Самое древнее письменное упоминание о святом мученике Акакии, а одновременно и самое раннее свидетельство существования традиции его почитания, содержится в Сирийском месяцеслове конца IV века[1]: «Месяца иара (по нашему исчислению, мая — П.Л.) в 10 день в Никомедии мученик Акакий»[2]. Хотя во всех остальных мартирологах, месяцесловах и синаксарях память его приходится либо на 7, либо на 8 мая[3], и местом кончины указывается либо «Константинополь», либо «Византий», в том, что речь здесь идет именно об Акакии, память которого сегодня совершает Русская Православная Церковь (по старому стилю — 7 мая), не сомневается никто из исследователей. Другое дело, как воспринимать указание Древне-сирийского месяцеслова на Никомедию как место страданий? Преосвященный Сергий предлагает видеть здесь простую ошибку составителя месяцеслова, тем самым отдавая предпочтение более подтвержденному литургической традицией мнению о Константинополе как месте казни святого Акакия[4]. Такая позиция, кажется, особенно хорошо обосновывается показаниями еще одного из древнейших агиологических памятников — Псевдо-Иеронимова Мартиролога (1-ая половина V века). В нем 8 мая (VIII Idus Maii[5]) значится «[Память, совершаемая] в Константинополе, Агатия[6] война, Максима пресвитера[7], Антия диакона...»[8]. Не исключено, что первые составители Мартиролога могли подразумевать под данной локализацией как место совершения торжественного богослужения в память о святом Акакии (а значит и город, где хранились в специальном мартирии мощи мученика), так и собственно место его казни, в соответствии с восточной традицией о дате смерти мученика. Согласно этой традиции мученик был казнен в Византии, провинциальном городке римской провинции Вифиния[9], который очень скоро стал столицей империи. Однако думается, что «описка» составителя Сирийского месяцеслова могла быть и не случайной. Как известно, вплоть до времени строительства и освящения новой только что указанной столицы в 330 году основным местом пребывания императоров Восточной части государства была Никомедия, которая оставалась, по сути дела, восточной и более важной столицей всей империи в целом. Видимо, как раз именно там ко времени последней стадии суда над Акакием находился император, к которому, скорее всего, и привезли святого центуриона[10], так как именно император имел власть выносить окончательный приговор о казни офицеров римской армии[11]. При таком допущении, факт указания Никомедии приобретает совершенно иное значение — это, возможно, наиболее точная и вместе с тем наиболее древняя локализация места кончины святого Акакия. Стоит в качестве аргумента к этому добавить еще и тот факт, что по Типикону Великой церкви (IX-X вв.) 7 мая совершалось воспоминание «обновления храма святого Акакия в Эптаскале», а 8 мая — воспоминание «страсти святого Акакия», совершаемое в «святейшем его мартириуме»[12]. (Те же виды памятных торжеств совершались и согласно ряду других месяцесловов и синаксарей[13].) Эти данные (вкупе с варьированием названий городов — Византий и Константинополь) вполне можно объяснить тем, что место казни было перемещено в Константинополь по причине перенесения туда священных останков святого Акакия, а также, видимо, из-за связанного с этим строительства церкви, посвященной мученику.
Надо сказать также немного о самом тексте Мученичества Акакия. Самое раннее развернутое повествование о страданиях святого Акакия (который был родом из провинции Каппадокия) дошло до нас едва ли ни в одной единственной рукописи XII века[14]. Впрочем, свидетельством того, что это Мученичество (может, в несколько сокращенном виде[15]) существовало уже в IX веке, уверенно служит канон утрени, написанный Феофаном Начертанным. В нем указываются некоторые биографические подробности, сходные с показаниями Мученичества: говорится о том, что Акакий был юношей[16], о том, что его пытали голодом в тюрьме[17] и что казнили посредством усечения головы[18].
Давая общую характеристику содержания Мученичества, вслед за многими исследователями стоит, с одной стороны, допустить немалую степень историчности описываемых в нем событий (не исключено, что текст основан на проконсульских актах), с другой же — указать на следующие два не очень правдоподобных с исторической точки зрения момента, но значимых с литературной и богословской. Первый — это очень длинные диалоги богословского характера между мучеником и его мучителями, на искусственность чего указывается в самом тексте, где говорится о «некнижности» Акакия (то есть отсутствии среднего школьного образования). Тем самым автор хотел, видимо, особенно подчеркнуть богодухновенный характер исповедания и богословских речей мученика. Второй момент — это многочисленные явления ангелов святому, исцеления и кормление его ангелами. При этом явления ангелов видит не только сам Акакий, но и окружающие его люди. Такого рода мистические подробности описаны несколько наивно с точки зрения современного человека, но одновременно эстетически эффектно (то есть очень выразительно и наглядно)[19]. Агиограф, по всей видимости, стремился передать идею всецелого личностного обновления человека посредством вольных или невольных страданий. Конечно, в тексте Мученичества акцент ставится на первом из названных типов страданий, однако понятно, что разница между ними стирается при условии принятия страданий, различных жизненных невзгод и неудач.
