На сегодняшний день по церковному календарю приходится память мученика Анастасия. Празднование этого святого 5 декабря значится лишь в одном греческом синаксаре XIII в.[1] При этом здесь не содержится никаких дополнительных сведений об этом святом, что дало повод архиепископу Сергию (Спасскому) отождествить этого мученика с одноименным мучеником Анастасием, воспоминаемым 25 октября по старому стилю/ 7 ноября — по новому (далее все числа приводятся по старому стилю). Последний из них, как указано в одном Месяцеслове при греческом апостоле XI-XII вв., а также в упоминаемом выше синаксаре и греческом стишном восполненном прологе XIII-XIV вв., пострадал «при Диоклетиане в Салоне далматской».[2] Согласно пространной версии его жития[3], родился Анастасий в итальянском городе Аквилея, унаследовал профессию отца-сукновала; достигнув зрелого возраста, переселился в Салону (Далмация). Во время гонений на христиан не пожелал скрывать свою веру и совершил вызывающий поступок: нарисовал крест на входной двери дома, за что был арестован и после отказа принести жертвы языческим богам усечен мечом; тело святого мученика бросили в море. Богатая матрона Асклепия обещала награду тому, кто достанет тело казненного мученика. Тело Анастасия было найдено моряками из Африки, которые отдали его слугам матроны лишь под угрозой доноса на них городским властям. Однако моряки все-таки увезли с собой часть мощей мученика; другую же часть Асклепия похоронила на своей вилле, поставив надгробный памятник на могиле мученика.
В одном месяцеслове при греческом евангелии XII в., присланном в свое время архимандритом Антонином (Капустиным) в Киевскую академию, память его обозначена 22 октября.
В Мартирологе, приписываемом Иерониму Стридонскому, память мученика Анастасия Салонского стоит 25 августа (VII Calendas Septembris[4]), в Римском мартирологе Ц. Барония — 7 сентября.[5]
Надо добавить, что некоторые западные исследователи «считают мученика Анастасия, память которого совершается 5 декабря, «италийским мучеником, пострадавшим в 362 г. при императоре Юлиане Отступнике».[6] Однако доказать это определенно едва ли представляется возможным.
Также сегодня Церковь совершает память преподобного Кариона монаха и Захарии сына его в Ските египетском (конец IV в.).
Сведения о некоторых фактах из жизни этих святых сохранились в сборнике Apophthegmata Patrum (букв. «изречения отцов»[7]). Там содержится рассказ, согласно которому Карион, оставив жену и двоих детей, удалился в Скит в Египте, чтобы стать монахом. Скитом назывался особый тип иноческого общежития, когда монахи жили каждый сам по себе в отдельных келлиях, но собирались на Евхаристию в воскресные дни. Это наименование, видимо, было заимствовано монахами у названия местности, располагавшейся на расстоянии 30-35 км от Нитрийской горы в северо-западной части Египта, где и проходили свой подвиг отшельники.
Когда в Египте случился голод, супруга Кариона с малолетними сыном Захарией и дочерью пришла просить мужа о помощи. Карион тогда взял Захарию к себе, а дочь осталась с матерью. По прошествии некоторого времени совместная жизнь Кариона и Захарии стала предметом недовольства со стороны некоторых отшельников, что, вероятно, было вызвано подозрениями о возможной гомосексуальной связи между отцом и сыном. Подозрение, кажущееся несколько странным для нас, однако, было вполне естественным в условиях более чем легких нравов того времени. Впрочем, как оговаривается в источнике, многие из монахов просто не верили, что они отец и сын. Из-за ропота между обитателями Скита Кариону и Захрии пришлось уйти оттуда. Однако и в Фиваиде (пустынной области Фиванского нома в Верхнем Египте), куда они перебрались, среди монахов возникло недовольство молодостью и красотой Захарии. Тогда Захария пошел на крайние меры. Вернувшись в Скит, он пришел к селитровому озеру, погрузился в него и в течение многих часов пребывал в воде, пока селитра не разъела его кожу. Когда он вернулся к отцу, Карион с трудом узнал сына. По этому поводу, как рассказывается в «Изречениях отцов», скитский пресвитер Исидор сказал Захарии во время Евхаристии: «В прошлое воскресенье отрок Захария приходил и приобщался как человек, ныне же он стал как ангел». Здесь можно услышать отголосок Евангелия от египтян, где на вопрос «Когда придет Царствие Божие?» Христос отвечает: «Когда совлечёте и попрёте ногами покров стыда, когда двое будут единым, и внутреннее станет как внешнее, и мужеский пол, как женский, — ни мужским, ни женским» (Фрагмент 2). Все это лишь по внешней форме перекликается с изречением Христа «пребывают как ангелы» (Мф 22:30), так как в последнем случае речь идет о некоем непостижимом состоянии воскресения, нежели об упразднении половых признаков.
