В рубрике ««Заметки на полях книги» предлагаем вашему вниманию отклик доктора философских наук, профессора, заведующего кафедрой Теории и истории культуры РГПУ им. А. И. Герцена Ильи Игоревича Докучаева на книгу Издательства «Владимир Даль» Марсилио Фичино «Платоновская теология о бессмертии души в XVIII книгах» / перевод с латинского А. Я. Тыжова, – СПб.: Владимир Даль – 2020.
Творчество Марсилио Фичино знаменует собой кульминацию развития новой эпохи в истории человечества, получившей название Возрождение. На место средневековой традиционной культуры, с ее ценностями социального порядка, воспроизведения деятельности по известным стандартам и теоцентрического мировоззрения, пришла культура креативная, провозгласившая человека, его разум, свободу, уникальность и творчество – ключевыми ценностями культуры. Само слово антропоцентризм стало прочно ассоциироваться с именем Фичино и с эпохой Возрождения.
Имя новой эпохи не вполне отражает ее смысл, потому что Возрождение было не столько восстановлением идеалов Античности, сколько провозглашением принципиально нового способа мировоззрения и основанной на нем культуры. Античность впервые познакомила человечество с ключевыми ценностями креативной культуры. Впервые творчество отдельного человека, его нравственная позиция, его индивидуальная точка зрения стали приниматься во внимание обществом, впервые возникла культура, состоящая из достижений отдельных людей. Однако эти ценности хорошо уживались с традиционными. Роль социума оставалась важнейшим механизмом управления человеком, традиционное большинство доминировало. Все это привело к тому, что ценности креативной культуры не только не вытеснили ценностей традиционной культуры, но и фактически перестали существовать, хотя и не могли быть полностью забыты в истории европейского человечества. Они продолжали оказывать влияние на средневековую культуру, прежде всего на то, что христианское мировоззрение включило в свой состав важнейшее представление о личном, человеческом характере универсального бога.
Эпоха Возрождения во многом продолжает эпоху Средневековья. Это обстоятельство даже заставляло многих исследователей считать их одним временем с несколькими периодами. Йохан Хейзинга назвал Возрождение осенью Средневековья. Однако гораздо более точно было бы считать Ренессанс началом длительного процесса перехода от традиционной культуры к креативной, процесса необратимого и продолжающего охватывать все большее социальное пространство земного шара и сегодня. На этом первом этапе перехода случилось главное – средневековая иерархия космических сущих перестала восприниматься как вертикаль с ее низом – природой и верхом – богом. Человек, помещенный и в средние века в центр вертикали, между тварным миром и творцом, теперь стал рассматриваться как синтез тварного и нетварного начал. Предназначение человека стало восприниматься как творчество, которое не имеет границ, творчество, способное достроить божественный замысел о мире до принципиально нового целого. Такое творчество оказывается возможным именно в искусстве – в условном удвоении мира, в божественной игре человеческих сил. И именно в «Платоновской теологии» Марсилио Фичино эти идеи были высказаны в форме обширной философской системы – первой версии современной философской антропологии. Необходимо заметить, что идеи Фичино и идеи Платона существенно различаются, несмотря на то, что сочинение флорентийского академика должно было служить лишь комментарием к диалогам Платона. Однако на место природы и Бога Фичино поставил Человека, на место познания и веры – творчество. На место философии и религии искусство. И эта концепция была не просто философией, она была подлинной теоретической рефлексией реальной культурной практики эпохи Ренессанса.
