Ссылка на статью:
Грацианский М. В. Папа Сириций (384–399) и римская экклезиология в эпоху после окончания арианских споров // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. Религиоведение. 2020. Вып. 88. С. 11-29.
Аннотация
В статье изучается письменное наследие папы Сириция (384–399) с целью исследования взглядов последнего на роль и место Римской Церкви по отношению к другим Церквам. Автор рассматривает сохранившиеся послания этого папы и анализирует в них все места, которые содержат экклезиологические взгляды Сириция, выражающиеся, прежде всего, в восприятии последним роли апостола Петра как создателя «апостольского престола» Рима, положения римской кафедры как гаранта никейских канонов и их транслятора для Церквей Западной Римской империи, а также видении им пределов власти римского епископа. На основе проделанного анализа посланий Сириция автор приходит к выводу, что этому понтифику было чуждо восприятие властного положения римской кафедры по отношению к Церквам за пределами собственно римской церковной области. В сношениях с Церквами за пределами субурбикарных провинций папа строго придерживался соборного принципа, обращаясь к ним посредством посланий Римского собора, которые отражали auctoritas sedis apostolicae. По отношению к епископам своей области он выступал в качестве первенствующего (primas) и общался с ними, основываясь на принципах, предусмотренных 34-м апостольским правилом. Сириций рассматривал римскую кафедру как обладающую особым авторитетом, однако этот авторитет выражался в трансляции другим Церквам канонов и норм, принятых как в Риме, так и на Востоке. Рим не рассматривался Сирицием как «центр общения», а римский престол, хотя и считался основанным апостолом Петром, не обладал особыми властными полномочиями. Сириций нигде не называет Петра первым римским епископом, а себя считает преемником своего предшественника Дамаса (366–384) и лишь в фигуральном смысле — «наследником управления» (administrationis haeres) св. Петра. Из связи римской кафедры с апостолом Петром, согласно Сирицию, вытекали не властные, а скорее моральные обязательства римского понтифика.