В статье доцента кафедры динамической и исторической геологии геологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, кандидата геолого-минералогических наук И.Ю. Бугровой «О “потопной” гипотезе происхождения осадочного слоя земной коры…» на примере рассмотрения научно-популярного очерка С. Вертьянова «Происхождение жизни: факты, гипотезы, доказательства» сделана попытка показать, что креационно-катастрофистская модель истории Земли не имеет под собой совершенно никакой реальной основы, а современная геология достигла такой степени совершенства, что не оставляет места никаким альтернативным точкам зрения. Насколько такая точка зрения объективна и соответствует реальности?

«Креационно-катастрофистская модель» – это система взглядов, основанная на убеждении, что Книга Бытия достоверно, хотя и в общих чертах, описывает историю происхождения Вселенной, Земли и жизни на ней. Основным событием геологической истории Земли креационисты (от латинского creation – творение)  считают глобальную катастрофу, описанную в Библии как «Всемирный Потоп», а возраст Земли оценивают в несколько тысяч лет исходя из продолжительности жизней библейских патриархов. Есть сторонники Творения, которые признают биологическую эволюцию как инструмент создания биологического мира, длившегося миллиарды земных лет («теистический эволюционизм»), но в этой статье речь идет об ортодоксальных «младоземельных» креационистах.   

Что касается критики геологической части очерка Сергея Вертьянова, то здесь во многом можно согласиться с И.Бугровой. Работа Вертьянова претендует на изменение фундаментальных представлений о геологической истории нашей планеты, но надеяться опровергнуть огромное количество существующих в рамках господствующей эволюционно-актуалистической парадигмы геологических моделей на нескольких страницах популярного текста с его стороны было по меньшей мере самонадеянно. Сомнительно, что поставленные цели возможно осуществить в ограниченном объеме популярной брошюры и доступным для неспециалистов языком изложить основы принципиально новой концепции геологической истории нашей планеты. Так что изначально работа С. Вертьянова была обречена на неудачу и уничтожающую критику сторонников общепринятой точки зрения.

Кроме того, любая научная гипотеза, прежде чем она станет более или менее доказанной теорией, должна пройти долгий период проверочных экспериментов, наблюдений и исследований. На сегодняшний день «потопная» геология не представляет собой полноценной системы знаний, сопоставимой с общепринятой геологической концепцией: на каждый объект, изученный в рамках «потопной» гипотезы, приходятся миллионы исследований, результаты которых изначально интерпретируются с позиции господствующей эволюционно-актуалистической парадигмы. Поэтому результаты сопоставления этих двух концепций в рамках научной обоснованности заранее определены, поскольку у «соревнующихся» сторон заведомо разные «весовые категории».

Переводя результаты научных исследований в популярный формат, невозможно избежать упрощений, которые будут «резать» ухо специалисту, а излагая суть концепции в ограниченном объеме – привести исчерпывающую доказательную базу, не получив обвинения в голословности. Поэтому изложение «потопной геологии» в работе С.Вертьянова нельзя отождествлять с реальным состоянием этой области и соотносить недостатки небольшого раздела популярной брошюры с недостатками концепции в целом.  

Брошюру Вертьянова (вернее, ту ее часть, которая касается геологии) можно было бы рассматривать в качестве попытки привлечь внимание к поднятой теме и познакомить читателя с альтернативной моделью истории Земли, которая пытается согласовать дословное прочтение Библии с имеющимися геологическими фактами. Но в этом случае неоправданным является изложение креационно-катастрофистской концепции как целостной системы взглядов, которая во всем опровергает своих оппонентов и объясняет весь набор имеющихся особенностей строения геологической оболочки нашей планеты. Стремление упростить и приукрасить современное состояние «потопной геологии» оказало автору (да и всему креационному направлению научных исследований) сомнительную услугу: при знакомстве с этой системой взглядов по брошюре Вертьянова у специалистов-геологов складывается не самое лучшее мнение о тех, кто серьезно разрабатывает креационно-катастрофистскую модель истории нашей планеты.      

На самом деле на сегодняшний день в естественно-научной области «потопная» модель опирается на ряд фактов скорее разрозненных, чем образующих (хотя бы в общих чертах) целостную систему, и способна скорее ставить вопросы, чем на них отвечать. Поэтому заявления о том, что в свете современных знаний модель потопного образования осадочной оболочки Земли считается полностью доказанной, не соответствуют действительности и вызывают справедливую критику специалистов-геологов, таких как доцент И.Бугрова.

Для демонстрации объективной картины Вертьянову стоило дать анализ сложившейся ситуации, показать читателю геологические факты, подтверждающие точку зрения сторонников «потопной геологии», не скрывая фрагментарный характер концепции и сложностей стоящей проблемы. Это позволило бы избежать обвинения в необъективности, искажении информации и незнании научных геологических фактов.

Современная «потопная геология»

Если рассматривать только работу Вертьянова, вне общей креационно-эволюционной дискуссии, то можно было бы ограничиться вышесказанным. Но в статье Бугровой позиция Вертьянова полностью приравнена к уровню современной «потопной геологии», хотя если знакомиться с этой концепцией не по популярным брошюрам Вертьянова и Хобринка, а по журналам (в первую очередь, Creation Research Society Quarterly и Creation Ex Nihilo Technical Journal) и книгам, к примеру, S.Austin “Grand Canuon: monument of catastrophe”  (1994) или ”Radioisotopes and the age of the Earth” (2000), в которых сторонники «потопной геологии» публикуют результаты своих научных исследований, то картина представляется несколько иная.

Для начала надо отметить, что далеко не все (как утверждает И.Бугрова) сторонники «потопной геологии» считают, что «весь осадочный слой земной коры появился в результате Великого Потопа». Среди них ведутся дебаты по вопросам: какие подразделения геологической последовательности относятся к этапу глобальной водной катастрофы, а какие связаны с допотопным и послепотопными периодами, рассматривается возможность существования послепотопных катастроф регионального характера, их количество и характер распространения (Proceedings…, 2003). По мере возможностей исследуются геологические объекты, свидетельствующие о мощных гидродинамических обстановках прошлого, определяется пространственный размах этих явлений, делаются попытки создать единую шкалу геологических событий на основе выделения периодов, различающихся по интенсивности и глобальности геологических процессов.

Основная деятельность «потопной геологии» сосредоточена в США. Геологи-креационисты  из Института креационных исследований (Institute for Creation Recearch) в Сан-Диего или Общества креационных исследований (Creation Research Society) точно так же, как и все другие геологи, выезжают на полевые работы, фотографируют выходы горных пород, стучат молотками, отбирают образцы и отсылают их в лаборатории для проведения различных анализов. Вот только интерпретацию полученных результатов они проводят в рамках креационно-катастрофистской парадигмы, и она во многом определяет сделанные ими выводы о генезисе тех или иных объектов.

Существенную часть в работах креационистов занимает избавление сторонников от имеющихся заблуждений. Так, известный геолог-креационист Эндрю Снеллинг (Andrew Snelling) провел исследование скелета «ломпосского кита», который (как утверждали популяризаторы креационной доктрины) в результате катастрофически быстрого осадконакопления захоронен в осадках вертикально, стоя на хвосте. Снеллинг опубликовал результаты своих исследований в обстоятельной статье в журнале «Creation Ex Nihilo Technical Journal» (1995), где пришел к совершенно однозначному мнению, что кит был захоронен вполне горизонтально, а вертикальная позиция скелета объясняется последующим тектоническим наклоном слоев. Правда, здесь же Снеллинг пришел к выводу, что скорость накопления диатомовых илов, которая в наше время составляет миллиметры за тысячи лет, во время захоронения кита была на несколько порядков выше: в морской воде кости скелетов полностью разлагаются за десятки лет; исследование верхних и нижних частей скелета общей толщиною около 1 метра не выявило существенных различий в сохранности верхних и нижних частей, что указывает на катастрофический (по современным меркам) характер осадконакопления в прошлом.

