В миру его звали Матвей Козмин сын Брюшков, в историю же он вошел под иноческим именем Макарий.

Это схиархимандрит Макарий (Брюшков) (1750 – 1811), до принятия пострига города Рузы Покровской слободы купеческий сын, представитель старинных ружан – многочисленного рода Брюшковых, из которого вышло не мало известных предпринимателей, благотворителей и храмостроителей.

По отцу он был праправнуком рузского посадского человека Елистрата Иванова сын Брюшкова, который в 1646 г. показан земским старостой города Рузы. По линии же матери происходил из духовного звания: его дед был священником Свято-Троицкой церкви с. Рюховское Льняниковского стана Волоколамского уезда.

Господь судил рузскому купеческому сыну Матвею Брюшкову стать одним из отцов русского старчества, прославившегося духовными подвигами в XIX – XX вв.

Ещё в отрочестве он был отдан родителями в обучение торговому делу в Москву, но достигнув 17 лет, принял твёрдое решение оставить мир и посвятить себя иноческой жизни.

В 1767 г. он поступил послушником в Санаксарскую пустынь, что в Темниковском районе Мордовии, где в то время настоятелем был известный строгостью жизни иеромонах Феодор Ушаков (1718 – 1791) – родной дядя святого праведного воина – адмирала Федора Ушакова. Сам старец ныне прославлен в лике местночтимых святых Саранской епархии. Под руководством этого опытного духовного наставника начались первые годы послушничества отрока Матвея Брюшкова.

Но в 1774 г. старца Феодора оклеветали и он был сослан в Соловецкий монастырь. Вскоре, под городом Темниковым появились пугачёвские отряды, Санаксарская обитель опустела. Однако, Матвей Брюшков со своим другом, послушником Фёдором Соколовым (впоследствии Феофан, архимандрит Кирилло-Новоозерского монастыря) приняли решение не покидать монастырь.

В дальнейшем, избрав своим наставником известного подвижнической деятельностью старца Клеопу, оба послушника перешли в возглавляемую им Введенскую Островскую пустынь, что во Владимирской области. Здесь в 1779 г. Матвей Брюшков принял монашеский постриг с наречением имени «Макарий» в честь св. преподобного Макария Египетского. В 1780 г. он был посвящен в иеродиаконы, а 1781 г. – в иеромонахи.

Судьбоносным для иеромонаха Макария стал его перевод в 1781 г. в запустевшую Николаевскую Пешношскую обитель, что в Дмитровском уезде Московской губернии, куда он был определён её казначеем. Промыслом Божием он посвятил ей всю оставшуюся жизнь и нашёл в ней своё упокоение.

Сохранились рассказы о том, как авва Макарий при виде бедственного состояния монастыря впал в уныние и ему явились преподобные Сергий Радонежский и основатель этой святой обители Мефодий Пешношский, которые повелели ему не покидать своего места служения. После того как в апреле 1788 г. строителя монастыря Игнатия произвели в архимандриты Тихвинского монастыря Московский митрополит Платон (Левшин) (1737 – 1812) по просьбе братии обители назначил Макария настоятелем Николо-Пешношского монастыря.

При авве Макарии Николаевская обитель на реке Пешноше не только восстала из запустения, но возвеличилась и прославилась духовно. Её называли «училищем благочестия, примером жизни монашеской». Имя строителя Макария стало известно всей России. Вероятно, тогда же он вступил в переписку с учителем своего духовного наставника Клеопы – св. преп. Паисием Величковским и впоследствии в знак признания заслуг получил в дар от него посох.

Старец Паисий Величковский

Митрополит Платон был настолько изумлен переменами, царившими в Николаевском монастыре при настоятельстве Макария, что однажды сказал: «Пешноша в моей епархии – вторая Лавра». 

По воле митрополита Платона на попечение отцу Макарию впоследствии были переданы многие монастыри с тем, чтобы и в них вводился в жизнь общежительный устав Пешношского монастыря. Так под началом аввы Макария оказались монастыри Сретенский в Москве, Борисоглебский в Дмитрове, Голутвинский в Коломне, а также Козельская Оптина, Николо-Берлюковская, Свято-Екатерининская и Вознесенская Давидова пустыни и многие другие святые обители. Настоятели в них назначались из числа братии Николо-Пешношского монастыря.

