«Темже убо,братие, стойте и держите
предания,имже научитеся словом
илипосланием нашим» (2 Фес. 2, 15).
Вот ужевторое десятилетие после окончания эпохи гонений Русская Православная Церковь переживаетпериод возрождения и восстановления. Открываются новые приходы, восстанавливаетсямонашеская жизнь, накапливается опыт социального служения и совершается многоедругое, чему мы являемся свидетелями.
Но характерэтого возрождения для Церкви отнюдь небезразличен — необходимо, чтобы онопроходило в согласии с церковными канонами. Ведь канон — это ключевое понятие,которое призвано определять и регулировать всю внешнюю жизнь Церкви. Нацерковном каноне строится и церковное искусство (архитектура, пение, живопись),и богослужение (Типикон), и вся церковная дисциплина.
В отношении церковной дисциплиныканон — это удобный инструмент, помогающий без уклонений «влево» и «вправо»исполнять заповеди Евангелия. Однако на протяжении истории Церкви сам канонстал порождать множество вопросов, так и не получивших в каноническом правесвоего полного и точного разрешения. Основная проблема, вокруг которой,собственно, и группируются то и дело возникающие вопросы — это проблема значениядля современной Церкви её древних канонов, то есть корпуса канонических правил,вошедших в состав Книги правил. Изменяемы или неизменяемы эти правила,обязательны ли они к исполнению или нет? Как признанная Церковью непогрешимостьэтих правил соотносится с практикой их применения? Может ли эта практика варьироватьсяв зависимости от места или времени? И, наконец, каковы критерии, согласнокоторым вселенские каноны следует применять, применять частично или неприменять вовсе?
Проблема статуса канонов активно обсуждаласьв трудах дореволюционных русских канонистов, которые на перечисленные вышевопросы давали разные, причем порой диаметрально противоположные ответы. Сопределённой условностью все эти ответы можно было бы разделить на три группы, обозначиввошедшие в них позиции как догматическую, дуалистическую и позитивистскую.
Согласно первой точке зрения, догматической, между каноном и догматамиверы существует теснейшая связь. Как неизменяем догмат, так неизменяем и канон,который никто не может отменить — даже последующий Вселенский Собор.Единственно, что можно сделать с уже принятым каноном — это приспособить его подобстоятельства времени и места, нисколько не меняя при этом идеи, то есть цели,с которой он был прежде принят. Причем сделать это может только последующийВселенский Собор. Что же касается степени изменяемости даже не содержания, а формыканонического правила, то она минимальна.
Вторая точка зрения на канон — дуалистическая. Суть ее состоит вразделении канонов на каноны догматического и каноны собственно дисциплинарногосодержания. Первые — неизменны, вторые — могут быть подвержены изменениям (и поройвесьма существенным) в зависимости от требований времени и места. Согласно этойпозиции степень изменяемости канона зависит от присутствия в нем догматическихили нравственных начал.
Позитивистскаяточказрения, признающая неизменность некоторых канонов (в этом она приближается кдуалистической позиции), утверждает, что авторитет канонов зиждется не на том,что Дух Святой изрёк их через Святых отцов, а на общем признании их Церковью.Иными словами, если однажды Церковь утвердила каноны как общеобязательные, то вдругой раз она может многие из них отменить или изменить. Этот выводосновывается на убеждении сторонников этого подхода, что жизнь Церкви не изъятаиз общих законов, которым подчиняются все остальные формы общественной жизни.Политические, социальные, экономические, национальные, психические и бытовыеособенности у всех народов, входящих в Поместные Церкви — разные, и меняются стечением времени. Поэтому для того, чтобы, как считают приверженцы позитивизма,внешняя жизнь Церкви не застаивалась, а постоянно развивалась, изменять каноныне только можно, но зачастую и нужно.
Из перечисленных выше мнений повопросу изменяемости канонов видно, что диапазон взглядов здесь очень широк. Вкаком же из этих взглядов заключается истина? На наш взгляд, следует исключить позитивистскуюпозицию, которая своими выводами тесно связана с позитивистским подходом,существующим в светской теории права. Но какое же из двух оставшихся мненийистинно: догматическое или дуалистическое? Точный ответ на этот вопрос непрост — особенно если учитывать противоречивую практику применения канонов иизменение (в дисциплинарном отношении) церковного сознания за прошедшиестолетия.
