Этнолог и антрополог Виктор Шнирельман попытался проследить в своем докладе, как в русской православной традиции складывался миф о губительной роли иудеев. Доктринальный антисемитизм — довольно позднее явление в России, отметил он, первые его приметы появились у старообрядцев: Никоновские реформы привели к вспышке эсхатологических настроений, ожиданию прихода Антихриста, что, как показала история христианства, неизменно ставит вопрос о роли евреев. На рубеже XIX-XX веков, по мере нарастания социального напряжения в Российской империи, вновь поднялась волна интереса к «последним временам». Однако пальма первенства в нагнетании юдофобских настроений принадлежит отнюдь не Сергею Нилусу, как принято считать, подчеркнул Шнирельман. Почин положил иеромонах Оптиной пустыни Пантелеимон, который в книге «Кончина века», вышедшей в 1903 году, писал, что «антихрист будет еврей из колена Данова», и предрекал наступление «иудейского ига». Нилус лишь развил тему в своих «Протоколах сионских мудрецов», представляющих собой не что иное, как программу прихода Антихриста, причем реализуемую евреями и масонами. Только с начала ХХ века, по мнению докладчика, доктринальный антисемитизм стал оформляться как самостоятельная идеология: сутью «конца времен» стала не борьба с Антихристом, а борьба с евреями. Миф о жидомасонах, который не пользовался популярностью в верхах царской России, зажил собственной жизнью. Тем не менее даже в 1911 году, во время суда над Бейлисом, не нашлось ни одного православного священника, который бы поддержал «иудейскую версию» обвинения.
Историк культуры и переводчик Светлана Панич посвятила свой доклад Парижским новомученикам матери Марии (Скобцовой) и Илье Фондаминскому (канонизированы Константинопольским патриархатом в 2004 году). Ее главный тезис — ХХ век заставляет переосмыслить весь опыт мученичества: в прошлом у мучеников была возможность свидетельствовать о своей вере, в ХХ веке такая возможность была у них отнята — мученики гибли за «участие в троцкистском заговоре», например, или за «подрыв вооруженных сил». ХХ век явил нам беспрецедентный опыт страдания, и требуется богословское осмысление страдания и нового опыта святости — «святость как сопричастность» в формулировке Панич.
Тема страдания волновала мать Марию с юности, и то была не только дань моде Серебряного века — скорее понимание, что это исходное положение человека. Отсюда в ее творчестве образ души как дома для всех бездомных («быть матерью для всех»). В 1938-1939 годах она богословски осмысляет эту тему в статье «Жатва Духа», сформулировав мысль, что схематично христианство можно представить как любовь к Богу и любовь к ближнему. Сострадание выше благочестия. Отдание себя ради другого — событие для м. Марии не социальное, а мистическое: когда мир находится на грани катастрофы, а Церковь не способна эту катастрофу остановить, она должна выйти к миру, чтобы стать сопричастной его страданию.
После оккупации Парижа м. Мария начинает помогать евреям. Еврей Илья Фондаминский присоединяется к ее объединению «Православное дело» и становится одним из самых щедрых благотворителей. О Фондаминском мало что известно, отметила Светлана Панич, он не оставил ни одного свидетельства о своей жизни — есть только разбросанные по миру и в большинстве своем не опубликованные воспоминания его друзей. Однако известно, что 22 июня 1941 года Фондаминский был арестован оккупационными властями и отправлен в лагерь Компьень. Затем последовали Дранси и Освенцим, где он и погиб. Последний экзистенциальный жест Фондаминского — в лагере он принимает крещение, хотя прежде отказывался, «чтобы не порывать со своим народом». «Скажите моим друзьям, что я совсем счастлив», — передает он на волю.
В докладе религиоведа Гаяне Тен «Механизмы сакрализации власти при Багратидах» прослеживается, как при помощи интерпретации прошлого армянская династия Багратидов создала себе образ легитимных, богоизбранных правителей. Конструирование политического мифа предполагает создание как образа себя (в данном случае — сакральной царской власти), так и образа врага, отметила докладчик. Главным врагом в Армении эпохи Багратидов выступали мусульмане, которые выполняли троякую функцию: служили источником юридической легитимности власти династии, поскольку именно они возложили на Багратидов царскую корону; как гонители христианства способствовали повышению духовного авторитета Багратидов, а также играли роль карающего орудия Бога (нашествие мусульман — один из этапов Божественного замысла, призванного подчеркнуть роль Багратидов). Врагами помельче служили еретики, борьба с которыми помогала укреплению ортодоксии и консолидации общества.
В сакрализации царской власти важнейшую роль играли библейские аналогии. В IX веке в армянских и грузинских источниках распространяется версия о происхождении рода Багратидов от царя Давида. Образ Армении сближается с образом Израиля, «избранный народ» постоянно находится в ситуации выбора пути, и конечная его судьба зависит от преданности Богу и его наместникам. Основатель династии Багратидов наделяется качествами святого правителя, постоянно подчеркивается мысль о богоизбранности всех представителей рода. Налицо идеологизация, заключила Гаяне Тен, которая позволяла средневековым авторам трактовать «божественный замысел» в соответствии со своими представлениями о должном.
(Если отвлечься от доклада и обратить свой взор на современность, то нельзя не заметить, что механизмы создания политических мифов не сильно изменились со времен средневековья. Во всяком случае, когда потребовалось легитимировать захват Крыма, в ход пошли и Андрей Первозванный, и «принявший крещение в Крыму» равноапостольный князь Владимир…)
Специалист по протестантизму и новым религиозным движениям Оксана Куропаткина остановилась на теме «Эволюция трудовой этики в традиции Реформации». Этическое учение протестантов, в ее изложении, совершило некоторый круг: постулаты Лютера и Кальвина о труде и призвании как пути, через который ты приходишь к Богу (труд, не приносящий удовольствия, — грех, ибо ты подсовываешь Богу что-то не то), о преодолении трудностей на этом пути как части аскезы к XVII веку трансформировались в тезис о богатстве как богоизбранности, что нашло отражение в богословских реконструкциях Вебера. Однако в наши дни трудовая этика протестантов возвращается к своим истокам: как ты работаешь, так ты и поклоняешься Богу, нужно превратить свою работу в служение.
В докладе упоминалось множество интересных деталей из истории конкретных протестантских деноминаций, связанных с изменением отношения к труду, как земледельческому, так и предпринимательскому. Самую жесткую систему придумали квакеры, у которых был категорический запрет на ложь: создал контору, которая зависит от вкладчиков, и погорел — отлучаешься от общины навсегда. Неудивительно, что к XVIII веку большинство банков в Англии были квакерскими, заметила докладчик. Определение цены для квакеров было богословским вопросом, именно они придумали фиксированную цену на товары и стали обозначать ее на продукте. Позднее и другие переняли эту практику. У шейкеров появилась идея привнесения в мир красоты и гармонии — в результате они придумали стул с отклоняющейся для удобства спинкой (до этого спинки были прямые), семена стали продавать в пакетиках, изобрели бельевые прищепки и много всякой прочей полезной мелочи.
На конференции также прозвучали доклады Елены Сморгуновой «Библейский пророк Иеремия в исторической драме Кароля Войтылы 1940 года», Ирины Языковой «Грузинский художник и иконописец Давид Хидашели». А вот заявленный в программе доклад культуролога Ольги Смолицкой «Бог и вера в трилогии А.Я. Бруштейн "Дорога уходит в даль"» не состоялся по причине болезни докладчика. Жалко: с этой стороны, кажется, еще никто не рассматривал ставшее культовым для нескольких поколений читателей произведение.
Источник ej2015.ru