Также, Снеллинг и Раш развенчали аргумент в пользу молодости Солнечной системы, основанный на толщине слоя лунной пыли (Snelling, Rush, 1993), а директор ICR (Institute for Creation Research) Джон Моррис засвидетельствовал отсутствие следов человека вместе со следами динозавра в долине Пэлюкси-Ривер (Morris, 1986). Молодой креацианист из Ташкента Станислав Атанов посетил плато Кугитанг-Тау в Туркмении, привез около тысячи фотоснимков со следами динозавров, но не нашел среди них следов человека о которых писали в 1983 г. в статье в Moscow News (№ 24 с.10) академик Аммониязов, а позже креационист из США Денис Свифт (Swift,2000). Сайт креационной организации «Answers in Genesis» содержит специальный раздел, перечисляющий распространенные заблуждения креационистов, от которых рекомендуется отказаться  (http://www.answersingenesis.org/get-answers/topic/arguments-we-dont-use).  

Так что точка зрения, рассматривающая креационистов как людей, отрицающих научные подходы к исследованию природы и не стремящихся к достоверности своих выводов, весьма далека от реальности. Конечно, присутствуют приверженность своей парадигме и определенная предвзятость в интерпретации результатов, но такими недостатками грешат не только креационисты.                       

Возможно, это для кого-то прозвучит очень неожиданно, но по мере развития наших знаний об окружающем мире расхождение между взглядами креационистов и традиционной науки начинает сокращаться.

Так, до появления модели происхождения Вселенной в результате Большого Взрыва считалось, что Вселенная бесконечна во времени. Положение, что Вселенная имела начало (и, согласно законам термодинамики, должна иметь конец), рассматривалось как шаг в сторону библейской картины мира. При этом утверждение, что «Вселенная возникла в результате флуктуации физического вакуума в точке сингулярности» принципиально также недоказуема научными методами, как и фраза «В начале сотворил Бог небо и землю».

По поводу «принципа антропности» дебаты не утихают до сих пор, но для многих ученых удивительное совпадение параметров, давших возможность существования стабильной материи, звездных систем и жизни на Земле, является доказательством разумного замысла, лежащего в основе нашего мира.

По мере изучения строения живой клетки и механизмов передачи генетической информации возможность самопроизвольного зарождения жизни из неживой материи кажется все менее и менее вероятной. Френсис Крик (нобелевский лауреат, расшифровавший структуру ДНК) считал происхождение жизни на Земле «почти чудом» и был сторонником «направленной панспермии» – целенаправленного занесения жизни на Землю инопланетными цивилизациями (Крик, 2002).  Значительную часть своей книги он посвятил обсуждению конструкции инопланетного корабля и объяснению, почему на Землю были засланы не высшие животные, а бактерии. Вопрос происхождения инопланетных цивилизаций он оставлял за рамками исследования.

Активный критик креационизма палеонтолог Кирилл Еськов (2004) также вынужден признать, что «пропасть, отделяющая полный набор аминокислот и нуклеотидов от простейшей по устройству бактериальной клетки в свете современных знаний стала казаться еще более непреодолимой», хотя и связывает надежды абиогенеза с явлениями самоорганизации, происходящими в неравновесных химических системах, и нелинейными автокаталитическими цепями (гиперциклами).

То есть после 80 лет интенсивных исследований сторонникам абиогенеза, за исключением спорных теоретических построений, весьма слабо подтвержденных фактическими данными, пока предложить нечего. Понимая это, выдающийся генетик Н.В. Тимофеев-Ресовский, к примеру, имел обыкновение на все вопросы о происхождении жизни на Земле отвечать: «Я был тогда очень маленьким, и потому ничего не помню. Спросите-ка лучше у академика Опарина...»

Более того, сейчас уже ясно, что любой «простейший» организм для нормальной жизнедеятельности должен обладать множеством функций (питание, размножение, удаление отходов, защита от внешней среды и т.д.), причем все они должны функционировать сразу вместе и в полном объеме; постепенное появление этих функций невозможно. А тут еще экологи «подливают масла в огонь», доказывая, что в одиночку ни один организм существовать не может, то есть сразу же должна была появиться вся экосистема. В общем, по сравнению со временами Опарина положение у гипотезы абиогенеза стало только хуже, а вот библейская история о сотворении мира сразу во всем его разнообразии и совершенстве, как это ни удивительно, порою совпадает с новейшими научными открытиями.  

Таким образом, если такие исследования и продолжаются, то не из-за реальности получения положительного результата, а только потому, что альтернативой самозарождению является Творение. Такой вывод не устраивает материалистов по чисто идеологическим соображениям. Как писал академик В.Е.Хаин (2003, с. 48):

"Приходится повторять, что, несмотря на достигнутые в последние два десятилетия, и особенно в последние годы, успехи в ее [проблеме происхождения жизни – прим. А.П.] решении, на коренные вопросы еще нет удовлетворительного ответа. И вряд ли он будет получен в обозримом будущем … .

До тех же пор, пока проблема происхождения жизни наряду с другими фундаментальными проблемами естествознания (происхождение Вселенной, направленность органической эволюции) будет оставаться нерешенной, всегда найдется повод допустить божественное вмешательство, разумеется, не в форме антропоморфного бога – Саваофа, Иеговы, Аллаха, Будды, а в форме некоего абстрактного высшего существа.

Несколько лет, прошедших со времени написания основного текста данной главы, не принесли решающего прорыва в освещении затронутой в ней важнейшей темы. Однако исследования продолжались с нарастающей интенсивностью…"

После исследований академика Ю.П. Алтухова (являвшегося директором и научным руководителем Института обшей генетики РАН) под вопрос поставлена принципиальная возможность превращения одних видов в другие (Алтухов, 1989, 2012). Сущность его открытия состоит в том, что в составе генома организмов выделена полиморфная и мономорфная части. Полиморфная отвечает за внешние признаки, и здесь мы можем наблюдать большое разнообразие вплоть до их перекрытия между различными видами. Это создает видимость существования переходных форм. В мономорфной части, которая определяет важные функциональные признаки, любая мутация ведет к тяжелому генетическому заболеванию вплоть до летального исхода и имеет минимальный шанс передаваться по наследству. Так что теперь мучавший еще Дарвина вопрос о причинах отсутствия ископаемых переходных форм между различными видами выглядит совсем не случайным и временным, и в этой области креационный подход также подтверждается достижениями науки.

Современная геология давно уже отошла от примитивного униформизма лайелевского толка. На этом фоне отнюдь не случайным выглядит появление неокатастрофизма, который (без каких бы то ни было библейских предпосылок) заявляет об определяющей роли катастрофических процессов в истории Земли (Ager, 1973). Даже в стенах Геологического института РАН можно услышать доклады типа «Трансъевразийские системы ложбин и гряд: следы катастрофических потопов (мегафладов)?» (заседание комиссии Отделения наук о Земле РАН от 22.02.2005) (Гросвальд, 1999).

Таким образом, принципиальное различие между общепринятой и креационно-катастрофической позициями состоит в вопросе геохронологии и оценке возраста Земли. Именно поэтому «младоземельные креационисты»  (так их называют, в отличие от сторонников Сотворения, которые придерживаются традиционной многомиллиардной геохронологии) очень большое внимание уделяют критике методов радиоизотопного датирования, ищут доказательства непостоянства скорости радиоактивного распада в прошлом и разрабатывают модели быстрого образования осадочной оболочки.

Правда, несмотря на отдельные интересные находки в этой области, говорить о развенчании традиционной геохронологии не приходится. Сколько бы ни было собрано креационистами данных о некорректности тех или иных методов датирования и конкретных определениях возрастов, суммарное количество существующих дочерних изотопов радиоактивного распада слишком велико для Земли, которой всего несколько тысяч лет. Утверждение о том, что породы и минералы были сотворены сразу с дочерними изотопами, не может быть проверено научно, а значит, находится за рамками научной тематики. К тому же, это относится только к породам первичной, сотворенной Земли. Если же мы исследуем геологические образования «потопного периода», то в этом случае при постоянстве скорости радиоактивного распада количество дочерних изотопов не соответствует креационной шкале времени.

Выдвигается предположение, что в прошлом скорость радиоактивного распада была выше современной. Этому находятся косвенные подтверждения. Так, исследуя скорость диффузии атомов гелия, дочернего продукта распада урана и тория в кристаллах циркона и биотита, было установлено, что скорость диффузии гелия значительно превосходит скорость его образования в результате радиоактивного распада, и накопление его в кристаллах на зарегистрированном уровне возможно только в том случае, если в прошлом скорость распада была значительно выше современной при постоянстве скорости диффузии (Radioisotopes, 2000, c.344-350, fig.7).

Рис.1. Сравнение креационной и эволюционной моделей на основе диффузии гелия в кристаллах биотита.

