справедливости и согласия. А также еще и потому, что для большинства наших людей жизнь без Бога, без веры, без ориентации на высокие цели, одним словом, без вертикального измерения, — была лишена смысла. Дай Бог молодому поколению усвоить и сохранить этот смысл»[xviii].

За годы своего существования Всемирный русский народный собор превратился в крупнейший международный форум, беспрецедентный по своей представительности и по широте охвата обсуждаемых тем. Не будучи ни чисто церковным, ни исключительно светским мероприятием, Собор является зримым воплощением мысли митрополита Кирилла о необходимости сопрягать религиозные ценности с повседневной жизнью. Жгучие проблемы современности, включая экономические и социальные, рассматриваются на Соборе в религиозной перспективе.

«Слово пастыря»

В 1994 году митрополиту Кириллу предложили вести еженедельную телевизионную передачу на Первом канале государственного Российского телевидения. С этого момента началась «телевизионная карьера» митрополита Кирилла, продолжающаяся по сей день. За годы, прошедшие с момента выхода в эфир первой передачи, митрополит Кирилл стал самым узнаваемым церковным лицом России, а его проповедь распространилась не только на всю российскую аудиторию, но и на многих представителей ближнего и дальнего зарубежья, имеющих возможность смотреть российские телеканалы.

О начале своей телевизионной деятельности Патриарх Кирилл рассказывает: «Когда я начинал готовить телевизионные передачи, мне посоветовали выступать в облачении. Я сказал — нет, в облачении жарко. Предложили в клобуке. Да, в клобуке хорошо, но очень многие люди не понимают, что такое клобук. А я должен быть понятен абсолютно для всех, буду выступать без всякого клобука, в одной рясе. Рясу я не могу снять, это моя одежда, я в ней постоянно хожу. Меня спрашивали: «На каком языке вы будете говорить?» — «Я буду говорить на своем языке — языке своей культуры, своего воспитания. Буду обращаться на простом, понятном для всех людей языке, рассказывать им о Христе, о Евангелии, чтобы не было восприятия Церкви как некоего фольклора, музейного экспоната»[xix].

Митрополит Кирилл назвал свою авторскую передачу «Слово пастыря», чтобы подчеркнуть ее миссионерский характер. Об основном посыле программы и ее названии он говорит так: «Я всегда с легким сердцем садился напротив камеры, потому что делал то, к чему я призван как архиерей. Конечно, это не просто проповедь, как в храме, но беседа с телезрителями. Она осуществляется в рамках моего служения как пастыря — отсюда и название программы»[xx].

В течение первых трех лет передача «Слово пастыря» была посвящена последовательному изложению священной истории Ветхого и Нового Заветов. Митрополит Кирилл поставил перед собой нелегкую задачу — не просто изложить основные библейские сюжеты доступным и современным языком, но и показать, как история библейских героев сопрягается с повседневной жизнью современного человека. Передача была адресована не столько православным верующим, хорошо знакомым с Библией, сколько далеким от Церкви или лишь вступающим на религиозный путь людям. «Эти передачи имели единый тематический план и представляли собой некое введение в христианство. Я обращался к современному человеку, никогда не читавшему Евангелия, чтобы рассказать ему о том, что такое христианская вера и что значит жить согласно этой вере», — говорит Патриарх Кирилл.

Особенностью передачи является ее спонтанный характер: «Телепередача «Слово пастыря» -— это еженедельный экспромт... — говорит Патриарх Кирилл. — Конечно, когда мне заранее дают вопросы, на которые предстоит отвечать, я обдумываю тему, ищу аргументацию, подбираю факты. Однако у меня нет ни времени, ни возможности предварительно записать текст моего выступления или хотя бы набросать его тезисы или составить конспект. К тому же когда я однажды попытался готовиться таким образом, то после просмотра видеозаписи окончательно понял, что от подобной предварительной подготовки передача сильно проигрывает. Ибо телезритель должен быть свидетелем, самовидцем того, как рождается мысль и как она облекается в слово. Только при соблюдении этого условия он почувствует себя участником совершающегося на его глазах поиска ответа на серьезный вопрос. Поэтому я сознательно отказался от текстов, которые лежали бы передо мной во время передачи, от пространных конспектов-подсказок, заранее не выписывал цитат, чтобы потом зачитывать их в объектив телекамеры якобы по памяти. Таким образом, в этой передаче нет никакой искусственности, никакой сделанности, никаких постановочных трюков. Иногда режиссер передачи говорит мне: «Владыко, вы оговорились. Давайте снимем этот фрагмент заново». Я отвечаю, что этого делать не следует: оговорился — значит, оговорился. Это живая речь».

По словам Патриарха Кирилла, «главное, чего нам не хватает сегодня, — это осознанного, зрелого, ответственного отношения к христианству. Фольклорное, обрядовое отношение к вере ни в коем случае не может быть признано достаточным. Русское Православие не должно оказаться в роли пусть весьма почтенного, но все-таки экспоната в музее национально-культурного наследия. Если только мы всерьез желаем, чтобы живоносные христианские идеи действительно оплодотворяли и преображали жизнь современного общества, то должны всеми силами стараться, чтобы люди приняли их и мотивировали ими свои поступки и свой выбор в сфере личной, семейной, общественной и, если угодно, государственной и профессиональной жизни».