Искусство становится подлинным смыслом человеческой жизни, идеалом социума. Мир, удваиваемый в искусстве, приобретал черты осмысленного и облагороженного, в нем проявлялась красота и разум. Такой мир наделялся целостным характером, получал логику и облик, соответствующий человеческому взгляду на вещи. Именно поэтому в центре искусства эпохи находится живопись. После совершенно не случайного для характеризуемого времени открытия Филиппо Брунеллески прямой перспективы картина приобрела характер модели мира, воспроизводящей отношение человека и космоса. Композиция космоса упорядочивалась прямой перспективой так, что в центре изображения оказывался невидимый, но предполагаемый взгляд художника и зрителя на изображенные объекты. Этот взгляд вбирал в себя весь мир. Важнейшим свойством такой картины оказывался задний план изображения. Если на переднем был представлен тот или иной сюжет, который вполне мог соответствовать по своему содержанию средневековым или античным преданиям, то задний план включал все виды природных, социальных, антропных и культурных объектов. Если посмотреть за спину Моны Лизы в картине Леонардо да Винчи, можно увидеть различные ландшафты (реку, лес, горы), задний план «Благовещения» этого же мастера помимо природного разнообразия демонстрирует город, с его улицами, площадями, храмами и дворцами, маяки и корабли, расположенные в самой гавани города и в ее близи. Этот задний план стремится вобрать в себя все многообразие природного и социального, все возможные формы ландшафта и социальные статусы людей, все творческие достижения культуры. Таким образом, взгляд художника (и зрителя, восприятие которого оживляло краски и линии, превращая их в образы) вбирал в себя весь мир и преображал его, делая формой личного творческого бытия.
Этот процесс приобрел свои классические формы в пятнадцатом веке. Он начинается с возникновением эпоса «Божественная комедия» Данте Алигьери, утверждается с созданием лирической исповеди человеческого Я в «Канцоньере» Франческо Петрарки и откровения человеческой телесности в «Декамероне» Боккаччо, а затем достигает вершины своего развития в открытии прямой перспективы Бруннелески, фундаментальной философской системе «Платоновскую теологии» Марсилио Фичино, которая была емко и лаконична представлена в «Речи о достоинстве человека» Пико делла Мирандолы, в ключевых символах антропоцентризма – «Моне Лизе» Леонардо да Винчи и росписях Сикстинской капеллы Микеланджело Буонарроти. «Божественная комедия» Данте подвела черту в истории средневековой культуры, придала художественный, эмоционально-образный характер (пусть и в форме наиболее схематизированного искусства – эпической поэзии) философским абстракциям Суммы Теологии Фомы Аквинского; Канцоньере Франческо Петрарки и Декамерон Джованни Боккаччо ознаменовали собой начало эпохи Возрождения; наконец, «Платоновская теология» показала, что отныне и очень надолго именно человек приобретает право занять центральное место в космосе. После появления этого сочинения стало понятно, что эпоха Возрождения состоялась, и она необратима.
Характерно то, что Средневековье завершается визионерским эпосом. Эпическая поэзия всегда была истоком или кульминацией развития культуры. Архаический эпос повествовал о космогонии и теогонии и создавался на заре истории того или иного народа, а героический эпос повествовал о том времени, которое считалось наиболее значимым событием этой истории. «Божественная комедия» Данте – визионерское произведение, проникнутое духом Средневековья настолько же, насколько и предвестием новой эпохи. Средневековый мир схематизированной вертикали, христианизировавший древнее мировое древо, с его подземными корнями, наземным стволом и небесной кроной, в эпосе Данте предстает как путь конкретного человека, путь познания истины и подлинного бытия, ведущий человека через Ад и Чистилище в Рай – место подлинного и блаженного единства человека и бога. Космическое и человеческое впервые сливаются. И речь идет не о житии святого, полностью соответствующей традиции, не о клишированном языке мифа, воспроизводящего один и тот же сюжет в очередной вариации на известную тему, а о подлинной биографической истории, приобретающей всемирно-историческое значение.