Но если в прошлом скорость распада была больше, то пропорционально возрастает и выделение радиогенного тепла, поэтому возникает вопрос теплового баланса. Эта проблема хотя и достаточно сложна, но не безнадежна. Одним из возможных путей ее устранения могло бы быть введение в расчет затрат энергии на метаморфизм пород земной коры и верхней мантии. Эндотермические реакции превращения минералов при региональном метаморфизме являются явлением планетарного масштаба; они вполне могут скомпенсировать выделяемую тепловую энергию. До сих пор никто не произвел количественный учет этих факторов, и на сегодняшний день реального решения этой проблемы у креационистов не существует.

Не укладываются в потопную модель осадочной оболочки такие геологические объекты, как коралловые рифовые постройки, мощность которых достигает нескольких сотен метров (к примеру, всем известные рифовые массивы Крымских гор – Ай-Петри, Ласпи, Сокол и др.) и даже полутора километров (Большой барьерный риф Австралии). Скорость роста современных рифообразующих кораллов в среднем составляет 2.5 см/год (Байков, 2002), а при изменении температуры, солености, мутности и глубины воды кораллы вообще гибнут. Так что трудно представить себе кораллы, пережившие пусть даже короткий водный катаклизм, при котором миллионы кубометров горных пород были размыты и переотложены в короткие сроки. Даже если кораллы каким-либо образом выжили в катастрофе и обосновались на поверхности послепотопных осадков, только на рост современных рифов потребуется время во много раз превосходящее библейскую хронологию.

Большую проблему для потопной модели представляют также коры выветривания, когда под влиянием атмосферных факторов твердые горные породы разрушаются и превращаются в глины и латериты мощностью (толщиной) до 100 м. Такой процесс занимает время, не сопоставимое с библейской хронологией, и трудно представить себе факторы, которые могли бы его ускорить.

Распределение окаменелостей в осадочной оболочке (от низших к высшим) соответствует предполагаемой допотопной вертикальной экологической зональности (придонные морские организмы – рыбы, плавающие в толще воды – земноводные, живущие в переходной зоне от моря к суше – рептилии, птицы и млекопитающие суши) только в самом общем масштабе, но при детальном рассмотрении имеет массу противоречий (Лаломов, 2008).

Перечень проблем креационной геологии можно продолжить (и дополнить список, приведенный в статье И.Бугровой), но было бы несправедливо утверждать, что факторы в поддержку креационной концепции полностью отсутствуют.

Экспериментально показано, что тонкая слоистость наподобие «ленточных глин» может образовываться как следствие дифференциации разнозернистого материала в процессе осаждения, а не только в результате сезонных колебаний гидродинамики бассейна; слоистость более крупного масштаба и эрозионные границы появляются в результате пульсации потока, транспортирующего осадки в зону отложения и не требуют больших интервалов времени (Берто, 2002).

Многие осадочные формации, как показывают исследования их седиментационных (осадочных) процессов, образуются в геологическом масштабе времени практически мгновенно (Кулямин, Смирнов, 1973; Романовский, 1988, Тугарова и др., 2001, Лаломов, 2007, Берто и др., 2011), а перерывы седиментации (осадконакопления), составляющие более 99% от продолжительности предписанного им стратиграфического интервала, не оставляют в геологической летописи заметных следов.

Некоторые геологические формации, такие как песчаники Тапеатс и Коккониньо в Северной Америке (Austin, 1994), образовавшиеся в высокодинамичных условиях (по размеру переносимых обломков и текстурам осадков скорость потока оценивается величиной до 15 м/с), имеют континентальный размах, сотни кубических километров по объему и однородное строение. Такие формации не имеют аналогов среди современных отложений, но соответствуют условиям глобальной водной катастрофы.

Исследование углей и других углеродосодержащих пород, стратиграфический возраст которых оценивается в сотни миллионов лет, показывает наличие в них изотопа С14 с периодом полураспада около 5,5 тыс. лет (Radioisotopes …, 2000).

Исследование костей динозавров показывает наличие в них неразложившейся органики, гемоглобина и красных кровяных телец (Schweitzer et al., 1997), что совершенно невероятно в случае, если этим захоронениям десятки миллионов лет (Лунный, 2007). 

И этот список тоже можно было бы продолжить. Так что ситуация складывается далеко не такая однозначная, как это следует из работ критиков креационной концепции, и позиция ученых-креационистов основывается не только на вере в историю Земли, изложенную в Библии, но и на ряде научных фактов и моделей.

Существование альтернативных геологических моделей

Для начала надо отметить, что со многими аргументами, приведенными в статье И.Бугровой, не будут спорить даже самые отъявленные креационисты. Так, соотношение интрузивных пород и осадочных пород, содержащих гальку интрузивов (Бугрова, рис.12), или структурные соотношения пород Большого Каньона р. Колорадо (там же, рис. 25) точно так же используются геологами-креационистами для определения относительного возраста отложений. Расхождения состоят не в методах получения геологической информации, а начинаются на стадии интерпретации этих данных. Но для получения первичной информации необходимо проведение собственных исследований, а здесь возможности оппонентов «потопной гипотезы» просто несопоставимы. Для полноценной дискуссии креационистам необходимо провести равноценный объем исследований, получить фактический материал по тем же самым геологическим объектам, и только после этого можно определять – какой из обсуждаемых моделей в наилучшей степени соответствует данный объект?

Так, чтобы проверить утверждение Бугровой, что горизонтальная зональность «распространения организмов в современных и древних коралловых рифах… удивительным образом сохраняется на протяжении всего времени существования рифов в истории Земли», необходимо провести независимое (хотя бы выборочное) исследование известных ископаемых рифовых массивов – возможно, может быть проведена другая интерпретация имеющихся геологических данных, но у креационистов пока нет такой возможности.

К сожалению, опубликованные в научных журналах материалы далеко не всегда содержат данные, которые могут служить основой для альтернативного взгляда на предмет исследования. Детальная первичная информация в них чаще всего отсутствует, а имеющийся фактический материал имеет отфильтрованный и обобщенный характер, затрудняющий независимую интерпретацию.

Далеко не всегда наиболее распространенная и господствующая точка зрения на геологические (и не только) объекты и процессы является единственно достоверной и обоснованной. Человеку, знакомому с геологией по популярным брошюрам и учебникам может показаться, что по большинству основополагающих вопросов существует устойчивое единое мнение. На самом деле мнения разных геологов о механизмах образования одних и тех же геологических объектов порой весьма существенно расходятся. Примеры этого изложены в работе академика Н.М. Страхова «Развитие литогенетических идей в России и СССР» (1971), где показано, что взгляды геологов на генезис осадочных месторождений Восточно-Европейской платформы неоднократно менялись, и это скорее закономерность, чем случайность. Так что когда мы читаем, что какой-то специалист установил происхождение того или иного геологического объекта, то надо понимать, что это еще не объективная истина в последней инстанции, не имеющая альтернативы, а рабочая модель, более или менее точно соответствующая наблюдаемым фактам. Исследователь, имеющий изначально другие предпосылки, может проинтерпретировать те же самые факты совершенно по-иному.

В реальности трудно найти тему, где бы существовало полное геологическое единодушие («два геолога – три мнения») – будь то вопросы происхождения нефти, крупных гранитных массивов, месторождений полезных ископаемых или преобладающих тектонических движений земной коры, и это, в целом, правильно: наука – это постоянное движение в область неизведанного, и там, где присутствует полная ясность и единодушие, наука заканчивает свою миссию. Это наблюдается уже в рамках общей эволюционно-актуалистической парадигмы, присутствие принципиально нового подхода дает еще больше поводов для разнообразия мнений.

Вот только пара примеров того, как одни и те же геологические данные могут быть по-разному проинтерпретированы в зависимости от позиции исследователя.

1. Железистые кварциты

Существует докембрийская формация железистых кварцитов (ЖК) – сильно метаморфизованных пород, состоящая из чередования тонких слоев кварца и магнетита. Эти породы являются одним из основных источников железа, к ним относятся Курская магнитная аномалия и Кривой Рог, аналогичные месторождения имеются в США, Канаде, Индии и ЮАР. Все они приурочены к определенному геологическому периоду (верхний архей – нижний протерозой) и в более позднее время практически не образовывались. Считается, что их формирование связано с появлением свободного кислорода в атмосфере планеты как результат развития биологического мира («кислородная революция»). При этом двухвалентное железо, соединения которого хорошо растворимы в воде, переходило в трехвалентное и выпадало в осадок в виде сложных окислов, которые при последующем метаморфизме преобразовывались в магнетит (Fe₃O₄).

