Каждое столетие Русской Православной Церкви имеет авторитетных иерархов, оставивших значимый след в истории Церкви. Касаясь эпохи ХХ века, можно говорить о том, что все иерархи в той или иной степени призваны были свидетельствовать о Христе в период доселе небывалых и масштабных испытаний, выпавших на судьбу духовенства. Их жертвенное служение Церкви, молитва и проповедь воодушевляли многих православных христиан. Очень часто встреча со священником оставляла значимый след в жизни многих советских людей. Во второй половине ХХ века государственный атеистический аппарат пытался всеми оставшимися силами навсегда вывести Церковь из жизни общества. Государственные лидеры забывали о том, что несколько десятилетий назад многие верующие стали на защиту своей страны от неприятеля. Забывалась финансовая и духовная помощь Церкви народу, прошедшему сквозь эпоху репрессий и войны.

Надежды первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева и его соратников не в последнюю очередь основывались на том, что за сорок послеоктябрьских лет выросло новое поколение людей, воспитанное в духе воинствующего безбожия и глумления над религией и церковно­стью. Казалось, что как только старое поколение, сформировавшееся до революции 1917 года, в основном уйдет, его смена забудет дорогу в храм и ленин­ская мечта об «атеизации всей страны» окажется полно­стью реализованной[1]. Но, к счастью, эти расчеты не оправдались, Церковь жила, совершая свою спасительную миссию. Огромное значение в этом деле имело духовенство, которое призвано было силой проповеди и жизни быть светочами в этом мире, по слову Господню: «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже есть на небесех» (Мф. 5:16).

Выдающимся иерархом второй половины ХХ века можно назвать митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова). Всю свою жизнь владыка трудился в непростых для Церкви условиях советского государства. Он вкладывал множество усилий в воспитание будущих пастырей. Митрополит Никодим (в миру Борис Георгиевич Ротов, 1929–1978) родился в деревне Фролово Кораблинского района Рязанской области. Его отец Георгий Иванович был инженером-землеустроителем, а мать Елизавета Михайловна работала учительницей. После окончания средней школы Борис Ротов поступает в Рязанский педагогический институт. На 18-м году своей жизни Борис принимает решение всецело посвятить свою жизнь служению Богу. 17 августа 1947 года Ярославским и Ростовским архиепископом Димитрием (Градусовым) был рукоположен в диакона. Спустя два дня, в праздник Преображения Господня, тем же архиереем был пострижен в монашество с именем Никодим, в честь тайного ученика Христова. Полученное при постриге имя со временем владыка зарегистрировал и как гражданское имя.

20 ноября 1949 года владыка Димитрий рукоположил иеродиакона Никодима во иеромонахи. С этого момента началось тридцатилетнее пастырское служение митрополита Никодима, проходившее в самых различных церковных послушаниях[2]. Первоначально служение молодого иеромонаха проходило в Ярославской епархии, где он был ключарем собора и секретарем архиепископа Ярославского и Ростовского. Обучался заочно в Ленинградской духовной академии, где за труд «История Русской духовной миссии в Иерусалиме» в 1955 году был удостоен степени кандидата богословия. В 1956 году назначен в клир Русской Духовной миссии в Иерусалиме, а спустя год стал начальником миссии в сане архимандрита. В марте 1959 года архимандрит Никодим становится заведующим канцелярией Московской Патриархии, а спустя некоторое время – заместителем председателя ОВЦС.

21 июня 1960 года Священный Синод избрал архимандрита Никодима епископом Подольским, викарием Московской епархии и председателем ОВЦС. 9 июля в Трапезном храме Троице-Сергиевой лавры было совершено наречение и архиерейская хиротония епископа Никодима. Архиерейское служение владыки Никодима проходило на Ярославской (с 23 ноября 1960 г.), Минской (с 5 августа 1963 г. в сане митрополита) и Ленинградской (с 9 октября 1963 г.) кафедрах[3].

Владыка Никодим был членом комиссии Священного Синода по межхристианским связям, а также главой Издательского отдела РПЦ и председателем появившегося в свет альманаха – сборника «Богословские труды». Еще владыка потрудился во главе комиссии Священного Синода по вопросам христианского единства, Патриаршим экзархом Западной Европы, возглавлял делегации РПЦ во Всемирном Совете Церквей, а так же был в 1975 году избран его президентом. Благодаря его стараниям продолжилась угасающая жизнь в Русском Свято-Пантелеимоновском монастыре на Афоне, куда были посланы несколько монахов из Троице-Сергиевой лавры.

