На сайте ПСТБИ вышло интервью с сотрудником Института Дальнего Востока Российской Академии Наук, кандидатом исторических наук Константином Валериановичем Асмоловым о христианстве в Корее.
Существует мнение, согласно которому Республика Корея — это пример страны с развитой культурной традицией, которую удалось христианизировать не потому, что христианство воспринималось как «культура белого человека». Корея воспринимается многими как практически исключительный пример того, как целый народ удалось христианизировать благодаря чисто миссионерскому усилию, без дополнительного «кнута» в виде административного ресурса, или «пряника» в виде культурных достижений Западного мира. Один из ведущих отечественных специалистов-корееведов Андрей Николаевич Ланьков говорит в публичных выступлениях, что современная Республика Корея — это христианская страна. О том, как и почему так произошло и действительно ли интерес к достижениям Западной цивилизации не играл особой роли в процессе христианизации Кореи мы поговорили с сотрудником Института Дальнего Востока Российской Академии Наук, кандидатом исторических наук Константином Валериановичем Асмоловым.
В России иногда приходится слышать вопросы в стиле «вы христианин или католик?». Но в Республике Корея, как ни странно, протестантизм и католичество действительно обозначаются разными словами. Почему?
Протестанты Кореи именуют свое вероучение «кидоккё» («Учение Христа»), в то время как католики именуют себя последователями «чхончжугё» («Учения Небесного владыки»). Поэтому, если кореец называет себя христианином (по-русски, например), это означает, что он почти точно протестант, но не католик или православный.
Когда впервые христианство появилось на Корейском полуострове?
Христианство в виде католичества стало проникать в Корею из Китая, сначала через книги. Это был интерес не в полной мере религиозный, скорее это был интерес к западной цивилизации и связанному с ней прогрессу в науке и образовании. Кроме того, само название «чхончжугё» создавало несколько превратное представление о сущности христианства. Потом начали появляться французские миссионеры-католики, которые действовали тайно, открытой миссионерской деятельности практически не было. Происходило это с конца XVIII века. Но случилось так, что католики с начала XIX века влезли во внутрикорейские войны и оказались на проигравшей стороне. Кроме того, было письмо, обнаруженное у католика-активиста Александра Хван Саён в 1801 г. Оно было адресовано Китайскому двору и западным миссионерам, и в нем давались конкретные рекомендации, что надо сделать и как надо давить на руководство Кореи для облегчения положения христиан. После этого власть стала смотреть на католиков как на национальных предателей.
Но ведь гонения на христиан, в том числе и потому, что они отказывались приносить жертвы духам предков, начались еще до этой истории?
Репрессии были и раньше, но после этой истории они усилились. А в ответ была предпринята неудачная попытка французов провести демонстрацию силы. Обычно ее позиционируют, как попытку Наполеона III захватить Корею, но сам Наполеон обо всем узнал постфактум. Французский посланник в Китае, узнав о репрессиях, выступил с очень жесткой риторикой в адрес корейского вана (титул правителя Кореи, который можно грубо прировнять к королю в Европейской системе. Если в Европе титул короля означал среди прочего имплицитное признание некоторой зависимости от Римского императора, то в Корее титул вана предполагал наличие аналогичных отношений к императору Китая. — Прим. ред.). После этого уже было как-то неудобно брать свои слова обратно. В результате французские военные высадились на остров Канхвадо, пошумели там, но быстро поняли, что на дальнейшие серьезные операции сил не хватит, и поэтому проще отступить, пока тебя не разбили. В итоге обе стороны заявили о своей победе: французы о том, что разбили корейцев, напавших на «географическую экспедицию», а корейцы, что героически изгнали «варваров, которые хотят нас захватить».
Обычно говорят, что христианизация того или иного региона происходила или через колонизацию (как это произошло в Латинской Америке), или благодаря обращению в христианство в результате миссии значимой части местных элит с дальнейшим задействованием административного ресурса. Как было в Корее?
О католичестве я уже сказал. Протестантизм пришел в Корею веком позже и как раз по второму сценарию. Христианство в Корее стало религией прогресса. Протестантские миссионеры не столько занимались прямой проповедью, сколько открывали школы и больницы.
По сути, они делали христианство способом получить доступ к новым знаниям и возможностям.