Отвечая на вопрос о том, какова основная задача Церкви на современном этапе, Патриарх говорит: «Первую и, быть может, главную часть пути мы уже прошли: возродили и вновь отстроили храмы Божии, открыли монастыри, наконец, создали некую инфраструктуру церковной жизни, восстановили ее живую ткань. Но ведь не может же быть конечной целью Церкви Христовой и содержанием ее пророческой миссии в этом мире успешное завершение строительства храмов и монастырей! Все это совершается для чего-то, ради чего-то, во имя чего-то. Для чего же? Это делается для того, чтобы Христос вошел в жизнь современного человека и современного общества. И если этого не произойдет, то горе нам всем. И чтобы приблизить это время, мы должны донести христианское послание до разума и сердца людей».

Миссионерская тема, признается Патриарх Кирилл, окрашена для него в личные тона: «Все началось еще в детстве и отрочестве, когда мне приходилось вести диспуты о вере в Бога с моими одноклассниками. В школе, где я учился, было, наверное, около тысячи учеников, и я единственный из них не носил пионерского галстука. И всем было известно, по какой причине я не вступаю в пионеры: я был обычным верующим мальчиком, ходившим в государственную школу. И, конечно, мои одноклассники, друзья и даже учителя постоянно задавали мне вопросы о Боге, о вере, о Церкви. «Катехизаторство», «апологетика», «диспут о вере», — мое знакомство с этими понятиями произошло, конечно, значительно позднее. Но в отроческом возрасте в меру моих слабых сил я старался делать именно это. В полемике и в беседах, которые я вел тогда, рождалось ощущение: главным делом моей жизни может стать то, что я сегодня определил бы как интерпретацию христианства применительно к пониманию современного человека»[xxi].

Патриарх вспоминает о том, как в момент диаконской хиротонии он особенно остро ощутил свое призвание к миссионерской деятельности: «Меня рукополагали во диаконы в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы. Я ожидал диаконской хиротонии, как это полагается, держа в руках кувшин и блюдо для архиерейского омовения рук, справа от Царских врат у иконы Спасителя. И вдруг услышал возглашение и пение прокимна Благовещения. Можно сказать, услышал ухом, воспринял сердцем. Давно известные слова праздничного прокимна так меня поразили, что если бы мне нужно было избрать некий девиз, словесный образ своей жизни, то я непременно остановился бы на этих словах. Напомню их: «Благовестите день от дне спасение Бога нашего». Во исполнение этого властного призыва свыше, обращенного к каждому православному, выходит в эфир телепередача «Слово пастыря»«[xxii].

По признанию Патриарха, передачи из цикла «Слово пастыря» строились по тому же плану, по которому он, будучи ректором Ленинградской духовной академии, строил свои проповеди. В телепередачах был важен нравственный посыл. Необходимо было находить точки соприкосновения между Евангелием и повседневной жизнью: «Даже в среде верующих людей, посещающих храм, есть некая дистанция между Словом Божиим и той реальностью, в которой мы живем. Моей задачей было передать, что Слово Божие актуально для нашей жизни; что, обращаясь к Слову Божию, мы можем понять, что сегодня с нами происходит. Евангелие — это не мертвая книга, не только исторический документ. Она имеет отношение к жизни каждого человека»[xxiii].

Передачи из цикла «Слово пастыря», выходившие в эфир в 1994-1996 годах, легли в основу одноименной книги, увидевшей свет восемью годами позже[xxiv]. На редактирование этой книги у митрополита Кирилла, по его собственному признанию, ушло 8 лет вместо предполагавшихся трех месяцев, поскольку работать приходилось «урывками и с большими перерывами, вновь и вновь возвращаться к тексту, находясь в пути, в командировках, использовать случайно выдавшееся свободное время»[xxv].

Начиная с 1997 года митрополит Кирилл стал отходить от библейской тематики и существенно расширил круг обсуждаемых в передаче тем. Однако основой передачи всегда оставалась нравственная тематика. Иногда митрополит Кирилл, отправляясь на Святую Землю, в Грецию или в другие священные для христиан места, брал с собой съемочную группу и там снимал тематические циклы передач.

В адрес митрополита Кирилла приходило множество писем (в иные месяцы их количество доходило до 600). Некоторые передачи были целиком посвящены ответам на письма телезрителей. На письма телезрителей он также отвечал в письменной форме, в чем ему помогали некоторые сотрудники ОВЦС и Смоленско-Калининградской епархии. Такой диалог с телезрителями открывал дополнительные возможности для миссионерского свидетельства о евангельских истинах. Кроме того, он помогал самому автору передачи понять, на какие вопросы люди более всего ждут ответов.

За 15 лет существования передачи «Слово пастыря» вышло в эфир около 780 передач. Если учитывать, что длина каждой передачи 15 минут, их общий хронометраж составляет почти 200 часов эфирного времени. В истории Русской Церкви, да и в истории России не было подобного прецедента — чтобы церковный деятель в течение стольких лет вел авторскую передачу на телевидении и чтобы эта передача неизменно сохраняла высокий рейтинг.

