При этом в объяснении его происхождения сложилось два подхода: одни считали возникновение крестьянского правосознания результатом религиозного воздействия, другие – естественным порождением образа жизни сельской общины и патриархальной семьи. Особую актуальность данной работе придает и тот факт, что до настоящего времени отсутствуют исследования, рассматривающие архивные документы, в частности крестьянские челобитные, как исторический источник по истории крестьянского правосознания. Основная цель статьи – рассмотреть проявление крестьянского правосознания при решении различных вопросов: землевладения и землепользования, фискальных, административных и других на основе архивных документов. Для достижения цели автор привлек исторические источники, относящиеся к истории Коми края (Яренский и Устьcысольский уезды). Выбор территории и хронологические рамки обусловлены тем, что Коми край входил в состав Европейского Севера России, который был населен государственными крестьянами, и процессы, происходящие здесь, были типичными для данной категории населения Российской империи. На основе архивных документов, опубликованных и неопубликованных, автор приходит к выводу, что в основе крестьянского правосознания лежали представления крестьян о правде (справедливости), которые базировались на признании трудовой собственности, добрососедстве, могуществе и мудрости крестьянского «мира». По мнению автора, это являлось первичным комплексом коренных представлений – убеждений крестьянской правды. На этой базе крестьянство Европейского Севера и Коми края выстраивало свое понимание справедливости взаимоотношений и с «внемирскими силами», гораздо менее известными, и часто совершенно непонятными ему – чиновниками, заводовладельцами, торговцами. При этом основными документами, вышедшими из крестьянской среды, несмотря на отмену приказного и появление коллежского делопроизводства, продолжали оставаться челобитные.

 

Ключевые слова

Источники, архивные документы, община, государственные крестьяне, волость, правосознание.

С середины XIX века в среде российских философов и историков крестьянское правосознание являлось предметом детального обсуждения. В объяснении его происхождения сложилось два подхода: одни считали возникновение крестьянского правосознания результатом религиозного воздействия, другие – естественным порождением образа жизни сельской общины и патриархальной семьи. Цель работы - рассмотреть проявление крестьянского правосознания при решении различных вопросов повседневной жизни: экономических, фискальных, административных и других. Для его анализа использовались как опубликованные, так и неопубликованные (архивные) источники. В основном это челобитные, которые как вид крестьянской документации, к началу XIX века заменяются прошениями, однако, их содержание, и цель составления остаются неизменными. По форме это - коллективные (от группы крестьян) и индивидуальные документы. В некоторых из них присутствует указание на обычноправовые нормы и правила при решении споров, выборах должностных лиц, защите интересов односельчан, что говорит о присутствии здесь элементов крестьянского правосознания.

В дореволюционной историографии крестьянское правосознание рассматривалось через призму участия всех и каждого в труде на благо общины, «мира». Данная точка зрения была справедлива, т.к. именно в крестьянской среде шло накопление трудовых навыков, традиций и передача накопленного опыта крестьянского жизнеустройства от одного поколения к другому. Однако с 1917 г. внимание к крестьянской общине постепенно угасает. Вопросы крестьянского управления, крестьянского самосознания и другие затрагивались в контексте исследования крестьянских волнений и войн.

Прежде чем приступить к рассмотрению крестьянского правосознания, следует оговорить, что в данной работе мы обратимся к представлениям крестьян о «правде и справедливости». Для более полного показа был взят один из районов Европейского Севера – Яренский и Устьсысольский уезды Вологодской губернии. В исторической литературе данный регион известен под условным названием – Коми край. Выбор был обусловлен не только тем, что на этой территории проживало коми население, относящееся к финно-угорской языковой группе, но и тем, что здесь сложилась система «государственного феодализма». Она исключала власть помещика и, следовательно, любую форму личной зависимости крестьянина. Выполнение повинностей и сбор денежных налогов был, как и в предыдущее время, возложен на крестьянскую организацию – земледельческую общину. Она, в территориальном отношении, относилась к общине-волости и состояла из общин – деревень.