Николо-Пешношский монастырь

Пешноша же стала духовной колыбелью для нескольких поколений ружан, сподобившихся иноческому образу. В последующие сто лет избравшие иноческий образ жизни ружане принимали постриг или в Николо-Пешношском монастыре, или же подвязывались нести монашеский подвиг в иных обителях, которые находились под духовным началом учеников аввы Макария.

Всего 24 ученика старца – Макария стали настоятелями различных святых обителей, среди них иноки-ружане – Авраамий, игумен Козельской Введенской Оптиной пустыни и Дорофей, строитель – иеромонах, настоятель Свято-Екатерининской пустыни.

И хоть у аввы Макария не было чад по плоти, но Господь сподобил его иного родительского счастья. Несколько поколений ружан-иноков могут по праву считаться духовной семьей аввы Макария. Как тут не вспомнить слова священного писания: «Се аз и дети яже ми даде Бог» (Ис. 8:18).

Духовные подвиги Макария были отмечены Церковью ещё при жизни аввы. В 1800 г. иеромонах Макарий был удостоен набедренника и права ходить с посохом преподобного Мефодия Пешношского. А в 1806 г. возведён в архимандриты Дмитровского Борисоглебского монастыря, оставаясь по-прежнему настоятелем Пешношского.

Современники отзывались о нём как о человеке высокой добродетельной жизни: во всём отказывая себе, он жил только для блага обители, братии и людей. Лицо его казалось суровым, но сердце было исполнено христианской любви. Все находили в нём мудрого и опытного наставника.

Обладая даром пророчества, авва Макарий за два года до нашествия французов предсказал грядущие испытания для России и просил молиться о спасении Отечества. Во время предсмертной болезни он был пострижен в великую схиму с прежним именем и возрасте 61 года скончался.

Погребли его в Николо-Пешношском монастыре, в настоятельской усыпальнице под колокольней, близ гробницы преподобного Мефодия Пешношского. Получив донесение о его смерти, митрополит Платон сказал, что отыне у братии «не будет другого Макария».

Первое поколение духовной семьи аввы Макария

Первое поколение духовной семьи аввы Макария из числа ружан составили известные своим подвижничеством игумен Авраамий и иеромонахи Дорофей и Иаков.

Игумен Авраамий(1759 – 1817), настоятель-строитель Козельской Введенской Оптиной пустыни. Был родом из рузских мещан. Фамилия его нами пока достоверно не установлена, но косвенные данные позволяют предполагать, что двоюродный племянник Макария – ружанин Арефий Иванов сын Брюшков (1759 г.р. – упом. в 1763 г.) и игумен Авраамий одно и тоже лицо. В 1789 г. Авраамий поступил в послушники Николо-Пешношского монастыря; в 1791 г. авва Макарий постриг его в монахи, а чуть позже посвятил в иеромонахи.

Козельская Введенская Оптина пустынь

Сохранилось замечательное предание о назначении Авраамия в Оптину пустынь. Московский митрополит Платон (Левшин) после своего посещения Оптиной обителя и, найдя её в полнейшем запустении, обратился к высоко ценимому им авве Макарию (Брюшкову) за кандидатом на должность строителя этой пустыни. Первоначально авва Макарий дал насельника Николо-Пешношского монастыря иеромонаха Иосифа, но тот, потрудившись в Оптиной с год, вышел из неё по болезни. Тогда владыка – митрополит снова обратился к своему духовному другу Макарию с вопросом о «дельном» монахе для Оптиной. «Да у меня нет таких, владыка святый, отвечал тот. – А вот разве дать тебе огородника Авраамия?». Преосвященный, видно, почувствовал в этой оговорке нечто такое, что заставило его захотеть видеть этого огородника своими глазами и отец Авраамий был отправлен к владыке в Москву с некоторым поручением. По воле митрополита Платона и научению аввы Макария Авраамий за святое послушание смиренно принял новую должность. В 1797 г. состоялось его назначение настоятелем Козельской Введенской Оптиной пустыни и в этой должности он пребывал до самой своей кончины.

Впоследствии авва Авраамий вспоминал о своих первых впечатлениях от Оптиной, о том, какая страшная нищета царила в обители: «Не было полотенца рук обтирать служащему, а помочь горю и скудности было нечем. Я плакал и молился, молился и плакал».