Когда митрополит Кирилл в январе 2009 года был избран на Московский Патриарший Престол, он заявил о том, что продолжит вести передачу «Слово пастыря»[xxvi]. Изменится лишь ее формат: она будет состоять преимущественно из проповедей Патриарха, которые будут записываться прямо во время богослужения. Таким образом, отечественный телезритель сможет участвовать в литургической жизни и миссионерской деятельности предстоятеля Русской Церкви на еженедельной основе.

«Имя Россия»

В 2008 году митрополит Кирилл принял участие в телевизионном проекте «Имя Россия». Идея проекта заключалась в том, чтобы при помощи интернет-голосования, голосования по телефону и СМС, а также при помощи телевизионного шоу, посвященного наиболее памятным деятелям из истории России, избрать из них одного, чье имя могло бы олицетворять Россию, стать ее символом. Речь шла об «общенародных выборах самой ценимой, приметной и символичной личности российской истории». Организаторы проекта так определяли его цели: «Памятуя о том, что историю России никогда не олицетворяли «светлые личности, никогда не темнеющие» или, того пуще, «темные личности, обреченные на беспросветность», все же нельзя забывать и то, что «исторический выбор-2008» -— выбор не только досужий, но и ценностный. Разобраться в том, где заслуживающий порицания порок, а где достойная превознесения добродетель, где обнадеживающая перспектива, а где затхлый исторический тупик, надеемся, помогут оживленные теледебаты, посвященные каждому из кандидатов на звание «Имя Россия», которые стартуют с середины осени на телеканале «Россия»[xxvii].

Опрос общественного мнения проводился в несколько этапов. Сначала было предложено 500 имен, из которых посредством голосования следовало отобрать 50. Затем из 50 отбирались 12 «финалистов». После этого проект вступал в телевизионную стадию: каждому из 12 исторических персонажей посвящалась передача, в которой 12 «присяжных» обсуждали его достоинства и недостатки.

У каждого из персонажей был свой защитник. Петра I защищал экс-премьер Виктор Черномырдин, Сталина — один из участников путча 1991 года генерал Валентин Варенников, Ленина — лидер КПРФ Геннадий Зюганов, Менделеева - академик Сергей Капица, Достоевского — представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин, Александра II — академик Андрей Сахаров, Екатерину II — губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. Спикеру Государственной Думы Сергею Миронову достался Александр Суворов, художнику Илье Глазунову — Иван Грозный, поэту Юрию Кублановскому — Пушкин. Митрополиту Кириллу было предложено защищать имя святого благоверного князя Александра Невского.

Прежде чем дать согласие на участие в телевизионном шоу, митрополит Кирилл отправился за благословением к Святейшему Патриарху Алексию. «Когда мне предложили принять участие в проекте «Имя Россия», я вначале засомневался, стоит ли откликаться на это приглашение, — вспоминает Патриарх Кирилл. — Как известно, я веду на Первом канале религиозную передачу «Слово пастыря»... А вот проект «Имя Россия» — это уже совсем другой жанр. Это дискуссия, и отстаивание своей позиции могло сопровождаться в том числе и неким напряжением в диалоге с другими. А ведь Церковь призвана не разделять, а объединять. И поэтому я подумал, а имею ли я право, будучи митрополитом, иерархом Русской Церкви, войти в дискуссию, которая может разделить людей. И, не найдя ответа, обратился к Святейшему Патриарху Алексию. Когда он выслушал меня, то ответил немедленно. Святейший Патриарх не всегда давал ответы сразу. Проработав с ним бок о бок 29 лет, я привык к тому, что часто Святейший брал паузу, прежде чем вынести свое суждение. А здесь, к моему удивлению, он сразу с очень доброй улыбкой сказал: «Владыка, непременно согласитесь -— нужно защитить Александра Невского». Получив благословение первосвятителя, я с легкой душой принял участие в этом обсуждении»[xxviii].

Митрополит Кирилл указывает на три побудительных причины, мотивировавших его согласие на участие в телепередаче. Во-первых, его привлекла «сопряженность идейного замысла новой передачи с опытом тысячелетней отечественной истории». Во-вторых, «концепция этого телепроекта обладает мощным познавательным и просветительским потенциалом, способным сделать будущую программу равно интересной для людей разных поколений и профессий, неодинакового образовательного уровня и жизненного опыта, относящихся к различным социальным слоям и имеющих несхожие политические убеждения. Для пастыря... это идеальная ситуация, ибо Слово Божие не знает понятия целевой аудитории». Третий привлекательный момент заключался «в возможности соединения гражданственной, воспитательной и нравственной задачи с дискуссионной формой популярного ток-шоу или, лучше сказать, дискуссионного клуба». Наконец, митрополит говорит о главной причине своего согласия участвовать в передаче: «Телепроект «Имя Россия» представляется мне насущно необходимым современному российскому обществу, проходящему в наши дни ответственную и очень непростую стадию самопознания и самоидентификации, уточнения своих нынешних координат в пространстве новейшей истории и определения мировоззренческих ориентиров для дальнейшего движения»[xxix].