Для того чтобы разобраться во всехтонкостях и сложностях канонов, можно попытаться в самых общих чертах изложить,чем же является канон для Церкви, каковы его признаки и значение. Ведь разницаво взглядах на статус канонов объясняется как раз тем, что канонисты сам канонпредставляют по-разному. Рассмотрению этих общих вопросов и посвящена данная статья.
I.Что такое канон?
В древности греческое слово «канон»помимо других значений обозначало инструмент (линейку) для проведения прямойлинии, нормальную меру, образец чего-либо. В переносном значении канономназывают любое определение или закон, служащий примером для правильноговыполнения какой-либо задачи и мерилом для проверки правильности ее решения[1].В аналогичном смысле «канон» встречается и у Святых отцов, и в церковном праве.В Новом Завете это слово употребляется для обозначения правила веры и жизнихристианской (Гал. 6:16, Филип. 3:16). Первые три века христианства канониспользуется как определение не единичного правила, а всей совокупности веры ижизни (у свщмч. Иринея Лионского, Поликрата Эфесского, Оригена, КлиментаАлександрийского и других). Однако одновременно это слово употреблялось и всовременном его понимании — для обозначения «определенной нормы церковной жизнии практики, установленной по определенному вопросу»[2].
Каковы признаки канона? Всеобщность,непогрешимость, обязательность к исполнению и неизменяемость. Нужно заметить,что последний признак — неизменяемость канона — излагается пока только какрабочая гипотеза, которую и необходимо доказать.
Вселенскостьканона. Профессор М. Красножен пишет, что слово «канон» еще в древнемцерковном словоупотреблении «соединялось с понятием общецерковной нормы,одинаково обязательной для всех христианских общин и всеми одинаковопризнаваемой»[3].Канон — это правило Церкви, принятое или утверждённое на Вселенском Соборе[4].Как считает профессор Панайотис И. Бумис, все прочие канонические послания илипостановления, изданные Поместным Собором или каким-либо отдельным лицомЦеркви, канонами считаться не могут[5].Собственно говоря, это утверждение о вселенскости канонов прочно и давноутвердилось в каноническом праве, и возражений ни у кого не вызывает.
Непогрешимостьканона. Этот признак указывает на то, что Церковь принимает каноныкак непогрешимые правила жизни, содержащие в себе истину, открытую Святым Духомучастникам Вселенских Соборов. Сами каноны свидетельствуют об этом. Взнаменитом 1-м правиле VIIВселенского Собора говорится: «...Божественные правила со услаждением приемлем, ивсецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил изложенных отвсехвальных Апостол, святых труб Духа, и от шести святых Вселенских Соборов, ипоместно собиравшихся для издания таковых заповедей, и от Святых отец наших.Ибо все они, от единого и того же Духа, быв просвещены, полезное узаконили».
Этот признак тоже ни у кого невызывает сомнений за тем исключением, что канонисты, склонные к позитивистскомувосприятию канонов, относят его скорее к богословию, чем к каноническому праву.Для науки права, как считают они, целесообразнее говорить об авторитетеканонов, основанном на их всеобщем признании Церковью, нежели об ихнепогрешимости. «Это основание (то есть богодухновенность канонов — прим. автора), как бы ни возвышенно былооно в богословском отношении, остается не уловимым для науки права, остановившисьна нём, наука пресекала бы для себя возможность и надобность в каких-тоисследованиях», — так писал, например, профессор Московского университета Н.К. Соколов[6].
Обязательностьисполнения канонов. Необходимость этого можно увидеть в самих канонах:«Будучи обязаны хранити все Божественные правила, мы должны такожде охранятивсеконечно неизменным и то, которое повелевает быти иконому в каждой Церкви»(11-е правило VIIВселенского Собора). «Всем явно есть, яко порядок не разлучен от священства, ис точностью хранити отосящияся к священству производства есть дело Богуугодное» (14-е правило VIIВселенского Собора).
Все ли каноны равно обязательны кисполнению? Несмотря на очевидные указания в самих канонах о равнозначностивсех правил, дореволюционные канонисты считали по-разному. Одни (например,преосвященный Никодим, епископ Далматинско-Истринский) считали все каноныравными друг другу по значимости, другие (проф. И.С. Бердников) выделялисреди канонов важные и малозначимые, «почти безразличные»[7].В этом случае толкование какого-либо правила как маловажного давало большиеоснования относить его к «списку» правил, подверженных изменениям.
Неизменяемостьканона. В соответствии с этим гипотетическим признаком все каноныне подлежат какому-либо изменению на всем протяжении пространства и времениистории Церкви.