У этой модели есть свои проблемы.

1) Кислород в атмосфере может образовываться не только за счет биологических процессов, но и в результате фотолиза – разложения молекул воды в верхних слоях атмосферы под действием солнечного коротковолнового ультрафиолета.  Даже в современных условиях за счет этого процесса образуется до 20% кислорода (Брода, 1978).

2) Далеко не все исследователи считают обоснованными доказательства наличия восстановительной атмосферы на начальном периоде существования Земли и, соответственно, сам факт «кислородной эволюции» (Хаин, 2003; Галимов, 2006). Одним из основных «аргументов» в пользу бескислородной атмосферы на первых этапах существования Земли является невозможность самозарождения жизни в кислородной атмосфере, и для сторонников абиогенеза (самозарождения) этот «аргумент» является решающим.

3) В случае «кислородной революции» обогащенный железом горизонт равномерно прослеживался бы по всем морским отложениям этого периода. На самом деле ЖК локализованы в пределах ограниченных по площади, но достаточно глубоких бассейнов, и расположенные рядом отложения этого же возраста не металлоносны.

Можно предложить «потопную» модель образования ЖК. В условиях относительно стабильной Земли происходит выветривание пород суши, и в замкнутые котловины с сероводородным заражением (наподобие Черноморской) в виде взвеси (а именно так в настоящее время поступает в Мировой океан 99.8% железа) (Холодов, 2002) вносится трехвалентное железо, которое в восстановительной среде переходит в раствор и накапливается там в двухвалентном виде. В случае глобальной водной катастрофы в эти застойные котловины происходит вброс большого количества насыщенной кислородом воды вместе с обломочным материалом преимущественно кварцевого состава, что обусловлено глубоким предварительным выветриванием материала в стабильных «допотопных» условиях. В такой обстановке железо снова переходит в плохо растворимую трехвалентную форму и выпадает в осадок вместе с частицами кварца. Экспериментально доказано, что при выпадении разнозернистых взвесей в водных условиях происходит дифференциация материала и образование тонкой слоистости, что мы и наблюдаем в строении ЖК. Впрочем, характерная слоистость может определяться и последующими метаморфическими процессами, это уже детали.

Таким образом, «потопная» модель образования ЖК не противоречит ни наблюдаемым в наше время основным физическим и химическим процессам, ни современным геологическим обстановкам, а в ряде положений объясняет особенности ЖК даже лучше, чем эволюционно-актуалистическая модель. Но для того, чтобы эта модель получила научное обоснование, необходимо проведение целенаправленных широкомасштабных исследований месторождений ЖК по всему миру. У сторонников «потопной» геологии ресурсов для таких исследований нет, а в условиях господствующей эволюционно-актуалистической парадигмы они не имеют шансов ни на получение грандов на такие исследования, ни на публикацию результатов в академических журналах. Но это совсем не означает, что общепринятая точка зрения является единственно научной и безальтернативной, а катастрофистский подход не имеет научного обоснования.

2. «Кембрийский взрыв»              

Появление большого количества организмов с твердым скелетом в нижней части кембрийских отложений носит название «кембрийского взрыва». На этой границе одновременно и без всяких промежуточных переходных форм появляются практически все известные группы беспозвоночных (Хаин, 2003). Сама граница, имеющая планетарное распространение, обычно носит следы интенсивного размыва подстилающих пород, а лежащие на поверхности размыва нижнекембрийские отложения часто представлены глыбами, валунами и конгломератами, что говорит об интенсивной гидродинамике этого периода.

Рис. 2 Стратиграфическое несогласие между кембрийскими песчаниками формации Тапеатс (€, возраст 540 млн. лет) и нижнепротерозойскими PR₁ (возраст 1680–1840 млн. лет) отложениями в Большом Каньоне р. Колорадо.

Существует множество попыток объяснения этого феномена, но они не удовлетворяют даже сторонников эволюционной парадигмы. Открытие докембрийской эдиакарской фауны ничем не изменило положение. Как писал академик В.Е.Хаин (2003, с.139–140):

"Открытие эдиакарской фауны имело большое принципиальное значение. До этого появление в начале кембрия разнообразной фауны беспозвоночных выглядело еще более непостижимым. … Однако проблема не была решена …ибо теперь вместо одной проблемы возникли две: эдиакарская-вендская и кембрийская. …

Поэтому приходится заключить, что главный стимулятор эдиакарской «вспышки» органического мира не обнаружен. Как мы увидим ниже, то же относится и к следующей «вспышке» – кембрийской".

Сторонники «потопной» геологии считают, что нижняя граница кембрия соответствует начальному этапу глобальной водной катастрофы, а ископаемые кембрийские окаменелости – придонным биоценозам допотопного мира, и именно поэтому в залегающих ниже отложениях никаких недо- и полутрилобитов не обнаружено.

Тут, правда, возникает закономерный вопрос: если все организмы возникли в Неделю Творения, то почему вместе с трилобитами не встречаются ракообразные типа современных омаров, которые занимают аналогичную биофациальную нишу, но появляются только в гораздо более поздних отложениях мезозоя?

То есть у обеих моделей есть свои нерешенные вопросы, и можно даже подискутировать на тему, какая из проблем носит более фундаментальный характер: неожиданное появление в геологическом разрезе весьма сложных сформированных организмов, или отсутствие в захоронениях организмов из одинаковых биоценозов?     

Альтернативная интерпретация общеизвестных фактов имеется и в других областях: так, существование фонового (реликтового) космического излучения, которое обычно связывают с моментом начала Вселенной в результате «Большого взрыва», креационисты интерпретируют как отголоски света, сотворенного в День первый (до появления светил), а «красное смещение», наиболее ярко проявленное у удаленных от центра Вселенной объектов, не как результат разбегания материи после «Большого взрыва», а как более интенсивное ослабление света, идущего от границ Вселенной.

Так что представление об ученых-креационистах как о малограмотных религиозных мракобесах, отрицающих научные методы исследования и руководствующихся исключительно Библейскими свидетельствами об истории Земли, далеко от действительности. При всех их ошибках и недостатках (что, впрочем, не является их исключительной особенностью) они стараются воссоздать геологическую историю нашей планеты в рамках иной (отличной от эволюционной) парадигмы, пользуясь стандартными научно-исследовательскими процедурами.

А так ли все гладко в современной геологии?

И. Бугрова последовательно знакомит читателя с основными общепринятыми положениями современной геологической концепции:

"Цель отзыва – дать изложение некоторых геологических фактов, а также краткое описание некоторых методов геологических исследований для тех, кто будет читать книгу «Происхождения жизни» или ей подобные".

Подразумевается, что в силу своей должности и квалификации (доцент кафедры динамической и исторической геологии Геологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, кандидат геолого-минералогических наук), она представит читателю объективную картину состояния современной геологической науки, в которой не остается места для существования сколько-нибудь серьезных альтернативных точек зрения. Так ли это на самом деле, насколько точно, объективно и непредвзято представлены современные геологические знания?

Остановимся на нескольких основных моментах:

Стратиграфия

В статье И.Бугровой очень много сказано про то, насколько детально разработана стратиграфическая шкала, как проводится корреляция отложений на больших территориях и какой точности достигла стратиграфическая наука. Из этого делается вывод, что при такой ясности и разработанности современной стратиграфической шкалы, любые альтернативные модели неуместны.

А вот как оценивал состояние в этой области один из ведущих стратиграфов ХХ века С.В. Мейен. Приведу пространную цитату из работы «Спорные вопросы теории стратиграфии» (1974):

"Рассказ сводится к тому, что история Земли делится на эры, периоды, эпохи и века, к которым приурочены разные геологические и биологические события. …

Что надо делать, кажется ясным. Геологам надо сесть за один стол, сопоставить местные шкалы и выработать какую-то более общую шкалу. Конечно, возникнут разногласия. Для их разрешения надо ввести общие принципы и оговорить конкретные процедуры. Все это можно записать в специальном кодексе, лучше всего международном. Итак, за дело взялись специальные комиссии. Вот здесь-то и стали вскрываться глубокие противоречия между стратиграфами. Если бы дело было только в формальностях, все можно было бы решить, на худой конец, голосованием. К сожалению, мнения разошлись о самих основах стратиграфии, о природе шкал и их подразделений, принципах их сопоставления, о том, сколько надо иметь шкал, каких и т. д.

