Сегодня исполняется 25 лет со дня кончины митрополита Тетрицкаройского Зиновия. Приснопамятный старец был истинным пастырем Церкви Христовой. Даже первая встреча с ним производила на людей неизгладимое впечатление и заставляла иначе смотреть на жизнь и на мир Божий.

Митрополит Зиновий (в миру Захария Иоакимович Мажуга) родился 14 сентября 1896 года в г. Глухове Черниговской губернии (ныне Сумская область) в семье рабочего[1]. В Святом Крещении ему дали имя Захария. С самого детства ему пришлось испытать трудности и лишения.

В возрасте 3-х лет он лишился отца, а, немного времени спустя, когда мальчику было всего 11, умерла его благочестивая мать Феодосия,  воспитавшая его в вере и любви к Богу[2].

В юном возрасте он поступил в Глинскую пустынь, где духовно окормлялся у старцев и перенял у них опыт духовного руководства. Монашеский постриг он принимает в этой святой обители в начале 20-х годов, прекрасно осознавая все трудности, с которыми мог столкнуться монах в то время. В июне 1920 года Захария был пострижен в рясофор, а в марте 1921 г. — в монашество[3] с именем Зиновий, в честь священномученика Зиновия, епископа Егейского. Даже после закрытия Глинской пустыни в 1922 году он не пожелал оставить выбранного пути, помня слова Священного Писания: взявшись за плуг не воротись вспять (Лк. 9, 62). Будущий старец направляет свои стопы на Кавказ, где в Драндовском Успенском монастыре близ Сухума был рукоположен во диакона, а позднее, в 1925 году, во иерея. С 1925 г. служит в Сухуме в храме Святителя Николая  до его закрытия в 1930 г. После этого верный служитель Христа Бога перебирается в горы Кавказа, где основывает монашескую общину. В то время в тех местах, как когда-то в египетской пустыне, был сосредоточен весь цвет старчества. «Укрывшись в расселинах камней, темных пещерах и тесных срубах, вдали от суетных земных попечений, они могли в полной мере ощущать себя сопричастными и близкими Богу»[4]. Тогда там подвизались не только Глинские старцы, но и старцы из Киево-Печерской, Почаевской и других обителей.

В 1936 году в Ростове-на-Дону Зиновия арестовывают и отправляют в ссылку на Урал на пять лет. Но даже в заключении он не оставлял пастырского служения: крестил, исповедовал и отпевал заключенных. Епитрахилью служило полотенце с начертанными углем по углам крестами[5]. Господь даровал будущему старцу  хорошую память, и он знал многие молитвословия и чинопоследования наизусть.

После освобождения Зиновий по Промыслу Божию попадает в Иверию, где ему было суждено остаться на всю оставшуюся жизнь и продолжить пастырское служение. Здесь же за свою кротость и смирение он удостаивается епископского сана и таким образом становится первым русским архиереем в Грузинской Православной Церкви на протяжении XX -  XXI веков. Владыка окормлял русские приходы в Грузии и Армении. Впоследствии он был удостоен многих церковных наград.

От высоко-духовного старца Зиновия обильно изливалась благодать на всех, притекавших к его духовному окормлению[6]. Господь даровал ему дар прозрения, и он открывал волю Божию вопрошавшим его. К митрополиту приезжали за духовным окормлением тысячи людей не только из Грузии и из России, но и из других стран.

За свою веру и ревностное пастырское служение владыка сподобился посещения Самой Пресвятой Богородицы. Об этом событии рассказывает протоиерей Александр Чесноков, бывший келейником старца 13 лет. В 1972 году, когда старец был тяжело болен, консилиум врачей предсказал ему смерть в течение двух дней. Святитель, прикованный к постели, обращал свой молитвенный взор на икону Матери Божией «Целительница». О его выздоровлении молились и духовные чада владыки по всей земле. И вот Сама Пресвятая Владычица явилась к нему в келию и благословила его. Владыка всю жизнь хранил в своем сердце память об этом чудесном событии. Он рассказывал об этом случае только самым близким людям. После посещения Пресвятой Богородицы он неожиданно для всех стал быстро поправляться. «В будущем он пережил всех врачей, входящих в консилиум и давших заключение о его здоровье, и предсказавших владыке смерть через два дня. А он после этого еще прожил на земле 13 лет»[7].

Митрополит Иларион (Алфеев), описывая свою первую встречу со старцем Зиновием, вспоминает следующее: «И вот однажды мне довелось увидеть владыку Зиновия. К нему мы пришли вместе с моей мамой, в храм, где он служил, и увидели очень пожилого человека маленького роста со светящимися глазами... Он сочетал в себе и святительское служение и благодать старческого послушания. Его необычайное смирение, его необычайная молитвенность, его какая-то совершенно особая погруженность в себя и вместе с тем открытость по отношению ко всем, кто к нему приходил. Все это было очень поразительно, и все это, я думаю, привлекало к нему людей. Я уверен, что сегодня приснопамятный схимитрополит Серафим, он ведь перед смертью принял схиму, является молитвенником за всех нас перед Престолом Божиим»[8]. Стоит также привести и  вспоминания архиепископа Алексия (Фролова), который пишет: «Владыка умел всегда с искренней радостью встречать приехавшего человека, и я не видел ни одного, кто, расставаясь с Владыкой, не испытывал грусти. Владыка любил всех. Он очень волновался и беспокоился за уехавших людей и огорчался за тех, кто не давал знать о себе после расставания с ним»[9].

Одним из примеров, говорящих о прозорливости митрополита, является рассказ монаха Виталия из Ростова:

 «... Только я приехал из Почаева домой — надо срочно ехать в Тбилиси — рыбу везти. Меня тут загрузили, а там уже ждут. Разгрузили, иду к владыке. И тут встречаюсь с о.Виталием:

- О, приехал раб Божий Василий. Берегись, а то будет плохо: враг озлобился на тебя очень.