Эта гипотеза о неизменяемостиканона имела мало сторонников среди дореволюционных канонистов. Некоторые изних вполне искренне писали: «Позиция неизменяемости церковной дисциплинылучшими и наиболее искренними русскими богословами покинута как безнадежная»[8].Как обосновывалась при этом изменяемость канонов? Существом аргументов как содной, так и с другой стороны полемики был вопрос о действии Святого Духа вистории Церкви. Канонисты, разделявшие позитивистские и дуалистические взгляды,ставили вопрос: «И разве только Церковь периода вселенских соборов руководимабыла Духом Святым?.. Разве Дух Божий отлетел от Церкви после вселенскихсоборов, и она ныне лишена Его просвещающей и оживотворяющей силы?»[9]Закономерно, что ответ на этот вопрос мог быть только отрицательным:«...епископство церковное, и ныне по благодати преемствующее апостольству, можетс полным правом, хотя и не ровняя себя с апостолами, повторить слова апостола; "Мнюбо ся и аз (как и древнее епископство) Духа Божия имети"»[10].Таким образом утверждалась теоретическая основа изменяемости канонов: ДухСвятой руководил Церковью и в древние времена, когда она издавала правила,применимые к той исторической обстановке, Дух Святой руководит Церковью и всовременности, когда она может издать другие правила, соответствующиеизменившимся общественным условиям.
Сторонники изменяемости каноновполагали, что исполнение всех древних канонов будет ставить Церковь наположение рабы правил, неоправданно ограничивать ее свободу. ПреосвященныйДимитрий Херсонский так говорил об этом на Предсоборном присутствии: «Нельзятребовать, чтобы Церковь буквально следовала всем канонам, не касающимсясущества ее жизни и связывала себя подробностями. Это не будет свободой Церкви,а рабством, ведущим к застою и мертвенности... И разве можно согласиться свыраженною здесь (то есть на Предсоборном присутствии — прим. автора) сентенцией: "перед требованиями канонов должныуступить условия, которые могут меняться"; Церковь, одушевленная живым Духом,всегда относилась и относится к делу совершенно иначе, жизненно. Жизнь имеетправа...»[11].
Но были и другие, противоположныевзгляды о действии Святого Духа в историческом пространстве Церкви. Н. Лебедевв статье «Значимость канонов» пишет, что Дух Святой действительно руководитЦерковью во все моменты ее существования, но при этом добавляет: «...Дух Святой —неизменяем и всегда равен Самому Себе — одинаков. Отсюда Его благодатное руководствованиев прошлом Церкви не может противоречить Его таковому же руководствованию внастоящем, а потому, не может быть следовательно и беспрерывной сменыдисциплинарных определений»[12].
Какой взгляд на богодухновенноеруководство Церкви Святым Духом правилен? Ответ на этот сложнейший вопрос нужноискать в Предании Церкви, применительно же к церковному праву — в самихканонах. При изучении этих правил можно ясно увидеть их поступательноенакопление Церковью — последующие Вселенские Соборы дополняли старые правилановыми, уточняли их, но почти никогда не отменяли. Это особенность всегоПредания Церкви — старое хранить, не отменять, а только развивать, внося новое,основанное на старом.
Обычно критики неизменяемостиканонов приводят много подтверждений того, как сами Вселенские Соборы отменялипрежние каноны. Это действительно так. Но все эти отмены относились вбольшинстве своем к изменению правил Поместных Соборов как не соответствующихПреданию Церкви, ее дисциплине и устройству (то есть Вселенский Собор поотношению к Поместному Собору выступал как высшая окончательная инстанцияЦеркви, имеющая право судить, что соответствует ее Преданию, а что нет). Так, 15правило Неокесарийского Собора о том, что в городе, вне зависимости от егоразмера, должно было быть только семь диаконов, VI Вселенский Собор признал не соответствующим преданию Церкви.Отцы этого собора в своем 16-м правиле указали, что это мнение о строгоограниченном количестве диаконов в каждом городе является неправильнымистолкованием книги Деяний. Согласно толкованию святителя Иоанна Златоуста,цитируемого отцами Собора в этом 16-м правиле, апостолы не установилидиаконскую степень священства — они выделили лишь только тех, кто должен был«служити трапезам»: «Но должно ведати, какое достоинство имели сии мужи, икакое прияли рукоположение: в степень ли диаконов; но оныя не было в Церквах, вдолжность ли пресвитеров; но еще не было никакого Епископа, а токмо были одниАпостолы, сего ради думаю, что ни имя диаконов, ни пресвитеров не было известнои употребительно. На основании сего и мы проповедуем, яко вышереченные седмьдиаконов не должны приемлемы быти за служителей таинствам, по изложенномуучению (то есть в 15-м правиле Неокесарийского собора — прим. автора), но суть те, которым поручено было домостроительстводля общей потребности тогда собранных...»[13].