Дискуссии на эти темы начались еще в прошлом веке, но, будучи лишь косвенно связанными с насущными сиюминутными задачами, они долго носили оттенок академичности. Теперь эти вопросы коснулись каждого стратиграфа, а поскольку прежде чем геолог станет специалистом любого профиля, он должен сначала стать стратиграфом, дискуссии затронули интересы широких кругов. Литература по теории стратиграфии исчисляется уже сотнями названий и растет по экспоненте, а, следовательно, разногласия не сглаживаются, а обостряются. Работают национальные и международные комиссии и подкомиссии, проходят конференции и симпозиумы, но лишь немногим странам удалось принять национальные кодексы (страдающие серьезными недостатками), надежды же получить международный кодекс скорее тают, чем крепнут. …

Представим, что в слоях А, В и С аммониты, фораминиферы, а также споры и пыльца наземных растений распределены как на рис. 1. Посадим «аммонитчика», «фораминиферщика» и палинолога за стол переговоров и предложим им выработать одну естественную шкалу. «Аммонитчик» будет настаивать на объединении А+В. «Фораминиферщик» предпочтет вариант В+С. Палинолог скажет, что попарное объединение А,В, и С, с его точки зрения, вообще противоестественно.

Последняя оговорка «с его точки зрения» является самой важной. Чья же «естественность» заслуживает наибольшего внимания? В спор включается геолог и говорит: аммониты можно собрать и кое-как определить прямо в поле, а фораминиферы и споры с пыльцой надо обрабатывать только в лаборатории, да еще неизвестно, найдутся ли они в образцах. Другой геолог возразит: фораминиферы встречаются тысячами и статистически эти данные надежнее, а оболочки у спор и пыльцы можно встретить и в морских, и в континентальных отложениях. Значит, подразделения по ним будут более универсальными.

Итак, каждая из договаривающихся сторон говорит о естественных этапах и сам собой напрашивается вывод, что стратиграфической естественности «вообще» просто не существует. Сколько методов, сколько групп организмов, столько будет и естественных шкал. …

Предлагаются отдельные шкалы по аммонитам, белемнитам, остракодам и т.д. Весь этот набор шкал меняется от региона к региону. Несусветная кутерьма захлестнула современную стратиграфию. Разобраться в переплетении многочисленных шкал стало трудно даже узким специалистам. Ведь надо еще учесть разногласия между специалистами, работающими одним методом. Стратиграфия движется к вавилонскому столпотворению и все это – под флагом естественности стратиграфических шкал. Значит, долой естественность и да здравствует удобство, условность, договоренность? Мы снова вернулись к прагматическим рецептам, а они, как выяснилось, также «не работают»".

А вот еще ряд высказываний из другой работы Мейена (1989):

"Сравнивая элементарные шкалы … мы выявляем в них тождественные события, расположенные в одинаковой последовательности. События, образующие … разные последовательности в расчет не берутся (с.30) .

В зависимости от того, какие стратиграфические признаки мы будем вовлекать в анализ, мы можем обнаружить как обратимость, так и необратимость в любой последовательности следов событий (с.34) .

 … известны случаи, когда данные по аммонитам вступали в такое противоречие по другим группам фауны, что их показаниями с полным основанием пренебрегали… Подобные грехи числятся за каждой “архистратиграфической” группой (с.37)" .

Из высказывания Мейена следует, что сам предмет стратиграфии достаточно субъективен, и чем более детально расчленяются стратиграфические разрезы, тем меньше объективности присутствует в построениях стратиграфов.

Дело в том, что в реальных условиях (как совершенно справедливо указывает И.Бугрова) даже на небольшом расстоянии одновозрастные слои по простиранию изменяются по составу: вблизи береговой линии отлагаются галечники, которые мористее сменяются песками, алевритами, глинами и известняками (т.н. «фациальная зональность»). Прямая корреляция по литологическому составу, как показано на рис.14 из статьи Бугровой, возможна только в самой непосредственной близости. По мере удаления от опорного разреза приходится решать задачу с двумя неизвестными: сходный по составу слой – это тот же самый одновозрастный горизонт, или это отложения такой же фациальной зоны, но из другого стратиграфического горизонта?

На самом деле неизвестных в этом уравнении гораздо больше: складчатые или разрывные нарушения, перерывы в осадконакоплении, когда из разреза выпадают целые возрастные подразделения и т д. Поскольку хорошая обнаженность коренных пород – это скорее исключение, чем правило, то, протягивая геологические разрезы на большие расстояния, геологу часто приходится выбирать, какие из этих величин принимать за переменные, а какие – за постоянные. В этом и состоит субъективизм геологического подхода.

Если принятые схемы у разных специалистов различаются, то на границе листов геологической карты, которые делали разные съемочные отряды, происходят крупные нестыковки границ, хотя внутри листа у каждого все было гладко.

Или же, как в Большом каньоне р.Колорадо на границе протерозоя и кембрия, из разреза «выпадает» более миллиарда (!) лет (рис. 2), при этом не наблюдается никаких палеопочв, следов химического выветривания и прочих атрибутов длительного перерыва осадконакопления.

Нестабильность стратиграфических датировок зафиксирована даже в геологическом фольклоре:

Сырая тяжесть в сапогах,

Роса на карабине.

Где был триас – теперь юра,

И мы посередине.

В создавшейся трудной ситуации на «помощь» геологу приходит биостратиграфия, но как считал  С.В. Мейен (1989, с.89):   

"Тем более удивительно, что союз с биологией не помешал стратиграфии развиваться… Именно ему мы обязаны путаницей во многих стратиграфических представлениях, поскольку при перенесении в область стратиграфии дискуссионные положения биологии обычно преобразовывались в догматы".

Так что стратиграфическая шкала еще весьма далека от своей завершенности, а значит, есть основания для критического взгляда на существующую стратиграфическую модель. И это надо иметь в виду тем, кто будет читать статью И.Бугровой.

Литология

В качестве аргумента против «потопной геологии» И. Бугрова приводит наличие хорошо окатанных кварцевых галечников: 

"Для того чтобы из угловатого обломка очень твердого минерала кварца возникла в зоне прибоя гладкая окатанная галька, требуется уже не час, не день и не год. Скопления хорошо окатанных кварцевых галек одного размера на границах слоев говорят о длительном перерыве в осадконакоплении!"

Но геолог-катастрофист Кристофер Чу (Сhristopher Chu) провел экспериментальные исследования (прокрутил обломки разных пород в бетономешалке), где показал, что для хорошего окатывания кварца достаточно 200 часов перемешивания, что соответствует 8 суткам шторма. Если данные креационистов не вызывают доверия, то можно обратиться к общепринятым источникам. Так, в «Атласе текстур и структур осадочных горных пород», изданном под редакцией известного литолога А.В. Хабакова, также указывается, что обломок кварцита окатывается до идеального состояния при переносе на 230 км, а монокристалл кварца – на 125 км (Атлас…, 1963, с.513, табл.210). В волноприбойной зоне обломки пород проходят такое расстояние за несколько штормов (Логвиненко, 1980).

Таким образом, реальные эксперименты и авторитетные публикации не подтверждают утверждения И. Бугровой о необходимости длительных геологических периодов для хорошей окатанности кварца.

Тектоника

Не совсем понятны заявления Бугровой по поводу «поисков корней гор» (кстати, у Вертьянова такого термина нет, так что кого критикует Бугрова – не совсем ясно). Суть дела в том, что при современной скорости эрозии суши существующие континенты должны были бы быть снесены в океан за 15 миллионов лет. То, что этого не произошло, объясняется наличием положительных тектонических движений, компенсирующих размыв суши. Но в этом случае чем дольше область испытывает положительные движения, тем больше уровень эрозионного среза верхнего «гранитного» слоя земной коры. Именно поэтому предполагалось, что минимальная толщина гранитного слоя (6 км по результатам интерпретации геофизических данных) должна быть на Балтийском щите, который с докембрия испытывает положительные тектонические движения (отсутствуют палеозойские, мезозойские и кайнозойские (кроме четвертичных) отложения). Заданная с целью достижения «базальтового» слоя Кольская сверхглубокая скважина показала, что гранито-гнейсы не заканчиваются и на 12 километрах, в результате чего под вопросом оказались не только интерпретация глубинных геофизических данных, но и общая концепция структуры и истории развития земной коры, о чем, собственно, и пишет Вертьянов и что так не хочет признавать И.Бугрова.

