Руководство Ирана проявляет все больше интереса к тому, чтобы восстановить дипломатические отношения с Саудовской Аравией, и в этом ему готовы помочь многие другие державы, особенно в Персидском заливе. Правда, Эр-Рияд явных шагов навстречу Тегерану пока не делает, но полному бойкоту между двумя странами положен конец. За тем, что происходит между Саудовской Аравией и Ираном, внимательно следят их соседи. Ведь от этого зависит стабильность Ближнего Востока в целом, а в частности – то, как будет развиваться ситуация в Сирии, Ираке, Ливане, Бахрейне и Йемене, где соперничество Эр-Рияда и Тегерана наиболее явно.

Ссора региональных лидеров

Со времен иранской революции и свержения шаха в 1979 году отношения между Ираном и Саудовской Аравией переживают постоянный кризис. Это либо полный разрыв, либо холодная война, где лишь изредка случается совпадение интересов. Две страны делят влияние в исламском мире, выходя за традиционные линии раздела: шииты – сунниты. Их соперничество уже относится не к сфере религии, а скорее к политике и экономике.

В 2003 году, после падения режима Саддама Хусейна в Ираке, на Ближнем Востоке впервые за десятилетия пошатнулся баланс сил. Иран вышел на первые позиции в арабском мире, стал для арабской улицы символом сопротивления США, Израилю и вообще империализму. Саудовская Аравия и ее региональные союзники, напротив, выглядели закостеневшими и погрязшими в коррупции.

Далее, в 2011 году вместе с началом «арабской весны» последовал новый виток противостояния. Эр-Рияд и Иран вступили в открытую конфронтацию, но на территории других стран – особенно явно это проявилось в Сирии. Однако до официального разрыва отношений прошло еще несколько лет – это случилось только в 2016 году.

Поводом стала казнь шиитского проповедника, одного из лидеров саудовской оппозиции Нимра ан-Нимра в начале января 2016 года. Он был приговорен саудовскими властями к смертной казни еще в октябре 2014 года за подстрекательство к массовым протестам. В ответ на казнь разгневанная толпа разгромила дипмиссии Саудовской Аравии в Иране. Участники нападения были наказаны, но арабские страны обвинили Тегеран в разжигании междоусобицы в регионе и разорвали дипотношения с Тегераном. Сначала такое решение принял Эр-Рияд, за ним последовали Бахрейн и Судан, ОАЭ понизили уровень представительства, отозвал своего посла Кувейт. Но, безусловно, дирижировали этим процессом саудовцы.

Обострение и без того непростых отношений между двумя странами началось еще в 2015 году, когда во время хаджа в Саудовской Аравии погибли около восьмисот паломников, в том числе 464 иранца. Тегеран обвинил саудовцев в некомпетентности и потребовал обеспечить безопасность своих людей. В Эр-Рияде сочли, что Иран слишком политизирует проблему. Разрыв дипотношений только усугубил ситуацию. В итоге в 2016 году иранские паломники остались без хаджа. Но год спустя диалог по этой теме возобновился. В конце февраля представители двух стран провели переговоры о перспективах участия иранцев в хадже. Многие региональные эксперты восприняли это как позитивный сигнал для ирано-саудовских отношений. 

Этот сигнал не единственный. По словам президента Ирана Хасана Рухани, около десятка стран готовы выступить (или уже выступают) в качестве посредников между Тегераном и Эр-Риядом. Одним из первых о своей посреднической миссии объявил Ирак. Министр иностранных дел Ирака Ибрагим аль-Джаафари сказал, что он уже несколько месяцев передает устные послания саудовским и иранским официальным лицам и продолжит делать все от него зависящее для сближения позиций Эр-Рияда и Тегерана, так как любой кризис в отношениях между Ираном и Саудовской Аравией влияет на Ирак. Другой вопрос, насколько эффективным может быть посредничество страны, ставшей одним из главных источников противоречий между Тегераном и Эр-Риядом.