«Проживши в Оптиной два месяца, не видя ниоткуда помощи к поправлению ее благосостояния и грустя о прежней, мирной, безпечальной жизни на духовной родине, я отправился, — рассказывает отец Аврамий, — в Пешношь открыть старцу свою душу и молить снять с меня бремя не по силам. Но вышло иначе: старец принял меня с отеческой любовью, и, выслушав мои сетования о скудости вверенной мне обители, велел запрячь свою повозку и, взяв меня с собою, поехал по знакомым ему помещикам. Они в короткое время, по слову его, снабдили меня всем необходимым, так что я привез в монастырь воза два разных вещей. Возвратясь со сбора, старец пригласил меня отслужить с собою, а после служения и общей трапезы, совершенно неожиданно для всех, обратился к своему братству с такими словами: отцы и братья! Кто из вас пожелает ехать с отцом Авраамием для устроения вверенной ему обители, я не только не препятствую, но и с любовью благословляю не сие благое дело”!». Слово старца отца Макария попало на добрую землю, и несколько человек из Пешношской братии добровольно последовали за отцом Авраамием в Оптину пустынь, а к ним присоединились еще новые трудники, и общее число братства возросло до 12 человек.

О попечениях старца отца Макария на пользу пустыни отчасти можно судить из сохранившегося письма его к отцу Авраамию от 9 декабря 1796 г. 

«Пречестнейший строитель, отец Аврамий и мне любезный о Христе брат, спасися о Господе со всею братиею.

Брат и отец Пимен, к нам приехав, и письмо от вас привез и за уведомление о вашей жизни благодарю. А чтобы монаха Герасима к вам посвятить и отпустить, он не желает; а полюбопытствовать Александр поехал к вам. А просился Василий Марков; но как он человек не основательный, я и не пустил и, если придет к вам, не принимайте его. А паче всего прошу вас, любите и содержите братию всех равно, как оставшихся после Иосифа, так равномерно и с собою приведенных и после пришедших. А братию, которым вышло пострижение, со испытанием и пред самим Богом спроси их: твердое ли обещание и к тебе предание и в вашей обители всегдашнее пребывание дают ли быть, и кроме благосклонные вины не выходить, то и постригайте их. Есть ли только бы постричься и вон быть, то лучше отпусти непостриженных и где по совести изберут место, там и постригутся, и вы свободны будете о них дати ответ пред Богом. И что меньше братии, – меньше скорбей и смущения.

Даждь Боже вам с отцем Пименом духовную любовь имети и откровенную совесть между собою, то и братия все будут мирны.

А которые наши из Пестуши братья идут к вам в Оптин кроме Василия, с любовью отпущаю, только даждь, Боже, на созидание душам их. И вы пожалуйте возьмите их в свое попечение и наставляйте их на путь спасения и пред Богом отвечайте о них.

Впрочем препоручая себя вашим святым молитвам и оставаясь усердный желатель вашего спасения, грешный старец Макарий кланяюсь. 1796 году Декабря 9 дня.

P. S. Якова Левшеева отпустил к вам. Родиона Васильева отпущаю. И вам, любезная о Христе братия, желающая на себя принять святый ангельский образ, не без рассмотрения давайте обет Богу, как бы горшее осуждение не принять, постригшись выдти вон, — а по пострижении, есть ли вам какое притеснение будет он Настоятеля; то необинуясь пишите ко мне, а из обители не выходите. Однако я уверен, что отец Авраамий все ваши мысли успокоит и смущения ваши своим великодушием понесет терпеливо и молитвами Божией Матери и угодников Его, и вашего начальника Авраамия будет вам иго Христово благо и легко бремя.

И даждь Боже вам с сим строителем жить в обители по себе, а меня грешного избави Боже сего попечения и хлопотать. И так всей любезной о Христе братии приношу мое преклонение и прошу меня грешного не забывать в святых своих молитвах. И остаюсь убогий чернец Макарий».

Благодаря Авраамию, пришедшая в полный упадок Оптина пустынь была воссоздана, число братий возросло с трех человек в 1797 году до 18-ти в 1800-м и 26-ти в 1802 году. В 1809 году к оптинскому штату было прибавлено 23 ванкансии, так что число монашествующих составляло уже 30 человек.

Примечательно, что св. преп. Лев Оптинский (Наголкин) (1768 – 1841) — великий старец, иеросхимонах, Оптинский скитоначальник поступил в Оптину при игуменстве именно Авраамия.  Игумен Авраамий и свв. преподобные Лев, Макарий и Моисей Оптинские называются учениками учеников св. преп. Паисия Величковского, а уже в свою очередь их учеником был св. преп. Амвросий Оптинский.

