Предваряя презентацию, архиепископ Евангелическо-лютеранской церкви России Дитрих Брауэр отметил, что книга Н. Боровской – из тех изданий, которые «должны быть на полке, в сердцах, в мыслях», потому что они побуждают вновь и вновь «размышлять над тем, что есть образ, что есть христианское искусство». Говоря о критериях последнего, он отметил, что это те произведения, которым удается «через человеческое передать Божественное, сделать его доступным, при этом не утратив его святости, а наоборот: достигнув нас, изменить, преобразить человека и наш мир». «Самое главное, что несет в себе христианское искусство, – это восхищение тем, что человек может преодолевать свою границу, … сам не понимая, как это происходит. Он не понимает – и благодарит, и продолжает дальше творить и отдавать», – отметил Д. Брауэр.

Н. Боровская рассказала, что книга родилась из курсов лекций, который она читала для школьников, студентов, прихожан католической церкви, и во многом – из ответов на вопросы, которые задавали слушатели. Коллеги-искусствоведы упрекали автора в «глубоко ненаучном» подходе к истории искусства: Н. Боровская не ставила своей задачей анализ стилей, школ и живописных особенностей, но написала, например, главу «Художник, размышляющий о грехе». Но такой темы нет в научном искусствознании, говорили коллеги, поскольку нет «иконографии греха». «Иконографии греха нет, но грех-то есть», – отвечает автор словами одного священника. Поэтому ее подход нацелен на «познание сокровенного духовного подтекста изображения», а книга адресована тем, кто «далек от научного искусствознания, но близок ко всему, что несет в себе духовную красоту», как пишет она в предисловии. «Заключенный в произведении скрытый смысл – порой очень сложный, многогранный – даже будучи непонятым, дает о себе знать: манит, притягивает, зовет, как когда-то Неопалимая Купина звала к себе Моисея».

Именно на примере темы «Художник и грех» (учитывая великопостное время) автор книги продемонстрировала на презентации суть своего подхода. По ее словам, обращаясь к сюжетам Священной истории, художники разных времен, начиная с живописи катакомб, «размышляли над той трансформацией образа человека, которую производит в нем грех». С этой точки зрения Н. Боровская проанализировала ряд произведений, раскрывающих тему первородного греха и изгнания Адама и Евы из рая (Быт.3).

Устойчивая иконография этого сюжета, помещающая первых людей по обе стороны от древа познания, ясно указывает на главное следствие выбора прародителей: отчуждение их от Бога и друг от друга. «Змееобразная» и подчеркнуто привлекательная Ева, уже сорвавшая запретный плод, с рельефа собора Сен Лазар (Отен, Франция, XII в.) может служить метафорическим изображением того, что «мы – образ и подобие того, кого мы слушаем» – такую трактовку предлагает Н. Боровская. Говоря о произведениях эпохи Возрождения, где появляется тема «пробуждения у прародителей в момент грехопадения необузданной чувственности», она обратила внимание на художественные средства, которыми разные авторы показывают: «чем сильнее телесное влечение, тем больше одиночество и трагичнее разрушение душевной и духовной цельности».

А почему А. Дюрер поместил обнаженные фигуры Адама и Евы (на внешних створках алтаря из Музея Прадо) на нейтральном темном фоне? Если задаться этим вопросом, то можно увидеть, что это «символическая метафора тьмы греха, в которую отныне погружены первые люди, а их расположение на внешних частях алтарных панелей – композиционный знак, прямо указывающий на их удаленность от Царства Небесного». В сценах «Изгнание из рая» Н. Боровская показала, как у Мазаччо Адам и Ева «идут вместе, но страдают в одиночку»; у Якопо делла Кверча – как «страдание перерастает в богоборческий бунт», у Микеланджело – как прародители «бегут от Света без оглядки», при этом сами они после грехопадения изменились до неузнаваемости.

Джотто. "Поцелуй Иуды"

Еще один сюжет, раскрывающий тему греха, – предательство Иуды. Если в средние века он чаще всего изображался повешенным или сидящим на коленях сатаны в аду, то уже у Джотто Иуда «из исчадия ада превращается в человека», который совершает свой выбор. Возможно, в этой фреске автор акцентирует внимание на обращении Христа в момент предательского поцелуя: «Друг, для чего ты пришел?» (Мф.26:50) Почему – «друг»? Почему фигура Христа почти полностью закрыта золотистым плащом обнимающего Его Иуды? Если поставить вопросы так, как предлагает это сделать Н. Боровская, можно увидеть тот духовный смысл изображения, который каждый «считает» по-своему, в зависимости от своего духовного состояния.

Далее автор продемонстрировала, как можно трактовать образ Иуды в изображениях Тайной вечери. Некоторые художники исключают предателя из числа учеников, трапезничающих с Христом; другие композиционно явно «отчуждают» его; Леонардо да Винчи на знаменитой фреске акцентирует «психологическое противостояние», помещая его среди самых близких апостолов. А Эль Греко или Симон Ушаков в очень композиционно схожих изображениях сажают Иуду на переднем плане в таком ракурсе, что в следующий момент он, как кажется, вскочит и двинется – куда? Конечно же, к нам. И что произойдет при этой встрече? В каких отношениях мы окажемся с ним? Так художники невольно предлагают нам своего рода «духовные упражнения», полагает автор книги.

Разумеется, в своем рассказе (и в соответствующей главе книги) она не могла обойти вниманием полотна Николая Ге «Тайная вечеря» и «Совесть. Иуда», показав, как за 30 лет, разделяющих эти картины, изменилась трактовка образа предателя, «предоставляя зрителю пугающую свободу в отношении к человеку, с которым веками было все ясно».

Некоторое представление о содержании книги «Очерки истории христианского искусства» дают названия глав: «Художественный образ христианского святого», «Иоанн Креститель: жизнь образа в христианском искусстве», «Сцены евангельских чудес в искусстве», «Несколько рассказов о блудном сыне», «Сцены Страшного суда в искусстве» и др.

«Художники разных эпох создавали образы, которые помогут каждому найти в тексте Библии и в своем опыте то, что Богом будет сказано только ему», – этими словами Н. Боровская завершила встречу.

Первая презентация книги «Очерки истории христианского искусства» состоялась 3 февраля в Институте св. Фомы. 14 марта в 19-00 можно будет встретиться с автором и задать ей вопросы на презентации в Культурном центре «Покровские ворота». На этой встрече Н. Боровская прочтет лекцию «Духовный феномен донаторской композиции» на основе одной из глав новой книги. Планируется также выступление главы римско-Католической Архиепархии Божией Матери в Москве архиепископа Павла Пецци о богословском смысле христианского искусства.

Юлия Зайцева

Источник: blagovest-info.ru