Двойной сюрприз из центра Европы
За последние несколько лет Венгрия дважды разочаровала многих в Европе, причем одним и тем же людям в течение короткого срока удалось сделать это с диаметрально противоположно настроенными частями европейцев. Речь идет об одержавших победу на выборах 2010 года венгерских националистах в составе правоконсервативной партии «Фидес» («Венгерский гражданский союз»), получившей 54 % голосов, и ультраправой партии «Йоббик» («За лучшую Венгрию»), получившей 17 % голосов.
Такой успех националистов разочаровал многих венгерских левых и либералов, особенно учитывая то, что если риторика умеренной по венгерским меркам партии «Фидес» соответствует радикальному по европейским меркам французскому «Национальному фронту», то «Йоббик», стоящий на откровенно третье-путистских (грубо говоря, фашистских) позициях, находится за гранью европейской политкорректности.
Разочарование усилилось, когда в Венгрии — члене Европейского союза — в 2011 году была принята, а в 2012-м вступила в силу новая конституция, идеология которой не соответствует тенденциям развития и ценностям современной Западной Европы. В частности, согласно этому документу, христианство считается объединяющим нацию фактором; началом человеческой жизни, которую должно защищать государство, определяется момент зачатия; брак называется союзом мужчины и женщины, что на корню отвергает легализацию гомосексуализма. Кроме того, новое венгерское правительство стало активно раздавать венгерское гражданство этническим венграм в приграничных территориях иностранных государств (Словакии, Украины), чем на практике подтвердило свое неприятие послевоенных границ, отсекающих от Венгрии ряд территорий, которые в ней принято считать своими.
Однако прошло немного времени, и венгерские националисты не меньше разочаровали своих «коллег» — националистов из других европейских стран, которые приветствовали успехи «Фидес» и «Йоббик», как они это делают каждый раз при успехе крайне правых во всех странах Европы.
Азиатские жесты европейских националистов
Дело в том, что венгерские националисты оказались не только антиглобалистами, евроскептиками, ультраконсерваторами, антисемитами и цыганофобами (последние две характеристики они, впрочем, ради приличия отрицают), но и пантюркистами и туранистами.
Причем венгерские националисты, как «Фидес», так и «Йоббик», заявили о своих пантюркистских симпатиях весьма откровенно. Они активно поддержали проведение в Венгрии в 2012 году уже третьего по счету и самого представительного за все время курултая тюркских народов, который открывал председатель венгерского парламента Шандор Лежак. Внутри самой Венгрии депутаты от «Йоббика» борются за возрождение алфавита на основе тюркских рун, в частности, за его внедрение в символические для нации сферы. В 2011 году была издана первая Библия с тюркско-рунической письменностью, в том же году первая табличка с названием населенного пункта тем же алфавитом была установлена венгерским депутатом у въезда в село Бене в украинских Карпатах, которые венгерские националисты считают своей исторической территорией. Естественно, за установление таких табличек перед населенными пунктами они борются и в самой Венгрии, в ее формальных границах.
К ужасу своих «коллег»-исламофобов в Западной Европе, венгерские ультраправые заявили, что будут союзниками Турции, которую годами пытаются не пускать в ЕС европейские консерваторы, неформально считающие его «христианским клубом», в котором не место стране с 80-миллионным мусульманским населением. А тут такой удар в спину не просто от братьев-христиан, но от радикальных националистов!
Кстати, насчет христиан. Несмотря на свой христианский ультраконсерватизм и введение в конституцию Венгрии положения о центральной роли христианства для венгерской нации, тот же Габор Вона, лидер инициировавшего это «Йоббика» заявил, что «ислам является последней надеждой человечества во тьме глобализма и либерализма». Тем самым Вона выступил с позиций традиционалистского союза христианских и исламских государств в пику национал-либералам вроде ультраправого голландского гомосексуалиста, покойного Пима Фортейна и его преемника Герта Вильдерса, которые апеллируют к защите «иудеохристианской культуры», по сути, понимая ее как постхристианскую.
Апофеозом же этой политики стал разрыв дипломатических отношений между Венгрией и Арменией из-за азербайджанского солдата Сафарова, убившего армянского солдата Маргаряна во время международных образовательных курсов, проходивших в Будапеште в 2004 году в рамках программы НАТО. Сафаров был приговорен к пожизненному заключению и отбывал свой срок в Венгрии, но в 2012 году националистические власти приняли решение экстрадировать его в Азербайджан, где его немедленно помиловал и наградил президент Ильхам Алиев. Тогда многие аналитики были убеждены, что такое решение венгерского правительства было финансово мотивированным. Но, как оказалось, оно стало следствием в первую очередь решительной геополитической переориентации Венгрии на союз с тюркским миром.
Гены как довод: против и за
Все это может удивить тех, кто не знаком с историей венгров и их национального движения: как это так, христианский народ в самом центре Европы и вдруг какой-то пантюркизм?
Особенно сильные эмоции по поводу венгерской политический обстановки испытывают не только западные европейцы, не симпатизирующие исламу, но и активисты угро-финских движений, обвиняющие венгров в чисто конъюнктурном развороте от угро-финского мира к тюркскому. Вот, мол, за турецко-азербайджанскую чечевичную похлебку продали угро-финское первородство. Но, вероятно, они недооценивают серьезность ситуации и идейную мотивированность этого разворота. Вот как на выражения их обид отвечает, в частности, депутат венгерского парламента от партии «Йоббик» Иштван Саваи:
«Финно-угорская теория была придумана австрийскими учеными, чтобы подавить венгерскую идентичность. Мы не против финно-угорского родства, но мы встраиваем эту теорию в более широкую концепцию происхождения древних венгров от туранских народов. Мы хотим заменить устоявшееся мнение о финно-угорском родстве и доказать теорию о гуннском происхождении наших предков».