Вообще с тектоникой наш доцент «не дружит»:

(Бугрова): " Пример молодых гор – Гималаи (они образовались сравнительно недавно – около двух миллионов лет назад, т. е. в неоген-четвертичное время, в результате столкновения Евразийской и Индостанской плит). Сейчас это самые высокие горы на Земле. А вот Верхоянский хребет в Сибири относится к более древней складчатой системе (мезозойской), эти горы ниже. Еще более древние Уральские горы образовались в позднем палеозое. Высота их еще меньше".

В данном случае она путает складчатость и горообразование. Действительно, смятие слоев, образующих Уральские горы, произошло в палеозое (герцинская складчатость), после чего горы были разрушены, в мезозойское время на месте гор образовались поверхности выравнивания с корами глубокого химического выветривания, и только в олигоцене началась эпоха тектонической активизации, которая привела к образованию современных Уральских гор (Сигов, 1971). Точно такая же картина наблюдается на Тянь-Шане: смятие слоев в складки произошло в палеозое, в мезозое произошло разрушение гор и установление платформенного режима, а в неоген-четвертичное время – складчато-глыбовая активизация, которая привела к образованию современного горного рельефа. Современные горные системы и Урала, и Тянь-Шаня (и Гималаев) связаны с одной и той же (альпийской) эпохой активизации, и их различия не в возрасте гор, а в интенсивности неотектонических процессов.

Так что складчатость и горообразование – это совсем не одно и то же, и не знать таких вещей доценту кафедры Исторической геологии просто неприлично.

Радиоизотопное датирование горных пород

Для начала, используемый И.Бугровой термин «абсолютное датирование» в современной геологической литературе все чаще рекомендуется заменять на «радиоизотопное». Дело в том, что специалисты все больше убеждаются, что радиоизотопные показатели дают нам определенную величину, характеризующую возраст пород, но не реальную «абсолютную», а некую относительную, радиоизотопную.

Так для юрских пород Большого Кавказа (биостратиграфический возраст 170–205 млн. лет) К-Ar возраст варьирует от 18 до 278 млн. лет. Не «отстает» от него и Rb–Sr изохрон, показывающий 18–55 млн. лет (Буякайте и др., 2003).

Для эталонного (!) разреза рифейских отложений – пород Башкирского Мегаантиклинория (биостратиграфический возраст около 1500 млн. лет) К-Ar датирование дает 400 млн. лет (Анфимов, 2001).

В Большом каньоне р. Колорадо древние породы, лежащие в основании разреза, показали такой же радиоизотопный возраст (715 – 1070 млн. лет), как и совсем свежие лавы, перекрывающие долину реки (0,01 – 2600 млн. лет) (Austin, 1994).

Ставший уже хрестоматийным случай с современной (извержение 1986 г.) лавой вулкана Сан-Хелен, калий-аргоновая датировка которой дала возраст от 300 тыс. до 2,8 млн лет (Остин, 2007, Austin, 1996).

Последний случай важен вот чем: полученная ошибка вполне объяснима тем, что аргон, образованный еще в магматической камере, не выходит из лавы при ее излиянии (как газ из шампанского), а частично сохраняется, и, соответственно, анализируемое содержание заключенного в породе аргона состоит по большей части из остаточного аргона и в очень малой степени из образованного после застывания лавы. В данном случае это все понимают. Но проблема в том, что этот же метод часто используется для датировки других объектов, в том числе и так называемых «переходных форм от обезьяны к человеку» (по содержащимся в разрезе прослоям вулканических пеплов). И вот здесь почему-то про наличие остаточного аргона все сразу забывают, а полученный возраст считается истинным. Объясняется все просто: калий-аргоновые датировки австралопитеков дают их возраст в миллионы лет, что вполне удовлетворяет сторонников нашей «обезьяньей» родословной; введи поправку на остаточный аргон, датировки уменьшатся до тысяч лет, и с таким трудом найденный претендент на нашего ископаемого предка и «переходную форму» от обезьяны к человеку станет просто вымершей (сосем недавно) ветвью человекоподобных обезьян. Это типичный пример того, как идеологические предпосылки научных гипотез влияют на выводы.

Перечень можно продолжить, но чтобы не было впечатления, что эти примеры крайне редки и составляют исключение из правила, приведу цитату известного советского геолога С.В. Мейена (1989, с.29-30):

"Дело не только в техническом несовершенстве абсолютных датировок, сколько в том, что они принимаются во внимание лишь в том случае, если они не вступают в противоречие с временными отношениями конкретных геологических тел…"

Полезные ископаемые

Несколько замечаний на тему, насколько «абсолютная» геохронология приносит пользу при решении геолого-поисковых задач. Бугрова утверждает, что:

"Современные поиски месторождений золота, платины, урана и других полезных ископаемых невозможны без данных об их возрасте, выраженном в астрономических единицах – годах".

О том, как уже известные месторождения обязательно исследуются методами радиоизотопного датирования написано множество работ, но вот чтобы без изотопных датировок невозможно было найти «месторождения золота, платины, урана и других полезных ископаемых», тут наш уважаемый доцент явно погорячилась. Оруденение контролируется множеством причин (часто даже не до конца понятных геологам-поисковикам), и возраст пород играет здесь далеко не самую главную роль: за исключением месторождений чисто осадочного генезиса, оруденение чаще контролируется тектоническими причинами (наличие трещин и ослабленных зон, по которым внедряются рудоносные растворы) и составом пород. Рудные компоненты действительно осаждаются в породах определенного состава (как, к примеру, золото в черных углеродистых сланцах), но и здесь определяющим являются не их возраст, а литологический состав.    

Ничего удивительного, что из уст стратиграфа звучат доводы в пользу необходимости стратиграфических исследований, но вот что пишут об этом производственники (Астапов и др., 2000):

"Так как редкие фаунистические находки и их принадлежность к отдельным узким интервалам в истории эволюционного развития терриофауны не могут быть надежными биостратиграфическими реперами, а радиометрические датировки систематически противоречат ископаемой фауне и геоморфологическим данным, хроностратиграфическая трактовка неоген-средненеоплейстоценового осадочного комплекса основана, главным образом, на результатах прослеживания конкретных разрезов и сопоставления сводных разрезов Севера и Юга".

Или вот еще (Хомичев, Сидорас, 2006):

"Дефекты изотопно-радиологического датирования со всей очевидностью обнаруживаются при анализе имеющихся определений по тем реперным объектам, геологический возраст которых надежно установлен. … Очевидно, изотопно-радиологическое датирование остается приближенно-ориентировочным, ему нельзя слепо доверять, что не только имеет место, но все шире культивируется. Руководящими по-прежнему остаются геологические наблюдения и соображения. Критическое отношение к результатам изотопно-геохимических исследований представляется обязательным".

Из всего этого следует, что радиоизотопное датирование играет в лучшем случае вспомогательную роль при геолого-поисковых работах, и в оценке его роли для поисков месторождений полезных ископаемых И.Бугрова проявляет необъективную и предвзятую позицию.

«О распределении золота в геологическом разрезе»

Еще одно «разоблачение», сделанное И.Бугровой:

"С. Вертьянов пишет (с. 106), что объяснить распределение по разрезу золотых россыпей можно только с точки зрения потопной гипотезы, подтверждая это цифрами (86% – ранний архей, 13% – кайнозой и 1% – все остальные периоды). При этом он ссылается в своей работе на монографию Bache J. J. «World gold deposites» (1987), откуда якобы почерпнул эти данные. На самом деле он взял эти сведения из работы креационистов А. Лаломова и С. Таболича (Lalomov, Tabolitch, 1997) и даже не потрудился обратиться к первоисточнику, в котором такие данные отсутствуют; последнее ясно показали П. Блэйк и Р. Скотт (Paul Blake and Roger Scott) в своей статье «A Review of a Creationist Interpretation of Placer Gold Deposits». Они говорят о том, что россыпи были найдены на всех этапах формирования Земли, а также приводят слова первоисточника и объясняют, как именно были искажены данные, изложенные в монографии J. J. Bache. С их интересной статьей можно ознакомиться в Интернете на сайте" (http://www.noanswersingenesis.org.au/creation_geology_russia_review.htm).

