Положение Русской Православной Церкви в Крыму послевоенное время, как и во всем СССР, было неоднозначным. Еще до войны Церковь подвергалась безжалостным гонениям со стороны советских властей, которые собирались ликвидировать религию к 1937 году[1]. РПЦ в годы репрессий понесла очень тяжелые потери. По некоторым данным эти потери имели следующие цифры: в 1937 году было арестовано 136 900 православных священно- и церковнослужителей, из них расстреляно 85 300 человек[2]. После 37 года количество расстреливаемых священников значительно уменьшилось, однако расстрелы продолжались вплоть до 1941 года. Несмотря на оголтелую атеистическую пропаганду, количество верующих на территории СССР было значительным. Если верить данным переписи населения 1937 года, то получается, что число верующих в нашей стране составило почти 55,3 млн человек, или 56,7% лиц. Это убедительно показывало, что, несмотря на смену строя и официальный атеизм, властям не удалось уничтожить веру в народе. Весьма показателен тот факт, что организаторы переписи были впоследствии репрессированы. Несмотря на тяжелые потери, руководство РПЦ в годы войны заняло патриотическую позицию. Сталинское правительство не мешало такой деятельности. Отметим тот факт, что на оккупированных территориях СССР были открыты православные храмы, которые раньше были закрыты советской властью. Также некоторые высшие иерархи РПЦ(з) были достаточно лояльно настроены по отношению к Гитлеру. Для тех, кто сумел пережить ужасы советской России, Адольф Гитлер казался настоящим защитником христианства и православия. Многим казалось, что начался настоящий крестовый поход против большевизма. Вот отдельный пример:

Из Воззвания к пастве Архиепископа Серафима (Лядэ). Июнь 1941 г.

«Во Христе возлюбленные братья и сестры!

Карающий меч Божественного правосудия обрушился на советскую власть, на ее приспешников и единомышленников. Христолюбивый Вождь германского народа призвал свое победоносное войско к новой борьбе, к той борьбе, которой мы давно жаждали – к освященной борьбе против богоборцев, палачей и насильников, засевших в Московском Кремле... Воистину начался новый крестовый поход во имя спасения народов от антихристовой силы... Наконец-то наша вера оправдана!.. Поэтому, как первоиерарх Православной Церкви в Германии, я обращаюсь к вам с призывом. Будьте участниками в новой борьбе, ибо эта борьба и ваша борьба; это – продолжение той борьбы, которая была начата еще в 1917 г., – но увы! – окончилась трагически, главным образом, вследствие предательства ваших лжесоюзников, которые в наши дни подняли оружие против германского народа.

Каждый из вас сможет найти свое место на новом антибольшевицком фронте.

"Спасение всех", о котором Адольф Гитлер говорил в своем обращении к германскому народу, есть и ваше спасение, – исполнение ваших долголетних стремлений и надежд. Настал последний решительный бой. Да благословит Господь новый ратный подвиг всех антибольшевицких бойцов и даст им на врагов победу и одоление. Аминь!»[3]

Немецкие власти активно открывали на оккупированных территориях новые храмы и не слишком препятствовали религиозной жизни. Но тем не менее, несмотря на терпимое отношение к Церкви, немецкие власти не спешили отменять некоторые советские законы в отношении религии. Например, декрет об отделении Церкви от государства не был отменен. Но несмотря на это, оккупанты давали местным православным больше льгот, чем протестантам или католикам[4]. Похожие события происходили и на Крымском полуострове. Религиозная жизнь на полуострове отличалась большим многообразием. Кроме православных здесь были протестанты, караимы, иудеи, старообрядцы, баптисты и католики. Все эти течения испытывали большие проблемы, которые были тесно связаны с тем, что города были разрушены, а, следовательно, были уничтожены и храмы. Большинство верующих жили в вечном страхе, что их обвинят в измене и отправят в ГУЛАГ. Также были большие проблемы, связанные с экономикой – все было уничтожено и нередко приходилось терпеть такие лишения, как голод и холод. Отношение властей к верующим также было довольно неоднозначным. Для многих верующих людей было невозможно продвижение по службе. Многие религиозные учреждения пустовали, так как верующие опасались преследований за свои религиозные убеждения.

