Первый по счёту доклад Михаила Смирнова (Санкт-Петербург) был посвящён осмыслению «биографии» российской социологии религии. Исследователь поставил вопросы о том, когда возникла эта область науки, развивалась ли она и в каких формах во время господства научного атеизма и в «смутный период» конца 80-х-90-х гг. Докладчик подчеркнул, что сейчас, несмотря на рост очевидного общественного интереса к религии, социология религии не развивается институционально, не преподается как самостоятельная дисциплина в вузах.
Доцент РГГУ Андрей Игнатьев также говорил о «еще не кризисе, но странном положении» социологии религии в современном российском обществе. Однако более его занимает «кризис исследовательской парадигмы» социологических исследований в области религии. Например, очевидно, что предметом изучения социологии религии являются религиозные сообщества. Но, по мнению А. Игнатьева, вопрос о том, что именно считать таковыми, пока не прояснён (например, известен прецедент некоего фан-движения, заявившего о себе как о религиозном). Проблема терминологии также беспокоит учёного: на форуме социологов и религиоведов он поставил вопрос о необходимости создания универсального понятийного аппарата для такой области, как социология религии.
С А. Игнатьевым не согласен заведующий кафедрой религиоведения философского факультета МГУ им. Ломоносова, профессор Игорь Яблоков. Он полагает, что для такого сложного феномена, как разные религии и верования, вряд ли можно использовать общие понятия. «Религии вообще — нет», — отметил учёный, добавив, что вряд ли можно в одних терминах описать Православную Церковь и буддийское сообщество.
Изучением последнего как раз и занимается профессор Санкт-Петербургского университета Елена Островская, автор теории «традиционной религиозной идеологии», как она представилась. Она предложила коллегам обсудить новый, введенный ею инструмент научного анализа — понятие «транснациональной коммуникативной сети». Исследовательница обнаружила и анализирует это явление на примере буддийских сообществ России и мира, что позволяет ей говорить о таких явлениях как «коммуникативный менеджмент религиозных конфликтов», а также прогнозировать возможное развитие тенденции сепаратизма на основе религиозного фактора. Как следовало из доклада, феномен «транснациональной коммуникативной сети» можно применять и при изучении «католического, исламского и других проектов глобализации».
В ходе обсуждения докладов был поднят вопрос о вероисповедной принадлежности самого исследователя. По мнению М. Смирнова, принадлежность к какой-либо религии для социолога не только не является обязательной, но и может затруднить объективный подход к предмету исследования. А. Игнатьев, напротив, рассказал о том, как его личный опыт обращения в католичество расширил его диапазон как исследователя, а также помогает избежать «глупостей», которыми грешат произведения ученых-атеистов (агностиков). Кроме того, собственный опыт конверсии позволил по-новому выстроить учебный курс по социологии религии в РГГУ, где студенты исследуют тему «Социальный контекст конверсии», пытаясь понять, «как взрослые, социально успешные люди могут верить во все это».
Секция, посвященная социологии религии, будет работать в рамках III Всероссийского социологического конгресса в течение 22-23 октября. Прозвучат доклады, посвященные религии в секулярном мире, анализу западных исследований в области социологии религии, проблеме измерения уровня религиозности, динамике религиозных групп, межрелигиозному диалогу и другим вопросам. Доклады участников форума будут изданы.