Старец Лев (Наголкин) Оптинский

В 1801 г. отец Авраамий произведен был, «за отличные услуги к общей пользе», в игумены.

В 1812 г. отец Авраамий обратился к правящему архиерею с просьбою о назначении, во внимание к своей постоянной болезни, в помощь по управлению монастырем, иеромонаха Маркелла (бывшего прежде экономом архиерейского дома). Просьба его была удовлетворена.

Между тем, силы отца Авраамия заметно ослабевали, и в августе 1815 г. он вновь обратился к владыке с прошением об увольнении от настоятельской должности с тем, чтобы жить в сей же пустыни в уединенной келье на монастырском содержании. Однако, преосвященный Евгений убедил старца отложить еще на несколько времени удаление на покой. Но дни старца Авраамия были уже на исходе. В конце 1816 г. он заболел смертельно и, почувствовав время исхода, пред кончиной созвал за несколько дней всю братию и в трогательных выражениях простился с своею паствою, завещав ей мир между собою, согласие и единодушие, и преподав всем благословение.

Скончался авва Авраамий в возрасте 57 лет, сподобившись напутствия Святых Христовых Таин. Погребен на бывшей паперти Введенского собора Оптиной пустыни, где помещена памятная доска со следующей надписью: «Под сим храмом погребено тело игумена Авраамия, приснопамятного восстановителя обители сей. Он родом из граждан города Рузы […] Как инок он был спасительным образцом христианской жизни, за что стяжал нелицемерную любовь от собранного им братства и окрестных жителей. После 20-ти летних неусыпных трудов в настоятельской должности почил о Господе с миром 14 числа января 1817 года на 58 году от рождения своего» (место его погребения, по устроении в 1837 году придела во имя святителя Николая Чудотворца, вошло в храм). По свидетельству братии из всего его скудного личного имущества по его смерти осталось только пара икон да портрет его духовного наставника схиархимандрита Макария (Брюшкова).

Памятная доска на месте погребения игумена Авраамия

Своими трудами отец Авраамий приготовил тот расцвет пустыни, которым она духовно прославилась на всю Россию при жизни Оптинских старцев.

Организуя и поддерживая внутренний порядок монашеского общежития, отец Авраамий приступил к улучшению и внешнего вида пустыни: именно при его настоятельстве сложится архитектурный облик обители.

Еще одним видным представителем первого поколения духовной семьи аввы Макария был иеромонах Дорофей (1771 – 1822). Родом он из рузского мещанства, из которого вышел для избрания духовного звания в 1791 г. и поступил послушником в Николо-Пешношский монастырь. В 1796 г. авва Макарий постриг его в монахи. В октябре того же года рукоположен в сан иеродиакона, а в январе 1798 г. – в сан иеромонаха. Исправлял должность казначея, а с 1806 г. фактически был настоятелем Николо-Пешношского монастыря, так как титульный настоятель – Макарий (Брюшков) был переведён в Дмитровский Борисоглебский монастырь.

По смерти аввы Макария, в 1811 г., Дорофей стал настоятелем – строителем Свято-Екатерининской пустыни. Митрополит Платон (Левшин) в своём указе о его назначении отца Дорофея особо отмечал, что главнейшей целью нового строителя Свято-Екатерининской пустыни является введение в ней общежительного устава по образцу Николо-Пешношского монастыря.

Для пополнения братии авва Дорофей приглашал монашествующих из других обителей. Так были переведены: из Николо-Пешношского монастыря, так же ружанин, иеромонах Иаков; из Дмитровского Борисоглебского монастыря иеромонах Иосиф; из Николо-Берлюковской пустыни иеромонах Варлаам и другие. В 1812 г. численность братии, возглавляемой строителем-иеромонахом Дорофеем, Екатерининской пустыни составляла уже 16 человек.

вва Дорофей пользовался уважением епархиального начальства и любовью вверенной ему братии и паствы. Обязанности его в пустыни были не из лёгких. При нём особенно часто присылали в пустынь на епитимью провинившихся священнослужителей и мирян, совершивших преступления, за которые не предусматривалось уголовного наказания. Нелегко было авве увещевать оступившихся и падших людей, пробудить в них искренне покаяние. К глубокой скорби братии и богомольце строитель – иеромонах Дорофей скончался в московской больнице благотворительницы пустыни графини А.А. Орловой – Чесменской. Его похоронили в стенах любимой им Екатерининской обители.

