Самое раннее свидетельство о литургическом чествовании сразу обоих святых Кирика и Иулитты именно 15 июля[1] содержится в двух месяцесловах при греческих евангелиях, датируемых примерно концом VIII — началом IX века[2]. В каноне утрени[3], который с большой долей вероятности можно относить к авторству византийского гимнографа Иосифа Песнописца (скончался в последней четверти IX века), впервые (по имеющимся у нас текстологическим данным) в греческих источниках говорится о происхождении Иулитты и Кирика из города Иконий (провинция Ликаония на юге Малоазийского полуострова) и об их мученической кончине в Тарсе (провинция Киликия, расположенной в юго-восточной части того же полуострова и граничащая с Ликаонией)[4]. Относительно содержания канона нужно отметить, что в нем имеется довольно немало подробностей об обстоятельствах жизни, а главным образом, о пытках и мученической кончине Иулитты и Кирика. Кроме указания на Иконий и Тарс, в нем, в частности, упоминается о знатном происхождении мученицы[5]; о младенчестве Кирика[6]. Во втором тропаре пятой песни канона упоминается об обнажении мученицы палачами во время пыток; в первом тропаре седьмой песни говорится об избиении Иулитты палками; а в третьем тропаре пятой песни указывается на казнь Иулитты через усечение головы. Все это свидетельствует о существовании в IX веке текста Мученичества воспоминаемых сегодня святых такого же или очень сходного с тем вариантом текста[7], который мы имеем, кроме греческих, латинских, сирийских и грузинских переводов, в том числе в славянских минеях и в Четьи-Минеях святителя Дмитрия Ростовского. Стоит добавить, что объединение перечисленных житийных данных канона (а значит и текста Мученичества) с датой памяти святых — 15 июля — можно зафиксировать не позднее X века в Синаксаре Константинопольской церкви[8]. Если же допустить отражение в синаксаре и релевантных ему текстах практики IX, а то и конца VIII века, то церковное чествование святых в той же форме, как сейчас, можно отодвинуть еще на столетие назад.
Однако упоминание о какой-то одной из версий жития встречается уже в так называемом «Индексе отверженных книг»[9], ранее приписываемом папе Геласию I (V век) и проходившим при нем в Риме епископским соборам, но современными исследователями этот документ датируется концом VI века[10]. В этом индексе повествование о мучениках называется Passio Quirici et Julitae, apocrypha (лат.)[11], то есть «Мученичество Кирика и Иулиты, апокриф», и запрещается для чтения как на общем богослужении, так и в частном порядке членам Кафолической церкви. То, что изначально Мученичество было составлено или «манихеями или какими-то еще еретиками» свидетельствует церковный писатель начала XI века Феодор, епископ Иконийский[12]. Кроме того, Феодор приводит предание о том, что в православном ключе Мученичество было переработано где-то в первой половине VI века неким «Маркианом, мужем христолюбивым, который был начальником канцелярии при Юстиниане[13]... и его товарищ наимудрейший Зенон записали сказание о святых на основании преданий, услышанных ими от соотечественников [святых]»[14].
Такое положение дел с характеристикой первоисточников со сведениями о Кирике и Иулитты открывают возможность для предположения о принадлежности самих святых не к Кафолической церкви, а к какому-то схизматическому или еретическому по суждению Великой церкви[15] движению. Хотя эта всего лишь догадка, однако она поднимает серьезный вопрос (углубляться в который в рамках данных заметок не совсем к месту) о причинах составления Мученичества изначально членами какого-то из некафолических религиозных сообществ: не были ли Кирик и Иулитта членами подобного сообщества.
Впрочем, в какой-то мере «сохранить» для Церкви рассматриваемых нами святых может помочь следующая вещь. Память, а значит и почитание Кирика и Иулитты содержится уже в Мартирологе Псевдо-Иеронима (основная часть которого была составлена в период со 2-ой половины V века - до, приблизительно, VII века[16]). Там к 16 июня[17] относится указание: «[Мученичество (или память)] в Антиохии святых Кирика и Иулитты, его матери, вместе с 404 мучениками»[18]. В связи с этими показаниями Мартиролога И. Делеэ резонно отмечает, что «Антиохия» явно не может выступать здесь как место мученической кончины, так как общепринятая в агиографической традиции локализация этого события относится во всех житийных повествованиях именно к Тарсу в провинции Киликия[19]. Что же касается Антиохии, то оно, вероятно, было одним из знаменитых к моменту составления процитированной заметки Мартиролога мест почитания святых[20].
Делеэ высказывает сомнения в историчности мученицы Иулитты на том основании, что в чаще всего в источниках почитание относится только к мученику Кирику, при чем даже без упоминания его матери. И действительно в ряде западных календарей VIII-X веков к 15 июля приурочена память только одного Кирика[21]. Однако гораздо лучше засвидетельствована как на Западе, так на Востоке христианского мира почитание двух, чествуемых сегодня святых, вместе[22]. Относительно же разности в датах литургического воспоминания страданий святых на Западе и на Востоке, приходится довольствоваться лишь догадками, что это могло быть обусловлено разными местными традициями (одна в Антиохии, другая в Тарсе, третья, при этом схожая с первой из указанных, в Риме и так далее).