Митрополит Никодим – автор диссертации о понтификате папы Иоанна ХХIII, за которую ему была присуждена степень магистра богословия, а в 1975 году Совет ЛДА присудил митрополиту Никодиму степень доктора богословия.

После смерти папы Павла VI на его погребение решением Священного Синода была отправлена делегация Русской Церкви во главе с митрополитом Никодимом. Присутствовала делагация и на интронизации новоизбранного папы Иоанна Павла I в Ватикане. После торжественного приема папой делегации Русской церкви 5 сентября 1978 года митрополит Никодим отошел ко Господу. 8 сентября гроб с телом владыки был доставлен в Троицкий собор Александро-Невской лавры, где 10 сентября было совершено отпевание покойного и погребение на братском кладбище.

Стараниями митрополита Никодима в православный церковный календарь было возвращено чествование дня памяти блаженного Августина, по непонятным причинам отсутствовавшее в календаре. Как отмечает архимандрит Августин (Никитин): «Митрополичий звонок в Издательский Отдел, и в очередном календаре блаженный Августин был "реабилитирован"»[4]. Начиная с 1975 года, имя святого было внесено в календарь, память его почитается 15/28 июня.

21 февраля 1978 года Священный Синод утвердил службу и акафист святителю Мелетию (Леонтовичу), архиепископу Харьковскому. Автором службы по просьбе митрополита Никодима был архиепископ Харьковский и Богодуховский Никодим (Руснак). Написав службу, архиепископ передал ее на рецензию митрополиту Никодиму (Ротову), который и ходатайствовал в Синоде о ее утверждении. Решение Синода было положительное, служба и акафист были благословлены к употреблению во всех церквах Московского Патриархата[5]. Это решение стало своеобразной канонизацией архиепископа Мелетия в лике святителей.

Занимаясь активной общецерковной деятельностью на международной арене, митрополит Никодим черпал силы в богослужении. Митрополит, а ныне Святейший Патриарх Кирилл, говоря о жизни и деятельности владыки Никодима, свидетельствует: «Богослужение было первым, самым важным делом его жизни». Но и сам Высокопреосвященнейший владыка говорил: «Богослужение дает мне силу»[6]. Утомление от многих поездок сказывалось на здоровье митрополита. Но подкреплением ему служила молитва, он жил богослужением. В последние годы своей жизни митрополит Никодим ежедневно причащался Святых Христовых Таин. Даже в самолет он брал с собой запасные Дары и, сидя в кресле, причащался.

Главным смыслом богослужения митрополит Никодим считал проповедь Евангелия и приобщение людей к Церкви. Но чтобы приобщить других к Церкви, нужно вначале самому дать пример этой любви. Он смог ее выразить в своем молитвенном наследии. Так, митрополит Никодим является автором служб святой праведной Тавифе, праведному Иоанну Русскому, собору Ростовских и Ярославских святых, святому равноапостольному Николаю Японскому. «Он писал везде – даже в самолете или в машине. Писал с такой легкостью, что было трудно представить, что составляет Владыка весьма сложный текст на славянском языке»[7].

Первым богослужением, написанным митрополитом Никодимом, считается служба святой праведной Тавифе. На заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 27 декабря 1957 года было установлено: «Включить в месяцеслов Русской Православной Церкви имя праведной Тавифы и поручить Начальнику Миссии Русской Православной Церкви в Иерусалиме Архимандриту Никодиму составить проект службы в честь праведной Тавифы»[8]. Церковный календарь приводит 2 дня памяти святой – 25 октября (7 ноября по новому стилю) и в неделя о расслабленном[9]. Составлялась служба 5 лет. Составленный проект службы по поручению митрополита Ленинградского Пимена был отдан на рассмотрение профессору ЛДА Н.Д. Успенскому. «Отмеченные проф. Н.Д. Успенским опечатки и замечания автором службы учтены и исправлены»[10]. Постановлением Священного Синода от 23 января 1963 года служба праведной Тавифе была принята в употребление и опубликована в «Журнале Московской Патриархии»[11].