Екатерининская пустынь

Верным сподвижником Дорофея был его земляк иеромонах Иаков (1773—1841 / 1842). Родом он также был из рузских мещан. В один год с Дорофеем – поступил во все тот же Николо-Пешношский монастырь, где первоначально исполнял клиросное послушание. В 1799 г.  авва Макарий постиг его в монахи, в августе того же года Иаков был рукоположен в иеродиаконы, а в 1801 г. посвящен в иеромонахи. Указом от 11 октября 1809 г. определён в Свято-Екатерининскую пустынь. Будучи казначеем, он чаще других вынужден был погружаться в мирские заботы и общаться с мирянами, но и трудов аскетических всегда находил время. Упражняясь в «умном делании, в молитве Священного Писания и творениях святых отцов», старец часто проводил ночи без сна. Он был замечательным наставником и принимал к себе «на духовную беседу и в научение желающих усладиться его умными, красноречивыми и душеполезными поучениями и наставлениями не только братий обители, но и людей светских, часто посещавших его». За советами к старцу приходили и приезжали издалека. К сожалению, никто не взял на себя труд записать слова мудрого пастыря. Но память о нём дошла до нас и через полтора с лишним столетия.

К первому же поколению рузской части иноческой семьи аввы Макария следует отнести и его пятиюродного племянника по плоти Алексея Филиппова Брюшкова (1765 – ?), по рождению ружанина, отчисленного из московского мещанства в 1804 г. для поступления в послушники Николо-Пешношского монастыря. Его имя в постриге и дальнейшая судьба нам пока неизвестны.

Второе поколение духовных детей аввы Макария

Второе поколение духовной семьи аввы Макария уже было тесно связано с другими святыми обителями, которые некогда находились под духовным попечением старца схирхимандрита.

Ярким представителем этого поколения является иеромонах Нифонт (1786 – 1867). В миру города Рузы Зарецкой слободы мещанин Николай Дмитриевич Фролов. В 1813 г., овдовев, он поступил в число братии Свято-Екатерининской пустыни, возглавляемой в те годы ружанином аввой Дорофеем, постриженником и учеником аввы Макария (Брюшкова). Здесь он исполнял послушание псаломщика.  В 1818 г. авва Дорофей постриг его в монахи с наречением имени Нифонт. В 1821 г. отец Нифонт был рукоположен в иеромонахи.

Старец Нифонт прожил в пустыни, никуда не переходя и не отлучаясь, 54 года. Сохранились рассказы о его необычайном подвижничестве. Не пропуская ни одной службы, он всегда являлся первым в храм, а уходил последним, исполнял с любовью и смирением всякое послушание. Для сна старец уделял не более двух часов, остальное время, «стоя у налойчика... вслух читал псалтирь или молился на коленях усердно и со слезами ко Господу...».

Нестяжательность старца Нифонта доходила до крайности; в келии его находилось всего две-три иконы, перед которыми, перед которыми «стоял налой с лежащей на нём следованной псалтирью, прикрытой ветхой епитрахилью, небольшой столик с табуретом... и в углу свернутый, весь стрёртый узенький войлочек для отдыха на берёзовом полене вместо подушки. При входе у двререй кельюна гвоздиках висела келейная мантийка, заплатанная мухояровая ряса и толстый фланелевый клобук». Обладая такими сокровищами, старец не боялся воров и самого своего вступления в монастырь не запирал келию.

Никого старец не обременял своими просьбами. Даже в старости, в тяжкие дни болезни он вставал и через силу шёл за тем, в чём была надобность.: водицы ли принести, дров ли наколоть,; а если уж вовсе не мог подняться с одра болезни, то лежал тихо и молился.

Будучи глубоким старцем, отец Нифонт, утомясь на вечерней молитве, стал иногда просыпать полуночницу. Как же он страдал от этого! В тот день он непрерывно плакал в своей келии, распростёршись на полу перед иконой Спасителя: вымаливал себе прощение, не принимал пищи и питья по трое суток, а зимой в трескучие морозы в наказание себе «по три дни не топил печь в келии».

В возрасте 86 лет старец с радостью отошёл ко Господу. Погребён в Свято-Екатеринской пустыни.

