В своём выступлении автор рассматривает отношение к Священному Писанию в Западной и Восточной Традициях через призму исторического подхода: от единства первого тысячелетия, кризис разделения церквей и драму протестантской реформы до II Ватиканского Собора.

 

Священное Писание в католической традиции

Обращаюсь с почтительным приветствием к православной делегации, присутствующей на этой братской встрече. Одновременно выражаю свое удовлетворение в связи с той замечательной инициативой, которая позволила провести эту встречу большой церковной и экуменической важности.

Я намерен обратиться к истории для того, чтобы обрисовать предложенную мне тему: говорить о роли и важности Священного Писания в традиции Католической Церкви. Думаю, что без переосмысления основных исторических моментов двух последних тысячелетий невозможно понять то, что можно было бы назвать «католической спецификой» — если я могу так выразиться — по отношению к Священному Писанию.

Понимаю, что я мог бы придать иной характер моему краткому выступлению, но в результате мне показалось, что исторический характер является наиболее подходящим и менее обременительным. Поэтому эти рассуждения следует считать дополнением к другим, которые могут иметь более глубокую богословскую и систематическую основу. Отсюда вытекает своего рода исповедь, а также радостная констатация того, что с Божией помощью и благодаря заслугам ярких харизматических деятелей Католическая Церковь смогла пройти тот путь, который позволил ей сегодня наблюдать все большее приобщение людей к писанному Слову Божиему.

1. Единство первого тысячелетия

Католики, православные и протестанты в первом тысячелетии представляли собой одно единое братство. Конечно, в лоне Христовой Церкви были как различные трения и испытания, так и атаки извне. Но в отношении церковного единства следует сказать, что по существу нас объединяло драгоценнейшее достояние, о котором следует помнить и сегодня, и которое по отношению к Священному Писанию можно разделить на две области: область Божественной Литургии и область отцов Церкви.

Это достояние является общим для нас и по сей день: оно вверено нам для хранения и поэтому мы не имеем права сократить его или исказить. Это достояние, ссылаться к которому мы должны как можно чаще и отчетливей, чтобы черпать новые духовные силы во имя свидетельства, которое мир ожидает от последователей Христовых. Это достояние, благодаря которому мы считаем себя скорее едиными, чем разделенными. Это достояние, которое мы должны защищать всеми силами, поскольку в нем нам дано познать присутствие Бога и Спасителя нашего. И, наконец, это достояние, которое может дать нам новые стимулы для воплощения в жизнь нашего общего чаяния единства наших Церквей.

В чем заключается это свидетельство? Как я уже отметил, оно целиком заключается в Божественной литургии и в свидетельстве отцов Церкви. Божественная литургия — это, прежде всего, главное «место» или Таинство нашей встречи с Отцом через Сына и в Духе Святом; но также и точка соприкосновения между верующими и между всеми разделенными христианами. Именно сюда уходит своими корнями тот духовный экуменизм, который характеризует экуменическое движение от его истоков.

Затем, свидетельство отцов Церкви, подтвержденное их сочинениями (толкование Священного Писания, речи, проповеди, богословские трактаты и так далее), а зачастую и мученичеством. Да будет мне также позволено упомянуть здесь о тех святых женах, которые заслужили титул матерей Церкви за то, что они смогли объединить самоотреченное чтение Священного Писания с гением их женской природы.

В течение почти тысячи лет мы вкушали от этих двух хлебов за единой трапезой: хлеб Слова Божиего и Евхаристический Хлеб. Слово созерцаемое и вкушаемое — это слово искомое и взращенное в себе: два взаимодополняющих способа вкушать от этого Хлеба жизни, коим является Христос благословенный: «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира». (Ин 6, 51). Всё, что во время евхаристического богослужения предлагалось им как дар Божий, отцы Церкви впитали и пережили настолько глубоко, что смогли передать Матери-Церкви и всем ее членам как богословское размышление, мистическое созерцание или педагогическое наставление.
 

2. Кризис Восточного Раскола La crisi dello scisma d'Oriente

Известно, что мотивации этого раскола имели доктринальный (известный вопрос о filioque), а также дисциплинарный характер. С нашей точки зрения следует отметить, что произошла тройная сепарация: евхаристической трапезы, церковного общения и трапезы Слова Божиего. Конечно, разрыв оказался тяжелым, и нам не пришлось долго ждать, чтобы почувствовать на себе все его последствия.

Что касается разделения трапезы Слова Божия, то сегодня мы должны как можно тщательнее и полнее восстановить способность дышать обоими легкими (как выразился Иоанн Павел II в апостольском послании Orientale Lumen) — ту единственную способность, которая сможет нас привести к полной и всеобъемлющей сопричастности сокровищам, сокрытым в Библии. В этом документе папа выразил настойчивое пожелание, чтобы Западная Церковь отдавала себе отчет в том, что если она не научится дышать и легким Восточной Церкви, то не сможет претендовать на совершенную интерпретацию Слова Божиего.

Особым образом я бы хотел сказать Церкви, к которой я принадлежу и в лоне которой исполняю мое служение, что для того, чтобы действительно возвещать Слово Божие, со всей ясностью следует выразить то, что я бы назвал «эпиклезой литургии слова» — так, как это происходит на литургии Православной Церкви, когда на того, кто собирается возвестить Слово Божие, призывается Премудрость Божия. Подобный обряд существует и в литургии амвросианского чина, когда чтец испрашивает благословения у совершающего богослужение.