В богослужебной октябрьской Минее под 25-м числом[12] приводится служба святой праведной Тавифе, которая по количеству богослужебных песнопений вполне может служиться как Всенощное бдение. На велицей вечерне приводятся 3 стихиры, в которых раскрывается основная идея празднуемого события: «Тебе сказую, Тавифо, востани и будеш паки жити, да уразумеют вси тебе ради, яко Аз есмь Воскресение и Жизнь, и всяк веруяй в Мя не умрет во веки»[13]. Исторически описаны события воскрешения праведной Тавифы (Деян. 9:36-43): «Верховный же от апостол прииде во Иоппию, повелевает Тавифе воскреснути от мертвых»[14]. Паремии приводятся преподобнические. Стихиры на литии приводятся 2, поемые на 1-й глас. Приводимые стихиры на стиховне (4 стихиры) не разбиваются стихами, таким образом вызывается недоумение в связи с их исполнением. Приводимый тропарь 4-го гласа написан в традиционной для русской гимнографии объемной форме. По своему объему и множественности богословских мыслей, а также риторико-поэтических образов, он более напоминает стихиру[15]. Основная передаваемая мысль – вера Христова утверждается камнем веры. Здесь подразумевается первоверховный апостол, возводящий умершую от гроба. Вторая часть тропаря посвящена святой, которую христиане просят вознести молитвы Пресвятой Троице, чтобы сподобиться быть сынами Света Превечного, сподобится Божией милости, пребывать в любви Божией, а также о том, чтобы мир царствовал во всей вселенной.

На утрени приводятся 2 седальна, строение которых также вызывает недоумение по уставному чинопоследованию богослужения. Два седальна разделены стихом, и cразу в тексте приводится доксология и богородичен, то есть стих присутствует, а текст стиха отсутствует[16]. В таком случае возможно было бы для более правильного уставного совершения богослужения текст 1 и 2 стихословий разделить стихом «Дивен Бог во Святых Своих, Бог Израилев», а второй седален по стихословии читать за самостоятельный седален. По богослужебному тексту Минеи, сразу по седальнам, приводится стихира по 50-м псалме. Но и тут вызывает недоумение отсутствие стихиры по полиелее, а также прокимна и Евангельского чтения. В таком случае при совершении богослужения в день ее памяти недостающие элементы богослужебных молитвословий можно позаимствовать из Общей Минеи, но, к примеру, седален по полиелее можно взять из стихословий по кафизме, как-то: «Апостол верховный о Имени Спасове воздвиже Тавифу…» или же «Аще, возшед на Небо и царствует одесную Отца Низложитель смерти…».

Канон святой составлен на 4-й глас и имеет краегранесие: «Памяти и восстанию твоему, Тавифо, поем вси». В текст краегранесия не входят ирмоса канона, но входят тропари канона, богородичен, седален по 3-й песни, а также кондак и икос по 6-й песни канона. Каждая песнь канона имеет свой рефрен, заканчивающий тропари канона и богородичен. «Так, рефрен 1-й песни – "путь ко спасению"; 3-й – "славно прославися"; 4-й – "спастися всем нам"; 5-й – "да просветит души наша"; 7-й – "превозносим во веки"; 8-й – "чтущих тя верно"; 9-й – "всех нас". Только в 6-й песни отсутствует четко выраженный рефрен, однако в окончаниях всех тропарей присутствует тема мира, которая, таким образом, становится своеобразным тематическим рефреном»[17]. В тексте канона есть множество библейских образов и выражений. К примеру, тропарь одной из песней канона, где речь идет Христе, который снизшел даже до креста и погребения, но воскрес, возводя с собой и тех, кто находится во гробах; так и сейчас возводится из мертвых Тавифа словом верховного Апостола[18]. «Никтоже поставляет под спудом светильник горящий, но на свещнице, да светит всем»[19], – евангельский образ (Мф. 5:15), который таинственно олицетворяет личность святой, особо исполненной благодати Божией. В каноне употребляются слова пророка Исаии (Ис. 26:19) о воскресении мертвых и о попрании власти ада, которые подтверждены и показаны в уверение нам на примере успения и восстания святой.

