Cамым раним упоминанием о воспоминаемой сегодня святой нужно считать канон утрени, приписываемый в ранних греческих уставах и минеях авторству Феофана Начертанного, песнописца IX века[1]. Однако остается неясным, опирался ли создатель этого канона на ту версию Жития святой Ирины, которая была наиболее распространенной в X-XI веках[2] и, в частности, была переведена на славянский и русский языки[3], или песнописец имел какую-то другую версию. Дело в том, что биографические указания канона носят слишком общий характер и практически не дают никаких сведений о святой[4]. Из текста этого богослужебного текста можно узнать только то, что речь идет именно о мученице Ирине (что важно отметить в связи с отсутствием сообщения о ее мученической кончине, например, в Синаксаре Константинопольской церкви[5]). Кроме того, в каноне, помимо указаний на факт страданий и мученичества, сообщается только лишь, что святая была девственницей[6] и то, что она обратила в христианство и вдохновила на мученический подвиг многих людей[7]. Впрочем, последнее, хотя и обнаруживает параллель с рассматриваемым нами Житием, может быть простым риторическим приемом.
В общем и целом свидетельство канона относительно жизнеописания мученицы Ирины остается неопределенным. Если прибавить к этому невозможность однозначно идентифицировать авторство канона, а также тот факт, что наиболее древние версии канона сохранились лишь в рукописях XII-XIII веков[8], то приходится признать древнейшим письменным источником Жития уже упоминавшийся здесь Константинопольский синаксарь.
По причине отсутствия под рукой необходимых материалов — других версий Жития[9] — мы оставляем в стороне вопрос о соотношении той или иной текстологической традиции житийного повествования о святой Ирине, и далее переходим к разбору непосредственно содержания имеющегося у нас текста Жития.
Самое начало житийного рассказа об Ирине очень похоже на начало житий святых мучениц Варвары и Христины[10]. Во всех этих агиографических памятниках присутствует ряд общих мотивов: рождение дочери у богатого царя или правителя язычника; необычайная красота и мудрость дочери, проявляющиеся уже в раннем возрасте; желание большого числа вельмож и правителей жениться на ней; заключение дочери в башню отцом с целью скрыть ее от мужских взоров (либо с целью дождаться ее брачного возраста, либо чтобы посвятить ее на служение богам); обращение дочери в христианство во время пребывания в башне; уничтожение ею идолов; преследования или пытки со стороны ее собственного отца... Судя по всему, часть этих мотивов была привнесена составителями житий в предания об упомянутых святых и о воспоминаемой сегодня Ирине под влиянием или по образцу назидательной новеллы периода раннего иудаизма «Повесть об Иосифе и Асенефе» (II-I век до н.э.). В этом литературном памятнике есть похожие места.
«У него (у жреца Потифара — П.Л.) была восемнадцатилетняя дочь — дева высокая ростом и прекрасная лицем, превосходившая (красотой всех дев), бывших на земле. <...> Была она высока, как Сара, и прелестна, как Ревекка. И имя было её Асенефа. И молва о красоте её пошла по всей земле; искали её руки и сыновья всех сатрапов, и сыновья вельмож, и все царственные юноши, и военачальники; и разделяла их всех ревность и вражда из-за Асенефы, и они готовы были из-за неё воевать между собою. <...>
И была та горница большая, очень высокая, убрана мрамором и порфиром; её стены были унизаны драгоценными блестящими камнями; под кровом её были поставлены Египетские божества, золотые и серебряные, которым не было счёта. И всех их чествовала Асенефа, боялась их, всегда приносила им жертвы всесожжения и фимиам[11]. <...>
И поспешила Асенефа, взяла также золотых и серебряных богов, которым не было ни числа, ни счёта, и выбросила их в окно из горницы. И взяла Асенефа царственный свой ужин, хлеб, и рыбу, и мясо тельца, и всесожжения (приготовленные) для богов своих, и сосуд для вина, в котором она совершала всесожжения, и выбросила в окно. И бросила она всю пищу чужим собакам на съедение, дабы ужин её — мясо ягнят — приготовленный для идолов, не сделался пищею её собственных собак[12]».