Мотив служения ангелов явно отсылает читателя Мученичества к Мк 1:12-13 или Лк 4:1-12, где рассказывается о служении ангелов Господу Иисусу во время его многодневного пребывания в пустыне. Агиографу этот часто встречающийся в житийной литературе прием должен был явно послужить для уподобления Акакия Христу в Его служении людям, в Его нужде и в Его страданиях[20]. Вообще нужно сказать, что весь путь страданий Акакия представлен по подобию событий последних дней жизни Господа Иисуса, как они описаны прежде всего в Евангелии от Луки[21] и от Иоанна[22].
[1] Сохранился в сирийской рукописи 411-412 года, но создан где-то в последней четверти IV века (Архиепископ Сергий (Спасский). Полный Месяцеслов Востока в 3-х томах. Т. 1. М., 1997. С. 77).
[2] Приводится по: Архиепископ Сергий (Спасский). Полный Месяцеслов Востока. Т. 1, с. 623.
[3] См. Архиепископ Сергий. Полный Месяцеслов Востока. Т. 2, с. 134. Кроме того, в одной из редакций Синайского месяцеслова при греческом евангелии IX-X веков зафиксирован случай празднования памяти Акакия 9 мая.
[4] Архиепископ Сергий. Полный Месяцеслов Востока. Т. 3, с. 623.
[5] То есть «в 8 день до майских ид».
[6] У болландистов в их комментарии к Псевдо-Иронимовому Мартирологу хорошо показано, что это явно искаженное на латинской языковой почве греческое имя «Akakios» (Acta Sanctorum. November. T. 2, pars 2. Brussels, 1931. P. 239-240).
[7] Интересно и немаловажно при этом сказать, что в Сирийском месяцеслове на 11 мая приходится память «в Константинополе Максима», под которым, скорее всего, нужно видеть только что упомянутого в цитате из Псевдо-Иеронимова мартиролога Максима пресвитера, стоящего в одном ряду с Акакием и, по мнению ряда ученых, принадлежавшего к одновременно пострадавшим с Акакием христианам.
[8] Martyrologium Vetustissimum Hieronymi Nomine Insignitum. Mensis Maius // PL 30. Col. 470.
[9] См., прежде всего, Синаксарь Константинопольской церкви X века (Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae. Mensis Maius // Propylaeum ad Acta Sanctorum. Novembris. Bruxellis, 1902. Col. 661); Менологий императора Василия II (Maenologium graecorum Basilii Parphirogenetus. Maius // PG 117. Col. 441); Martyrium sancti et egregii Christi martyris Acacii Cappadocis, 20 // PG. 115. Col. 217-240.
[10] Хотя есть серьезное возражение против приведенного предположения: в самом тексте Мученичества указано, что приговорил святого к смерти проконсул Вивиан, наместник провинции Вифиния, а не император. Однако очень вероятно, что он мог иметь полномочия императора в отсутствие последнего выносить смертный приговор.
[11] Ф.Велишский. История цивилизации. Быт и нравы древних греков и римлян. М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. С. 623.
[12] J.Mateos. Le Typicon de la Grande Église. Roma, 1962. T. 1. P. 282-285 (приводится по: В. А. Бугаевского, А. Ю. Никифоровой, Е. А. Луковниковой. Акакий Сотник, мч. // Православная энциклопедия, т. 1. - М., 2000. - С. 368-369. - http://www.pravenc.ru/text/63804.html
[13] См. Архиепископ Сергий. Полный Месяцеслов Востока. Т. 2, с. 134.
[14] См. М.V.Brandi. Acacio di Bisanzio // Bibliotheca Sanctorum. Vol. 1. Roma, 1963. Col. 139.
[15] А также и с некоторыми, судя по всему, моментами, не вошедшими в имеющееся у нас Мученичество. Так во втором тропаре пятой песни какнона говорится об «отсечение Частей тела» святого мученика, о чем нет даже намека в Мученичестве (славянский текст какнона см. по ссылке - http://www.orthlib.ru/worship/mineya/may/
[16] См. третий тропарь пятой песни.
[17] См. первый тропарь шестой песни; второй тропарь восьмой песни.
[18] См. первый тропарь седьмой песни.
[19] При этом, естественно, данные художественные приемы могли одновременно содержать в себе и фольклорные, а значит и мифологические элементы, взятые на вооружение византийским богословием и агиографией.
[20] Примечательны в этом смысле слова евангелиста Луки, что «окончив все искушение, диавол отошел от Него до времени» ( Лк 4:13).
[21] Особенно см. Лк 22:43: «Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его».
[22] 12:24 и далее; особенно см. 28 стих: «Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил и еще прославлю».
[23] Кроме того, что действие Мученичества разворачивается в Восточной части империи, это подтверждается наличием в характеристике императора выражения «зять Диоклетиана» (Martyrium sancti et egregii Christi martyris Acacii Cappadocis, 1// PG. 115. Col. 217-240).