С падением сербских держав в XIV-XV вв. из-за турецкого ига постепенно угасают и крупные монастыри, которые турки облагают огромными налогами, отнимают у них владения, а многие святыни даже разрушают из мести. В эту пору общей нестабильности существование женских монастырей было весьма затруднено и, в конце концов, вовсе прекратилось. Но тем самым, конечно, не было полностью упразднено женское монашество, которое, лишившись собственных женских обителей, сохранилось при мужских монастырях, или тайно по своим домам (например, блаженная Стевка — монахиня Стефанида[1]).

«Крупный русский женский монастырь, который следует рассматривать как центр, из которого выросли первые сербские женские монастыри после Первой мировой войны, был основан по решению Русского Священного Синода от 25 апреля 1884 г. в Лесне, небольшом селе Седлецкой губернии в Холмской епархии»[2].

Первые годы в новооснованной женской общине были весьма тяжёлыми для сестричества, однако, несмотря на это к 1889 г. женская община насчитывала уже 40 сестёр и официально получила 26 августа 1889 г. статус общежительного монастыря.[3] Первой настоятельницей этой святой обители была игумения Екатерина (в миру графиня Евгения Борисовна Ефимовская), родившаяся 28 августа 1850 г. в Москве в крепкой благочестием семье.[4]

В кратком очерке невозможно обрисовать постепенный рост Леснинкого монастыря и его значения. Этот монастырь был единственным в России женским монастырём деятельного монашества, и значение его для дела Православия в крае, где католичество и униатство были чрезвычайно сильны, (и позднее в изгнании), велико и неоспоримо.

Монастырь оказывал великую любовь слабым и незащищённым, и вскоре при нём были основаны многие благотворительные учреждения. В них работали монахини, подготовленные для подобной деятельности. Благодаря их самоотверженному труду, монастырь достиг выдающихся успехов на ниве истинного просвещения народа.

Война, постучавшаяся в ворота монастыря, не позволила ему принести в России столь обильные плоды, какие от него ожидались. Между тем, Промысел Божий был таков, чтобы этот монастырь закалился в других православных странах и на Западе, чтобы и там процвести и принести обильный плод.

В 1915 году при наступлении немцев монастырь был эвакуирован, частью на Петербургское подворье, частью в Понятаевский монастырь Нижегородской губернии. Холмский епископ, владыка Анастасий, пригласил их в Кишинёвскую епархию. Леснинской обители был предоставлен Шапкинский монастырь на р. Днестре.[5] Здесь сестры узнали и об Октябрьской революции, и обо всех тех бедствиях, которые обрушились на Россию. Вскоре случилось так, что сестры оказались за пределами своего Отечества.

Митрополит Евлогий (Георгиевский) вспоминал: «Как-то раз по какому-то случаю довелось мне приехать к епископу Досифею Нишскому. Вхожу к нему, — о удивление! — м. Екатерина и мать Нина... Оказывается, епископ Досифей выписал в Сербию весь Леснинский монастырь, эвакуированный из России в Румынию. Мысль о целесообразности эвакуации монастыря в Сербию я когда-то подсказал епископу Досифею, но реализация ее была для меня неожиданностью. Владыка Досифей снесся с м. Екатериной, озаботился, чтобы монахиням была предоставлена баржа...»[6].

После войны румынская власть предложила всем принять румынское подданство и ввести службу на румынском языке. Тогда матушки Екатерина и Нина приняли решение: «ехать в братскую Сербию к королю Александру, верному другу и защитнику русских. Король принял леснинских матушек очень сердечно, так как с их деятельностью был хорошо знаком от своего монахолюбивого родственника, великого князя Иоанна Константиновича — мужа его родной сестры Елены Петровны. Король предложил Леснинской обители переехать в Югославию, чтобы на сербской земле продолжить свою замечательную деятельность... Матушки с признательной радостью отозвались на это милостивое предложение, и довольные успехом поездки, вернулись в Бессарабию»[7].

С приходом русских монахинь Леснинского монастыря в Сербию в 1920 г. началось, в чрезвычайно тяжёлые времена, обновление нашего женского монашества. «Не может укрыться город, стоящий на верху горы» (Мф. 5,14), так не могли остаться незамеченными ни налаженная монашеская жизнь, ни торжественные богослужения, ни прекрасное пение русских монахинь в монастыре Хопово.