Для начала надо отметить, что И.Бугрова совершенно зря безоговорочно доверилась Блейку и Скотту, в результате чего попала в неудобное положение. Если бы она почитала работу Баше (Bache, 1987), действительно полезную и интересную, в отличие от крайне предвзятой, геологически малограмотной и нечистоплотной в области цитирования статьи Blake & Scott, то убедилась бы, что приводимые Вертьяновым данные о распределении россыпей золота в геологической истории Земли содержатся в работе Баше, таблица 6.1 на странице 141. Кроме того, это распределение подтверждается рисунком 7 из статьи Н.Г.Патык-Кара (2002). Россыпное золото действительно можно встретить практически на всех уровнях  стратиграфической колонки (чего, собственно, никто и не отрицает), но совершенно в разных количествах. Есть оно в качестве попутного компонента мезозойских титан-циркониевых россыпей (месторождение Центральное в Тамбовской области) или в виде единичных небольших россыпей в девоне (Ичеть-Ю, Тиман), но в мировом балансе ресурсов палеозойские и мезозойские россыпи составляют не более 1%, так что говорить об их широком распространении и сравнивать с докембрийскими и кайнозойскими гигантами просто некорректно.   

Суть проблемы состоит в том, что россыпи золота образуются в условиях ограниченной интенсивности гидродинамических процессов в областях развития средне-низкогорного рельефа. Такие условия возникают на начальной и конечной стадиях эпох складчатости и тектоно-магматической активизации. В истории Земли большинство исследователей выделяют несколько основных таких этапов (белозерский, кольский, кеноранский, балтийский, карельский, готский, гренвильский, дальсландский, байкальский (катангинский и салаирский), каледонский, герцинский, киммерийский и альпийский) (Монин, 1977), не считая различных фаз и дополнительных эпизодов. Таким образом, согласно «единственно правильной и научной» эволюционной истории Земли, золотые россыпи должны быть распределены в геологическом разрезе приблизительно равномерно. «Абсолютно ненаучная» потопная концепция предполагает, что в истории Земли преобладал один крупный эпизод активизации геологических процессов, и благоприятные гидродинамические условия для образования россыпей золота существовали только на фазе его активизации (нижняя часть осадочной оболочки Земли) и на фазе завершения (верхняя часть геологической колонки). Так вот, Вертьянов совершенно обоснованно ссылаясь на Баше (утверждения Блейка, Скотта и Бугровой характеризуют невысокую научную честность этих австралийских геологов и доверчивость нашего доцента), указывает, что распределение золотых россыпей хорошо согласуется с Потопной концепцией и с большой натяжкой (с применением многочисленных ad hoc гипотез) объясняется в рамках эволюционной модели.

Таким образом, проанализировав статью И.Бугровой, можно сделать заключение, что далеко не все содержащиеся там выводы заслуживают безоговорочного доверия. Несмотря на справедливо отмеченные там недостатки работы Вертьянова и креационной геологии в целом, И.Бугровой явно не хватает желания объективно разобраться в ситуации, в результате чего картина получается однобокая: сторонники «потопной геологии» выглядят у нее нечистоплотными и малограмотными религиозными мракобесами, отрицающими безукоризненные достижения современной науки. В реальности все далеко не так просто и однозначно.

 Легко ли православному быть эволюционистом?

Если бы статья Бугровой была опубликована на научно-популярном ресурсе, то на вышесказанном можно было бы и остановиться, но автор представляет себя убежденным сторонником Православия, искренне радеющим за защиту истинной веры от малограмотных сектантов-креационистов:

"Предварительно следует сказать, что в вопросе происхождения жизни сам автор настоящего очерка является убежденным сторонником того, что вся неживая и живая материя были сотворены Создателем так, как это изложено в Книге Бытия, и отрицательно относится к идее самозарождения жизни и дальнейшей самопроизвольной эволюции организмов. При этом автор ни в коем случае не отрицает самого факта Великого потопа, однако отрицает «потопную геологию», т. е. гипотезу происхождения всей геологической и палеонтологической летописи в результате только Великого потопа".

Казалось бы, имея общую с геологами-креациионистами фундаментальную платформу и различаясь с ними в отдельных выводах, можно было бы ожидать, что критика будет хотя бы объективной и конструктивной. В реальности так и осталось неясным, чем же отличается ее точка зрения от позиции воинствующих атеистов, таких как Скотт и Блейк?

Критика получилась абсолютно черно-белая, причем сторонникам «потопной геологии» досталась только черная краска. У Бугровой не нашлось НИ ОДНОГО доброго слова в адрес собратьев по вере, которые предлагают дословно понимать историю Сотворения мира, изложенную в Книге Бытия и ищут тому (пускай, далеко не всегда успешно и безукоризненно с точки зрения научной методологии) научные доказательства. Зато к Блейку и Скотту, которые ВСЕХ верующих считают умственно неполноценными только за сам факт веры, у Бугровой безоговорочное доверие и полное единство взглядов. Это еще как-то можно было бы понять, если бы они предложили серьезные доказательства на высоком научном уровне. В дискуссии со сторонниками Сотворения они не только демонстрируют неглубокое знание вопросов, которые берутся обсуждать, но и прибегают к прямому искажению геологической информации, недобросовестному цитированию и просто откровенным оскорблениям.

И уж совсем странно выглядит, когда в качестве эталона научного мышления и важного аргумента в пользу правильного православного видения истории нашей планеты Бугрова приводит ссылку (в положительном контексте) на материалы с сатанистского сайта (ссылка на работу К.Ю. Еськова). Можно предположить, что на сайте www.bogoslov.ru просто не проверяли все ссылки своих авторов, но наш православный доцент должна была знать, где она берет информацию и кого она рекомендует читателям в качестве эталона борцов за чистоту Православия.

Она глубоко убеждена в том, что креационисты люди нехорошие и в борьбе с ними любые средства хороши, но в такой ситуации православному человеку есть повод задуматься (независимо от того, насколько правильно сторонники «потопной геологии» интерпретируют перерывы осадконакопления или строение рифовых массивов), как он очутился в одной компании с сатанистами и атеистами, и по той ли дороге он идет?      

Впрочем, в выборе соратников по борьбе за чистоту православного видения мира И.Бугрова не одинока, более того – это переходит в определенную закономерность: другой православный борец с креационизмом Николай Борисов с гордостью оповестил всех, что он отверг предложение о сотрудничестве со стороны сатанистов, что не мешает ему регулярно публиковаться на сайтах «простых» воинствующих атеистов. Неужели ему не приходило в голову задуматься: с какой стати его так уважают богоборцы, что предлагают сотрудничество?

Почему атеисты так неравнодушны к катастрофизму в общем понятно: как указано в предисловии к книге Чарлза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора» (Некрасов, 1939, с.22):

"Опровержение теории катастроф становилось, таким образом, одним из этапов борьбы науки с церковью".

Но вот почему стремление найти научные доказательства для дословного понимания Книги Бытия вызывает у некоторых православных людей резко негативную реакцию – над этим еще надо задуматься. Если бы критика была объективная, направленная  на устранение очевидных ошибок сторонников «потопной геологии» (что, действительно, компрометирует их в глазах ученых-геологов традиционного направления), то это можно было бы только приветствовать. К сожалению, складывается впечатление, что противоречие заложено гораздо глубже, чем разногласия в методах реконструкции гидродинамических обстановок палеобассейнов, геология здесь не причем.

Заключение

Дело вовсе не в том, что в статье Бугровой присутствует ряд фактических ошибок (а у кого их нет?). Главным недостатком ее критической статьи является нежелание объективно разобраться в создавшейся ситуации противостояния эволюционно-материалистического и креационного видения истории нашего мира. Изложенная Бугровой геологическая картина соответствует общепринятой современной научной модели. При этом практически полностью игнорируются и замалчиваются ее недостатки, спорные моменты и определяющее влияние парадигмы на интерпретацию геологических данных и решение фундаментальных и частных вопросов, а взгляды сторонников библейской истории нашего мира  представлены исключительно в негативном свете как не имеющие ни малейших научных оснований. Такой односторонний подход указывает на наличие существенной идеологической составляющей в освещении проблемы.        