За каноном следует светилен 7-го гласа, славник и богородичен. Особый интерес вызывают стихиры на хвалитех, исполняемые на 8-й глас. Богослужебный текст приводит 4 стихиры, славник и богородичен. В первой хвалительной стихире речь идет о святой Тавифе, которая возрастилась на виноградной лозе, т. е в Церкви Божией, от Лозы Истинной приняла благодать («будучи гроздью винной, напитай и увесели нас, наставляя нас подражать тебе в творении добрых дел»). Во второй стихире речь идет о зерне пшеничном, которое, пав на землю, если не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12:24); таким же плодоносным в деле утверждения раннехристианской церковной общины стало успение святой.

При детальном рассмотрении службы святой праведной Тавифе обращает на себя внимание ее христоцентричностm: «Един от Троицы, воплотивыйся нас ради, воздвизает от гроба умершу плотию словом первопрестольника апостолов…»[20], «Аще, возшед на Небо, и царствует одесную Отца Низложитель смерти и ада…»[21]. Особо раскрывается тема Воскресения Христова, через которое все христиане обрели возможность будущего воскресения. Несмотря на некоторые существенные недостатки в уставном плане богослужебного совершения, все же приводимая служба богата библейско-богословскими образами и содержанием.

На заседании Священного Синода 19 июля 1962 года архиепископ Никодим ходатайствовал «о необходимости канонизации в Русской Православной Церкви святого преподобного Иоанна Русского, исповедника <…> ввиду того что наш соотечественник <…> канонизирован Константинопольской и Элладской Церквами»[22]. Прославление в лике святых Русской Церкви святого Иоанна стало первым после 1918 года. Полиелейная служба святому праведному Иоанну Русскому, исповеднику[23], составленная митрополитом Никодимом, была утверждена Синодом[24] и опубликована в 11-м номере «Журнала Московской Патриархии» за 1967 год[25]. Н.Д. Успенский дал положительный отзыв: «Характер службы строго православный, язык церковный»[26]. В 1980 году, уже после смерти митрополита Никодима, был издан молебный канон святому, переведенный с греческого языка и опубликованный в ЖМП[27]. С сохранившихся рукописей Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне была переведена и напечатана полная служба святому в июльском выпуске ЖМП[28]. Впоследствии вышеуказанные богослужебные последования были включены в издаваемые Московской Патриархией богослужебные Минеи[29].

Составленная владыкой служба имеет в Минее надписание – «Ина служба святому праведному Иоанну Русскому, исповеднику, еяже краегранесие: Блаженне Иоанне исповедниче, притими соотечественника дар и похвалу сию. Творение митрополита Никодима». Особенностью этой службы является то, что приводимое краегранесие находит свое отображение во всех песнопениях вечерни и утрени, начиная с первой стихиры на «Господи воззвах» и заканчивая славником хвалительной стихиры. В стихирах на «Господи воззвах» приводятся 4 стихиры и славник 2-го гласа. В приводимых стихирах воспевается жизнь и подвиги святого, исповедничество которое поддерживалось молитвой и причащением: «Божественныя Евхаристии вкушением укрепляяся»[30]. Паремии преподобнические. 2 стихиры на литии 6-го гласа заканчиваются богородичным, исполняемым на 2-й глас. На стиховне вторая стихира «Овча, еже на заколение ведомое..» повторяется дважды.

Тропарь написан на 4-й глас в традиционной для русской гимнографии объемной форме. В тропаре святой Иоанн воспевается как земной ангел и небесный человек, который вместе с Церковью торжествующей возносит Господу молитву о том, чтобы подать всему миру мир, а Церкви – благостояние и единение. Заканчивается тропарь упоминанием о Церкви как Теле Христовом, что бы все чтущие Сына пребывали в нем во спасение рода человеческого[31].

На утрени приводятся седальны по стихословии, по полиелее седален и стихира по 50-м псалме.