Эпоха Возрождения началась с эпоса, посвященного человеческой любви и человеческому телу. Такой полноты любви, обладающей всеми оттенками своего психологического и духовного содержания, европейская культура не знала до Петрарки. И именно любовь становится откровением новой эпохи, провозглашением человеческого начала сердцевиной ее содержания, подаренным нам Петраркой. Только Боккаччо – гениальный современник Петрарки – может сравниться с ним в этом отношении. Но его откровение – принципиально иное, это откровение телесного бытия человека, его земной природы. И для такого содержания Боккаччо также отыскивает адекватную форму. Короткая новелла, анекдот, становится формой выражения этого откровения. Проза Боккаччо и поэзия Петрарки завершают литературные формы откровения новой эпохи, и на смену им приходит живопись и скульптура кватроченто.
Эпоха Ренессанса достигает в пятнадцатом веке кульминации своего развития, чтобы завершиться в шестнадцатом веке печальными откровениями о судьбе человека и его трагическом одиночестве и противостоянии миру, высказанными в трагедиях Вильяма Шекспира, эссе Мишеля Монтеня и пародии на рыцарский роман Мигеля Сервантеса. Но в эпоху Марсилио Фичино до этого еще далеко, и его философия представляет нам торжество идеалов Ренессанса. Его «Платоновская теология», с одной стороны, оказывается возрождением Платона, задумывается как комментарий к его текстам, но фактически она утверждает идеалы эпохи Возрождения, связанные с центральной ролью человека в жизни общества, культуры и даже природы. Ибо человек, наделенный разумом, сам решает свою судьбу; человек, наделенный свободой, сам выбирает кем стать; человек, наделенный способностью творить, оказывается подобен творцу мира. Задолго до философии экзистенциализма сущностью человека становится его существование, основанное на свободном и творческом выборе.
«Платоновская теология» Марсилио Фичино является своеобразной энциклопедией идеологии Ренессанса. В этой энциклопедии все ключевые идеи эпохи приобретают систематический характер, становятся элементами сложного антропоцентрического синтеза. Без этого текста, понять, что такое Ренессанс, а, следовательно, понять, как развивалась европейская и пошедшая за ней мировая культура совершенно невозможно. Антропоцентризм – это не просто философский концепт, это идея, инспирировавшая ключевой вектор развития человечества, который все еще значим, несмотря на кризис антропоцентрических ценностей, возникший в ХХ веке и продолжающийся до сих пор. Без Фичино Ренессанс, конечно, состоялся бы, но без «Платоновской теологии» он не приобрел бы свое теоретическое выражение, рефлексивное понятие, в котором, как в зеркале, отразились все идеалы и все тревоги за будущее этих идеалов.
Значение философии Марсилио Фичино давно и надежно осознано и подтверждается многочисленными переводами его «Платоновской теологии» с латинского языка на различные новые европейские языки. Конец двадцатого века был ознаменован крупными комментированными переводами и изданиями латинского текста. Так, на английском языке последний раз «Платоновская теология» выходила с 2001 по 2006 год, в Издательстве Гарвардского университета. Этот перевод с комментариями, огромным индексом и латинским текстом составил шесть томов. На французском языке «Платоновская теология» была опубликована в последний раз в трех томах с 1964 по 1970 годы. В 1993 году в берлинском издательстве «Академия» вышел отредактированный в соответствии с современными достижениями текстологии латинский оригинал и перевод «Платоновской теологии» на немецкий язык. Наконец, в 2020-м году «Платоновская теология» издана на русском языке.
Этот перевод, сделанный Андреем Яковлевичем Тыжовым, выдающимся российским филологом-классиком из Санкт-Петербургского государственного университета, является настоящим научным подвигом. Все восемнадцать книг «Платоновской теологии» подарены русскому читателю одновременно. Важнейший пробел в истории мировой философии, связанный с отсутствием ключевого текста эпохи Возрождения, теперь восполнен, и русский читатель может познакомиться с этим удивительным памятником человеческой мысли.
Илья Игоревич Докучаев, доктор философских наук, профессор, профессор РАО, заведующий кафедрой теории и истории культуры РГПУ им. А. И. Герцена