Без сомнения, Католическая Церковь после этого болезненного разделения обеднела, стала более неуверенной и растерянной. Значительно ослаб, если совсем не исчез тот свет, который изливается из Слова Божиего, когда оно прославляется в братском единении, in sinu ecclesiae (в лоне Церкви).
 

3. Драма протестантской реформы

В середине XVI века произошла еще одна драма в истории Церкви Христовой: протестантская реформа. Естественно, в нашем случае мы не будем обсуждать исторические мотивации или различные «прочтения» этой драмы.

Как известно, для евангелических церковных сообществ Слово Божие, писанное и возвещенное, является основным и ислючительным авторитетом в деле спасения. Конечно, мы с прискорбием должны отметить, что выбор этого дара, этой необходимой и неотъемлемой части жизни Церкви — Слова Божия — привел церковные сообщества, появившиеся в результате протестантской реформы (и ранее вследствие движения Пьера Вальдо и вальденсов) к уменьшению и даже не соблюдению важности Евхаристии, которая тоже, вместе со Слово Божиим, является хлебом, который воскресший Господь предлагает Церкви, своей Невесте, за единой трапезой.

Перед лицом создавшейся ситуации Католическая Церковь закрылась в себе — возможно, даже с чувством самодостаточности, если не сказать превосходства, которое, конечно, не содействовало сокращению противоречий и созданию новых путей для примирения. Так еще более омрачился свет, изливающийся от Слова Божиего, когда его не только читают и истолковывают, но и внимают ему, впитывают его и свидетельствуют о нем своей жизнью.

Наши Церкви, Католическая и Православная, в этом смысле несут на себе большую ответственность и тяжелейший долг по отношению к евангелическим церковным сообществам: возродить в них чувство и жажду Евхаристии, которая является естественным воплощением Слова. Осознаем ли мы этот долг? Имеем ли мы серьезное намерение встать на этот путь? Делаем ли мы что-нибудь для того, чтобы должным образом выполнить эту задачу?
 

4. Переломный момент: II Ватиканский Собор

Из предыдущих рассуждений вырисовывается, возможно, слишком мрачная картина, в которой больше тени, чем света. Но к этому меня привело старание соблюсти историческую правду. Как даже сегодня мог бы сказать Иоанн Павел II, мы имеем достаточно причин для того, чтобы испросить у Господа прощения как за тот вред, который мы причинили в области культа и практического применения Библии, так и за то, что не было сделано.

Но по милости Божией после II Ватиканского Собора произошли изменения. С этого момента ход истории изменился, и все это, прежде всего, благодаря папе Иоанну XXIII — этому великому папе, который имел смелость собрать Вселенский Собор, чтобы дать Католической Церкви возможность обновиться благодаря Слову Божиему, вновь воздвигнутому в центре жизни Церкви и на вершине ее миссии.

На данном этапе моего выступления я бы хотел отметить некоторые моменты. Первый — это тот факт, что в части отношения Церкви к Библии, как и в том, что касается литургии, экуменизма и многих других тем, II Ватиканский Собор был предварен длительной и кропотливой подготовительной работой со стороны нескольких деятелей и учреждений, за которыми мы должны признать титул первопроходцев. Мы многим обязаны их высокой духовности и искренней любви к Церкви.

Второе замечание непосредственно касается догматической конституции о Божественном откровении Dei Verbum — документа, который считается наилучшим в своем роде. Эта конституция среди прочих достижений упоминает одно особенное: полное восстановление значения Библии в жизни Церкви и открытие новых путей в области библейского апостолата (VI глава, «Священное Писание в жизни Церкви»).

Третье мое замечание касается всего того, что в ответ на просьбу Собора было сделано и еще делается в области библейского апостолата или практического применения Библии. Об этом ярко и убедительно свидетельствуют в католическом мире многочисленные инициативы, направленные на распространение Библии и ее спасительного слова. Я отдаю себе отчет в том, что еще многое предстоит сделать. Но могу, не опасаясь возражений, заметить, что, по сравнению с пустотами предсоборного периода, теперь Католическая Церковь может быть уверена, что восполнила все упущенное ранее — как в отношении библейских исследований, так и в отношении практического применения Библии в церковных общинах.

5. В заключение

Опасаясь быть уличенным в нескромности, все же хочу сказать своим братьям, членам Православной Церкви, что в отношении Библии Католическая Церковь достигла значительного прогресса.

Конечно, как я уже отметил ранее, мы, католики, во многом должны испросить прощения у Бога и у наших братьев за то, что многое упустили из виду и отчасти не признали важности и центрального значения Слова Божиего в жизни Церкви и в жизни верующих. Но у нас есть и за что благодарить Господа и чем гордиться.

Мне остается только выразить пожелание, что в отношениях с Православными Церквами в ближайшем будущем смогут открыться новые перспективы как братских встреч (я думаю о tomos agapes [Книга любви] папы Павла VI и патриарха Афинагора), так и богословских диалогов — начиная с обсуждения писанного Слова Божиего.