Обсуждаемая книга Сергея Вертьянова в своей геологической части, действительно, заслуживает критики и не отражает современного состояния «потопной геологии», которая в настоящий момент представляет собой скорее набор отдельных фактов, заслуживающих исследования, обсуждения и систематизации, чем целостную научную концепцию. Утверждение, что геологи-креационисты полностью доказали несостоятельность эволюционно-материалистической интерпретации геологической истории Земли, не соответствует действительности. В существенной мере эти недостатки связаны с научно-популярным форматом и ограниченным объемом геологического раздела книги Сергея Вертьянова.

В реальности у геологов-креационистов все далеко не так гладко, как написано у Вертьянова, и не так безнадежно, как следует из статьи И.Бугровой. И это надо иметь в виду тем, кто действительно желает разобраться в том, как соотносятся библейская версия происхождения Вселенной, Земли и ее биологического разнообразия с современными данными научных исследований об устройстве и истории нашего мира.  

Литература

1. Алтухов Ю.П. Генетические процессы в популяциях. М.: Наука, 1989. 328 с.
2. Алтухов Ю.П. Современный экологический кризис:
   Два взгляда на мир Природы и природу Человека. Энциклопедия русской мысли. Т.15. Доклады русскому физическому обществу, 2012. Ч.2. С.38-52. http://www.rusphysics.ru/articles/655/
3. Анфимов Л.В. Литогенез в эталонном разрезе рифея Северной Евразии // Проблемы литологии, геохимии и осадочного рудогенеза. М.: МАИК «Наука/Интерпериодика», 2001. С. 139–153.
4. Астапов А.П., Генералов П.П. Некрасов А.И. и др. Новая стратиграфическая схема неоген-четвертичных отложений Западно-Сибирской равнины (Тюменская область) // Вестник недропользователя Ханты-Мансийского автономного округа. № 5, 2000.
5. Атлас текстур и структур осадочных горных пород. М.: Гос. научн.-техн. изд-во литературы по геологии и охране недр. Часть1. Обломочные и глинистые породы (ред. А.В.Хабаков). 1963. 578 с.
6. Байков А. А. О непрерывно-прерывистом развитии и скорости роста рифов // Литология и полезные ископаемые. 2002. № 5. С.550–556.
7. Берто, Г.Анализ основных принципов стратиграфии на основе экспериментальных данных // Литология и полезные ископаемые. 2002. № 5. С.442–446.
8. Берто Г., Лаломов А.В., Тугарова М.А. Реконструкция палеолитодинамических условий формирования кембро-ордовикских песчаников северо-запада Русской платформы // Литология и полезные ископаемые. 2011. № 1, с.67–79.
9. Брода Э. Эволюция биоэнергетических процессов. М.: Мир. 1978.
10. Буякайте М.И., Гаврилов Ю.О., Герцев Д.О., Головин Д.И. K-Ar  и Rb-Sr изотопные системы пород юрского терригенного комплекса Большого Кавказа // Литология и полезные ископаемые, 2003, № 6. С. 613-621. 
11. Галимов Э. М. Феномен жизни. Издательство: Едиториал УРСС. 2006. 256 с.
12. Гросвальд М.Г. Евразийские гидросферные катастрофы и оледенение Арктики. М.: Научный мир, 1999.
13. Еськов К. Ю. История Земли и жизни на ней. М.: НЦ ЭНАС, 2004. 312 с.
14. Крик Ф. Жизнь как она есть: ее зарождение и сущность. М.: Институт компьютерных исследований, 2002.
15. Кулямин Л.Л., Смирнов Л.С. Приливно-отливные циклы осадконакопления в кембро-ордовикских песках Прибалтики // Докл. АН СССР. Сер. геол. 1973. Т. 212. № 1–3. С. 696–699.
16. Лаломов А.В. Реконструкция палеогидродинамических условий образования верхнеюрских конгломератов Крымского полуострова // Литология и полезные ископаемые. 2007. № 3. С.298–311.
17. Лаломов А.В. Проблемные вопросы научного креационизма на примере геологических наук // Материалы XVI Рождественских чтений, секция «Православное осмысление творения мiра». Вып.4. М.: Шестоднев, 2008. С.178–191.
18. Логвиненко Н.В. Морская геология. Л.: Недра, 1980.
19. Лунный А.Н. Костный мозг, хранившийся «10 миллионов лет», еще кости динозавров с сосудами и эритроцитами, запах от останков возрастом «около 70 миллионов лет», мумии динозавров и прочее. Находки становятся обыденностью // Материалы XV Рождественских чтений, секция «Православное осмысление творения мiра». Вып.3. М.: Шестоднев, 2007. с. 156-201.
20. Мейен С. В. Спорные вопросы теории стратиграфии. Природа. 1974. № 12. С. 16–22.
21. Мейен С. В. Введение в теорию стратиграфии. М. Наука. 1989. 212 с.
22. Монин А. С. История Земли. Л.: Наука, 1977.
23. Некрасов А.Д. Предисловие. Ч. Дарвин. Происхождение видов путем естественного отбора. Соч. Т.3. Изд-во АН СССР, Москва–Ленинград, 1939. 831 с.
24. Остин С.Избыток аргона в минеральных концентратах нового дацитового лавового купола вулкана Сент-Хеленс // Материалы XV Рождественских чтений, секция «Православное осмысление творения мiра». Вып.3. М.: Шестоднев, 2007. с. 332-346.
25. Патык-Кара Н.Г.. Россыпи в системе седиментогенеза // Литология и полезные ископаемые, 2002, № 5, с.494–508.
26. Романовский С.И. Физическая седиментология. Л.: Недра, 1988.
27. Сигов А.П. Условия образования полезных ископаемых и металлогенические эпохи мезозоя и кайнозоя Урала // Материалы по геоморфологии Урала. М.: Недра. 1971. С. 117–126.
28. Страхов Н.М. Развитие литогенетических идей в России и СССР. Критический обзор М.: Наука 1971. 622с.
29. Тугарова М.А., Платонов М.В., Сергеева Э.И. Литодинамическая характеристика терригенной седиментации кембро-нижнеордовикской толщи Ленинградской области // Историческая геология и эволюционная география. СПб.: Изд-во НОУ Амадеус, 2001.
30. Хаин В.Е. Основные проблемы современной геологии. М.: Научный мир, 2003, 348 с.
31. Холодов В.Н. О роли сероводородных бассейнов в осадочном рудообразовании // Литология и полезные ископаемые. 2002. № 5. С.451–473.
32. Хомичев В.Л., Сидорас С.Д.. О достоверности радиологического датирования // Материалы III Российской конференции по изотопной геохронологии «Изотопное датирование процессов рудообразования, магматизма, осадконакопления и метаморфизма». Москва, ИГЕМ РАН. Том 2. М.: ГЕОС, 2006. С. 379–384.
33. Ager, D.V. The Nature of the Stratigraphical Record /New York, John Wiley and Sons, Inc., 1973.
34. Austin S. A.. Excess argon within mineral concentrates from the new dacite lava dome at mount St Helen Volcano. Creation Ex Nihilo Technical Journal, 1996, 10 (3): 335–343.
35. Austin, S.A., Grand Canyon: Monument to Catastrophe, Santee, California, Institute for Creation Research, 1994.
36. Bache, J.J. World gold deposits. North Oxford Academic Publishers Ltd., 1987.

37. Morris, J.D. The Paluxy River Mystery. Impact No 151. ICR.1986.

38. Snelling A, Rush D. Moon Dust and the Age of the Solar System / Creation Ex Nihilo Technical Journal, 1993,  No 1, pp. 2-42.

39. Snelling, A. The Whale Fossil in Diatomite, Lompoc, California," Creation Ex Nihilo Technical Journal, 1995, 9(2), pp. 244-258.

40. Swift, D. Walking with dinosaur: first report on Turkmenistan research. Bulletin of Design Science Association,18.11.2000.
41. Radioisotopes and the age of the Earth. El Cajon, California: Institute for Creation Research, 2000. 675 c. http://www.icr.org/i/pdf/research/rate-all.pdf
42. Proceedings of the 5-th International Conference on Creationism, Creation Science Fellowship, Pittsburgh, 2003. 625 с.
43. Schweitzer M.H., Marshall M., Carron K. et al. Heme compounds in dinosaur trabecular bone // Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. 1997. V. 94. № 12. P. 6291-6296.
44. http://www.answersingenesis.org/get-answers/topic/arguments-we-dont-use