Так добрая слава о русских монахинях дошла и до митрополита Черногорско-Приморского Гавриила (Дожича), который уже в марте 1921 г. пишет письмо Георгию (Летичу), епископу Темишварскому и администратору Карловацкой митрополии, из коего мы узнаём важные сведения о положении наших женщин, посвящающих себя (монашескому) подвигу, и о потребностях женских общежительных монастырей:

«Ваше Высокопреосвященство,

В этих краях нередко бывало, что отдельные люди избирали для себя постническую жизнь, и таковых мы направляли в монастыри. Но имеются случаи, когда и женщины стремятся к такой жизни, и это весьма затруднительно за неимением ни одного женского монастыря.

В этих условиях уже было несколько случаев, когда женщины являлись с просьбой облегчить их подвижническую жизнь помещением их в какой-нибудь монастырь. Особенно возросла интенсивность этого движения с тех пор как прошёл слух, что в обители Хопово учреждён женский монастырь. Среди явившихся есть три женщины, которые достойны того, чтобы им было оказано внимание, потому что своей многолетней постнической жизнью они заслужили признание нашей святой Церкви. Две из них -— родные сёстры, которые предались посту и молитве ещё шестнадцать лет назад. Они возлюбили эту жизнь с раннего детства, а сейчас им 34 и 37 лет, возраст же третьей — около 40 лет. Кроме того, они не стали бы обузой для монастыря, потому что своим трудом могут приносить пользу.

Исходя из вышеизложенного, имеем честь просить Ваше Высокопреосвященство известить нас о том, может ли руководство монастыря Хопово принять этих наших богомолок, которые были бы не только добрыми христианками, но и могли бы у русских сестёр усовершенствоваться в каком-нибудь полезном деле»[8].

Русский монастырь Хопово за короткое время своим благотворным влиянием на всех приходящих к ним сумел привлечь многие жаждущие Бога души, склонные к монашеской жизни. Желанием наших владык было восстановление нашего монашества под русским влиянием, так что теперь они посылают в русские обители всех, обращающихся к ним с желанием вести монашескую жизнь.

Из сербских послушниц, нашедших прибежище в Хопово, первой обратила на себя внимание церковных властей Мелания Кривокучин, вдова священника.

Игумения Мелания (Кривокучин) родилась 1(14) февраля 1886 г. в селе Деч Земунского уезда в семье священника. Отца её звали Ефрем Белегишанин, а мать — Милица.[9] Окружённая родительской любовью в домашней „малой церкви", ещё ребёнком Мелания выделялась своим детским благочестием, послушанием и одарённостью.

После завершения начальной школы у Мелании неожиданно начались проблемы со зрением, так что она была вынуждена прекратить дальнейшее обучение. В то же время родители постарались возместить этот перерыв в школьном образовании воспитанием её в религиозном и национальном духе. Богослужения, на которые она постоянно ходила, молитвы в родительском доме, общение с благочестивым народом, а прежде всего -— пример собственных родителей способствовали тому, что она выросла настоящей православной христианкой и сербкой.

Когда ей минуло 14 лет, зрение перестало ухудшаться, и она смогла читать духовную литературу и полезные для души светские книги.

Уже в то время, воодушевлённая примером жизни во Христе подвижников и подвижниц Божиих, она пожелала посвятить себя Господу, однако тогда её желание не могло быть исполнено, потому что в нашей Церкви ещё не было женских монастырей. Внезапная смерть матери взвалила на молодые плечи тяжкое бремя заботы о престарелом отце и всём домашнем хозяйстве, и таким образом Мелания уже тогда приняла другой подвиг и начала учиться заботиться не только о себе, но и о своих ближних.

Когда ей исполнилось 23 года, она вышла замуж за окончившего образование богослова и правоведа Николу Кривокучина, который был поставлен капелланом у своего тестя. После смерти единственного сына в 1911 г. она, хотя и сокрушённая этим горем, продолжает помогать мужу в его пастырских трудах.[10]

Вскоре после начала Первой Мировой войны Мелания со старым отцом и мужем перебирается в Сербию. То было лишь начало крестного пути этой сербской семьи. В 1915 г. они вместе с сербской армией, высокопоставленными церковными деятелями, народными предводителями и исстрадавшимся народом переходят через Албанию, где многие оставили свои кости, в том числе и её отец. Из Албании она с мужем направляется в Италию, где они остаются до начала 1919 г., когда и возвращаются в свою недавно освобождённую страну, к разрушенному очагу. Здесь, утомлённый всеми испытаниями и болезнью, умирает её муж, оставив её одну в этом мире, лежащем во зле. В трауре по своему духовному пастырю и мужу, и узнав, что в Сербии открылся женский русский монастырь, она 20 января/3 февраля 1921 г. оставляет своё родное гнездо и переходит в новое, в новый дом, в Хоповский монастырь.[11] Тут она обрела душевный покой и исполнила своё давнее желание -— всю свою жизнь и всё существо своё посвятить Господу.

