На заседании Священного Синода РПЦ 25 декабря 2009 года принят ряд решений в отношении православного книгоиздательства (журнал 114). Отныне все издания, предназначенные для распространения через систему церковной книготорговли, обязаны предварительно рецензироваться в Издательском совете МП. К распространению в епархиальных, приходских или монастырских лавках будут разрешены только издания, получившие гриф «Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви». С другой стороны, все церковные издательства обязаны предоставлять в Издательский совет свои планы, а также подготовленную к выпуску печатную, аудио- и видеопродукцию для получения грифа, дающего право на распространение этих изданий в системе церковной книготорговли.
Очевидно, что это решение продиктовано необходимостью положить предел засилью псевдоправославной литературы на церковных прилавках. Это литература из серии «перед прочтением сжечь», как высказался о ней один известный православный публицист. Лавина макулатуры из серии «последние откровения тайных старцев», «антихрист ближе, чем кажется» или «как благословите, батюшко» уже 20 лет заполняет некоторые церковные прилавки и умы многих верующих. Говорят, лучше поздно, чем никогда, однако спохватиться иерархам Московского Патриархата надо было бы намного раньше: глядишь, и избежали бы и «дела епископа Диомида», и пензенских «пещерников», и кошмара в приюте Боголюбского монастыря.
Разговоры о необходимости церковной цензуры возникают периодически уже много лет, но до последнего времени дальше разговоров дело не двигалось. Перемены стали происходить только при новом Патриархе, которого пресса окрестила «эффективным менеджером». В самом деле, для того чтобы остановить вал сомнительной литературы, нужна недюжинная воля, которая есть у Патриарха Кирилла. Но вот будут ли действенны одни лишь запретные методы?
Если в столичных лавках все относительно хорошо (и то лишь по сравнению с глубинкой), то в провинции книжной торговлей обычно заведуют люди, не разбирающие не то что в тонкостях богословия, но даже в элементарных нормах катехизиса. Чаще всего это не священники, а церковные свещницы или бухгалтеры, и ассортимент они отбирают по принципу не что полезно, а что лучше продается и приносит больше выручки. Что греха таить, тем же принципом руководствуются порой и приходские священники, приезжающие за закупками на епархиальный склад. А складом, в свою очередь, тоже заведует лицо без духовного образования... И получается так, что до конечного потребителя, то есть до прихожан, доходит большей частью литература сомнительного качества.
Руководство РПЦ своим решением фактически признает наличие проблемы на местах, решить которую оно, по сути, пока бессильно. В течение многих лет практически во всех епархиях рукополагались лица без духовного образования. Церковь была вынуждена восполнять огромный недостаток священнослужителей, семинарий были единицы, и священниками становились те, кто свою новоначальную веру соединял с благочестивой наружностью и не имел слишком явных канонических препятствий. Воспитывались такие священники во многом на литературе, от которой теперь руководство РПЦ пытается всеми силами откреститься. И те, кто не «прорвался» сквозь эту литературу к подлинно церковному Преданию, так и остались на уровне «блаженных стариц» и «последних чудес последних времен». Постановление Синода РПЦ — констатация того факта, что огромная часть церковного клира не в состоянии самостоятельно контролировать круг чтения своих прихожан и выбирать книги, пригодные для христианского просвещения.
Так что церковная цензура нужна как средство положить предел псевдохристианской пропаганде на церковных прилавках. Но есть в этом решении и обратная сторона.
Будучи связан много лет с рядом небольших православных издательских проектов, могу констатировать, что новое решение Синода станет причиной «головной боли» множества небольших церковных или частных издательств, выпускающих книги православного содержания. И причиной беспокойства станет не только необходимость «раскошеливаться» на цензуру (хотя для малых издательств и это порой важно). Более критично вероятное затягивание сроков рецензирования и принципы цензуры.
Представьте себе, что после рождественских праздников все церковные издательства отправят в Издательский совет свои планы — а это тысячи наименований в год! В течение какого срока будет получен ответ? Есть ли у Издательского совета реальные возможности рецензировать такое количество проектов? И не станет ли получение грифа «рекомендовано» простой формальностью, решаемой исключительно с помощью определенной суммы? А в случае отказа в рекомендации на переводную литературу возникает необходимость возврата средств, потраченных на перевод, не говоря уже об окупаемости работы редактора и корректора.
