Синодальный перевод, являясь русской национальной Библией, генетически принадлежит к особому виду библейских переводов — к так называемым национальным Библиям, появившимся в XVI в. и обладающим рядом свойств, роднящих их.
Во-первых, по своему функциональному предназначению национальные Библии совмещают функции переводов богослужебных и учебных. Изначально заявленной целью создания СП была необходимость получения учебного текста Библии на понятном языке, впоследствии же в протестантских деноминациях СП приобрел также характер текста богослужебного.
Во-вторых, создатели этого типа переводов стремились дать своему народу текст на родном языке, который был бы красивым и понятным, но вовсе не обязательно копирующим оригинал.
В-третьих, национальные Библии следуют архаической идее, что один перевод может передать весь оригинал.
В-четвертых, национальным Библиям свойственна традиционность в богословской и богослужебной лексике, восходящая к древним богослужебным переводам. Желание сохранить ранние прецедентные переводы, укоренившиеся в национальных языках, обусловило компилятивный характер национальных Библий. Так, в предисловии к KJV переводчики упоминали как недопустимую практику пуритан, отказывавшихся от привычной библейской лексики, вместо Baptism писавших Washing и вместо Church — Congregation. В результате KJV, декларировавшийся как перевод с МТ, на самом деле явился исправлением по МТ перевода Вильяма Тиндаля, произведенного в 1525 — 1526 гг. с Вульгаты. Как отмечают британские библеисты, около 90% этого текста было оставлено в KJV без изменений, причем многие его выражения стали крылатыми для английского языка, породив живое и по сей день явление, именуемое Biblical English.[1]
Следует заметить, что это справедливо и в отношении иных национальных Библий. Так, когда в 1861 г. Финской Библейской комиссией была поставлена задача исправить перевод еп. Михаила Агриколы (1548), то первоначально исправленные тексты не были приняты общественностью, потребовавшей «сохранения в переводе старого, драгоценного церковного языка»[2], как языка поэтичного, торжественного и возвышенного. Исправленное издание 1938 г., сохраняющее архаические слова и грамматические конструкции, и по сей день является официальным текстом, применяемым как в богослужебных, так и в учительных целях[3] (с. 396-398). Перевод 1992 года, выполненный финскими последователями Ю. Найды, именно в силу своей просторечности и нетрадиционности подобного распространения не получил [4].
Исходя из этого, возможно заключить, что Biblical English и иные явления подобного рода являются языками для особых целей — (LSP — Language for Special Purposes), т.е. языками библейскими, богословскими и церковными, занимающими свою нишу в языковом сознании носителей европейских языков. Явлением, кодифицирующим, а иногда и порождающим таковой язык в большинстве случаев и было появление национальных Библий, что особенно хорошо видно в случае с СП, породившем богословие на языке народа, имевшем до того многовековую богослужебную традицию на языке родственном, церковнославянском.
Британские библеисты, принявшие активное, но не афишируемое участие в создании СП [5], повлияли на формирование переводческой стратегии авторов СП, способствовав сложению данного текста как Русской национальной Библии. Они повлияли как на выбор текстологической основы СП, так и на сложение его текстологического единства. Подобно как в KJV, где наиболее латинизированными являются литургически значимые разделы и выражения, в СП те же пассажи подвергались максимальной славянизации.
В-пятых, к национальным Библиям сформировалось отношение как особому общенародному достоянию. В силу этого обстоятельства национальные Библии не заменяются переводами новыми, но тщательно исправляются, причем правке придается характер дела национальной важности.
Так, для создания KJV, явившегося, в сущности, в правке перевода Вильяма Тиндаля, было создано шесть комитетов — по два в Оксфорде, Кембридже и Лондоне. Совместные заседания этих комитетов под председательством еп. Ланселота Андерса носили характер общенационального деяния и проводились в Иерусалимской палате рядом с Вестминстерским аббатством [6].
Иногда высказывается мнение, что подобная история KJV и последующих версий носит уникальный характер, обусловленный гражданской и религиозной историей Британской Империи, а также новых англоязычных наций. Однако с полной уверенностью можно сказать, что трепетное отношение к национальным Библиям свойственно и иным народам, ими обладающими. Так, к примеру, уже в наше время, в 1972 г., правительство и парламент Швеции создали Комиссию для исправления Шведской Библии[7].
Основная работа проводилась так называемыми переводческими парами, состоявшими из библеиста и специалиста в области шведского языка, причем оба они должны были знать и древнееврейский. Созданный переводческой парой текст, снабженный богословским и филологическим комментарием, рассматривался переводческой комиссией, после чего публиковался в СМИ с просьбой к читателям присылать свои отзывы. По рассмотрении отзывов снабженный комментариями внешних специалистов текст постранично зачитывался на общем заседании Комиссии и после согласования издавался в виде отдельных книг[8]. В 1975 г. был опубликован Новый Завет, в 1986 — неканонические книги Ветхого Завета, а в 2000-м юбилейном году увидела свет исправленная Шведская Библия, официально рекомендованная к употреблению в богослужении и изучению в школах.[9]
В-шестых, для национальных Библий характерно сосуществование с современными переводами как на языки народов, обретших свои Библии в эпоху формирования национального языка и самосознания, так и на новые письменные языки национальных меньшинств. Так, наряду с KJV и ее позднейшими версиями в англоязычном мире существует Иерусалимская Библия (1966, JB); Новая международная версия (1978, NIV), а также многочисленные переводы, авторы которых декларируют свою приверженность теории функциональной эквивалентности, часто забывая главное отличие библейских переводов от всех остальных: если создатели последних сознательно опасаются навязывания культуре переводящего языка системы ценностей культуры исходного языка, то переводы Библии создавались именно с целью передачи и усвоения библейских ценностей.