Увидав её великую любовь к монашеской жизни и будучи извещена о планах и намерениях духовных властей, настоятельница игумения Нина (Косаковская) обращается к патриарху Сербскому Димитрию (Павловичу) 2 сентября 1921 г. с просьбой дать ей благословение и позволение постричь в рясофор послушницу Меланию Кривокучин, «которая вот уже девять месяцев живёт в нашем монастыре и своей безупречной и полезной монастырю жизнью заслуживает того, чтобы быть постриженной в рясофор. Послушница Мелания Кривокучин — вдова священника, её возраст — 35 лет, и она известна духовным властям»[12].

После распоряжения патриарха от 12 сентября 1921 года, игумения Нина сообщила: «В воскресенье 18 сентября сего года преосвященный епископ Битольский Иосиф [Цвиёвич] возвёл послушницу Меланию Кривокучин в рясофорный чин с камилавкой. Новой инокине не дано новое имя, но оставлено старое»[13].

То, что новая инокиня была знакома духовным властям и на неё возлагались большие надежды, связанные с возрождением нашего монашества, видно и из того, что при её постриге присутствовали преосвященные епископы Охридский Николай (Велимирович) и Нишский Досифей (Васич), который по этому случаю произнёс прочувствованную проповедь.[14]

Спустя неполных два месяца после пострижения, а также после письма викарного епископа Максимилиана (Хайдина) от 12 октября 1921 г. № 440, прошло Седьмое заседание русских сестёр монастыря Хопово 7 ноября 1921 г., на котором игумения Нина предложила принять предложение Его Преосвященства и назначить инокиню сестру Меланию Кривокучин наместницей и экономкой. Предложение было единогласно принято всем монастырём.[15]

Таким образом инокине Мелании была предоставлена возможность учиться у русских сестёр не только молитвенности и послушанию, но и изучать устройство и способ управления столь многочисленным сестричеством. Пройдя все послушания, изучив жизнь монастыря изнутри, она как трудолюбивая пчела неустанно собирала пыльцу с цветов, зная, что перед ней поставлено великое послушание — возложить на свои хрупкие плечи огромную ответственность и внести свой вклад в обновление нашего женского монашества.

Присутствие трёх сербских владык на её пострижении, покровительство Патриарха и его викария показывало, какое значение возобновлению сербского женского монашества придавал наш епископат, желая, чтобы из Хопово зародилось наше женское монашество и первый женский монастырь, где бы культивировалось сербское пение и сербские обычаи.

В письме, адресованном инокиней Меланией еп. Максимилиану 7(20) мая 1923 г., она просит от имени русских сестёр, чтобы и им было позволено перейти в новый сербский монастырь, потому что «их положение весьма тяжело, и им невозможно здесь оставаться... сербский монастырь много приобрёл бы в случае принятия этих сестёр, ибо они -— лучшее, что есть в Хопово... если просьба будет отклонена, пусть решение об этом не присылается руководству монастыря, потому что они очень боятся, что об этом узнает игумения, и если им придётся и далее некоторое время с нею оставаться, она будет их всячески преследовать».[16] Из этого письма видно, что не всё у русских монахинь обстояло идеально, и внутри сестричества существовало разделение.

Подготовка к основанию первого сербского женского монастыря длилась без малого два года. Первым шагом к осуществлению намеченной цели явилось то, что инокиня Мелания была назаначена, на основании письма викарного епископа Максимилиана № 190 от 7(20) июня 1923 г., членом комиссии по приёму монастыря Кувеждин. Комиссия собиралась несколько раз, однако возникли проблемы с Министерством социальной политики из-за выселения детского дома из монастыря Кувеждин. Это задерживало переселение (сестёр) из монастыря Хопово и поставило Хопово в чрезвычайно трудное положение.