За Ираком последовал Кувейт. В конце января глава МИДа этой страны шейх Сабах аль-Халед ас-Сабах передал президенту Рухани послание от своего эмира, в котором говорилось о возможности диалога между Тегераном и его арабскими соседями. Таким образом, Кувейт выполнил миссию по началу переговоров с Ираном – сделать это ему еще в декабре поручил Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Ответом стал первый с 2013 года визит Рухани к арабским соседям (в середине февраля он посетил Оман и Кувейт). Это вряд ли было бы возможно без молчаливого одобрения Саудовской Аравии.

Пауза по-саудовски

Саудовцы дирижируют происходящим в регионе, но официально выдерживают паузу. Если не считать переговоров по хаджу, создается впечатление, что мириться они с иранцами не собираются. «Наши отношения с Ираном напряженные, и это следствие его агрессивной и враждебной политики. Было бы замечательно жить в мире и согласии с Ираном, но для танго нужны двое», – заявил саудовский министр иностранных дел Адель аль-Джубейр в январе, и это одна из самых типичных цитат со стороны Эр-Рияда.

Свидетельством того, что в отношениях двух стран пока ничто кардинально не изменилось, являются и подконтрольные Саудовской Аравии СМИ. Они по-прежнему настороженно относятся к Ирану. Так, первый с 1990 года визит главы МИДа Саудовской Аравии в Багдад трактовался этими медиа однозначно: Эр-Рияд решил положить конец иранской монополии в Ираке и вернуть эту страну в братские объятия арабских стран.

Но возможно, за кулисами речь о компромиссах и линии раздела влияния в Ираке, в том числе и экономического, между Саудовской Аравией и Ираном все же идет. Стабильность в Ираке может помочь ирано-саудовскому сближению, настойчиво продолжают утверждать в Багдаде.

То, что компромиссы в принципе возможны, уже продемонстрировал ливанский пример. В конце октября 2016 года, после двух лет междувластия, в Ливане появился президент. Арабские СМИ утверждают, что этого не случилось бы без согласия между Ираном и Саудовской Аравией, которые поддерживают противоположные ливанские партии.

Но все же нельзя не согласиться с арабскими СМИ, утверждающими, что именно Тегеран в большей степени заинтересован в восстановлении отношений. Газета «Аш-Шарк аль-Аусат» считает, что Ирану в диалоге с Вашингтоном нужна поддержка арабских соседей, в первую очередь Эр-Рияда. Новая американская администрация фактически сразу заявила о намерении отказаться от ядерной сделки, заключенной иранцами в 2015 году, и в целом настроена по отношению к Тегерану достаточно враждебно.

Такая политика может обернуться для президента Ирана Рухани катастрофой. В мае в стране должны состояться выборы президента. Рухани готов баллотироваться на второй срок. Его основным козырем до сих пор была именно ядерная сделка – Совместный всеобъемлющий план действий по иранской атомной программе, о котором договорились Тегеран и шестерка международных посредников. Эти договоренности позволили Ирану начать выход из международной изоляции, открыли перспективы экономического сотрудничества с зарубежными партнерами.

Внутри Ирана соглашение подавалось как триумф иранской дипломатии, и если сейчас США отзовут свою подпись, то дадут шанс противникам Рухани – тем радикальным силам, которые изначально выступали против уступок Западу. Уже сейчас руководитель и духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи заявил, что благодарен президенту США Дональду Трампу за то, что он «облегчил нашу жизнь и показал истинное лицо Америки».

Российский фактор

«Аш-Шарк аль-Аусат» также утверждает, что к сближению с Эр-Риядом Тегеран подталкивает и Москва. Россия и лично президент Путин сыграли важную роль в подписании соглашения о сокращении добычи нефти между странами – членами ОПЕК и теми, кто не входит в картель. Для этого понадобилось добиться согласия внутри ОПЕК, прежде всего между Саудовской Аравией и Ираном, которые несколько месяцев отказывались приходить к единой позиции.