Канон святому, исполняемый на 4-й глас, имеет в каждой песни по 4 тропаря. В каноне воспевается многострадальная исповедническая жизнь святого Иоанна: «…мертвость Господа Иисуса в теле нося <…>, сподобился еси Царства Небесного, идеже, предстоя Святей Троице, о нас непрестанно молися»[32]. Во всех песнях канона присутствует, можно так сказать, неустойчивый рефрен: в 1-й песни – прошение о молитве за всех пред Престолом Божиим о творящих память святого; в 3-й песни – наше земное молитвенное обращение ко святому «да примем от Бога нетленный венец»; в 4-й – прославляется мужество и крепость святого, который за подвиги «венцем славы венчался еси от Бога»; 5-я песнь – прошение «о нас непрестанно молися»; 6-я песнь – прославление святого в исповеднических подвигах, укреплением которому служила молитва «жизни вечныя и всех благих Подателю, Господи, слава Тебе»; 7-я песнь – рефрен «благословен еси, Господи Боже, во веки»; 8-я песнь – «Егоже поем и превозносим во вся веки»; 9 песнь – «Темже тя величаем и ублажаем». Светилен прославляет «Света от света, Бога истинна от Бога Отца Безначального», который просвещает всякого человека и просветил блаженного праведника, пребывающего ныне в селениях славы Небесной, который слышит и молится о всех нас. Подобный и богородичен, где воспевается Божья Матерь, как родительница Солнца Правды и заканчивается молитвенным прошением о всех омраченных к Своему Сыну, Светодавцу Спасу. На хвалитех помещаются 4 стихиры, особый интерес представляет славник. В нем упоминается святой как покровитель Русского Отечества и Эллады, где проходила его жизнь и испрашивается его молитва о всем мире.

В 1969 году в «Журнале Московской Патриархии» была опубликована служба, составленная Высокопреосвященнейшим митрополитом Никодимом, посвященная собору Ростовских и Ярославских святых[33]. В богослужебной Минее 23 мая приводится служба обретению мощей святителя Леонтия, епископа Ростовского, который считается «апостолом Ростовских земель». «В той же день Собор Ростово-Ярославских святых. Краегранесие службы сице: Ростову Великому, Ярославлю же славному смиренно дар Никодим приносит»[34]. В 1967 году Священному Синоду был представлен и утвержден тропарь и кондак Всем святым в Ярославской и Ростовской епархии просиявшим, а также проект тропаря всем Ростовским святителям[35].

На «Господи воззвах» приводятся 4 стихиры, с указанием петь на 8 в традиционном для владыки 4-м гласе. В первых трех стихирах прославляются общие лики святых, просиявшие на Ростовской и Ярославской земле. Четвертая стихира посвящена святителям «архиерейского престола Великого Ростова и Ярославля»[36]. В славнике 2-го гласа святые характеризуются как «слава, утверждение, похвала, радование, украшение» всех пределов Ростовской земли, отчего при перечислении названий древних городов эта стихира приобретает определенную «географическую» окраску. 3 литийные стихиры 3-го гласа вместе с богородичным, написанным на 5-й глас, как и воззвашные стихиры, прославляют всех Ростовских святых[37].

Со стихир на стиховне начинается поименное прославление святых, составляющих сонм Собора празднуемых святых. Так, в первой стихире прославляются «Богоизбраннии святителие <…> архиерейский престол утвердили еси кровию <...>, святителю Леонтие, со Исаиею, Игнатием, Иаковом, Феодором и Димитрием»[38]. Во второй стихире вспоминается «земли Русския заступление» преподобный Сергий Радонежский, родившийся в Ростове, а также прочие преподобные отцы, связанные с Ростовской землей. Третья стихира посвящена благоверным князьям. Вызывает особый интерес ее начальные слова, которые являются перифразом тропаря, посвященного Собору Всех святых, в земле Русской просиявших, – «Иерусалима Небесного гражданы», составленного известным литургистом и историком-византинистом Б.А. Тураевым. В славнике приводятся имена преподобных, а также имя святой Анастасии, пострадавшей с остальными девами.

Текст богослужения приводит 2 тропаря: первый посвящен Собору святых, прославляет каждый лик, тогда как второй посвящен только святителям Ростовским и Ярославским. Здесь нарушается заранее написанное краегранесие к службе.

На утрени автор приводит седальны по стихословии, по полиелее, прокимен перед чтением Евангелия, глас 4: «Дивен Бог…», евангельское чтение от Матфея (5:14-19), а также стихиру по 50-м псалме. Во всех указанных богослужебных чтениях вспоминаются «истиннии Спасовы ученицы», имевшие Божественный огонь любви в сердце своем, стяжавшие чистоту в своей душе, и молитвенная просьба научить нас подражать им[39].