В докладе, направленном еп. Максимилианом патриарху 18(31) июля 1923 г., рекомендуется, чтобы до того, как сестра Мелания оставит должность наместницы монастыря, в Хопово был бы поставлен наместником один из местных иеромонахов. В докладе указывалось, что это место должен занять непременно подданный нашего государства, заслуживающий полного доверия и способный принять на себя полную ответственность. Далее епископ ссылается на основной акт об учреждении женского монастыря, особо подчёркивая, что основывается именно сербский женский монастырь, в первую очередь для монахинь сербской национальности, и только в случае нехватки таковых туда могут приниматься и монахини других национальностей православной веры, «но только с особого дозволения Вашего Святейшества». В конце письма, со ссылкой на учредительный акт, указано, что под юрисдикцией правления этого женского монастыря особое место занимает монастырь Чипша.[17]

На основании этого письма епископ Максимилиан доставил список сестёр Патриарху Димитрию, который своим актом № 3189 от 15(28) сентября позволил перечисленным сёстрам перейти в новый монастырь, если для их проживания существуют материальные условия.

«Список сестёр желающих перейти в монастырь Кувеждин:

1. Инокиня Наталия Тонкая, русская, 49 лет, 31 год в монастыре.
2. Инокиня Анастасия Славута, русская, 50 лет, 26 лет в монастыре.
3. Инокиня Евдокия Головко, русская, 41 год, 25 лет в монастыре.
4. Инокиня Анастасия Савич, русская, 39 лет, 23 года в монастыре.
5. Инокиня Параскева Монюшко, русская, 42 года, 22 года в монастыре.
6. Инокиня Харитина Лукьянюк, русская, 42 года, 21год в монастыре.
7. Инокиня Евфимия Полещук, русская, 38 лет, 20 лет в монастыре.
8. Инокиня Марфа Антонюк, русская, 38 лет, 19 лет в монастыре.
9. Инокиня Мария Гошко, русская, 36 лет, 19 лет в монастыре.
10. Инокиня Соломия Ковальчук, русская, 35 лет, 19 лет в монастыре.
11. Инокиня Мария Кордюкевич, русская, 50 лет, 18 лет в монастыре.
12. Инокиня Анна Грачёва, русская, 30 лет, 17 лет в монастыре.
13. Инокиня Татиана Яковлева, русская, 35 лет, 16 лет в монастыре.
14. Инокиня Анастасия Волкова, русская, 34 года, 15 лет в монастыре.
15. Инокиня Анна Тонаровская, русская, 33 года, 15 лет в монастыре.
16. Инокиня Евдокия Пятничук, русская, 35 лет,14 лет в монастыре.
17. Инокиня Параскева Морозюк, русская, 30 лет, 14 лет в монастыре.
18. Инокиня Васса Доросевич, русская, 30 лет, 14 лет в монастыре.
19. Инокиня Ксения Скакун, русская, 33 года, 13 лет в монастыре.
20. Инокиня Екатерина Жеребилова, русская, 29 лет,13 лет в монастыре.
21. Инокиня Елисавета Колобазина, русская, 52 года,11 лет в монастыре.
22. Инокиня Иулиания Ковальчук, русская, 25 лет, 9 лет в монастыре.
23. Инокиня Татиана Лукьянюк, русская, 23 года, 9 лет в монастыре.
24. Инокиня Елисавета Антонюк, русская, 30 лет, 7 лет в монастыре.
25. Инокиня Ефросиния Вишневская, русская, 26 лет, 7 лет в монастыре.
26. Инокиня Наталия Сидорина, русская, 58 лет, 5 лет в монастыре.
27. Послушница Наталия Шибулова, сербка, 27 лет, -
28. Послушница Ангелина Лацкович, сербка, 23 года,-
29. Послушница Стания Цвейич, сербка, 24 года,-
30. Послушница Дара Йокич, сербка, 21 год, 5 лет в монастыре» [18] .

Сестра Мелания «по устному благословению Его Святейшества приехала 17(30) сентября подготовить монастырские помещения для принятия своих 20 хоповских сестёр, которые прибыли в Кувеждин в день св. Димитрия»[19].

