Работа над изданием
Моя работа с наследием Лескова началась случайно. Я довольно регулярно хожу в архив, занимаюсь разными темами. Однажды сотрудник архива сказал мне, что начинает собирать выпуск «Лесковианы» — сборника, посвященного Лескову, и спросил, не заинтересует ли меня работа для него. Я сказал, что если заинтересует, то только архивная. Он предложил открыть лесковские архивы, помочь с документами и копиями. В одном из выпусков этой «Лесковианы» я напечатал подборку писем Лескова к сестре (монахине, у него их две было), прокомментировал их, написал небольшую врезку. А четыре года назад мне позвонил Андрей Ранчин и сказал, что ему в издательстве «Новое литературное обозрение» предложили сделать том воспоминаний о Лескове и он готов мне предоставить возможность поработать над ним. Я предложил ему написать вступительную статью, а сам взялся за составление и комментарии. Договор был рассчитан на полтора или два года, и за это время я, конечно, не справился, потому что требовалось ездить в Петербург, в архив Пушкинского дома и РНБ, работать в московских архивах и в Химках в газетном зале, довольно много времени пришлось провести в библиотеках за книжками и журналами.
Пока я не стал заниматься Лесковым плотно, я к нему был более-менее равнодушен. В школьной программе он представлен очень скромно — «Левша» и «Очарованный странник». И поскольку специально я им не интересовался, то обычно звал коллег, чтобы они детям рассказывали про Лескова, человек пять или шесть выступали в разное время. И про «Левшу», и про «Очарованного странника». Сейчас, когда я знаю о нем довольно много, все равно мы вдвоем с Майей Кучерской, которая пишет о Лескове книгу для серии «ЖЗЛ», читаем ученикам двухчасовую лекцию, ведем диалог.
Мемуаристы врут
Свидетельства современников о Лескове противоречивы. Надо понимать, что все мемуаристы врут, сознательно или нет, по-разному. Там, где можно было отметить ложь, я это делал. Иногда для этого не требовалось особых усилий — например, если автор говорит, что Лесков упоминал пьесу «Три сестры», вышедшую в 1901 году, через шесть лет после его смерти. Когда человек кого-то вспоминает, он раскрывается сам — виден желчный характер одного мемуариста и скептический характер другого. Есть вещи, которые надо просто свести как несовместимые — например, воспоминания сына Лескова и Екатерины Борхсениус. Сын говорит: «Этого быть не могло!» Кто из них прав? Вот доводы Андрея Николаевича, вот доводы Екатерины Иринеевны — решать читателю.
Репутация Лескова
Репутация Лескова как писателя правого, консервативного, антинигилистического, религиозного очень ему мешала в советское время. Для советского официального мышления демократическая и народническая критика была намного авторитетнее, чем критика религиозная или символистская. Поэтому книжка Акима Волынского [1861(63)–1926, литературный критик, идеолог модернизма — прим. ред.] о Лескове у нас не перепечатывалась сто с лишним лет. Она вышла в 1898 году, называлась «Н.С. Лесков». Потом в 1918-м и в 1923 году была переиздана, а в третий раз она появилась в питерском сборнике «Классик в неклассическом освещении», там же впервые напечатали рукопись Измайлова о Лескове. А Михайловский с его жестокой критикой, Богданович (про Писарева я уж молчу) — они, конечно, оставили след. Горький пытался это сломать. И Андрей Николаевич, занимаясь биографией отца, его жизнеописанием, очень рассчитывал на помощь Горького, но тот был бессилен. В 1941 году книга сына Лескова пропала, оба экземпляра. Один при бомбежке ленинградского отделения «Советского писателя», а другой Андрей Николаевич оставил у кого-то из знакомых в Ленинграде. Знакомые умерли, и квартира оказалась разгромленной — сгорела, наверное, в блокаду. И он сел писать вновь, его мечта была реабилитировать отца. Потому что сначала Лесков не нравился левым из-за того, что слишком правый, потом он не нравился правым из-за того, что слишком левый. Как замечают многие, в том числе автор второй книжки о нем — А. И. Фаресов (эту книжку мы включили в наш том полностью), обычно проделывается обратный путь. Начинают с революционных, крайне левых убеждений, а заканчивают консервативными. Лесков все делал наоборот, он шел «Против течения» — так назвал Фаресов свою книгу. Лескова очень скупо печатали в советское время, об этом Лев Александрович Анненский написал эссеистическую, очень талантливую, не всегда точную в деталях, но очень интересную книгу «Лесковское ожерелье».
Продолжение в источнике