В этих эпизодах, сохраненных для нас в письменном документе, очень хорошо просматривается одна из основных проблем, которые пыталось решить для себя первоначальное (впрочем, как отчасти и последующее) монашество — проблема половой принадлежности и отношений между полами. Уход Кариона из семьи в пустыню обнаруживает несколько пренебрежительное отношение к семейным обязанностям в среде египетского иночества, оказавшее влияние и на Кариона. При этом нужно иметь в виду, что он, скорее всего, не бросил своей жены и детей на произвол судьбы: вероятно, он оставил им какие-то сбережения и имущество, а также обеспечил им поддержку родственников. Но если дела обстояли именно так, то это еще более оттеняет принципиальный (не обусловленный материальной нуждой) подход к вопросу семьи — ее оценка как некоего препятствия на пути к совершенству. (К слову, нужно отдать должное собирателям рассказов про пустынников и составителям сборников их изречений, которые они часто включали в свои истории, где показывалась самоценность семейной жизни в деле духовного возрастания, что, впрочем, только оттеняет негативное отношение к браку в монашеской среде.) Причину такого отношения к браку, а вместе с тем и как минимум осторожное отношение к женщине можно видеть отчасти в сильных гностических элементах египетского христианства.
На фоне Кариона его сын Захария в сохранившихся о нем повествовательных зарисовках «Изречений» предстает в гораздо более выгодном свете: он вынужден жить в Скиту с ранней юности, он отличается послушанием отцу, молчалив и очень скромен. За указанные душевные качества его ценят другие подвижники и благодаря им, а точнее сказать, собственно в них — этих качествах личности — и проявляется в нем присутствие Святого Духа, благодаря действию Которого он достигает духовного совершенства, то есть полного осознания своего призвания и его осуществления в жизни под божественным руководством. Кстати, успехи на духовном поприще принесли немалую пользу и отцу Захарии, который незадолго до смерти признался, что его сын намного превзошел отца в совершенстве, несмотря на гораздо меньшее внимание Захарии к внешним аскетическим подвигам: посту, бдениям, физическому труду. Вообще Карион, как он изображен в «Изречениях отцов», выглядит немного трагической личностью в том плане, что, будучи натурой «деятельной» (греч. praktikos), он так, видимо, и не смог достичь ступени созерцания, составлявшей содержание жизни многих знаменитых монахов Скита; эта неудовлетворенность своим положением и переживание своих неудач проявились, в частности, в избиении сына, когда Захария как-то однажды рассказал отцу о своих духовных переживаниях. Калион же обосновал свое неприглядное поведение тем, что, мол, видение сына «от демонов». Все это говорит, видимо, об осознании им того, что уход в пустыню был явно поспешным и основанным на мимолетном увлечении. Впрочем, нужно отдать должное преподобному Кариону: он смог в этом пусть и не очень правильном для себя выборе быть верным до конца и не лишился награды своей: он вырастил удивительно одаренного сына и в конце концов приобрел и скромность, и смирение, на смертном одре сумев принять себя и свою жизнь, тем самым выразив свою благодарность за нее Богу.
[1] Архиепископ Сергий (Спасский). Полный Месяцеслов Востока, т. II. М., 1997 г. С. 376.
[2] Там же, с. 330.
[3] Помещена балландистами в: Acta Sanctorum. Septembrium. T. 3. Antwerpen,
Michael Cnobarus. 1675. P. 22-23.
[4] Martyrologium Vetustissimum Hieronymi Nomine Insignitum // PL 30. Col. 487.
[5] Архиепископ Сергий. Там же, с. 330.
[6] П. Б. Михайлов. Анастасий, мученик (пам. 5 дек.) // Православная энциклопедия. Т. 2, С. 233. - http://www.pravenc.ru/text/114816.html.
[7] PG. 65. Col. 249-252; рус. пер. - Достопамятные сказания. С. 95-96. Подробнее об этом памятнике церковной письменности см. в статье: А. А. Войтенко, М. Р. Двали, А. И. Сидоров, А. А. Турилов. Apophthegmata Patrum // Православная энциклопедия. Т. 3, С. 140-142. - http://www.pravenc.ru/text/75770.html.