Немаловажный вопрос и о цензорах в Издательском совете. Далеко не однажды в различных храмах и епархиальных торговых складах приходилось встречать, например, мнение о том, что отцы А. Шмеман, И. Мейендорф и митрополит Антоний Сурожский — «еретики». С другой стороны, на полках ведущих московских церковных книжных магазинов стоят книги, обличающие «болезнь малороссийства» или «украинский сепаратизм». Ни одна книжная ярмарка не обходится без псевдоапокалиптической или псевдомедицинской литературы. Это, конечно, крайности, но кто может гарантировать, что у всех цензоров Издательского совета будут отсутствовать личные пристрастия?
Будут ли в цензурном комитете Издательского совета рекомендовать к изданию книги так называемой «парижской школы», современных греческих или американских богословов, литургические труды отцов-иезуитов или труды ведущих мировых библеистов? А ведь это огромный пласт нужной и хорошо «ориентирующей» читателя литературы. Изучение и Библии, и богослужения, и святоотеческого наследия сегодня немыслимо без обращения к трудам западных ученых. Будут ли рекомендованы труды матери Марии (Скобцовой), канонизированной несколько лет назад Вселенским Патриархатом, но до сих пор отсутствующей в церковных календарях Патриархата Московского? И как быть с авторами, относительно которых существуют вполне объяснимые разногласия в церковной среде?
Возникает вопрос и при чтении пункта 6 журнала 114: «Епархиальные издательства, издательства монастырей и приходов представляют свою продукцию в Издательский совет после получения разрешения от правящего архиерея». Представьте теперь ситуацию, например, с изданием книг о. Павла Адельгейма или о. Михаила Шполянского. От своих епархиальных архиереев благословение на издание они точно не получат. В то же время «перепрыгивание» через инстанцию может быть отклонено чиновником, не разбирающимся в «тонкостях» далекой от него епархиальной жизни.
Создание цензурной системы может быть выгодно крупным издателям, книги которых тоже не так часто добираются до глубинки, чем псевдоправославная «мишура». Развитые и хорошо стоящие на ногах книгоиздательские корпорации смогут лоббировать свои интересы в Издательском совете, договариваться о системе предпочтений. Сотрудничество может быть обоюдовыгодным: сам Издательский совет тоже переживает не лучшие времена. Хотя он уже много лет занимается цензурированием литературы и выдачей грифом «рекомендовано» или «по благословению», частные издатели в своей массе обходят его стороной, предпочитая самостоятельно составлять свои планы. Теперь же ситуация для Издательского совета может кардинально поменяться, и он сможет диктовать издателям свои условия. Не исключено, что может произойти и альянс нескольких издателей с целью вытеснения с рынка более слабых игроков. Все это, к сожалению, отразится на росте цены и снижении ассортимента изданий.
Напрашивается вывод: частным издателям православной христианской литературы надо активнее выходить в светские сети или создавать собственные структуры распространения. Однако светский рынок еще более прагматичен, чем церковный, и стоимость вхождения в него непосильна для мелкого издателя. Тех, кто все же может прорваться на светские прилавки, ждет малоприятное соседство: чаще всего православные книги будут представлены в разделе «Религия. Эзотерика», где просто потеряются. Конечно, существуют и исключения (так, издательство ЭКСМО периодически выпускает интересные и вполне достойные православные книги), но это именно исключения, только подтверждающие правила.
Более реально создание собственных сетей распространения, и не только «физических». Последнее время православные издатели и книготорговцы начинают осваивать формат интернет-магазинов и торговлю через каталоги. Пока еще доля продаж такими способами невысока, но она растет с каждым годом. При грамотной организации работы и всё большей доступности Интернета в провинциях за такими способами распространения может быть большое будущее.
Таким образом, решение Священного Синода — палка о двух концах. Давно ожидаемое многими в РПЦ, оно может стать и источником новых проблем. Впрочем, в самом журнале заседаний ничего не сказано о сроках введения этого решения в силу. А стало быть, не исключено, что пройдет еще много времени до тех пор, пока что-то начнет реально происходить в направлении, обозначенном участниками высокого собрания.