Чего беречься? Как беречься?

Захожу к владыке.

Владыка усадил меня с собой обедать: он всегда первым делом усаживал за стол. А кушал он очень скромно: кашечки немного, и не скажешь, что владыка. Ручка у него была тоненькая, худая и жёлтая, как воск. Он весь как бы светился.

Расспросил меня о детях, о жене, о тёще — он всех-всех знал по имени. А потом вдруг говорит:

- Ты знаешь, Василий, у нас тут один монах разбился на мотоцикле: сотрясение мозгов, и руку поломал — шесть месяцев в больнице был. Продай свой мотоцикл, зачем он тебе нужен?

Я сижу и думаю: та то ж монах, а я мирянин. А сам отвечаю:

- Владыка, я же без мотоцикла - как без рук: и огурцы, и помидоры, и курочку из села детям надо привезти»...

Приехал домой... В селе набрал полные ящики помидор. Еду в Ростов по главной, а тут передо мной вылетает из второстепенной маршрутка — и в лобовую, только люльку успел подставить. Вылетел как мячик. Но не на асфальт, а как будто по воздуху меня что-то перенесло через дорогу и выкинуло на травку, а то б убился.

Сотрясение мозгов, перелом — шесть месяцев в больнице пролежал...

Вот такие старцы были...[10]»

За 2 года до кончины Зиновий принял схиму с именем Серафим в честь преподобного Серафима Саровского. Предсказав день своей кончины, он собрал у себя всех живших в Грузии в то время монахов Глинской пустыни. Почил старец 8 марта 1985 года. Отпевание согласно воле почившего было совершено по монашескому чину Католикосом-Патриархом Илией II, а  погребли его в храме св. Александра Невского.

Схимитрополит Серафим был награжден орденами св. Нины 1-й и 2-й степени (ГПЦ); св. Владимира 1-й степени (РПЦ); ап. Марка 2-й степени (Александрийская Православная Церковь); святых Кирилла и Мефодия 2-й степени (Православная Церковь Чешских земель и Словакии).

Митрополит Зиновий стал живым связующим звеном между дореволюционным старчеством и старчеством конца 20-го века. Глинские старцы поддерживали связь с обителью Преподобного Сергия. Келейник владыки Зиновия (ныне протоиерей Александр Чесноков) вспоминает: «Владыка Зиновий при посещении столицы и Лавры считал своим долгом повидаться с отцом Кириллом. В свою очередь архимандрит Кирилл, приезжая на Кавказ и в Закавказье, бывал у владыки Зиновия в городе Тбилиси. Моменты их встреч, бесед запечатлены на многочисленных фотоснимках, хранившихся у владыки Зиновия и у отца Кирилла». Основой подвижнической жизни старцев является всеобъемлющая любовь к Богу и ближним, служение и милосердие. Богу посвящена без остатка вся их жизнь, а ради ближних они неустанно просят в своих молитвах Господа.

Люди любили владыку прежде всего за его безукоризненную монашескую жизнь. Они видели, что он был делателем непрестанной Иисусовой молитвы, и какой-то внутренний свет озарял его лицо[11].

К митрополиту приезжали за тем, чтобы получить духовное наставление, утешение, облегчить свою совесть в таинстве покаяния, поведать скорби и просто за советом, не только миряне и монахи, но и опытные священники и духовники[12]. И всех надо было встретить, накормить, утешить, отправить домой, и непременно с подарками — от владыки никто не уезжал с пустыми руками.

У старца Зиновия было множество духовных чад, и собрать имена всех невозможно. Среди них были не только миряне и клирики, но и церковные иерархи. Духовным сыном митрополита был Патриарх Илия II, совершая монашеский постриг над которым, владыка предсказал его будущее Патриаршее служение в Грузии. В числе духовных чад святителя был и схиархимандрит Виталий (Сидренко), и протоиерей Александр (Чесноков), бывший келейником старца 13 лет, и клирик Александро-Невского храма протоиерей Георгий (Пильгуев)[13], и архимандрит Иннокентий (Просвирнин), и многие-многие другие служители Церкви Христовой.

Не стоит забывать, что долгие годы митрополит Зиновий был живой связью между Русской и Грузинской Церквями, служил в Грузии при пяти Патриархах, и у всех пользовался любовью и уважением. Также с почтением к нему относились Патриархи Русской Церкви Алексий I, а потом и Пимен.

Мы часто обращаемся к прошлому для того, чтобы найти примеры истинно христианской жизни. Господь сказал: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18). Церковь — это люди, которые взяли на рамена свои тяжелый крест Христов, пронесли его непорочно до конца своей жизни, исполнив слова Евангелия: «...для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике?» (Мк. 4, 21), чтобы свет учения Господа Иисуса Христа освещал нам путь ко спасению[14].

Старец Зиновий подвизался в Глинской обители, в горах Кавказа, и, будучи испытан Господом подобно тому, как золото испытывается в горниле, он получил духовную закалку. Господь захотел прославить своего верного служителя. На нем исполнились слова Господни: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16). И подтверждений этому великое множество.

25 марта 2009 года Священный Синод Украинской Православной Церкви причислил к лику местночтимых святых схимитрополита Серафима. По постановлению Священного Синода его память совершается в день празднования Собора Святых Преподобных отцов Глинских — 9/22 сентября.

8 марта, по случаю 25-летия со дня кончины преподобного схимитрополита Серафима, пройдут большие торжества в Глинской Пустыни и в Грузии, в местах, где старец нес свое пастырское служение.

Преподобне отче Серафиме, моли бога о нас!