Канон приводит 4 тропаря, исполяемых на 4-й глас. Ирмоса канона не входят в содержание краегранесия, но начальные буквы седальна по 3-й песни и кондак с икосом по 6-й входят в состав акростиха. Рефрен по окончании каждой песни канона, традиционно присущий владыке, в этом богослужении отсутствует. В 1-й песни канона владыка вспоминает лик святых, просиявших в самом Ростове, и «Великого первопастыря» – святителя Леонтия. Оканчивается песнь богородичном, прославляющим Толгскую икону Божией Матери – покровительницу Ярославля. 3-я и 4-я песни канона в основном прославляют святителей, их подвиг веры и жития, а в 3-м тропаре 4-й песни канона упоминается преподобный Сергий Радонежский. Интерес вызывает богородичен 3-й песни: «во успении Твоем, нас не оставляющая»[40], так как его рефрен сходен с окончанием акафиста Успения Пресвятой Богородицы[41]. 5-я песнь канона посвящена прославлению благоверных князей, преподобных мужей и жен, подвиг которых проходил преимущественно в Ростовской земле. Богородичен к приводимой песни канона вспоминает «В Ростове Умиления образ прославльшую»[42] икону Богородицы, особо почитаемую в указанной земле. 6-я песнь прославляет подвиги святых, которые просияли в Ярославской земле. В кондаке, приводимом по 6-й песни, святым как предстоящим Святой Троице возносится молитва не отступать от нас духом, молится о даровании нерушимого мира и любви среди всех людей. Рефрен кондака и икоса одинаков. 7-я песнь – «Древний Углич на брезе Волги красуется верою и молитвами подвижник своих…»[43] оканчивается богородичном «покрый нас от всякого зла честным Твоим омофором»[44], схожим с рефреном акафиста Покрову Пресвятой Богородице[45]. 8-я песнь вспоминает святых Переславля-Залесского – благоверного князя Александра Невского, преподобных Никиты, Даниила и Андрея. В 9-й песни упоминаются Любимоград, «обнорские берега» и «пустыни Пошехонские и Ломские» со своими святыми. 3-й тропарь 9-й песни канона еще раз прославляет сонм святых, просиявших в «Ростове и Ярославле и во всей области их», а также присутствует упоминание о «прославленных и непрославленных, ведомых и неведомых»[46] святых. Эти слова сходны с 3-м тропарем 9-й песни канона Всем русским святым[47], написанного святителем Афанасием епископом Ковровским.

По 9-й песни приводится светилен и богородичен. «В светильне 1-го гласа поднимается паламитская идея Фаворского света, который вместе с пророками Моисеем и Илией сподобляются видеть и святые»[48].

«Обильная жатва Господня…» – такими словами начинаются хвалительные стихиры, воспевающие святых, живших в Ростовских и Ярославских городах и весях, составляющих сонм святых, твердых в вере и благочестии, горящих духом и кротких сердцем, иерархов, возвестивших слово Жизни[49].

В богослужебной Минее после текста богослужения следует житийная справка о святом или событии, празднуемом в означенный день. После приводимого богослужения святым следует именной свод святых, входящих в состав Собора Ростово-Ярославских святых[50].

Последним гимнографическим трудом митрополита Никодима (Ротова) была служба святому равноапостольному Николаю Японскому[51]. Она была напечатана в №5 ЖМП за 1978 год[52], а затем включена в издаваемые месячные Минеи под богослужениями 3 февраля[53]. Особенностью всех служб, составленных владыкой, является акростих, который автор приводит сразу в начале текста богослужения. В приводимой службе краегранесие звучит: «Христу, Свету и Истине, послужив, Японию просветив, явился равен апостолом, Николае». В церковно-уставном плане богослужение построено по типу всенощного бдения, без полнейшего упоминания о предшествующем празднике Сретения Господня, ради его попразднства или последованиями Триоди Постной.

На велицей вечерне автор приводит 4 стихиры на «Господи воззвах» на традиционный владыки 4-й глас, с указанием петь их на 8[54]. Основная мысль, высказанная владыкой в стихирах: призыв почтить проповедника Евангелия «в земли восходящего солнца», просветившего сердца человеческие и согревшие их божественной любовью. 3 стихиры на литии и богородичен, исполняемые на 1-й глас, продолжают повествовать об апостолькой миссии святителя Николая, призывают ликовать Японскую страну, которая имеет такого предстателя о них перед Престолом Божиим[55]. В стихирах на стиховне возникает неясность, которая встречалась в исследуемой службе святой праведной Тавифе. Высокопреосвященнейший автор приводит 4 стихиры без упоминания о стихах[56], разделяющих стихиры.