К этому же поколению духовной семьи авы Макария относится архимандрит Виктор (1798 – 1889), в миру города Рузы мещанский сын Василий Васильев Саврасов. Волею Божией архимандрит Виктор начал свой иноческий путь в Давидовой пустыни, а затем дважды сподобился быть настоятелем Сретенского монастыря в Москве, обе эти обители как мы помним находились под духовным руководством аввы Макария (Брюшкова).

Сретенский монастырь в Москве

Учился в Рузском мещанском училище, по окончанию которого поступил послушником в Давидову пустынь. В 1825 г. принят в число братии Свято-Троицкой Сергиевской лавры. Здесь же в 1830 г. пострижен в монашество с наречением имени Виктор. В том же году святитель Филарет Дроздов, митрополит Московский и Коломенский рукоположил его в иеродиаконы, а в 1832 г. – в иеромонахи.

В 1839 г. иеромонах Виктор был определен в Спасо-Вифановский монастырь его казначеем. А уже в 1841 г. за усердное прохождение должности святитель Филарет (Дроздов) возложил на него набедренник. Двумя годами позже по резолюции митрополита Филарета иеромонах Виктор сделан соборным иеромонахом.

В 1844 г. Отец Виктор был переведен в Москву на должность эконома Троицкого Сухаревского подворья.  Через 4 года, в 1848 г. за усердное прохождение должности пожалован наперсным крестом, выдаваемым от Святейшего Синода и позже был определен строителем в Сретенский монастырь, где первый раз настоятельствовал с 1853 г. по 1859 г.

В 1856 г. указом Святейшего Синода «за благопопечение о устроении и улучшении Сретенского монастыря» отец Виктор был возведен в сан игумена. В том же году ему был вручен бронзовый наперсный крест на Владимирской ленте в память Крымской войны 1853 – 1856 гг.

В 1859 г. назначен настоятелем Можайского Лужецкого монастыря и уже в том же году 15 августа возведен в сан архимандрита.

По представлению митрополита Филарета (Дроздова) об улучшении Лужецкого монастыря с пожертвованием на сей предмет общественной суммы и, по засвидетельствованию Святейшего Синода, за усердную службу, в 1866 г. был сопричислен к ордену святой Анны второй степени. Позже в 1871 г., вновь за те же заслуги, сопричислен к тому же ордену, украшенному императорской короной.

Можайский Лужецкий монастырь

В 1872 г. архимандрит Виктор был вновь назначен настоятелем Московского Сретенского монастыря, второй раз пребывал в этой должности с 1872 г. по 1880 г.

В 1880 г. по собственному прошению почислен на покой и определен на жительство в Московский Донской монастырь.

Отец Виктор, служа в различных святых обителях, в удалении от своей малой родины, тем не менее никогда не порывал с ней связь. Достоверно известно, что долгие годы он был жертвователем и украсителем Покровской церкви родного ему города Рузы, за что в 1871 году Святейший Синод преподал ему свое благословение.

Скончался архимандрит Виктор на покое в Донском монастыре на 91-м году жизни. Погребен у северо-западного угла левого Феодоровского придела теплой монастырской церкви в Донском монастыре г. Москвы.

Безусловно, было бы не правильно ограничивать состав духовная семья аввы Макария (Брюшкова) исключительно монашествующими. Авва Макарий был духовным светочем не только для иноков, но и для многих мирян – ружан, которые долгие годы были связаны с Макарием и его духовными наследниками и кровным родством, и молитвенным участием.

И это тоже принесло свои добрые плоды: именно двоюродный племянник аввы Макария – купец, а затем мещанин Михаил Дмитриев сын Брюшков стал известным в Рузе храмостроителем, тщанием которого наш город украсился двумя каменными храмами Борисоглебской и Дмитриевской церквями. А тщанием четырёхюродного племянника аввы Макария – рузского купца Герасима Иванова сына Нестерова (1747 – 1800) был построен наш Покровский храм.

Как говорил Спаситель: «Так всякое дерево доброе приносит плод добрый» (от Матф.; 7:17).

Вот такие молитвенники были у нашей Рузской земли, такие богатые духовные традиции авва Макарий и его последователи оставили нам всем в наследство.

Денис Качармин, автор и руководитель городского историко-культурного проекта «Ружане»


Источник https://i-podmoskovie.ru

Добрые дела вместе с порталом Богослов.ru

Поддержим проект для слабовидящих и незрячих детей http://www.nachinanie.ru/Project/Index/75317

Не грешники только спасаются милостью, но и праведники ограждаются милостью (свт. Иоанн Златоуст).