Основной посыл телепередачи митрополит Кирилл определил так: «Кто есть герой своего времени, память о котором не умирает, по каким критериям можно определить такого человека среди многих других и какой урок из его жизни и деяний мы можем извлечь для себя сегодня — на эти вопросы каждое воскресенье пытается ответить наша телепередача, которую, судя по откликам, множество людей ожидает и смотрит так, как не снилось никаким создателям сериалов. Отчасти это является ответом и на вопрос о том, нужны ли нам герои»[xxx].

Митрополит Кирилл со всей серьезностью воспринял свое участие в проекте. Имя святого благоверного князя много значило для него лично: в соборе Александро-Невской лавры он прошел все рукоположения в священные степени, перед мощами этого святого ежедневно молился в годы своего студенчества, преподавания и затем ректорства в Ленинградской духовной семинарии и академии. «Этот святой очень мне близок, — говорит Патриарх Кирилл. — Мои детство и юность прошли в Петербурге, где почивают мощи святого Александра Невского. Мне посчастливилось иметь возможность часто прибегать к этой святыне, молиться святому князю в месте его упокоения. Во время учебы в Ленинградских духовных школах, которые находятся в непосредственной близости от Александро-Невской лавры, все мы, тогдашние студенты, явно ощущали благодатную помощь, которую Александр Невский оказывал тем, кто с верою и упованием призывал его в своих молитвах. У мощей святого князя я получил рукоположение во все степени священства. Поэтому с именем Александра Невского у меня связаны глубоко личные переживания»[xxxi].

5 октября 2008 года в телепередаче, посвященной Александру Невскому, митрополит Кирилл выступил с пламенной 10-минутной речью, в которой попытался раскрыть этот образ так, чтобы он стал доступен широкой зрительской аудитории. Митрополит начал с вопросов: почему благоверный князь из далекого прошлого, из XIII века может стать именем России? Что мы знаем о нем? Отвечая на эти вопросы, митрополит сравнивает Александра Невского с другими двенадцатью претендентами: «Нужно очень хорошо знать историю и нужно чувствовать историю, чтобы понять современность этого человека... Я внимательно посмотрел на имена всех. Каждый из кандидатов -— представитель своего цеха: политик, ученый, писатель, поэт, экономист... Александр Невский не был представителем цеха, потому что он одновременно был величайшим стратегом... человеком, почувствовавшим не политические, а цивилизационные опасности для России. Он боролся не с конкретными врагами, не с Востоком или с Западом. Он боролся за национальную идентичность, за национальное самопонимание. Без него бы не было России, не было русских, не было нашего цивилизационного кода».

По словам митрополита Кирилла, Александр Невский был политиком, защищал Россию «очень тонкой и мужественной дипломатией». Он понимал, что невозможно было в тот момент победить Орду, которая «дважды проутюжила Россию», захватила Словакию, Хорватию, Венгрию, вышла на Адриатическое море, вторглась в Китай. «А почему он не подымает борьбу с Ордой? — спрашивает митрополит. — Да, Орда захватила Русь. Но татаро-монголам не нужна была наша душа и не нужны были наши мозги. Татаро-монголам нужны были наши карманы, и они выворачивали эти карманы, но не посягали на нашу национальную идентичность. Они не были способны преодолеть наш цивилизационный код. А вот когда возникла опасность с Запада, когда закованные в броню тевтонские рыцари пошли на Русь — никакого компромисса. Когда папа римский пишет письмо Александру, пытаясь взять его на свою сторону... Александр отвечает «нет». Он видит цивилизационную опасность, он встречает этих закованных в броню рыцарей на Чудском озере и разбивает их, так же как он чудом Божьим разбивает с маленькой дружиной шведских воинов, которые вошли в Неву».

Александр Невский, по словам митрополита, отдает «надстроечные ценности», позволяя монголам собирать дань с России: «Он понимает, что это не страшно. Могучая Россия вернет себе все эти деньги. Надо сохранить душу, национальное самосознание, национальную волю, и нужно дать возможность того, что наш замечательный историософ Лев Николаевич Гумилев называл «этногенезом». Все разрушено, надо же силы скопить. А если бы не скопили силы, если бы не замирили Орду, если бы не остановили ливонское нашествие, где была бы Россия? Ее бы не было».

Как утверждает митрополит Кирилл вслед за Гумилевым, Александр Невский был создателем того многонационального и многоконфессионального «русского мира», который существует по сей день. Именно он «оторвал Золотую Орду от Великой Степи»*. Своим хитроумным политическим ходом он «склонил Батыя не платить дань монголам. И Великая Степь, этот центр агрессии против всего мира, оказалась изолирована от Руси Золотой Ордой, которая стала втягиваться в ареал русской цивилизации. Это первые прививки нашего союза с татарским народом, с монгольскими племенами. Это первые прививки нашей многонациональности и многорелигиозности. С этого все началось. Он положил основу такому миробытию нашего народа, которое определило дальнейшее развитие Руси как России, как великого государства».

Александр Невский, по словам митрополита Кирилла, это собирательный образ: это правитель, мыслитель, философ, стратег, воин, герой. Личная смелость сочетается в нем с глубокой религиозностью: «В критический момент, когда должна быть показана мощь и сила командующего, он вступает в единоборство и копьем ударяет в лицо Биргера... А с чего все началось? Помолился в Святой Софии в Новгороде. Кошмар, полчища, во много раз превышающие. Какое сопротивление? Выходит и обращается к своим людям. С какими словами? Не в силе Бог, а в правде... Вы представляете, какие слова? Какая сила!»