И так происходило во всех случаях отмен правил — Церковьотказывалась от всего того, что расходилось с ее Преданием. И постановленияВселенских Соборов — не что иное, как зафиксированное всей полнотой ВселенскойЦеркви Предание, обладающее, как уже говорилось выше, признаком неизменности.
Тем не менее, в постановлениях семи Вселенских Соборов можнонайти два случая, когда, с формальной точки зрения, один Вселенский Собор отменилправило другого Вселенского Собора.
Во-первых, это 7-е правило II Вселенского Собора, которое вместо руковозложения (подкоторым понимается чин покаяния), предусмотренного 8-м правилом I Вселенского Собора, установило для приема приходящихв Православие новатиан миропомазание.
Во-вторых, это 2-е правило VI Вселенского Собора, которое установило однократные, а недвукратные ежегодные соборы епископов, предусмотренных 5-м правилом I и 19-м правилом IV Вселенских Соборов.
Как к этому относиться? Не опровергаютли эти факты утверждения о неизменяемости канонов? По этому поводу можно сказатьследующее. Что касается чина приема новатиан, то он зависел от степени ихвероучительного удаления от Православия. Если степень этого удаления у новатианза 50 с лишним лет, прошедших между I и II Вселенскими соборами, увеличилась, то закономерно,что Церковь могла решить принимать их через более «строгий», чем ранее, чин приема.Здесь ведь не Православная Церковь изменяется, а меняются сами раскольники.
Случай с новатианами можнопроиллюстрировать фактом из современной истории Церкви. На протяжении многихлет в Православной Церкви шла дискуссия о том, признавать или нет иерархиюАнгликанской Церкви. Конец дискуссии положили сами англикане — когда призналивозможность женского священства. После этого, кажется, уже ни у кого нетсомнения в том, что признавать их иерархию нельзя.
Что касается изменения частоты созывов соборов епископов, то во2-м правиле VIВселенского Собора говорится следующее: «Установленное Святыми отцами нашими,желая и мы во всем сохраняти, возобновляем такожде и правило, повелевающее бытиежегодно Соборам Епископов каждыя области там, где Епископ Митрополии усмотритза лучшее. Но как по причине набегов варваров и по иным случайным препятствиям,предстоятели Церкви не имеют возможности составляти Соборы дважды в году, торассуждено: для могущих, как вероятно, возникати церковных дел, в каждойобласти, всемерно быти Собору вышереченных Епископов единожды в лето...». Слова«желая и мы во всем сохраняти», «возобновляем такожде и правило» говорят ополном подтверждении прежнего порядка созывов соборов. Но применительно кдействительно изменившимся обстоятельствам времени (набегов варваров и иныхпрепятствий) была установлена иная периодичность их созыва. Что тут главное?Шестой Вселенский Собор изменил диспозицию рассматриваемого правила, но сохранилего основную мысль и цель о том, что Церковь должна управляться соборно.
Какой вывод можно сделать, исходя,с одной стороны, из бережного отношения Вселенских Соборов к правилам, принятымна предыдущих Соборах, а, с другой стороны, принимая во внимание два фактаизменения правил Вселенского Собора? Церковное Предание в своей существеннойоснове неизменно, но в каких-то деталях оно может уточняться. В этом случаенеизменяемость канонов следует понимать, во-первых, как абсолютную неизменяемость «духа» правил — их руководящих мыслей,смыслов, целей, а во-вторых, как относительнуюнеизменяемость «буквы» правил, их формы и обстоятельств применения напрактике.
II. Какими полномочиями в отношении канонов как своегоПредания обладает современная Церковь?
Какпоказывает анализ канонического корпуса правил Православной Церкви, такихполномочий несколько:
1. Вселенская Церковь может принеобходимости восполнять древнийканон, устанавливая более высокие нравственные правила. Именно так она поступилав своём знаменитом 12-м правиле VIВселенского собора, утвердившего обязательность древней практики целибатаепископов.
