Новый материал на ПостНауке: историк Олег Воскобойников о средневековом искусстве, физиогномике и портретах
Возможно ли общество, в котором у людей нет лиц? То есть носы, глаза, рты, скулы и подбородки, конечно, есть, но интерес к индивидуальным чертам отсутствует, портретов никто не пишет, а если где-то появляется изображение или описание внешности человека, то оно в лучшем случае отображает особые приметы вроде полноты, лысины, бороды или шрама. Таким было европейское Средневековье — что удивительно, ведь и Ренессанс (после), и Античность (до) видели людей иначе. О том, куда почти на тысячу лет «пропали» лица европейцев, как они вернулись в искусство и причем здесь криминалистика, рассказывает историк Олег Воскобойников.
Все мы привыкли к тому, что у каждого человека есть лицо и у всех оно обладает индивидуальными чертами. Но представим целую цивилизацию, которая не обращает внимания на лицо. Если обратиться к истории искусства, в особенности искусства скульптуры и живописи, то мы поймем, что индивидуальный портрет существует в разных цивилизациях, в разное время, но не является константой истории человеческой культуры. Есть целые цивилизации, которые не знали индивидуального портрета.
Европейское Средневековье — одна из таких цивилизаций. Оно замкнуто между Античностью и Ренессансом, которые в нашем сознании связаны с разными видами индивидуальных портретов.
Один из признаков римской пластики — портрет с узнаваемыми чертами лица. Такой портрет был распространен на протяжении столетий и выполнял важные религиозные, социальные и политические функции. Реалистичный портрет просуществовал до IV века, а затем возродился в европейском искусстве в XIV веке. К концу Средних веков индивидуальный портрет был развит и имел столетнюю историю за плечами. Но с IV века и на протяжении почти тысячи лет индивидуальные черты лица человека мало кого интересовали (как и день рождения: традиция праздновать день рождения появилась на заре Нового времени).
Небесный портрет
В районе 400 года галльский епископ Сульпиций Север попросил своего друга Павлина Ноланского прислать его портрет. Павлин потом вышел в святые, а его письма сохранились и стали памятником эпохи Отцов Церкви. В одном из этих писем он отвечал своему другу Северу о его просьбе про портрет, уточняя, каким Сульпиций хочет видеть на портрете своего друга: таким, какой он есть, со всеми его грехами и пороками, или в царственном облике, который мы потеряли еще задолго до нашего рождения? Павлин знал, что человек грешен и грехи отражаются на внешности. Павлин мог изобразить себя в «земным» или «небесным». Господь возлюбил в нас небесный образ, в котором мы должны будем предстать перед ним на Страшном суде, поэтому такой образ изобразить важнее.
Идея о некоем небесном взгляде на самого себя растушевывает индивидуальные черты. Такая логика возобладала на протяжении многих столетий. Если мы попытаемся выяснить, как выглядел Карл Великий, Фридрих II или другие известные личности того периода, то вряд ли узнаем что-то конкретное. Известно, что у Барбароссы была рыжая борода и красивые руки, что Генрих II Плантагенет был полноват. Франкский ученый Эйнхард описал нам внешний облик Карла Великого, но следует из этого описания только факт упитанного телосложения. Карл Лысый, скорее всего, был лысым.
В итоге становится понятно, что сохранились только средневековые прозвища, которые иногда относятся и к лицу, но доверять им не всегда можно, потому что это не более чем примета. Само лицо человека не представляло собой никакого интереса, но привычный и понятный нам индивидуальный европейский портрет откуда-то должен был взяться. Взаимосвязь между изобразительным и неизобразительным в истории культуры является источником нового взгляда на человека и его лицо, такого рода знания называют физиогномикой.
Наука о внешности человека
Физиогномика — наука античного происхождения. Если дословно расшифровывать слово, то эту науку трактуют как «закон природы». Это наука о внешности человека, с помощью которой можно расшифровать характер. Наука, в которой внешний облик человека воспринимается как знаковая система. В Античности существовал такой род диагностики, связанный с медициной и астрологией; в Средние века Аристотелю приписывали трактат по физиогномике, но сейчас эта атрибуция не поддерживается классической филологией и философией. Эта наука была очень популярна у арабов.
На рубеже XI–XII веков средиземноморский Запад начинает рецепцию античных и арабских естественно-научных текстов. Физиогномика пришла в Европу в начале XIII века, но ее появление было подготовленно медициной, астрономией, астрологией и частично физикой как наукой о природе. Человек стал восприниматься как микрокосмос, отражающий во всех своих характеристиках макрокосмос — Вселенную: если мы можем изучать Вселенную по ее внешнему облику, то точно так же мы можем изучать человека. Такова логика интеллектуалов XII — первой половины XIII века.
В самом начале XIII века Запад познакомился с текстом под названием «Тайная Тайных» (лат. Secretum Secretorum). Это арабское, с античными корнями, сочинение о разных науках, полезных человеку. Последняя глава этого послания представляет собой набор правил, среди которых большое внимание уделяется лицу, потому что все авраамические религии сходились с философскими течениями Античности в том, что лицо представляет собой зеркало души. Наша мимика и устройство нашего лица, брови, форма ноздрей, форма носа, цвет глаз, губы, волосы, форма уха — все это что-то говорит о природе конкретного человека.
Правила из этого арабского сочинения стали очень популярны при дворах. Мода на эти правила спускалась с вершины пирамиды вниз к знати, к клиру, а потом к горожанам, поэтому уже в течение XIII века возникло несколько физиогномических трактатов.
Физиогномика была популярной наукой о человеке до эпохи Возрождения. С античной, арабской и латинской традициями изучения лица связаны и физиогномические опыты Леонардо да Винчи, и монументальный свод физиогномики, созданный Иоганном Лафатером на рубеже XVIII–XIX веков. А уже из его опытов родилась криминалистика Нового и Новейшего времени.
Возрождение индивидуального портрета
Интересно, что трактаты о физиогномике в XIII веке уже имели широкое хождение, но индивидуальный портрет рождается на пару поколений позже. Ни у каких художников, в том числе связанных с дворами, при которых ходили эти научные тексты, нет изображений живого человека со всеми его индивидуальными особенностями.
Индивидуальные черты появляются в искусстве на рубеже XIII–XIV веков в надгробиях римских понтификов и кардиналов, в пластике. В живописи первый индивидуальный портрет — это изображение Энрико Скровеньи, заказчика знаменитых фресок в Падуе, в капелле, которая носит его имя, — капелле Скровеньи, или капелле дель Арена. Для первого индивидуального портрета потребовался союз двух неординарных людей — купца Энрико Скровеньи и художника, который мог себе позволить намного больше, чем другие его современники, — Джотто ди Бондоне. Такова краткая предыстория современного портрета.