Митрополит Кирилл называет Александра Невского «былинным героем»: «Ему было 20 лет, когда он шведов разгромил, 22 года, когда он ливонцев потопил на Чудском озере... Молодой, красивый парень!.. Смелый... сильный». Даже его внешний облик является «лицом России». Но самое главное — это то, что, будучи политиком, стратегом, полководцем, Александр Невский стал святым. «Боже ты мой! — восклицает митрополит Кирилл. — Если бы в России были святыми правители после Александра Невского, какой была бы наша история! Это собирательный образ настолько, насколько вообще может быть собирательный образ... Это наша надежда, потому что и сегодня мы нуждаемся в том, что творил Александр Невский... Отдадим свои не только голоса, но и сердца святому благоверному великому князю Александру Невскому — спасителю и устроителю России!»[xxxii]

Митрополит Кирилл защищал Александра Невского не только в телевизионной передаче, но и в Интернете и на страницах печатных изданий. 11 ноября 2008 года он вступил в диалог с телезрителями на сайте проекта «Имя Россия». Отвечая на вопрос о том, не получается ли, что, выбирая Александра Невского, мы выбираем миф, кинообраз, легенду, митрополит Кирилл говорит: «Уверен, что нет. Александр Невский -— это совершенно конкретная историческая личность, человек, который многое сделал для нашего Отечества и надолго заложил основы самого бытия России. Исторические источники позволяют нам достаточно определенно узнать о его жизни и деятельности. Конечно, за время, прошедшее со дня кончины святого, людская молва привнесла в его образ некий элемент легенды, что лишний раз свидетельствует о том глубоком почитании, которое всегда воздавалось князю русским народом, но, убежден, этот оттенок легенды не может служить препятствием к тому, чтобы мы сегодня воспринимали святого Александра как реальный исторический персонаж»[xxxiii].

Образ Александра Невского, утверждает митрополит Кирилл, «актуален для России и сегодня, в XXI веке. Самое же главное качество, которое, как мне кажется, во все времена должно быть присуще власти, -— это безграничная любовь к Отечеству и своему народу. Вся политическая деятельность Александра Невского определялась именно этим сильным и возвышенным чувством... Разве имеют срок давности такие качества, как любовь к Родине, к Богу, к ближнему, как готовность положить свою жизнь ради мира и благополучия Отчизны? Разве могут они быть присущи только православным и быть чуждыми мусульманам, буддистам, иудеям, которые с давних пор мирно, бок о бок проживают в многонациональной и многоконфессиональной России — стране, никогда не знавшей войн на религиозной почве?»[xxxiv]

Говоря об актуальности образа Александра Невского, митрополит ставит вопросы: «Кем мы считаем себя сегодня? Наследниками какой культуры? Носителями какой цивилизации? С какого момента истории должны мы отсчитывать свое бытие? Неужели только лишь со времен правления Иоанна Грозного?» От ответа на эти вопросы, считает митрополит, зависит очень многое: «Мы не имеем права быть иванами, не помнящими своего родства. История России начинается задолго до Иоанна Грозного, и достаточно открыть школьный учебник истории для того, чтобы в этом убедиться»[xxxv].

В пространном интервью журналу «Фома» митрополит Кирилл отмечает: «Конечно, один человек, сколь бы велик и гениален он ни был, не способен претендовать на то, чтобы олицетворять собою весь русский мир во всей его цветущей сложности. К тому же историческая Россия в принципе не сводима ни к какому унифицирующему общему знаменателю... Чего стоит известная ситуация, когда в предварительном интернет-голосовании некоторое время на равных лидировали царь-страстотерпец Николай II и Иосиф Сталин. Но телепроект «Имя Россия» — это не суд народа и не исторический тотализатор... Данный телепроект — по существу, не более чем замер состояния общественного мнения и народных умонастроений, результат которого следует считать хоть и показательным, но достаточно условным. Также сомневаюсь, чтобы какой-либо вымышленный, собирательный, принципиально внеисторический персонаж смог бы выразить через свое имя всю русскую цивилизацию и культуру. В этом смысле понятие имени России есть вместилище всех прежде бывших и всех сущих в ней от века имен»[xxxvi].

Отвечая на вопрос о том, должен ли герой России быть обязательно святым и православным, митрополит Кирилл подчеркивает: «Человек, имя которого ассоциируется с Россией, должен прежде всего любить наше Отечество. Ибо кто любит Россию, кому она, говоря словом Блока, «как слезы первые любви», тот и есть русский. А будучи русским, нельзя не уважать Православие и нельзя не быть сердечно благодарным ему как исторической государствообразующей и культуросозидающей религии нашей страны. Ведь душой Великой России является Святая Русь... Мы говорим о человеке, который будет неспособен обойтись без России и в котором будет нуждаться она. Таковы, на мой взгляд, некоторые обязательные условия гражданского прославления истинного героя Отечества»[xxxvii].

