В статье кандидата филологических наук, доцента Сретенской духовной академии Надежды Касимовны Малинаускене исследуется история слова «икона» и родственных ему слов в русском языке с особым вниманием к их этимологии, а также к семантическому развитию в языке-источнике и в истории русского языка. Рассматриваются термины «иконограф» и «иконография», «иконодул», «иконокауст», «иконокласт», «иконология», «икономах», «иконостас», а также полукальки типа «иконоборец», «иконописец», «иконопись» и им подобные. Привлекаются материалы, связанные с  терминами «эпистиль» и «темплон (тябло)», которые также могли обозначать алтарную преграду. Такое комплексное историко-лингвистическое исследование данной группы лексики для ее осмысления в совокупности в отечественной науке осуществляется впервые.

В статье кандидата богословия, заведующего кафедрой богословских дисциплин Костромской духовной семинарии митрополита Костромского и Нерехтского Ферапонта (Кашина) излагается история ранее неизвестной редакции «Сказания о явлении и чудесах Феодоровской иконы Божией Матери», составленной около 1777 года как приложение к богослужебному последованию в честь чудотворного образа, и публикуется ее текст. При рассмотрении Святейшим Синодом этого последования в 1777 году текст Сказания в данной редакции решено было не публиковать, поэтому печатное издание новой службы (1778 год) сопровождалось лишь краткой редакцией Сказания из печатного Пролога 1662 года.До настоящего времени текст Сказания в редакции 1777 года, сохранившийся в единственной рукописи в архивном деле Святейшего Синода, не был известен исследователям. Составитель этого текста в источнике не указан, но можно с большой вероятностью предположить, что им являлся протоиерей Иоанн Красовский-младший (1746–1810), уроженец Костромы, сакелларий большой придворной церкви в Санкт-Петербурге и член Российской академии наук.

Вспоминаем публикацию доктора исторических наук Михаила Витальевича Шкаровского, которая повествует о судьбе Филермской иконы Божией Матери, написанной по преданию евангелистом Лукой и освященной благословением Самой Пресвятой Богородицы. Этот образ более ста лет находился на Русской земле и принадлежал в этот период Российскому Царственному Дому.

1 октября (18 сентября по церковному календарю) исполнилось 135 лет со дня возвращения чудотворной Старорусской иконы Божией Матери из Тихвинского Успенского монастыря в Старую Руссу. Вспоминаем статью Максима Антипова.

Статья старшего преподавателя кафедры истории и теории церковного искусства Московской духовной академии, старшего научного сотрудника Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника Евгении Юрьевны Суворовой посвящена одной из актуальных проблем — иконографическому, культурному и богословскому развитию догмата о непорочном зачатии Девы Марии в западноевропейской культуре. Автор статьи поднимает и изучает вопрос о происхождении и развитии иконографии Девы Марии «Tota Pulchra» и «Tota Pulchra с символами литании» в XV–XVII вв. в культуре Европы. Сначала подробно описывается иконографический памятник «Часослов Девы Марии» и его гравюра «Tota Pulchra», получившая широкое распространение во фламандской и испанской живописи с XVI в., а затем дается описание символических изображений, сопровождавших образ «Tota Pulchra».

В статье религиоведа, главного редактора сайта «Православная традиция» Владимира Ивановича Немыченкова анализируется учение иконоборцев и иконопочитателей, преимущественно на материале деяний Седьмого Вселенского собора. Сравнивается учение иконоборческого лжесобора в Иерии (754 г.) и императора-иконоборца Константина Копронима. Приводятся опровержения отцов Вселенского собора положений учения лжесобора, относящиеся к иконе Христа (обвинения иконопочитателей в ереси Нестория, Ария, Диоскора, Евтихия и Севера; утверждения о неописуемости и неизобразимости Христа; обвинения во введении в Святую Троицу четвертой ипостаси; учение о Евхаристических Дарах как образе Христа). Излагается учение собора о тождестве поклонения образу и первообразу. Приводятся опровержения анафематизмов (догматических определений) лжесобора в адрес иконопочитателей (об иконе Христа). Излагается православное учение о почитании икон Богородицы и святых. Подробно анализируется значение имени и внешнего подобия изображенного на иконе для ее сакрального статуса (с примерами не надписанных священных изображений). В заключение перечислены основные положения богословия иконоборцев и учения отцов Вселенского собора.