Некоторые фразы в Житии святой Ирины являются подчас прямым парафразом выражений иудейского литературного памятника. Относительно целей, которые преследовали агиографы, компилируя мотивы, а подчас и прямо заимствуя те или иные подробности из повести «Иосиф и Асенефа», довольно убедительно рассуждает бельгийский исследователь Мишель ван Эсбрук: «В плане радикального символизма этих рассказов нет сомнений в том, что история Иосифа и Асенеф призвана иллюстрировать переход от египетской религии к религии Бога Авраама. Это прекрасная аналогия обращения к вере как таковая. Такой полуюридический инструмент как иудейская Галаха, кажется, должен иметь ту же функцию, когда он проникает в христианские общины. То, что возможно было при переходе от язычества в иудаизм, присутствует при переходе от язычества в христианство: добавим даже, что эта иудео-эллинистическая форма развития темы напоминает главный тезис святого Павла о том, что при обращении от язычества ко Христу нет никакой необходимости переходить через иудаизм. Возможно, именно это и есть самое внутреннее ядро символической функции легенд об обращении святых»[13].
О такой миссионерской направленности сюжета, в нашем случае Жития святой мученицы Ирины, свидетельствуют многочисленные сцены обращения огромного количества людей из язычества в христианство. При этом в повествовании присутствует чрезмерно большое количество чудесных сцен: это и несколько воскрешений (в том числе и самой Ирины), это и сцены гибели палачей, это и постоянные исцеления святой Ирина после различных пыток, которым она была подвергнута правителями городов, где проповедовала Христа...
Выявленные характеристики Жития очень красноречиво говорят против какой-либо историчности рассматриваемого повествования. Хотя с помощью этого едва ли возможно совсем опровергнуть сам факт существования мученицы по имени Ирина, пострадавшей где-то в период первых трех веков гонений на христиан[14]. Однако достоверных данных о ней, судя по всему, до нас не дошло. Такими данными, очень возможно, не располагали и первые агиографы, что позволило им в свое время использовать имя святой мученицы в создании искусственной агиографической композиции.
При этом не исключено, что в основу Жития могли быть положены какие-то факты исцелений от мощей святой, которые могли находиться некоторое время в одной из константинопольских церквей, а также и то почитание, которым пользовалась святая как в императорской семье, так и среди простых жителей Византийской империи в IX-XII веках.
[1] Архиепископ Сергий (Спасский). Полный Месяцеслов Востока в 3-х томах. Т. 2. М., 1997. С. 132.
[2] Имеются в виду краткие версии Жития, помещенные в Синаксаре Константинопольской церкви X века (Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae // Propylaeum ad Acta Sanctorum. Novembris. Bruxellis, 1902. Col. 653-657) и в Менологии императора Василия II, относящемся к XI веку (Maenologium graecorum Basilii Parphirogenetus // PG 117. Col. 437-440).
[3] Последнее находится в составе «Житий святых» святителя Димитрия Ростовского.
[4] Электронная версия канона выложена по адресу - http://www.orthlib.ru/worship/mineya/may/. Ирина представлена как мученица и называется мученицей во многих местах канона - второй тропарь первой песни, второй тропарь третьей песни, седален после третьей песни и т. д.
[5] Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae, col. 657; что интересно, в тексте синаксарного Жития содержится указание на казнь святой Ирины через усечение мечом, однако этот рассказ восполнен повествованием о ее воскресении и последующей мирной кончине в Эфесе.
[6] Кондак после третьей песни, первый и второй тропари девятой песни.
[7] См. третий тропарь пятой песни
[8] Архиепископ Сергий (Спасский). Полный Месяцеслов Востока в 3-х томах. Т. 2. М., 1997. С. 132.
[9] Ссылки на их публикации см. в: Bibliotheca Hagiographica Greaca. T. 2. Bruxselles, 1957. P. 42-43, n. 952-954.
[10] Память их совершается Русской Православной Церковью соответственно - 17 декабря и 24 июля по старому стилю.
[11] Повесть об Иосифе и Асенефе (главы и стих в тексте не указываются; это самое начало повести). Русский перевод повести размещен по адресу: http://www.apokrif.fullweb.ru/apocryph2/iosif_asenefa.shtml
[12] Там же, но чуть ниже по тексту.
[13] М. ван Эсбрук. Святой как символ. - http://www.portal-credo.ru/site/print.php?act=lib&id=713
[14] Время и место в силу очень противоречивых данных в разных версиях Жития установить пока не представляется возможным.