Прибегая вместе с другими европейскими националистами к генетическим аргументам с целью разубедить венгров в правильности их переориентации на тюркский мир, угро-финские активисты сами же попадают в собственную западню. Так, угро-финский активист Дмитрий Семушин в статье «Почему Венгрия предала финно-угорское единство в пользу "Великого Турана"» пишет: «... генетические исследования гаплогрупп, проведенные венгерскими учеными, обнаружили "уральскую комбинацию" генов у одного из 250 мужчин венгров».
Но дело в том, что под «уральской комбинацией генов», скорее всего, подразумевается гаплогруппа N, характерная для угро-финских народов. Ее-то как раз у венгров обнаружено около 1 %, что говорит о том, что именно с угро-финнами венгры генетически имеют мало общего. Зато гаплогруппа R1b, характерная для многих тюрок, является у венгров второй по распространенности (17 %). Не все так просто и с гаплогруппой R1а — первой по распространенности (32,5 %), которой венгров увещевают европейские расисты, называя ее арийской и, соответственно, венгров — арийцами. Эта «арийская» гаплогруппа почему-то оказывается характерной для таких народов, как монголы-хотоны (82 %), киргизы (69 %) и алтайцы (58 %).
На это можно возразить тем, что группа R1a распадается на европейский (z283) и азиатский (z93+) маркеры и что для венгров, как и других восточноевропейцев, характерен как раз первый. Однако такая подробная детализация в рамках столь молодой науки, как молекулярная генетика, постоянно уточняющей свои критерии и методы, никак не может быть ultima ratio в споре об этногенезе целого народа.
Даже если отталкиваться от аргументов «крови», следует помнить, что молодой молекулярной генетике предшествовала классическая расология, основанная на антропологических методах. Любой наблюдательный человек, который жил в Центральной Европе, может заметить, что от Карпат на Востоке берет начало и дальше вплоть до Швейцарии имеет распространение один и тот же тип, который в расологии называется «альпийской расой» — тип с довольно-таки южной внешностью, хотя и не такой выраженной, как у некоторых народов Балкан и Средиземноморья. И среди венгров как раз преобладает именно этот тип — совершенно не характерный для финнов или вепсов, но вполне характерный для некоторых турок или татар. Эту внешнюю схожесть дополняют исторические предания венгров об их туранском происхождении.
Новые гунны в центре Европы
Впрочем, надо понимать, что именно сегодня получает распространение в венгерском обществе и как это понимают сами венгры. А речь идет даже не о пантюркизме, а о более широком понятии — венгерском туранизме, что заставляет взглянуть на это явление в европейской перспективе и ретроспективе. В этой связи весьма показательно, что идеологи венгерских туранистов говорят не только о тюркских, но и об иранских корнях венгров. На первый взгляд, это совершенно запутывает ситуацию и уже начинает напоминать абсурд. Каким образом они связаны с далеким во всех отношениях Ирану?
Дело в том, что венгерские туранисты считают венгров ни много ни мало потомками гуннов. И этим при желании могут объяснить любые нестыковки, ибо кто такие гунны, достоверно до сих пор неизвестно. Одни считают гуннов древними тюрками, другие видят в них предков тюрок. В последнем случае сами тюрки могут быть рассмотрены как более поздний феномен, возникший из «наложения» друг на друга алтайских палеоазиатских племен (предположительно угров), задавших ему свою языковую парадигму, и ираноязычных туранцев, которыми и могла быть часть гуннов.
В этом смысле исторически Туран и Туркестан — не одно и то же. Известный персидский эпос «Шахнамэ» описывает извечный конфликт Ирана и Турана, но, по сути, речь идет не о расовом конфликте («арийцы — тюрки»), как считают многие, но о цивилизационном антагонизме двух полюсов самого иранского (ираноязычного) мира, по аналогии с конфликтом Афин и Спарты. Если «Иран» — это название иерократической жреческой цивилизации Юга, то «Туран» — обозначение ее северной периферии, на которой находились военно-демократические общины, противостоящие этой цивилизации.
Если исходить из такого понимания, то гунны, изначально возникшие в районе Центральной Азии, то есть Турана, могли представлять собой конфедерацию племен, в которую входили и северные арийцы, и прототюрки, а впоследствии уже и авары с готами. То есть налицо, как сейчас говорят, «геополитический проект» аутсайдеров сего мира, заточенный против осевых цивилизаций того времени: Ирана на Юге и Рима на Западе.
Не случайно в таком случае, что знамя гуннов поднимают антиглобалисты из «Йоббика». Это объясняет многие, на первый взгляд, противоречия в их позиции. Например, сочетание проиранизма и протюркизма, антисионизма и происламизма, протурецкой и прогерманской геополитической ориентаций. Ведь те же гунны, помимо очевидного тюркского или прототюркского их компонента на определенном этапе тесно взаимодействовали с готами, в том числе, породнившись с ними через династические браки.
Исходя из всех этих построений становится понятно, что для венгерских националистов их туранизм означает не отказ от европейской принадлежности. Напротив: осознавая себя европейским народом, они отдают себе отчет в том, что в новом Риме под названием Евросоюз их ждет в лучшем случае участь бедной и бесправной периферии. А раз так, то не лучше ли стремиться стать лидерами «новых гуннов»?