- Как бы вы охарактеризовали героя фильма "Остров", этого не слишком православного монаха? - Он упертый. Он принадлежит очень древней традиции, к которой причислял себя и Достоевский: блаженных, религиозных шутов, обладающих даром прозревать прошлое и будущее. Эти люди ходили босиком по снегу, заковывали себя в цепи, бичевали себя. Народ их уважал, потому что для него они были духовными авторитетами.

На Красной площади есть собор, его всегда на открытках изображают. Он посвящен Василию Блаженному - юродивому, ходившему нагишом и бросавшему куски сырого мяса в лицо царям. Он осмеливался говорить правду, рискуя лишиться головы. Были и женщины-юродивые, переодевавшиеся в мужское платье и носившие фальшивую бороду.

Все эти мученики посвящали себя великому спектаклю во имя Божье, истязая собственное тело. Актер, играющий роль монаха, принадлежит этой традиции. Это советский рокер, наслаждавшийся жизнью до саморазрушения. Он обратился, но до сих пор время от времени выступает со спектаклями-трансами.
 
"Остров" стал огромным общественным явлением. Телевизионный показ привлек 48% аудитории – это абсолютный рекорд. Россия превратилась в мир безудержной погони за деньгами и успехом, мы потребляем, не получая удовлетворения. Материальное положение людей улучшилось, но они не стали счастливее. Они не могут раскрыться в мире без идей и нравственности.

Я хотел сделать картину в пику этой материалистической идеологии. Вчера мы мечтали о демократии, общественной взаимопомощи, эмансипации женщин. Сегодня нас ждет другой идеал, новая религия. Россия уже не знает, куда идет, ей необходима духовность. Эта страна напоминает мне Древний Рим, где пресытившихся людей кормили бесплатно и развлекали играми в Колизее, где с гладиаторами обращались как с рок-звездами. Мир, посвященный удовольствиям, где в катакомбах рабы рисовали на стенах рыб.                                                                           Inopressa.ru