Но не было ли в этом отменыдревнего 5-го Апостольского правила о том, что «...епископ должен быть непорочен,одной жены муж...» (1 Тим. 3,2)? Нет, не было. Потому что целью этого правилабыло запрещение второбрачия для священства, а не запрет его девства. Правило же12-ое VI Вселенского Собора восполнило 5-оеАпостольское правило, введя, как пишет протоиерей Владислав Цыпин, «новое,более жесткое условие, которому должен отвечать кандидат в епископа, оставляянеприкосновенным идущий от Апостольского Писания запрет второбрачия епископам»[14].
Принимать же «реверсные» каноны,понижающие нравственные и духовные требования к членам Церкви — Церковь какбогочеловеческий организм, призванный приводить своих чад к христианскомусовершенству, не может. Примеров такого понижения история канонов не знает[15].
2. Вселенская Церковь может подвлиянием исключительных обстоятельств изменять«букву», то есть форму ранее принятого канона. Цель такого изменения — уточнениеканона применительно к реалиям современности, не затрагивающее при этом идеи, смыслапринятого ранее правила. Но такого рода изменения — редкое исключение из общейнеизменяемости канонов. История Вселенских Соборов, как это было показано выше,знает лишь два таких случая.
3. При неурегулированности канонами каких-либо вопросов церковной жизниЦерковь (в том числе Поместная Церковь) может принимать новые нормы правил. Как пишет по этому вопросу профессор Казанскогоуниверситета И.С. Бердников, «Местное церковное законодательство должносчитать прямой сферой своей деятельности пробелы в правилах древней церкви»[16].Но очевидно, что новые церковные правила должны находиться в полной преемственностии согласии с канонами.
4. Церковь при применении правил издавна пользоваласьпринципами акривии (точногоисполнения) и икономии (снисходительногоотношения). Икономия — это всего лишь исключение из правила, но не отменаправила или признание его недействительным. Преосвященный Никодим, епископДалматийско-Истринский так писал про икономию: «В деле исполнения церковныхпредписаний церковь делает исключения лишь тогда, когда нет физической илинравственной возможности выполнить эти предписания; в таком случае она даетотдельные правила, которые должны, по крайней мере в основе, соответствоватьзакону»[17].
Продолжениеследует.
[1] Панайотис И. Бумис. Непогрешимость православия / Переводс греческого. М., 2001. С. 15.
[2] Бердников И. Канон по егоцерковно-юридическому смыслу и по фактическому составу // ПравославнаяБогословская энциклопедия / Под ред. Н.Н. Глубоковского. СПб., 1907. Т. VIII. С. 315.
[3] Красножен М. Каноны церковные // ПравославнаяБогословская энциклопедия / Под ред. Н.Н. Глубоковского. СПб., 1907. - Т. VIII. -С. 388.
[4] По сложившейся традиции, в корпус каноновПравославной Церкви включают также правила Константинопольских соборов 861 г., называемого«Двукратным», и 879 г.,а также послание Константинопольского Патриарха Тарасия Папе Римскому Адриануот 787 г.Эти правила получили статус канонов не от формального принятия их на ВселенскомСоборе, а от фактической рецепции их полнотой Православной Церкви.
[5] Панайотис И. Бумис. Указ. соч. -С. 15.
[6] Соколов Н.К. Из лекций по церковному праву / Вып. 1.Введение в церковное право. М., 1874. -С. 61.
[7] Бердников И. Указ. соч. -С. 383.
[8] Суворов Н. Статья о канонах вэнциклопедии: Христианство. Энциклопедический словарь под ред. Аверинцева С.М.М., 1993. Т. 1. С. 682.
[9] Выступление преосвященного Димитрия,архиепископа Херсонского на заседаниях Предсоборного присутствия: Цит. поЛебедев Н. Значение канонов // Вера и разум. 1915. № 16. С. 578.
[10] Там же.
[11] Там же. С. 577-578.
[12] Лебедев Н. Значение канонов // Вера иразум. 1915. № 18. С. 892.
[13] 16-е правило VI Вселенского Собора.
[14] Цыпин В., протоиерей. Курсцерковного права. Клин, 2002. С. 39.
[15] Это не касается законодательстваПоместных Церквей - например, брачного права, в котором позднее было сделаномного послаблений по сравнению с требованиями канонов; это отдельная тема дляисследования.
[16] Бердников И. Указ. соч. С. 387.
[17] Никодим, епископДалматинско-Истрийский. Православное церковное право. Спб., 1897. С. 68.