Корейский двор был в целом категорически против модернизации (особенно не нравилось, когда вану пытались объяснить, что не следует путать личный кошелек с государственным бюджетом). И в таких условиях очень многие вещи отдавались на откуп миссионерам еще и потому, что двор мог этими вопросами в дальнейшем не заниматься. Таким образом, начала формироваться определенная элита, но тут пришли японцы (с 1905 г. Корея — японский протекторат, а с 1910 г. — колония), и эта элита стала контрэлитой. Японцы стали проводить политику этноцида (вплоть до насильственного обращения в синтоизм, при том, что синтоизм — это традиция, не предполагающая прозелитизма), а христианство, таким образом, стало религией угнетенных. При этом любой корейский национализм жестко подавлялся (вплоть до тюремного срока за попытку издания словаря корейского языка), а христианские миссии давали какую-то возможность для существования хотя бы культурного национализма при японцах. Благодаря этому значительная часть деятелей национально-освободительного движения или во всяком случае деятелей антияпонского сопротивления были христианами. Христианские миссии действительно хоть как-то защищали корейских националистов от репрессий.
Какую роль в успехе христианства в Корее сыграло то, что это конфуцианский регион? И конкретно корейская специфика в переживании конфуцианства? Ведь о конфуцианстве вообще часто говорят не как о религии, а как о философии, в частности социальной философии…
На некоторые мировоззренческие вопросы конфуцианство действительно не давало ответов, что тоже подталкивало людей к принятию христианства. Для Кореи, как и для Дальнего Востока в целом, характерен определенный уровень синкретизма, когда человек ищет в разных традициях ответы на комплекс вопросов. Например, к конфуцианству человек обращается при решении социальных и карьерных вопросов, а к христианству — для личного общения с Богом. При этом надо учесть еще один фактор — христианство работало как социальный лифт. По сравнению с Китаем, корейское общество было более иерархичным: даже незаконнорожденный сын янбана (аналог европейского дворянина. — Прим. ред.) не мог стать чиновником. А христианство, во-первых, провозглашало равенство людей перед Богом (но без необходимости социальной революции), а во-вторых, давало возможность через получение образования подниматься наверх тем, для кого в рамках традиционной системы такой путь был закрыт. Такие люди могли стать инженерами, переводчиками, врачами и так далее.
Какова сейчас статистика? Сколько христиан в Республике Корея?
Около 30% от общего числа населения. Католиков — порядка 10–11%, протестантов — 18%. Но при этом нужно учесть, что в эти 18% входят и те, кого вряд ли можно считать христианами с точки зрения традиционных критериев. Например, у нас широко известна так называемая Церковь объединения Муна, кстати, проект, рожденный не без участия ЦРУ Республики Корея (Не в последнюю очередь из-за сильной ориентации на США корейская служба разведки имеет то же название, что и американская, хотя круг вопросов, которыми занимается Корейское ЦРУ шире, чем у прототипа из США. — Прим. ред.) для налаживания связей с западными элитами по «второй дорожке». Но неспециалисты не знают, что подобных более или менее маргинальных с точки зрения традиционного протестантизма течений в Республике Корея немало: Церковь Бога (World Mission Society Church of God), Церковь Полного Евангелия Ёыйдо (Yoido Full Gospel Church), «Секта Спасения» (официальное название — Корейская баптистская церковь Христа) во главе с Ю Бён Оном, нашумевшая на фоне коронавируса секта Синчхончжи. И последователи этих течений часто включаются в число протестантов.
Христиан в Республике Корея — около трети населения, тем не менее ваш коллега-кореевед Андрей Николаевич Ланьков называет ее христианской страной. Почему?
В результате влияния тех факторов, о которых мы говорили выше, в Республике Корея христианизированы элиты. Яркий пример — президент Ким Дэ Чжун, единственный кореец — лауреат Нобелевской премии (получил премию Мира в 2000 г. за межкорейский саммит). Этот человек долгое время возглавлял «внесистемную оппозицию» в Республике Корея, регулярно арестовывался властями и даже приговаривался к смертной казни. Но при этом, будучи глубоко верующим католиком, призывал не мстить за свою смерть, а став президентом, амнистировал своих прежних политических противников, находившихся в это время в тюрьме. Дело еще и в том, что у истоков значительной части корейских университетов, особенно частных, стояли христианские миссионеры. Современное корейское общество остается очень иерархичным: очень много зависит от того, какой вуз ты закончил. В этом контексте христианское вероисповедание в определенных ситуациях дает плюсы, в том числе и в глазах работодателя, да и не только. Например, при президенте Ли Мён Баке многие бизнесмены, которые ходили в протестантский приход вместе с ним, внезапно получили очень выгодные контракты и изрядно обогатились. Хотя стоит оговориться, что для карьерного успеха вероисповедание имеет все-таки меньше значения, чем принадлежность к семейному клану или конкретному региону. Тем не менее Церковь является очень сильным центром притяжения людей, очень сильным социальным клубом. Особенно это заметно в диаспоре: там вокруг прихода сосредоточена вся общественная жизнь. Воскресение — это прежде всего день посещения церкви.