По словам митрополита Кирилла, «все дискуссии в рамках этого проекта, так или иначе велись вокруг трех проблем. Первая — это благо государства и средство его достижения. Вопрос о соотношении власти и тирании, любую ли цену можно платить за благо государства. Вторая — реформирование, модернизация страны, может ли реформа разрушить становой хребет, нашу цивилизационную матрицу, готовы ли мы к этому. Третья — власть, величайшие достижения, с одной стороны, и личная жизнь — с другой, может ли быть безнравственным «Имя Россия»! Эти три клубка противоречий разрешаются только личностью Александра Невского, только он «Имя Россия»!»[xxxviii].

Пламенные призывы митрополита Кирилла не остались неуслышанными, и по итогам интернет-голосования победителем оказался именно Александр Невский. Многие восприняли это как личное достижение и победу митрополита Кирилла, который с особой яркостью выступал в теледебатах, защищая своего героя. Сам же митрополит увидел в итогах голосования признак надежды на сохранение в русском народе идеала Святой Руси: «Некоторые сегодня говорят, что это просто игра, просто телевизионная передача, но на самом деле это нечто большее: миллионы людей засвидетельствовали, кто для них является примером, кто должен быть примером для страны нашей. И то, что святой благоверный князь Александр Невский был назван «именем России», вселяет в сердца наши надежду. Если народ наш, прошедший через годы безбожия, отлучения от веры и Церкви, избирает примером для себя святого человека, значит, идеал Святой Руси живет в людях, значит, мы сохранили веру православную, которую защищал Александр Невский. Это означает, что с его именем мы, народ наш пойдем по тому пути, который Господь нам приуготовляет»[xxxix].

Комментируя итоги голосования, митрополит Кирилл сказал: «Произошло что-то очень существенное... Мы говорим, что мы православный народ, православная страна. А как это определить, как выявить? Я думаю, что голосование почти 50 миллионов людей засвидетельствовало, что именно святость удивительным образом после стольких лет безбожия и разрушения святынь в нашей стране осталась ценностной доминантой нашего народа. Ведь когда мы называем Русь Святой, то в первую очередь говорим именно о системе ценностей, в которой святость была характерной нравственной доминантой, господствовавшей над всеми другими ценностями»[xl].

Призыв к святости, к образу жизни, основанному на евангельских нравственных ценностях, — лейтмотив всей духовно-просветительской деятельности митрополита Кирилла. Именно поэтому он с таким жаром отстаивал Александра Невского в качестве главного героя России, ее нравственного идеала.

Впрочем, участие митрополита в теледебатах не сводилось к защите Александра Невского. Ему приходилось высказываться и по другим историческим персонажам, обсуждавшимся в ходе телепередачи. Будучи постоянно в разъездах, митрополит не смог принять личное участие во всех передачах, иногда он общался со зрителями по телемосту.

Так происходило, в частности, когда речь шла о Достоевском. Митрополит рассматривает Достоевского прежде всего как религиозного мыслителя: «Достоевский пишет о глубинах религиозного опыта не как богослов, составляющий отвлеченный трактат, а на основании своего собственного глубочайшего религиозного опыта, и это помогает ему реально актуализировать христианские ценности». Как отмечает митрополит, для многих современников Достоевского, которые отказались от веры, Церкви, в романе «Идиот» образ князя Мышкина «стал ярким выражением христианской идеи, люди стали понимать, что такое сила смирения». А Раскольников? «Покаяние, искупление, возрождение и воскресение — это же центральные идеи христианского послания, но как они вплетены в контекст жизни простых людей, как ярко они представлены!»[xli]

Достоевский, по словам митрополита, раскрывает «то, над чем билась на протяжении всей человеческой истории человеческая мысль, — осознание того, что есть страдание, в чем смысл страдания. И даже сейчас в нашем комфортном XXI веке тема страдания не сходит с повестки дня и не сойдет никогда. Человек умом и духом должен преодолевать эту тему. И Достоевский помогает нам понять смысл человеческих страданий — как искупление, подобное искуплению, которое Спаситель принес на кресте, как очищение, как просветление, за которым - возрождение»[xlii].

В то же время «нельзя говорить о Достоевском только как о религиозном мыслителе и сердцеведце. Нужно говорить о Достоевском как об огромной величине в политической философии. Ведь это он автор «русской идеи». Митрополит Кирилл приводит слова Владимира Соловьева о положениях «русской идеи» Достоевского: «Русская идея — это христианское преображение мира на основе истины, красоты и добра». Достоевский «предлагает «русскую идею» именно для того, чтобы русский народ и Россия вошли в Европу, обогащая Европу, но никак не теряя своего собственного лица»[xliii].

В списке претендентов на звание «Имя Россия» основное место занимали правители. Размышляя по поводу их исторической роли, митрополит Кирилл считает необходимым использовать нравственный критерий при оценке личности каждого из них. В передаче, посвященной Екатерине II, он дает высокую оценку ее политической и государственной деятельности, однако в то же время отмечает: «Мы теряем правильный критерий. Такое создается впечатление, что эффективный государственный менеджмент становится главным критерием к определению имени России. А личная жизнь не играет роли? А нравственная система ценностей, в которой жил человек, не играет роли? А может быть Имя Россия, которое ни при каких обстоятельствах не будет примером для большинства наших людей? И сохрани Бог, чтобы это Имя России было примером для наших правителей. Ведь тогда мы можем оправдать тиранию. Ведь самыми эффективными менеджерами были тираны»[xliv].