Еще одной особенностью библейских переводов, не всегда учитываемой создателями новых переводов, является решающее значение фоновых знаний, игнорирование каковых ведет к возникновению анахронизмов и контекстуальных искажений[10]. К подобному типу искажений ведет последовательная гендерная и культурная трансформация текста, проводимая в таких переводах, как Good News Bible (1976 — 1979) и Bible for Today Family (1991).
Сосуществование национальных Библий с переводами на новые письменные языки, также выполняемыми в русле теории функциональной эквивалентности, находит свое объяснение в трудах ее создателя. Ю. Найда в своем руководстве для переводчиков, кроме всего прочего, рекомендовал переводить библейские имена собственные так, как это было сделано в переводе Библии на европейский язык, являющийся государственным в стране проживания реципиентов миссионерского перевода[11]. Именно на этом языке существует богатая богословская литература, перевод которой на новые языки маловероятен. Таким образом, создавая миссионерские переводы для людей слабо знающих, либо вовсе не знающих государственный язык, национальной Библией, исполняющей роль учебного, а зачастую и богослужебного текста, для реципиентов своих переводов Ю. Найда считал Библию на государственном, европейском языке.
Как видно из всего вышеизложенного, национальная Библия, как общенародное достояние, требует особого к себе отношения. Исправление же СП, генетически принадлежащего к тому же типу текстов, должно быть произведено предельно осторожно и с учетом как позитивного, так и негативного опыта исправления национальных Библий.
[1] Дональд, лорд Когган, архиепископ Кентерберийский. Перевод Библии со времен Ранней Церкви до наших дней. В сб. Перевод Библии: Лингвистические, историко-культурные и богословские аспекты: Материалы конференции, Москва, 28-29 ноября 1994 года / Ин-т перевода Библии (Стокгольм-Хельсинки-Москва), РАИ, Отд. Литературы и языка (Москва), ОВЦС МП. М., Ин-т перевода Библии, 1996, с. 39.
[2] Миеликяйнен. Язык Библии и финский литературный язык // В сб. Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтики. Материалы конференции, Москва 2-3 декабря 1999 г. / Ин-т перевода Библии (Стокгольм-Москва), РАН, отд. литературы и языка (Москва) 2003, с.394.
[3] Миеликяйнен. Язык Библии и финский литературный язык // В сб. Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтики. Материалы конференции, Москва 2-3 декабря 1999 г. / Ин-т перевода Библии (Стокгольм-Москва), РАН, отд. литературы и языка (Москва) 2003, с.396-398.
[4] Миеликяйнен. Язык Библии и финский литературный язык // В сб. Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтики. Материалы конференции, Москва 2-3 декабря 1999 г. / Ин-т перевода Библии (Стокгольм-Москва), РАН, отд. литературы и языка (Москва) 2003, с.401.
[5] (см. Гендерсон)
[6] Дональд, лорд Когган, архиепископ Кентерберийский. Перевод Библии со времен Ранней Церкви до наших дней. В сб. Перевод Библии: Лингвистические, историко-культурные и богословские аспекты: Материалы конференции, Москва, 28-29 ноября 1994 года / Ин-т перевода Библии (Стокгольм-Хельсинки-Москва), РАИ, Отд. Литературы и языка (Москва), ОВЦС МП. М., Ин-т перевода Библии, 1996, с. 39.
[7] Хогнесиус Ш. Перевод Ветхого Завета на шведский язык. // В сб. Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтики. Материалы конференции, Москва 2-3 декабря 1999 г. / Ин-т перевода Библии (Стокгольм-Москва), РАН, отд. литературы и языка (Москва) 2003, с. 203.
[8] Хогнесиус Ш. Перевод Ветхого Завета на шведский язык. // В сб. Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтики. Материалы конференции, Москва 2-3 декабря 1999 г. / Ин-т перевода Библии (Стокгольм-Москва), РАН, отд. литературы и языка (Москва) 2003, с. 209.
[9] Хогнесиус Ш. Перевод Ветхого Завета на шведский язык. // В сб. Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтики. Материалы конференции, Москва 2-3 декабря 1999 г. / Ин-т перевода Библии (Стокгольм-Москва), РАН, отд. литературы и языка (Москва) 2003, с. 204.
[10] Найда Ю., Ян де Ваард. На новых языках заговорят. Функциональная эквивалентность в библейских переводах. Пер. с англ. под ред. Алексеева А.А. РБО, СПб, 1998, c.186.
[11] Nida E. A., Bratcher R. G. A Translator's Handbook. New York, 1961, p.359.