Чтобы ситуация с отсрочкой переселения наконец разрешилась, патриарх Димитрий пишет письмо 12(25) октября 1923 г. своему викарному епископу Максимилиану, в котором говорится следующее: «Поскольку с Министерством социальной политики до сих пор не удалось достигнуть определённых договорённостей, по условиям которых новооснованный сербский женский монастырь в Кувеждине принял бы тамошний детский дом под своё управление, а срок предшествующего договора уже истёк, мы известили Министерство, что от своих последних услови»й более не можем делать дальнейшие уступки, а потому, если Министерство не примет этих условий, мы отказываемся продлевать договор и просим, чтобы детский дом из монастыря Кувеждин был полностью удалён. Между тем настают неблагоприятные дни, когда переселение монахинь из монастыря Хопово в монастырь Кувеждин станет абсолютно невозможным, а поскольку вина за задержку их переселения лежит всецело на Министерстве социальной политики, извольте повелеть, чтобы переселение монахинь, которые согласно ранее посланному Вам списку имеют образовать сербский женский монастырь в Кувеждине, немедленно началось»[20].

Наконец Святой Архиерейский Синод под № 2334 от 16 (29) октября 1923 г. на основании доклада Его Преосвященства еп. Максимилиана № 3356/1923 постановил: «Монастырь Кувеждин преобразовать в женский монастырь и поставить настоятельницей игумению Меланию»[21]. Этим решением Синода был официально открыт первый женский монастырь Сербской Церкви, хотя большинство сестричества составляли русские монахини.

В ответ на список сестёр монастыря Хопово, который был ей представлен 2 (15) ноября еп. Максимилианом, игумения Нина написала письмо 6 (19) ноября, в котором перечислила восемь сестёр, изъявивших желание не оставлять её и монастырь Хопово. Это были сестры: Евдокия Головко, Параскева Монюшко, Соломия Ковальчук, Анна Топоровская, Васса Доросевич, Ксения Скокун, Екатерина Жеребилова и Иулиания Ковальчук; часть сестёр сказали ей, что не давали своих подписей и не знают, как их имена оказались в списке. Игумения Нина сообщает далее, что в общей сложности 13 сестёр покинуло монастырь Хопово 8 ноября. Остальные сестры уже находились по разным причинам за пределами монастыря. Это были русские: Ефросиния Вишневская, Татиана Яковлева и Анна Грачёва, и сербки: Наталия Шибулова, Ангелина Лацкович, Стания Цвейич и Дара Йокич; в то же время сестра Елисавета Антольчук, румынка, на следующий день ушла из монастыря, и игумения не знает, куда она направилась. О сестре Наталии Сидориной игумения написала, что она и не входила в состав Леснинского сестричества, а в монастыре находилась по желанию Досифея, епископа Нишского.[22] Игумения написала это письмо, очевидно недовольная решением и способом доведения до её сведения этого решения о переходе (некоторых) русских сестёр в монастырь Кувеждин.

Отношения игумении Нины и вышестоящих церковных властей ещё более ухудшились с приходом нового наместника в монастырь Хопово и переходом ещё двух русских сестёр тем же способом из Хопово в Кувеждин в 1925 г. Это явилось причиной желания игумении Нины и сестёр перейти из Хопово в какой-нибудь другой монастырь в Сербии, с чем они и обратились через Государственную комиссию по размещению русских беженцев к Министерству по делам веры 10 ноября 1925 г. Священный Синод отклонил прошение и через Министерство по делам веры направил его Комиссии 22 февраля 1926 г. Син. № 2293.[23] После вмешательства государства отношения нормализовались.

Переход сербских и русских сестёр из монастыря Хопово в сербский монастырь Кувеждин в день св. Димитрия положил начало первому нашему сестричеству. Жизнь в новоучреждённом первом сербском женском монастыре в основном не слишком отличалась для монахинь от их прежней жизни в русском монастыре Хопово. Сестры несли все те же послушания, что и ранее в Хопово, за исключением заботы о детях-сиротах. На протяжении ещё долгих лет большинство сестричества составляли русские сестры, принесшие с собой и традицию русского женского монашества, так что и будущие сербские послушницы именно от них учились монашеской жизни. Так продолжилось распространение русского монашеского опыта, теперь и из этого нового центра женского монашества, который станет новым питомником и из которого многие молодые побеги по благословению Церкви будут пересажены на новые, дотоле не вспаханные нивы, чтобы и там являть истинную жизнь во Христе.

