12 марта 2015 года в стенах Лаборатории медиевистических исследований в рамках «Символического Средневековья» состоялся семинар, темой которого стал образ государя в каролингской иконографии.

     Александр Иванович Сидоров, доктор исторических наук, сотрудник Центра истории исторического знанияИВИ РАН, специалист по социально-политической и культурной истории эпохи Каролингов, на примере нескольких  миниатюр из Библии Мутье-Гранваль, Утрехтской псалтири, Четвероевангелия Лотаря I и других рукописей рассказал о концепциях власти и способах их презентации. Рассматривая Библию как своеобразную «площадку» для манифестации политических программ, докладчик умело продемонстрировал, какими выразительными средствами и приемами пользовались представители разных школ (Тур, Мец, Реймс) и, соответственно, разных религиозных и культурных центров, создавая определенный образ правителя и власти.

     Появившаяся приблизительно в конце VIII века и получившая наибольшее развитие после смерти Карла Великого рефлексия по поводу власти, места и роли правителя, а также его прав и функций в государстве нашла отражение не только в письменных источниках (капитулярии, жития, исторические сочинения, постановления Синода и пр.), но и в иконографии.

     По словам А.И. Сидорова, стимулом и, если угодно, провокацией для подобного рода рефлексии стали события, связанные с правлением Людовика Благочестивого, единственного преемника и наследника Карла Великого, реформами первых лет его нахождения на троне, междоусобицами 830-х годов и Верденским разделом. Также докладчиком было отмечено влияние Карла Лысого, выделявшегося среди остальных представителей дома Каролингов имперскими амбициями и проведением активной политики.

     Исходя из этого, докладчик предложил остановиться на образах трех правителей: Людовика Благочестивого, Лотаря Первого и Карла Лысого, – и дал подробнейший разбор ряда миниатюр с изображением королей.

     Первым произведением, представленным аудитории, стала миниатюра из ряда рукописей Рабана Мавра «Похвала Святому Кресту» (835 г.) с изображением Людовика Благочестивого. Эта фигуративная поэма, carmen figuratum , образчик сложного художественно-литературного жанра, содержит базовый текст и рисунок – портрет короля, в рамках которого возникает еще один текст – вполне самодостаточный и обособленный по отношению к основному тексту. Как замечает Александр Иванович: «Этот текст представляет важный идеологический и политический «message»». Как несложно заметить,

Людовик Благочестивый изображен в образе воина Христова: античное одеяние, некоторый намек на contrapposto в положении фигуры, надписи на кресте и в нимбе («Tuh Ludovicum Criste corona» - «Ты, Христос, коронуй Людовика»), неслучайно поднятая над головой правая рука – всё это придает образу короля сакральный характер и невозможность детерминации его власти людьми. Однако, по словам Александра Ивановича, такая программа не получила дальнейшего развития, возможно, по причине неприязни столь эгоцентричной концепции власти кругами Людовика I и других представителей знати.

     Также А.И. Сидоровым были выделены некоторые традиционные сюжеты и композиции, получившие свое развитие в реймских рукописях, «Утрехтской псалтири» и «Библии Вивиана». Действительно, на всех представленных миниатюрах король изображался по центру, сидящим под балдахином или на закругленном троне, а справа и слева от него находились воины: первый с копьем и щитом, а второй – с мечом. Символика этих традиционных атрибутов власти государя непроста: изображая такие оппозиции, как щит и меч, и нарочито подчеркивая жест отворачивающегося от меча правителя, художники каролингской эпохи стремились подчеркнуть миротворческую, а не карающую миссию государя, вершащего суд. Таким образом, развитие идей о мудром короле и благочестивой власти, а также о том, что империя при Каролингах – это не власть над миром, а, скорее, собирание земель, стало одним из важных направлений в иконографическом искусстве VIII – IX веков.

     Доклад, прослушанный на одном дыхании благодаря грамотно выстроенному повествованию и по-настоящему захватывающему содержанию, вызвал оживленную дискуссию. Михаил Бойцов, сомневаясь в оригинальности каролингских художников, указал на необходимость поиска утерянных звеньев в цепи преемственности, возводящей каролингскую иконографию власти к веку Константина Великого. С ним согласился Андрей Виноградов, приведший также ряд параллелей из византийского мира. Олег Воскобойников не согласился с докладчиком о неожиданном расцвете интеллектуальной, иконографически сложной живописи лишь с правления Людовика Благочестивого: несмотря на то, что от времени Карла Великого столь многозначных программ не дошло, мы должны учитывать, во-первых, масштабы потерь (например, мозаика в куполе Аахенской капеллы), во-вторых, дошедшие до нас упоминания и описания циклов и отдельных образов (Ингельхайм).