Протестантов в Корее примерно вдвое больше, чем католиков, тем не менее, если говорить о динамике, с 90-х годов число католиков возросло примерно вдвое, и сейчас католичество — самая быстрорастущая религиозная группа (более половины корейцев заявляют, что вообще не являются верующими людьми). Почему так происходит?
У меня нет готового ответа. По субъективному ощущению, те, кто ищет веру, но при этом не в харизматическом варианте в стиле «в меня вселился Архангел Гавриил», кому нужно что-то более глубокое, идут в католичество. Можно сказать так: католиками становятся те, кто ищет Бога, а не секту.
Для корейцев национализм — одна из базовых мировоззренческих установок. Та же секта Муна в качестве составной части своего вероучения проповедует богоизбранность корейцев. В этом контексте скорее можно было бы ожидать быстрого роста числа протестантов: Католическая Церковь отличается более строгим подходом к вероучительным вопросам…
Тем не менее некоторое количество деятелей национально-освободительного движения были канонизированы как минимум на уровне местночтимых святых. Более того, предпринимались попытки осуществить их канонизацию и на общецерковном уровне: например, пытались сделать из Ан Чжун Гына, убийцы японского чиновника Ито Хиробуми, ответственного за приведение Кореи под протекторат Японии, святого покровителя террористов, борющихся за правое дело. Возможно, это дает легальную возможность для существования националистического элемента внутри корейского католицизма. Да и в XIX веке в Корее было более сотни канонизированных сейчас мучеников за веру.
А как обстоят дела с христианством в Северной Корее? Официально они «преодолели религиозные предрассудки» еще в 1970-е годы…
Дело в том, что в 1990-е годы произошел определенный откат системы от условного коммунизма к условному традиционализму. Некоторые вещи, которые ранее объявлялись изжитыми, либо не были изжиты до конца, либо стали возрождаться. Среди них и религия. С другой стороны, формально существуя, многие официальные религиозные организации КНДР скорее являются способом для облегчения взаимодействия с иностранными государствами, чем реальными религиозными общинами. Одновременно с этим, антипхеньянская пропаганда любит ужастики про пытки и притеснения представителей катакомбной церкви, но верифицируемых источников, доказывающих эти факты, нет, а страшные истории слишком пахнут клюквой, вполоть до физической невозможности описываемого в них.
Православие в Северной Корее — это такой же фасад?
До конца непонятно. Православный храм появился в КНДР, когда об этом попросил наш посол Андрей Геннадьевич Карлов: у него были очень хорошие отношения с Ким Чен Иром. Насколько я понимаю, суть проблемы была в том, что российские дипломаты, среди которых были и православные люди, испытывали определенные трудности от того, что негде было молиться. Ким разрешил открыть православный храм, прихожанами которого стали дипломаты. Но при этом появились и местные люди, «отвечающие за данное направление», певчие, например.
Насколько товарищи, «отвечающие за», искренне верующие?
По моим ощущениям, это неверующие люди. Злые языки говорят, что, для того чтобы стать православным в КНДР, требуется партийный стаж не менее пяти лет. Хотя и тут все не так просто: синкретизм в убеждениях ведь тоже случается часто. Например, один из корейских православных священников, говоря о своем прошлом, среди прочего сказал примерно следующее: «…и тогда, восприняв душой бесценные руководящие указания товарища Ким Чен Ира о необходимости установления искренней дружеской связи с Россией, я всем сердцем обратился в православие и решил честно принять его заповеди».
Если вернуться с Севера на Юг, насколько там для распространения христианства используется административный ресурс?
Административный ресурс скорее используется для налаживания деловых контактов с Западом через существующие протестантские секты. Формального давления с целью обращения кого-то в христианство нет. Просто, как я уже сказал, есть факт: элиты в значительной степени христианизированны, и это влияет на общество.
Причем скорее неформально. Например, в период студенческих волнений, студенческие и профсоюзные лидеры могли найти убежище от преследования в Католическом соборе Мёндон, поскольку полиция не могла туда войти, соблюдая европейскую традицию восприятия храма как убежища, хотя никакой формальной нормы, предписывающей ей такое поведение, не было.
Согласны ли Вы, что, несмотря на то что более половины граждан Республики Корея — люди неверующие, Корею можно считать христианской страной?
Во всяком случае можно говорить, что это самая христианизированная страна Дальневосточного региона.