Данный труд писался в инославном окружении и был ответом на экуменический вызов нашей эпохи; со времени своего первого издания в 1972 г. он стал одним из самых авторитетных современных свидетельств о внутренней жизни Православия.
Введение
Единство в Православной Церкви понимается не как простое административное урегулирование и человеческое достижение, но как благодать и полнота новой жизни, которая обновляет всех «земнородных», а также весь их мир.
Богословие не имеет своей собственной философии, духовность - своего собственного мировоззрения, церковное управление - своей собственной системы, иконопись - своей собственной школы. Все возникает из одной «купели» литургического опыта. Все эти элементы сослужат друг другу по образу Троицы, воспевая трисвятую песнь каждый на своем собственном языке. «Вси начаша глаголати странными глаголы, странными учении, странными повелении Святыя Троицы» (Триодь Цветная, Пятидесятница, стихира на «хвалитех»).
В этом единстве нет ничего произвольного, обособленного, чужого или добавленного механически. ничто не имеет здесь своего собственного закона, своей собственной «воли», неповиновения ничто иной природы, мысли или позиции не входит сюда.
Каждый элемент освящается благодатью Троицы, каждый органически сожительствует с другим и находит свое место в пространстве целого.
Существует только один духовный закон, который управляет всем на небе и на земле.
Все исходит, все проистекает из познания Святой Троицы. Все возникает из купели, из жизни Отца и Сына и Святого Духа; все возникает из крещения в смерть Иисуса (Рим. 6, 3).
«Живот от гроба воссия» - и сияет. Когда нет смерти, все существует иным образом.
Можно сказать, что тринитарный принцип непрестанно пронизывает все бытие - с самого нижнего проявления жизни и до ангельских ликостояний, воспевающих Бога «трисвятыми гласами».
Послушно следуя законам тринитарной жизни и восхищаясь этим всеобщим созвучием, человек обретает крылья свободы Духа, которые изводят его из замкнутого пространства тварного бытия в простор Рая и возвращают принадлежащее ему достоинство.
Поэтому когда православный задается вопросом на тему единства, его ум не задерживается на вещах ограниченных и человеческих, но восходит к вещам безграничным и божественным. Он весь сотрясается от переживания при звуках победного возгласа, который непрестанно исходит из Церкви Воскресшего: «Погибе смертию смерть». (Октоих, 6-ая песнь воскресного канона, глас)
Единство церкви образуется, действует и проявляется после смерти, которая переносит в вечную жизнь. единство Церкви имеет размах свободы и живет в условиях «нового жительства».
И эту смерть, которая побеждает смерть и ведет к вечной жизни - истинное единство и божественное проникновение, - воплощает Церковь в своем теле и во всех своих проявлениях:
- В богословии, посредством апофатического познания, которое есть голгофа для мысли.
- В организации, существуя соборно, по образу Троицы.
- В божественной Литургии, посредством всецелого приношения: «Твоя от Твоих тебе приносим о всех и за вся» (В греческом служебнике: «тебе приносим...», в русском: «тебе приносяще...».)
- В иконах, посредством образного выражения литургического этоса.
- В духовности, посредством взыскания смирения (а не простым «собиранием» добрых дел), которое есть всеобщая жертва, мучительное «умаление».
Таким образом, через человеческий крест (собственной воли) приходит «радость всему миру» (Триодь Цветная, часы святой Пасхи) Церкви. Тогда оживает, начинает действовать и проявляться осеняющая свыше Благодать, которая приводит в органическое единство все существующее.
Наше главное переживание заключено в следующем: как может нести свое служение современный человек? Как возможно преодолеть то расстояние, которое отделяет жаждущего и страдающего современного человека от изобилия новой жизни и отеческого наследия? Или, иными словами, как упразднить расстояние, разделяющее богословие и жизнь?
Когда это произойдет, тогда новые потоки оросят нашу жаждущую землю и соки православного Предания, имеющего глубокие корни, обновят ростки силы и жизни нашей. Тогда мы почувствуем, что нечто единое, единственное и вселенское в Православии объединяет все. Мы почувствуем, что нет оснований сравнивать это с чем-либо прошедшим или могущим последовать. Потому что оно таит в себе все прошедшее, предвечное и последующее, бесконечное.
В Церкви все познается как новое, новоявленное, потому что Господь наш сый, и иже бе, и грядый (Откр.1, 8).
Все благонадежно и нетронуто. В таком мире не может устоять никакой идол, созданный руками или мышлением, потому что Бог познается здесь как «и Один, и Все, и никто»(св. григорий Богослов, Песнь Богу, 29. PG 37, 508A.). Только здесь познается Бог как Податель единства.
Только здесь человек находит самого себя целиком, спасенного душою и телом.
Страницы, которые следуют далее, представляют собой не решение проблемы единства, но как бы маленькие ступеньки: это удобный случай поговорить на данную тему, что, вероятно, может помочь кому-нибудь более сознательно вступить в Церковь, где «совершается это страшное и превышающее ум и слово таинство единства» (св. максим исповедник, Мистагогия, 5. PG 91, 681A)
Тогда читатель и сам поймет, какой ответ дается на проблему объединения Церквей и «экуменизма», которая была первоначальным поводом для составления этой работы.
***
Прежде чем эти вступительные замечания будут завершены, должно быть сказано еще и вот о чем.
Опускать слово до своего уровня - занимаясь подобными темами - мне не позволительно (многие не собираются выслушивать мои мысли, их интересует слово Божие). но подняться всецело на высоту богословского «священнословия», будучи нечистым, - дело опасное и недостижимое. Таким образом, я чувствую, что все здесь написанное - это в некотором смысле всегда крест.
По этой причине я прошу, чтобы эти страницы были восприняты как лепта бедняка, принесенная в дар своим собратьям. И пусть эти страницы будут одновременно просьбой об их молитвах. Потому что только на братьях, на «святых», на церкви первородных мы можем возводить все строение. Там находится надежда нашего спасения.
Содержание
Введение 7
Глава первая.
Богословие как церковная литургия 15
1. Церковь, Евангелие и догмат 15
2. «Песнопевшия песнь сличную богословия» 22
3. Богословы и литургические собрания 33
4. Изучение и приношение отеческого слова 47
5. «Превосходящее незнание...» 52
Глава вторая.
Организация Церкви как мистагогия Троицы 59
1. Единство Церкви как образ святой Троицы 59
2. Опытное переживание истины церковным народом 72
Глава третья.
Божественная литургия как богословское священнодействие 89
1. «Обряд - не образ, а вещество таинства» 89
2. Литургический апофатизм 100
3. «В житии послуживша верно» 104
4. Божественная литургия как откровение новой твари 107
5. «Да живот имут» 110
6. Литургическая широта 114
7. «Иже Херувимы тайно образующе» 118
8. Литургическое взаимопроникновение 121
9. Соединение неба и земли 129
Глава четвертая.
Икона как литургическое уподобление 133
1. Обновление природы и времени 133
2. Иконографическое выражение и этос православной святости 137
3. «Невечернее» иконографическое освещение 141
4. Мир преображения 144
5. Дар утешения 148
Глава пятая.
Духовность как «пленение» свободе 153
1. Истина узнается в ее присутствии 153
2. Ересь саморазрушается 165
3. «Земля сама собою плодоносит» 171
4. «Упразднитеся и разумейте» 185
5. Зрится все, думаю, собранным воедино...» 195
Сокращения 205