Для России нормализация отношений между этими странами действительно критична, и не только из-за нефти. Цена согласия между Эр-Риядом и Тегераном – гарантия стабилизации ситуации в Сирии, да и других странах региона (хотя Сирия для Москвы стоит на первом месте). Влияние Саудовской Аравии на часть сирийской вооруженной оппозиции столь же велико, как влияние Ирана на боевиков «Хезболлы». Эр-Рияд спонсирует и политическую оппозицию. Также через Саудовскую Аравию, пусть и негласно и не по официальным каналам, идет часть финансирования для таких террористических группировок, как «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра» (запрещены в РФ). И Москва заинтересована, чтобы эти каналы были перекрыты, а финансовые потоки и в целом деятельность террористов при этом не повернулись в сторону России.

Кроме того, российский бизнес привлекают перспективы экономического сотрудничества с Эр-Риядом, но пока саудовцы действуют на этом направлении осторожно. В том числе из-за тесного партнерства Москвы и Тегерана, их общих усилий в Сирии. Саудовская Аравия еще не разобралась, что ей принесет усиление позиций Москвы на Ближнем Востоке, как это отразится на ее традиционном соперничестве с Ираном. В этом контексте саудовцам гораздо ближе новая политика президента США Дональда Трампа – положить конец распространению влияния Ирана на Ближнем Востоке. Это полностью отвечает интересам Эр-Рияда.

Поэтому Москва оказалась в непростой ситуации. Ей очень важно удержать баланс со всеми партнерами в регионе – и Ираном, и Саудовской Аравией, и Турцией (последняя также находится в непростых отношениях с Тегераном, хотя поддерживает с ним тесные экономические связи). При этом Москве важно восстановить отношения и с Вашингтоном. Многие эксперты не исключают, что Россию поставят перед выбором – или США, или Иран. «Представители администрации Трампа говорят мне, что хотят понять, насколько Владимир Путин готов прервать свои отношения с Ираном и сотрудничать с США, чтобы препятствовать агрессии Тегерана в Сирии и на Ближнем Востоке», – написал еще до инаугурации Трампа журналист Bloomberg Элай Лэйк.

Однако трудно представить, что Москва резко разойдется с Тегераном, даже несмотря на то, что у двух стран постоянно возникают трения по тем или иным вопросам, включая Сирию и «Хезболлу». В принципе Россия не хочет ссориться ни с одним из своих опасных друзей на Ближнем Востоке – ни с Турцией, ни с Ираном, ни с Саудовской Аравией.

Что поможет договориться

Многое станет ясно в конце марта, когда в Москву приедет иранский президент Рухани. Возможно, к этому времени прояснится и ближневосточная стратегия Трампа. Будет ли он заинтересован в том, чтобы предсказуемый и уравновешенный президент Ирана, доказавший, что с ним можно иметь дело, остался у власти, или же предпочтет дестабилизацию ситуации в этой стране и регионе.

Если активного американского вмешательства не последует, то Эр-Рияд и Тегеран могут договориться. Монархии Персидского залива ставят Ирану условие – прекратить вмешательство в дела арабских стран. В первую очередь речь идет об использовании «Хезболлы» для силовых операций на территории Ливана и Сирии.

Сделать это непросто. «Хезболла» – одна из самых влиятельных и дееспособных политических сил в Ливане. И эту ситуацию уже не изменить, разве что постоянно заставлять эту партию, как и другие ливанские силы, искать компромиссы, а не конфронтацию. Что касается Сирии, то не следует забывать, что отряды «Хезболлы» одними из первых среди иностранных сил оказали сопротивление «Исламскому государству» и «Джебхат ан-Нусре». Как только Иран убедится, что ситуация в Сирии стабильна, а шиитскому населению и святыням не угрожают ни террористы, ни вооруженная оппозиция, боевики «Хезболлы» могут уйти при гарантиях соблюдения экономических и политических интересов Ирана.

Четкое разграничение интересов может устроить и саудовцев. Иран, безусловно, удобный внешний враг, на которого можно перевести гнев населения, но открытое противостояние требует слишком много ресурсов. Если с Тегераном нельзя расправиться руками Вашингтона, лучше договориться. Иначе хаос в регионе только усугубится, и этим воспользуется общий враг в лице «Исламского государства». Это никому не нужно. Поэтому сейчас главное, чтобы никто извне не подкармливал политические амбиции – ни Тегерана, ни Эр-Рияда.

Марианна Беленькая

Источник carnegie.ru