Управление уездами до 1787 г. было представлено уездными канцеляриями во главе с воеводой, а также таможенным и уездным целовальниками. После 1787 г. на их место пришли уездные суды, казенные палаты и казначейства, а с 1838 г. к ним добавились волостные и сельские управления. Им подчинялось крестьянское управление, выбираемое на общинных сходах. Здесь, в процессе повседневной жизни, проходило формирование крестьянского правосознания и представлений о добре и зле, правде и справедливости. В компетенцию схода входили самые разнообразные вопросы: раскладка денежных налогов, прием и отпуск из волости, выполнение повинностей и другие. Обычно на сходе присутствовали главы семейств, а при их отсутствии – лица, их заменяющие. На сходах выбиралось крестьянское управление, которое должно было решать вопросы, связанные с жизнедеятельностью крестьянской организации. Определенных дней заседаний не было. Для ведения протоколов, принятия челобитных и прошений от крестьян, составления документов, в каждой волости был писарь. Он не выбирался на сходах. Его функции выполнял либо грамотный крестьяне той же волости, либо назначенный воеводской канцелярией.

Крестьянское управление представляло собой определенный круг должностных лиц, различающихся по функциональной принадлежности, однако законодательно они определены не были. Первая – лица, следящие за «сохранением порядка и спокойствия» в волостях: «сотские», «пятидесятские», «десятские» и другие. Вторая группа – те, кто отвечал за поступление денежных налогов и сборов и выполнение повинностей: целовальники, «отдатчики», сборщики и так далее. Третья – группа лиц или лицо, решающее организационные вопросы (созыв схода, разбор семейных конфликтов и так далее). Этим обычно занимались старосты и помощники старост. Должностные лица управления решали разные задачи, но объединяло их одно: они все были выходцами их крестьянского сословия и жили в данной волости.

Начиная с 1838 г. все функции должностных лиц крестьянского управления были регламентированы. Были прописаны: порядок созыва схода, количество участников, голосование, деятельность правления и так далее. Крестьянское управление должно было работать в рамках предписаний и инструкций. Как показывают исторические источники, на практике крестьянское управление, особенно сельское, оставалось для крестьян основным местом, где можно было добиться правды и справедливости. Именно к нему крестьяне обращались с целью удовлетворения своих нужд и чаяний. Обычно в «мирской избе» писарем на имя вышестоящих органов составлялись челобитные, а впоследствии - прошения. Шла процедура их рассмотрения, и если волостное управление не могло решить вопрос, то после подготовки и оформления документов, составлялось сопроводительное письмо, которое вместе с прошением отправлялось в уездный город. Все операции по отправке, содержании «посыльщика» в дороге и в городе, оплачивались челобитчиком. Если челобитная или прошение шли от группы крестьян, или от всей волости, то на дорожные и иные расходы, собирались деньги со всех жителей.

Изучение крестьянского правосознания показало, что в его основе лежало понятие «мирского, общинного труда», то есть труда на благо общины. Крестьянское правосознание с самого возникновения являлось школой логического мышления, где коренные представления о «правде» и труде были логически связаны между собой. Вместе с тем, эти представления не образовывали какой-либо системы или теории. Каждый раз, оценивая жизнь с точки зрения справедливости, крестьянин исходил из того или иного представления-убеждения своей правды. Выделяя эти коренные представления - убеждения, следует руководствоваться не столько логикой идеи правды, сколько логикой образа жизни и деятельности крестьянства.

 

Список литературы

Бакланова, Е. Н. Крестьянский двор и община на Севере в XVII в. – М., 1976. - 221 с.

Белявский, М. Т. Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е. И. Пугачева. – М.: Изд. МГУ, 1965. – 382 с.

Гагиева, А. К. Местное управление на Европейском Севере России в XVIII веке // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего. - 2013. - № 2. – C. 98-106.

Каштанов, С. М. Из истории русского средневекового источника: Акты X-XVI вв. – М.: Наука, 1996. – 265 с.

Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма. – М.: Наука, 1977. – 344 с.

Колесников, П. А. Северная деревня в XV- первой половине XIX в. – Вологда, 1976. - 416 с.

Копанев, А. И. Крестьяне Русского Севера в XVII в. – Л.: Наука, 1984. – 241 с.

Литвак, Б. Г. Очерки источниковедения массовой документации XIX–начало XX вв. – М.: Наука, 1979. – 294 с.

Поршнев, Б.Ф. Феодализм и народные массы. – М.: Наука, 1964. – 520 с.

 

Refrences

BAKLANOVA, E. N. Krest'yanskii dvor i obshchina na Severe v XVII v. [Peasant household and obshchina in the North in the 17th century. In Russ.]. Moscow, 1976, 221 p.

BELYAVSKII, M. T. Krest'yanskii vopros v Rossii nakanune vosstaniya E. I. Pugacheva [The peasant question in Russia on the eve of the Pugachev's Rebellion. In Russ.]. Moscow, Izd. MGU publ., 1965, 382 p.

GAGIEVA, A. K. Mestnoe upravlenie na Evropeiskom Severe Rossii v XVIII veke [Local management in the European North of Russia in the 18th century. In Russ.]. IN: Nauchno-metodicheskij zhurnal “XXI vek: itogi proshlogo i problemy nastojashhego,” 2013, Penza, no. 2, pp. 98-106.

KASHTANOV, S. M. Iz istorii russkogo srednevekovogo istochnika: Akty X-XVI vv. [History of Russian medieval source: Acts of the 10th – 16th centuries. In Russ.]. Moscow, Nauka publ., 1996, 265 p.

KLIBANOV, A. I. Narodnaya sotsial'naya utopiya v Rossii. Period feodalizma [Folk social utopia in Russia: The feudalism period. In Russ.]. Moscow, Nauka publ., 1977, 344 p.

KOLESNIKOV, P. A. Severnaya derevnya v XV- pervoi polovine XIX v. [North village in the 15th – first half of 19th century. In Russ.]. Vologda, 1976, 416 p.

KOPANEV, A. I. Krest'yanstvo Severa v XVII veke [The peasantry of the North in the 17th century. In Russ.]. Leningrad, Nauka publ., 1987, 241 p.

LITVAK, B. G. Ocherki istochnikovedeniya massovoi dokumentatsii XIX–nachalo XX vv. [Essays on source studies of mass documentation of the 19th – early 20th century. In Russ.]. Moscow, Nauka publ., 1979, 294 p.

PORSHNEV, B. F. Feodalizm i narodnye massy [Feudalism and the masses. In Russ.]. Moscow, Nauka publ., 1964, 520 p.

 

Сведения об авторах

Гагиева Анна Капитоновна, доктор исторических наук, доцент, Коми республиканская академия государственной службы и управления, профессор, г. Сыктывкар, Российская Федерация, 8-909-122-21-23, gngkol2@mail.ru

 

About author

Gagieva Anna Kapitonovna, PhD in History, associate professor, Komi Republican Academy of Civil Service and Management, professor, Russian Federation, +7-909-122-21-23, gngkol2@mail.ru

 

В редакцию статья поступила 23.01.2017 г., опубликована:

Гагиева, А. К. Крестьянское правосознание и его отражение в архивных документах XVIII – первой половине XIX в. // Вестник архивиста. – 2017. - № 3. – С. 10-21.

 

Submitted 23.01.2017, published:

GAGIEVA, A. K. Krest'yanskoe pravosoznanie i ego otrazhenie v arkhivnykh dokumentakh XVIII – pervoi polovine XIX v. [Peasant legal sense in the archival documents of the 18th – first half of the 19th century. In Russ.]. IN: Vestnik arkhivista / Herald of an archivist, 2017, no. 3, pp. 10-21.

 

 

Полностью материал публикуется в российском историко-архивоведческом журнале ВЕСТНИК АРХИВИСТА. Ознакомьтесь с условиями подписки здесь.