Далее митрополит говорит об отношении императрицы к Церкви. По его словам, она нанесла очень большой урон Церкви, продолжив политику Петра I и его преемников по разрушению монашеской жизни. Одним из первых ее шагов в качестве правительницы России было закрытие сотен монастырей и секуляризация церковных земель. Когда же митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич) осмелился воспротивиться инициативам императрицы, она самым жестоким образом расправилась с ним: добилась того, что его лишили священного сана и расстригли, обозвала его «Андреем Вралем», заточила в темный сырой каземат и уморила голодом[xlv].

Может ли считаться символом России человек безнравственный или жестокий, на совести которого кровь невинно убиенных? Этот вопрос ставится митрополитом Кириллом в отношении Ивана Грозного: «Иван был великим царем, многое сделал для государства российского, был успешным правителем. Но, говоря об имени России, можем ли мы избежать личной жизни и не говорить о ней? Того что называется жестокостью, тиранией». По словам митрополита, «ужасный нравственный слом произошел в этом человеке». На его совести — создание опричнины, убийство митрополита Филиппа и многих других невинных людей. Митрополит Кирилл вспоминает и другой кровавый эпизод: «После разгрома Пскова царь приходит в Псково-Печерский монастырь, братия встречает его в святых вратах во главе со святым старцем преподобным Корнилием. И, о ужас, в этих самых святых вратах на глазах множества свидетелей царь собственноручно убивает угодника Божия... Отдавая дань должного государю Ивану Васильевичу Грозному, тем не менее мы не можем оторвать от его образа и отделить от его образа все то, что связано со страданием и кровью людей»[xlvi].

Те же слова еще в большей степени применимы к Ленину и Сталину. В передаче, посвященной Ленину, митрополит Кирилл избрал своеобразную тактику: он не стал вступать в агрессивную полемику с Геннадием Зюгановым. Вместо этого он указал на разницу между политической программой современной КПРФ и политической философией «вождя мирового пролетариата». Исходя из правил телепроекта «Имя Россия», считает митрополит, «мы должны говорить не о Ленине как историческом персонаже, а о том, какую роль он может играть в современной жизни». Безусловно, он играет большую роль для КПРФ, продолжает митрополит, обращаясь к Зюганову. Но: «Когда вы говорили о Ленине, вы говорили о своей партийной философии, а не о Ленине... КПРФ позиционирует себя как государственническая сила. Какие замечательные слова вы сказали: «Опираясь на тысячелетнюю историю, можно двигаться вперед». Это значит признание ценностей государства Российского»... Второй очень важный посыл, который вы обращаете к людям: «Опора на нравственные ценности, опора на личную и общественную нравственность, уважение к закону, уважительное отношение к Русской Православной Церкви, к ее патриотической и воспитательной роли». И, наконец, вы настаиваете в ваших политических программах на справедливой системе международных отношений».

И далее митрополит, сославшись на то, что священнослужитель не должен вступать в полемику, ограничивается несколькими цитатами из Ленина, которые показывают, насколько далек был этот политический деятель от тех идеалов, которые задекларированы в программе КПРФ. Зюганов подчеркивает свою приверженность государственным ценностям, а Ленин в статье «Государство и революция» пишет: «Пролетарское государство сейчас же после его победы начинает отмирать, ибо в обществе без классовых противоречий государство не нужно и невозможно». В политической программе КПРФ важное положение занимает нравственность, а Ленин, обращаясь к съезду Коммунистической молодежи, говорит: «Всякую нравственность внеклассового понятия мы отрицаем. Мы говорим, что это обман. Мы говорим — нравственно то, что служит разрушению эксплуататорского общества». Зюганов уважительно высказывается в адрес Церкви и призывает уважать религиозные убеждения людей, а Ленин в беседе с Милютиным и Красиным говорил: «Электричество заменит крестьянину бога, пусть крестьянин лучше молится электричеству, он будет больше чувствовать силу центральной власти вместо неба». О Церкви же он писал 11 марта 1919 года в письме Дзержинскому: «Необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать, как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно, и как можно больше. Церкви подлежат закрытию, помещения храмов опечатывать и превращать в склады». КПРФ отстаивает справедливость в международных отношениях, а Ленин пишет: «Практическая коммунистическая политика есть использование вражды между капиталистическими странами и натравливание их друг на друга».

Защищая Ленина, Зюганов говорил о достижениях советской эпохи, о победе в Великой Отечественной войне. Отвечая на эти аргументы, митрополит Кирилл подчеркивает: «Все, что вы сегодня говорили, имеет отношение к нашему народу... Но какое отношение эти идеи Ленина имеют к созданию великого государства?.. Можно ли эти прекрасные важные идеи... основывать на тех текстах, которые мы сегодня услышали?» По словам митрополита, частью программы современных левых движений должны стать «критическое отношение к Ленину как историческому персонажу, правда о Ленине»[xlvii].