Из изложенного можно сделать вывод, что возрождение сербского женского монашества осуществилось несомненным Божьим промыслом: приходом русских монахинь и воскрешением народного благочестия. Если закваской были пришедшие русские монахини, то мукý дало «богомольческое» движение. При этом приход русских монахов и монахинь в сербские монастыри и их свидетельство о Христе распятом и воскресшем перед алчущим и жаждущим Бога живого народом дало новый импульс церковной жизни сербов. Таким образом, в возрождённом монашестве произошёл синтез русской монашеской традиции общежития и обновлённой духовной жизни сербского народа.

 
Литература:

1 См.: Преподобная Стефанида Скадарская и Битольская. Христе, Жизнь моя: письма / пер. с сербского С. А. Луганской. М.: Новоспасский монастырь, 2007. С. 15-28.

2 Петковић С. Руски женски манастир у Љесни // Братство. Сараjево, 1930. № 9. С. 141.

3 См.: Памятка о Леснинском первоклассном женском Св. Богородицком Монастыре. М.: Издание Леснинского Монастыря, 1913. С. 1-2.

4 См.: Там же. С. 2.

5 См.: Н. К. Свет

лой памяти игумении Екатерины // Путь. Париж, 1926. Июнь-июль. С. 166.

6 См.: Там же. С. 170.

7 Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни / Под ред. Т.Манухиной. М.: Московский рабочий; ВПМД, 1994. С. 339.

8 Свято-Богородицкий Леснинский монастырь. Мадрид, 1973. С. 44.

9 Писмо митр. Црногорско-Приморског Гаврила // Архив САНУ. Ф. ПААК № 176/1921. [Письмо митр. Черногорско-Приморского Гавриила // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 176/1921].

10 См.: Петковић С., прот. Српски женски Манастир Кувеждин. Сремски Карловци, 1930. С. 11.

11 См.: Там же.

12 См.: Там же. С. 12.

13 Молба игуманиje манастира Хопово Патријарху Димитрију за постриг послушнице // Архив САНУ. Ф. ПААК № 394/1921. [Прошение игумении монастыря Хопово к Патриарху Димитрию о постриге послушницы // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 394/1921].

14 Обавештење игуманије Нине Патријарху Димитрију о монашењу инокиње Меланије // Архив САНУ. Ф. ПААК № 433/1921. [Сообщение игумении Нины Патриарху Димитрию о принятии пострига инокиней Меланией // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 433/1921].

15 См.: Петковић С., прот. Указ. соч. С. 12.

16 См.: Обавештење игуманије Нине упућено еп. Максимилијану о избору инокиње Меланије за намесницу и економку // Архив САНУ. Ф. ПААК № 512/1921. [Сообщение игумении Нины еп. Максимилиану об избрании инокини Мелании наместницей и экономкой // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 512/1921].

17 Писмо инокиње Меланије еп. Максимилијану // Архив САНУ. Ф. ПААК № 158/1923. [Письмо инокини Мелании еп. Максимилиану // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 158/1923].

18 См.: Извештај викарног еп. Максимилијана упућено Патријарху Димитрију // Архив САНУ. Ф. ПААК № 231/1923. [Извещение викарного еп. Максимилиана Патриарху Димитрию // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 231/1923].

19 Списак сестара које моле да буду примљене у манастир Кувеждин // Архив САНУ. Ф. ПААК № 296/1923. [Список сестер, желающих перейти в монастырь Кувеждин // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 296/1923].

20 См.: Петковић С., прот. Указ. соч. С. 5.

21 Писмо Патријарха Димитрија еп. Максимилијану о селидби сестара из Хопова у Кувеждин // Архив САНУ. Ф. ПААК № 322/1923. [Письмо Патриарха Димитрия еп. Максимилиану о переселении сестер из Хопово в Кувеждин // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 322/1923].

22 Решење Патријарха Димитрија о оснивању првог српског женског манастира // Архив САНУ. Ф. ПААК № 339/1923. [Решение Патриарха Димитрия об основании первого сербского женского монастыря // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 339/1923].

23 См.: Писмо игуманије Нине викарном еп. Максимилијану од 19.11.1923 г. // Архив САНУ. Ф. ПААК [Письмо игумении Нины еп. Максимилиану от 19.11.1923 г. // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой].

24 См.: Одговор Светог Архијерејског Синода на захтев Министра вера о пресељењу руских сестара из Хопова од 22. фебруара 1926. године // Архив Југославије. Mинистарство вера Краљевине Југославије -Ф. 69. Ед. хр. 175/276 (листы не пронумерованы). [Ответ Священного Архиерейского Синода на просьбу Министра по делам веры о переселении русских сестер из Хопова от 22.02.1926 г. // Архив Югославии. Министерство по делам веры Королевства Югославии].