Тропарь святому исполняется на 4-й глас и воспевает святого как «Апостолов единонравного и сопрестольного», служителя Богомудрого, избранного Божественным Духом, просветителя Японской страны – с просьбой молиться Святой Троице о его духовном стаде и о всем мире. По схеме построения тропарь святому подобен тропарю святым равноапостольным Мефодию и Кириллу[57]. Существует мнение, что редакция этого тропаря более поздняя и вытеснила раннюю редакцию тропаря митрополита. Такое мнение выдвигается в связи с тем, что начальная буква тропаря «А» не сходна с приводимым краегранесием службы, требуется в этом месте буква «Т»[58]. На утрени приводятся седальны по 1-м и 2-м стихословии, полиелее и стихира по 50 псалме.

Канон состоит из 4-х тропарей, ирмоса не входят в число акростиха. В каноне прославляется образ святителя, который подвигом своей веры и жизни смог благовествовать вечное Евангелие сынам и дщерям Японской страны, указывая им путь ко спасению. Сам образ страны представляется «землею хладной», которую апостол «возделал еси ралом любве Евангельския»[59].

«Свет Востока свыше принесл еси востоку дальнему…»[60], – образ Церкви, которая просвещает и освящает человека, приводя его ко спасению. Страна, пребывающая во тьме, получила путеводителя, открывшего многим духовные очи, привившего ветвь с Лозой, и сейчас видим их плодоносящими. Сам святитель сравнивается с праотцом Авраамом, который покинул свое отечество и обрел Обетованную землю[61] и апостолом Павлом[62], который, отвергнув себя, несмотря ни на какие беды и напасти словом и делом учил людей любви Христовой.

После канона приводится светилен 4-го гласа, славник и богородичен. Хвалительные стихиры исполняются на 4-й глас. Автор приводит 5 стихир, вместо положенных по Уставу 4-х, славник и богородичен. В стихирах выражена идея, что, исполняя волю Небесного Бога Отца, святитель Николай, «приял еси елей апостольства» (т.е. благодать, которая укрепляла его в ревности апостольской проповеди – прим. авт.), до смерти принявши бразду духовного рала, сеял семя Евангельское; просветил тех людей, ныне ликует во славе, принявши нетленный венец от Бога.

При изучении молитвенно-гимнографического наследия Высокопреосвященнейшего митрополита Никодима (Ротова) представляется возможность выделить основные черты и особенности его трудов. Изученные тексты богослужений богаты библейскими образами и цитатами Священного Писания. Часто употребляемые библейские образы – виноградная лоза и ее ветви (Ин. 15:5) и сосуд, наполненный елеем (Мф. 25:1-3). Практически в каждой службе возносится благодарственная молитва Пресвятой Троице, молитвенная просьба святому ходатайствовать о Церкви. Отдельно можно выделить тему мира во всем мире, которой автор предает большое значение. Составленные богослужебные последования содержат множествот отсылок к богослужебным книгам Православной Церкви (особенно к Октоиху, как в службе св. прав. Тавифе – прим. авт.).

Географические места, упоминаемые в богослужебном наследии митрополита Никодима, при детальном рассмотрении звучат в богословском контексте по-особенному, как то: в службе святителю Николаю – Япония, страна находящаяся во тьме и жаждущая Света, земля дикая, которая была засеяна семенами христианства, процвела и принесла обильный плод; Ростов – как «обильная жатва Господня». Исторический контекст в песнопениях митрополита Никодим – фон, на котором гимнограф сплетает узор похвалы и прославления[63].

Стоит отметить тот факт, что несмотря на многие литургические представления сам митрополит Никодим иногда уклонялся от уставных требований богослужения. В оправдание таких действий автора-гимнографа можно привести то, что он старался более следовать заранее составленному краегранесию, которое и указывал в начале службы, чем традиции богослужебного Устава. Составленные последования следует изучить при служении служб святым, найти недостающие элементы богослужебных последований. Но все же составленные владыкой Никодимом богослужебния являют нам пример горячей любви к Господу Богу, прославляемому во святых своих, которую автор старался донести до каждого, кто непротиворечиво будет обращаться к его молитвенному духовному наследию.