В статье религиоведа, главного редактора сайта «Православная традиция» Владимира Ивановича Немыченкова излагается учение святителя об иконопочитании, согласно которому христиане не почитают иконы как идолов и богов и потому на них не распространяются ветхозаветные запреты; икона Христа доказывает истинность вочеловечивания Сына Божия и опровергает ересь докетизма; воздаваемые честь и поклонение относятся не к материалу иконы, но к «невидимому Богу», т. е. к божественной ипостаси; почитание икон Богородицы и святых выражает нашу любовь к ним, честь же, воздаваемая святым, восходит к Богу; икона содействует укреплению веры тех, кому недоступно непосредственное созерцание тайн Божиих; почитание священных изображений является неотменяемым преданием Церкви. Свт. Герман первым использовал истории о чудотворных иконах в качестве аргумента в пользу истинности иконопочитания. В то же время он подчеркивал, что источником благодати является не икона, а Бог, Который проявляет (ἀποδεικνύντος) благодать через икону, как и через другие предметы. Икона не источник благодеяний, а только способ (εἶδος) их оказания верующим. В заключение дается общая характеристика учения свт. Германа, отмечается высокая догматическая ценность его посланий, перечисляются десять положений его учения, позже вошедших в орос Седьмого Вселенского собора.

Данная статья является первой в серии очерков о святоотеческом богословии иконы. В рамках постановки проблемы дается краткая характеристика современного иконоборчества и основной богословской проблематики борьбы с ним. Наиболее массово иконоборчество сейчас проявляется в нерегламентированном использовании священных изображений на обыденных предметах, что ведет к профанации святого образа – вольного или невольного осквернения сакрального. Отчасти это вызвано незнанием или непониманием значения иконы. Из этого вытекает и главная цель предпринятой работы: изложение учения святых отцов-иконопочитателей о сакральном статусе иконы в православии. В основных разделах этой вводной части описывается различный онтологический статус иконы в инославных конфессиях (несторианство, монофизитство, римокатолицизм); излагается общий подход святых отцов к пониманию святоотеческих текстов; кратко рассматриваются основные термины: «икона» (εἰκών), «рельефное изображение» (ἐκτύπωμα), «выпуклое изображение» (τύπος) и др. Более подробно излагается значение термина «характир» (χαρακτήρ), используемого как в триадологии, так и в богословии иконы.

Праздничный ряд русского иконостаса имеет в своей основе устойчивую композицию двунадесятых праздников, расположенных в строгой последовательности согласно со Священным Писанием: «Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Преображение», «Воскрешение Лазаря», «Вход в Иерусалим», «Распятие», «Воскресение», «Вознесение», «Сошествие Святого Духа», «Успение».

Статья доктора исторических наук, кандидата богословия, кандидата филологических наук, профессора Сретенской духовной академии, профессора Санкт-Петербургского государственного университета, профессора Николо-Угрешской духовной семинарии, профессора Перервинской духовной семинарии, члена Редакционного совета портала «Богослов.Ru» протодиакона Владимира Василика посвящена практически неизвестному в науке сюжету — так называемому Александрийскому Мандилиону, сообщение о котором содержится в «Хронике» Иоанна Никиусского (✝700). В научный оборот впервые вводится перевод с эфиопского фрагмента хроники, проводится его всесторонний анализ в контексте преданий о нерукотворных образах — Эдесском, Камулеанском, Римском, Мемфисском, Туринской плащанице. Рассказ об Александрийском Мандилионе имеет целый ряд точек соприкосновения c повествованиями о других нерукотворных образах. Мы имеем дело с целым духовным движением, которое себя связывало с апостольской эпохой и с самим Христом, Его земной жизнью, страданием, смертью и воскресением.

Святой апостол Павел в своих посланиях синкретически заложил всю доктрину христианского учения о крестном спасении человечества. Однако весь первый и второй век осмысление темы распятия и креста представляло из себя некий бурлящий поток противоречий и мнений. Равно как и сам феномен христианства, ворвавшийся в сознание современников, ломал все устои и нормы мировосприятия. Равно и этот жестокий крестный образ, через который это спасение было осуществлено, вызывало потребность осмысления всего происходящего в мировоззрении и философии заново. Иудеи требовали чуда, а эллины мудрости (1 Кор. 1. 22).

В статье доктора филологических наук, профессора кафедры библеистики Санкт-Петербургского государственного университета Анатолия Алексеева рассматривается богословие Преображения. Отмечается богословская взаимосвязанность со сценами Крещения и Гефсиманского борения, тождественность сцены Преображения у синоптиков с Прославлением в Евангелии от Иоанна. Если первое художественное изображение сцены в базилике св. Аполлинария (Равенна, Классе, ок. 549 г.) использует её для обобщённого богословского образа Иисуса средствами художественной аллегории, то следующее — в базилике монастыря св. Екатерины на Синае (ок. 565 г.) — стремится преодолеть символизм и аллегоризм средствами и приёмами иконописи.