Говоря о Петре I, митрополит Кирилл дает весьма резкую оценку деятельности этого императора-реформатора. По словам митрополита, именно деятельность Петра стала исходной точкой того развития Российского государства, которое привело к потрясениям начала XX века: «Он цивилизационно сдает Россию. Он отказывается от нашего цивилизационного кода, от нашей системы ценностей, и Россия становится идеологическим, духовным придатком Запада, вариантом западной цивилизации, но на несколько этажей ниже... Мы становимся ведомыми, мы перестаем быть цивилизационным центром в мире, мы потеряли свою стать, заплатив за модернизацию страны вот этой страшной ценой».

Как отметил митрополит Кирилл, в результате политики Петра I «общество оказалось разделенным, крестьяне, пролетарии превратились в рабов, потеряли всякое самостоятельное значение в жизни общества, аристократия превратилась в раба — деньги были, за границу ездили, жили шикарно, а свободы не имели. Все начали воевать друг против друга. В Россию была заложена мина колоссальных социальных конфликтов, и все последующее развитие страны шло под этим самым знаком скрытой социальной опасности. В конце концов все это рвануло кровавыми революциями XX века».

По словам митрополита, Петр I «хотел модернизировать страну ради того, чтобы Россия стала великой державой, а начал процесс разрушения великой державы». Поэтому «когда мы сегодня оплакиваем наше нынешнее положение, потерю исторической России — всего того, что было у нас, мы должны свои вздохи и критику обратить не только к 1917 году, мы должны видеть начало нашей трагедии в том времени»[xlviii].

Примером подлинного реформатора, который созидал, не разрушая, митрополит Кирилл считает премьер-министра Петра Столыпина. По его словам, Столыпин — образец для всех возможных реформ в современном обществе: «Дай Бог, чтобы все грядущие реформы осуществлялись бы по-столыпински: тогда, во-первых, они будут усваиваться народным сознанием, люди будут положительно на них откликаться, и, что самое главное, эти реформы действительно смогут обновить тысячелетний лик нашего Отечества».

Митрополит считает Столыпина «очень современным политическим деятелем». Именно знаменитые столыпинские реформы, по мнению владыки Кирилла, должны были бы лежать в основе российских реформ 1990-х годов. «Мы принимаем иной опыт настолько, насколько он не разрушает нашей цивилизационной сути, насколько он не подрывает основ народного бытия», подчеркивает митрополит. По его словам, Столыпин понимал необходимость устроения церковной жизни с учетом принципа свободы совести, но в то же время считал очень важным «сохранить преимущественную позицию Православной Церкви как Церкви большинства, Церкви народа». При этом церковная реформа Столыпина учитывала и важность сохранения свободы других вероисповеданий[xlix].

Участие в теледебатах «Имя Россия» стало предпоследним крупным миссионерским проектом владыки Кирилла в сане митрополита. В заключительных передачах цикла он участвовал уже как Местоблюститель Патриаршего Престола. Период же местоблюстительства, когда митрополит Кирилл почти ежедневно служил и проповедовал в храмах, оказался мощным заключительным аккордом его миссионерской деятельности перед избранием на Московский Патриарший престол.

* Métropolite Cyrille de Smolensk et de Kaliningrad. L'Evangile et la liberté: Les valeurs de la Tradition dans la société laïque. Paris: Cerf, 2008. В 2009 году эта книга вышла также на немецком языке: Kyrill, Patriarch von Moskau und der ganzen Rus'. Freiheit und Verantwortung im Einklang. Zeugnisse für den Aufbruch zu einer neuen Weltgemeinschaft. Übersetzt von Xenia Werner. Herausgegeben und eingeleitet von Barbara Hallensleben, Guido Vergauwen, Klaus Wyrwoll. Institut für Ökumenische Studien der Universität Fribourg 2009.

* В данном случае митрополит Кирилл опирается на следующие выводы Л.Н. Гумилева: «В XI веке европейское рыцарство и буржуазия под знаменем римской Церкви начали первую колониальную экспансию — крестовые походы. Она окончилась неудачей. Сельджуки и курды выгнали крестоносцев из Иерусалима и блокировали их города на побережье Средиземного моря. Тогда крестоносцы стали искать добычу полегче. В 1204 году они захватили Константинополь, объявив греков такими еретиками, «что самого Бога тошнит». Одновременно они начали продвижение в Прибалтике, основали Ригу и подчинили себе пруссов, леттов, ливов и эстов. На очереди был Новгород. Александр Невский двумя победами остановил натиск шведов и крестоносцев, но ведь Прибалтика была страшна не сама по себе. Она являлась плацдармом для всего европейского рыцарства и богатого Ганзейского союза северонемецких городов. Силы агрессоров были неисчерпаемы... И тут в положении, казавшемся безнадежным, проявился страстный до жертвенности гений Александра Невского. За помощь, оказанную Батыю, он потребовал и получил помощь против немцев и германофилов... Католическая агрессия захлебнулась» (Гумилев Лев. Эхо Куликовской битвы // Огонек, 1980, № 36. С. 16-17). По словам Гумилева, если бы не Александр Невский, «Русь совершенно реально могла превратиться в колонию, зависимую территорию Западной Европы... наши предки в Великороссии могли оказаться в положении угнетенной этнической массы без духовных вождей, подобно украинцам и белорусам в Польше. Вполне могли, один шаг оставался» (Гумилев Л. Н., Год рождения 1380 // Декоративное искусство СССР, 1980, № 12. С. 36).