Поводом для данной публикации стал комментарий, который был опубликован на сайте «Интерфакс-религия» со ссылкой на слова секретаря Одесской епархии прот. Андрея Новикова (http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=30069) под заголовком «Аргументы в пользу снятия анафемы с Мазепы не выдерживают критики, отмечают в богословской комиссии Московского патриархата». Это комментарий на мои слова по поводу анафемы на украинского гетьмана Ивана Мазепу, опубликованные тем же сайтом (http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=30066).
Чтобы развеять возможные недоумения по поводу высказанного мною мнения об анафеме на гетьмана Ивана Мазепу, хотел бы в первую очередь подчеркнуть, что в моих комментариях не прозвучало оценки оправданности или неоправданности этой анафемы. Я лишь сказал, что этот вопрос остается открытым как для Русской, так и для Украинской Церкви. Для Русской Церкви он остается открытым с начала ХХ века, когда при поддержке митрополита Антония (Храповицкого) соответствующий запрос был направлен Московскому Патриарху святителю Тихону. Поскольку ответа на запрос не последовало — ни положительного, ни отрицательного — вопрос можно считать открытым. Точно так же для Украинской Церкви вопрос остается открытым. Если бы это было не так, ее Священный Синод не поручал бы Богословской комиссии и Киевской духовной академии изучить данную проблему — Синод просто дал бы свою оценку анафеме и поставил бы в этом вопросе точку (Журнал № 102 заседания Священного Синода УПЦ от 14 ноября 2007 г.)
Очевидным является, что в вопросе об анафеме на гетьмана Ивана Мазепу наряду с церковным фактором существовал политический — хотя бы потому, что Мазепа был не церковным, а политическим деятелем. К политическому фактору следует отнести предательство союза с Петром І и переход на сторону шведского короля. К церковному фактору следует отнести клятвопреступление и возможный ущерб, нанесенный Церкви и православным храмам в результате союза с королем Карлом XII. Чтобы дать оценку церковному фактору, который единственный может оправдать анафему, необходимо рассмотреть его с богословской и церковно-исторической точки зрения, максимально абстрагируясь от политического контекста. Именно такую методологию изучения данного вопроса я предложил в своем комментарии, отметив, что проблема анафемы на гетьмана Ивана Мазепу должна изучаться не в одностороннем порядке лишь украинской стороной, но совместными усилиями украинских и российских историков и богословов. Тем не менее, в публикации «Интерфакс-религии» мой комментарий представлен как призыв отменить анафему на гетьмана Мазепу, что очевидно не соответствует действительности.
Более того, мнение отца Андрея Новикова в этой публикации представлено как позиция Синодальной богословской комиссии Русской Православной Церкви. Чтобы узнать, действительно ли Синодальная богословская комиссия обсуждала вопрос об анафеме на гетьмана Ивана Мазепу, я связался с секретарем Комиссии протоиереем Владимиром Шмалием, который сообщил, что Комиссия этот вопрос не рассматривала, а также не уполномочивала протоиерея Андрея Новикова выступать от ее имени.
Само собой разумеется, что если какое-либо мнение высказывается членом Комиссии, это вовсе не означает, что это мнение самой Комиссии. В таком случае мое собственное мнение как члена Синодальной богословской комиссии тоже следовало бы представлять как ее позицию. Надеюсь, что отец Андрей сам не отождествлял свою позицию с позицией Богословской комиссии, и это просто журналистский прием редакции «Интерфакс-религии». Я не удивлюсь, если именно редакция этого сайта допустила подобное передергивание, однако я удивлен, что такой уважаемый ресурс как портал Богослов.ру перепечатал эту новость в том виде, как она была преподана Интерфаксом (http://www.bogoslov.ru/text/403126/index.html). Это и вынудило меня обратиться к редакции портала опубликовать данный материал.
Теперь хотел бы затронуть вопрос, вынесенный в заголовок настоящей публикации: «Существует ли проблема “политического богословия”?» К сожалению, мне неизвестны богословские труды отца Андрея — я знаком лишь с его публицистическими текстами и заявлениями, которые зачастую носят политический характер. По мнению многих, они вполне вписываются в то явление «политического православия», которое было осуждено Собором епископов Украинской Православной Церкви (21 декабря 2007 года). Тем не менее, церковная публицистика как жанр, по моему убеждению, имеет право на существование — при соблюдении существенного условия: законы и методы этого жанра не должны переноситься в область церковного богословия.
К сожалению, заявления отца Андрея, высказанные от имени Синодальной богословской комиссии, создают новый прецедент, который я считаю опасным для отечественной богословской науки – прецедент политизации богословия. Тот политический пафос, который характерен для заявлений отца Андрея в украинском контексте, он теперь переносит в среду церковного богословия. При чем делает это с той же безапелляционностью, которая характерна для его политических заявлений. Возможно, элементарные навыки участия в академической и богословской дискуссии помогли бы отцу Андрею более взвешено представлять свои взгляды. Ему это потребовалось бы хотя бы потому, что он теперь не только деятель, глубоко ангажированный в политический дискурс в Украине, но и член Синодальной богословской комиссии, которая имеет свои стандарты дискуссии, отличающиеся взвешенностью, уважением к мнению собеседника, стремлением всесторонне изучить вопрос, прежде чем делать какие-либо выводы. Эти стандарты, на мой взгляд, достойно представляют русское богословие и должны уважаться прежде всего членами Комиссии.
Однако даже не это является главной проблемой публикации сайта «Интерфакс-религии». По моему мнению, комментарий отца Андрея, представленный от имени Синодальной богословской комиссии сайтом «Интерфакс-религия», открывает путь к новой — негативной тенденции, когда богословие становится инструментом для политических манипуляций.