[1] См.: Преподобная Стефанида Скадарская и Битольская. Христе, Жизнь моя: письма / пер. с сербского С. А. Луганской. М.: Новоспасский монастырь, 2007. С. 15-28.

[2] Петковић С. Руски женски манастир у Љесни // Братство. Сараjево, 1930. № 9. С. 141.

[3] См.: Памятка о Леснинском первоклассном женском Св. Богородицком Монастыре. М.: Издание Леснинского Монастыря, 1913. С. 1-2.

[4] См.: Н. К. Светлой памяти игумении Екатерины // Путь. Париж, 1926. Июнь-июль. С. 166.

[5] См.: Там же. С. 170.

[6] Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни / Под ред. Т.Манухиной. М.: Московский рабочий; ВПМД, 1994. С. 339.

[7] Свято-Богородицкий Леснинский монастырь. Мадрид, 1973. С. 44.

[8] Писмо митр. Црногорско-Приморског Гаврила // Архив САНУ. Ф. ПААК № 176/1921. [Письмо митр. Черногорско-Приморского Гавриила // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 176/1921].

[9] См.: Петковић С., прот. Српски женски Манастир Кувеждин. Сремски Карловци, 1930. С. 11.

[10] См.: Там же.

[11] См.: Там же. С. 12.

[12] Молба игуманиje манастира Хопово Патријарху Димитрију за постриг послушнице // Архив САНУ Ф. ПААК № 394/1921. [Прошение игумении монастыря Хопово к Патриарху Димитрию о постриге послушницы // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 394/1921].

[13] Обавештење игуманије Нине Патријарху Димитрију о монашењу инокиње Меланије // Архив САНУ Ф. ПААК № 433/1921. [Сообщение игумении Нины Патриарху Димитрию о принятии пострига инокиней Меланией // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 433/1921].

[14] См.: Петковић С., прот.Указ соч. С. 12.

[15] См.: Обавештење игуманије Нине упућено еп. Максимилијану о избору инокиње Меланије за намесницу и економку // Архив САНУ Ф. ПААК № 512/1921. [Сообщение игумении Нины еп. Максимилиану об избрании инокини Мелании наместницей и экономкой // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 512/1921].

[16] Писмо инокиње Меланије еп. Максимилијану // Архив САНУ Ф. ПААК № 158/1923. [Письмо инокини Мелании еп. Максимилиану // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 158/1923].

[17] См.: Извештај викарног еп. Максимилијана упућено Патријарху Димитрију // Архив САНУ Ф. ПААК № 231/1923. [Извещение викарного еп. Максимилиана Патриарху Димитрию // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 231/1923].

[18] Списак сестара које моле да буду примљене у манастир Кувеждин // Архив САНУ Ф. ПААК № 296/1923. [Список сестер, желающих перейти в монастырь Кувеждин // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 296/1923].

[19] См.: Петковић С., прот. Указ соч. С. 5.

[20] Писмо Патријарха Димитрија еп. Максимилијану о селидби сестара из Хопова у Кувеждин // Архив САНУ Ф. ПААК № 322/1923. [Письмо Патриарха Димитрия еп. Максимилиану о переселении сестер из Хопово в Кувеждин // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 322/1923]

[21] Решење Патријарха Димитрија о оснивању првог српског женског манастира // Архив САНУ Ф. ПААК № 339/1923. [Решение Патриарха Димитрия об основании первого сербского женского монастыря // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой № 339/1923].

[22] См.: Писмо игуманије Нине викарном еп. Максимилијану од 19.11.1923 г. // Архив САНУ Ф. ПААК. [Письмо игумении Нины еп. Максимилиану от 19.11.1923 г. // Архив Сербской Академии науки и искусства. Фонд Президенциального Архива Архидиацезы Карловацкой].

[23] См.: Одговор Светог Архијерејског Синода на захтев Министра вера о пресељењу руских сестара из Хопова од 22. фебруара 1926. године // Архив Југославије. Mинистарство вера Краљевине Југославије -Ф. 69. Ед. хр. 175/276 (листы не пронумерованы). [Ответ Священного Архиерейского Синода на просьбу Министра по делам веры о переселении русских сестер из Хопова от 22.02.1926 г. // Архив Югославии. Министерство по делам веры Королевства Югославии].