В завершении сегодняшних заметок нельзя не сказать несколько слов о самом содержании Мученичества, которое дошло до нас в довольно унифицированном виде. В тексте бросается в глаза некоторая натянутость, а местами и откровенная неестественность и даже нереалистичность сцен и диалогов, которыми сопровождаются пытка святой Иулитты. Так, в то время как истязают Иулитту, правитель (собственноручно?) пытается приласкать и расположить к себе трехлетнего Кирика, смотрящего на истязания своей матери. Кроме того в Мученичестве присутствует исторически неправдоподобные моменты, как например указание на стремление Иулитты скрыться от преследований в другом городе, хотя известно, что эдикты имели характер всеимперских, чего вряд ли святая могла не знать.
В общем же и целом, рассказ Мученичества, не содержащий никакого чудесного, в расхожем смысле, элемента выглядит исторически убедительно, хотя в нем и заметна изрядная литературная обработка изначальных, наверняка, немногословных и скупых преданий или даже данных протоколов о суде и казни святых Кирика и Иулитты.
[1] Здесь и далее даты приводятся по старому стилю.
[2] Архиепископ Сергий (Спасский). Полный Месяцеслов Востока в 3-х томах. Т. 2. М., 1997. С. 213; о происхождении и датировке упомянутых месяцесловов см.: То же. Т.1. С. 93-96.
[3] На языке оригинала (греческом) канон размещен в интернете по адресу - http://analogion.net/glt/texts/Jul/15a.uni.htm; церковно-славянский перевод в виде вложенного файла выложен по адресу - http://www.orthlib.ru/worship/mineya/jul/
[4] См. второй тропарь шестой песни, светилен в конце текста канона.
[5] Четвертый тропарь первой песни канона.
[6] Первый тропарь четвертой песни.
[7] См. Acta Sanctorum. Junius. T. 3. Venezia, 1743. P. 15-37; ссылки на другие версии или рукописные копии (при этом, естественно, в них не исключены и разночтения) см. в: Bibliotheca Hagiographica Latins. T. 1. Bruxselles, 1992. P. 271-272, n. 1801-1814; Bibliotheca Hagiographica Greaca. T. 1. Bruxselles, 1957. P. 111, n. 313y-318c; Bibliotheca Hagiographica Orientalis. Bruxselles, 1954. P. 46-47, n. 193-194.
[8] Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae. Mensis Julius // Propylaeum ad Acta Sanctorum. Novembris. Bruxellis, 1902. Col. 821; еще см. такие же показания в Типиконе Великой церкви X века (J. Mateos. Le Typicon de la Grande Église. T. 1. Roma, 1962. P. 338).
[9] Decretum Gelasianum de libris recipiendia et non recipiendia // PL 59. Col. 157-164.
[10] Rimoldi, A. Quirico e Giulitta // Bibliotheca Sanctorum. Vol. 10. Roma, 1968. Col. 1324.
[11] Decretum Gelasianum, col. 164.
[12] Theodorus Iconii Episcopus. In martyrium sanctorum Ciryci et Julittae, 2 // PG 120. Col. 168; хотя Феодор говорит о повреждении или искажении еретиками сказания о мучениках, однако такое обвинение надо оценивать, скорее, как полемический выпад, целью которого было представить Кирика и Иулитту в ортодоксальном свете, устранив все неподходящие элементы (о которых теперь нам ничего неизвестно, так как у нас имеется лишь православные версии Мученичества).
[13] Юстиниан I Великий, византийский император, правил с 527 по 565 годы.
[14] Theodorus Iconii Episcopus. In martyrium sanctorum Ciryci et Julittae, 3 // PG 120. Col. 168.
[15] Это наименование, которое многими исследователями прилагается к Кафолической церкви периода поздней античности и раннего средневековья.
[16] См. А. Ткаченко. Дюшен Луи // Православная энциклопедия, т. 16. - М., 2007. - Электронный ресурс [Режим доступа]: http://www.pravenc.ru/text/180839.html
[17] Лат. - XVI Kalendas Jul., то есть «шестнадцатый день перед июльскими календами», то есть в нашем исчислении 16 июня.
[18] Латинский текст: Antiochia sanctorum Cirici et Iulittae matris eius et cum eis CCCCIIII martyrum. (приводится по критическому изданию, сопровождаемому комментариями, в Acta Sanctorum. November. T. 2, pars 2. Brussels, 1931 (p. 321).
[19] Acta Sanctorum. November. T. 2, pars 2. Brussels, 1931. P. 321.
[20] Делеэ указывает еще на несколько областей почитания святого Кирика, которое все больше и больше ширилось с каждым веком. В частности, исследователь говорит о Палестине, Понте, Лидии, Италии и др. (Acta Sanctorum. November. T. 2, pars 2, idem); см. еще об этом же у архиепископа Сергия в: Полный Месяцеслов Востока в 3-х томах. Т. 3. М., 1997. С. 271.
[21] См. указания на все эти календари, хотя и без пометок, что речь идет только о святом Кирике, в: Архиепископ Сергий (Спасский). Полный Месяцеслов Востока в 3-х томах. Т. 2. М., 1997. С. 213; при этом нельзя совсем исключить вероятность того, что в этих календарях их составителями подразумевался какой-то другой мученик Кирик.
[22] Кроме уже приводимых свидетельств из Псевдо-Иеронимова мартиролога, Псевдо-Геласиева декрета, повествования епископа Феодора и др., нужно прибавить указания памяти обоих святых вместе в ряде мартирологов VIII-X веков (Флориева, Малого Римского, Адониева, Узуардова), ссылки на которые есть у того же архиепископа Сергия ( Полный Месяцеслов Востока. Т. 2, с. 213).