Правда, после войны отношения власти и Церкви были достаточно неплохими. В Крыму, несмотря на неустойчивое положение Церкви, её авторитет среди народа был достаточно высок. И.В. Сталин хотел использовать Церковь и её иерархов в своих целях, особенно это касалось внешней политики. Поэтому советское правительство пошло на некоторые уступки верующим. Используя временную передышку, Церковь начинает активную социальную деятельность (бесплатные обеды, помощь сиротам, инвалидам и т.д.). Кроме этого власти разрешают Церкви проявлять и другую активность, например, были открыты кассы взаимопомощи, а также свечное производство[5]. Но вскоре ситуация изменилась: стало ясно, что свободная Церковь советскому правительству и Сталину не нужна. Несмотря на то, что вначале государство оказывало некую поддержку Церкви, на самом деле Сталину была нужна абсолютно послушная Церковь, которая бы осуждала империализм и капитализм. Для того чтобы лучше контролировать Православную Церковь, был создан Совет по делам Русской православной церкви. Формально считалось, что такой орган поможет Церкви держать связь с государством. В документах этого совета были следующие слова:

На Совет по делам Русской Православной Церкви при Совнаркоме СССР возлагается:

·       предварительное рассмотрение вопросов, возбуждаемых Патриархом Московским и всея Руси и требующих разрешения Правительства СССР;

·     разработка проектов законодательных актов и постановлений по вопросам Русской Православной Церкви, а также инструкций и других указаний по их применению и внесение их на рассмотрение Совнаркома СССР;

·       наблюдение за правильным и своевременным проведением в жизнь на всей территории СССР законов и Постановлений Правительства СССР, относящихся к Русской Православной Церкви;

·       представление Совнаркому СССР заключений по вопросам Русской Православной Церкви;

·       своевременное информирование Правительства СССР о состоянии Русской Православной Церкви в СССР, её положении и деятельности на местах;

·       общий учёт церквей и составление статистических сводок по данным, представляемым местными органами[6].

В Крыму уполномоченные от этой организации ликвидировали кассы взаимопомощи, также они следили за деятельностью местных религиозных организаций. Эти советы выполняли все постановления правительства, которые касались религии. В первые годы освобождения Крыма новым епископом полуострова стал ленинградский архимандрит Иоасаф (Журманов), которого 13 августа 1944 г. хиротонисали в епископа Симферопольского и Крымского. Несмотря на это, Иоасаф оказался человеком довольно слабым. Именно при нём местные власти активно закрывали многие церкви. Сам архимандрит оказался в полной зависимости от советских чиновников. Количество церквей уменьшалось, но еще при этом он должен был согласовывать все вопросы с чиновниками. В их число входили вопросы, касающиеся поездок по епархиям, снятия священников и старост, организация религиозной жизни.

Про церковную жизнь стоит сказать особо. Во время оккупации в Крыму стала возрождаться религиозная жизнь. На полуострове этому не препятствовали. Освобождение от немцев привело к тому, что власти активно стали закрывать церкви. Вот небольшая статистика: перед освобождением в Крыму находилось 82 православных храма, но после 1944 года их число сократилось до 58[7]. Вся религиозная жизнь полуострова сосредоточилась в крупных городах. Не смотря на репрессивную политику советских властей, религиозная жизнь на полуострове была активной. Верующие совершали все свои обряды. Довольно позитивным явлением была патриотическая деятельность Церкви. При помощи Крымской епархии было собрано немало финансовых средств для помощи инвалидам, фронтовикам, детям. Всего было собранно 568797 руб., но даже здесь власть вставляла палки в колеса верующим. Опасаясь, что такая деятельность может привести к росту авторитета РПЦ, советская власть в 1947 году положила этому конец. На первых порах на волне патриотизма верующие получали скромную помощь от местных властей, но очень часто из-за действий силовых ведомств такая помощь не доходила до верующих.

Говоря о положении верующих на Крымском полуострове, нужно отметить, что среди партийных чиновников были люди, которые оказывали негласно поддержку верующим. В качестве примера можно привести действия председателя Ялтинского райисполкома Черняева, который препятствовал закрытию церкви в деревне Аутка. Он считал, что церковь нужно сохранить ради населения деревни, но обком решил иначе[8].

Начиная с 1948 года в Крыму вновь начались репрессии против местного духовенства. Жертвами таких репрессий становились рядовые священники. Снова началось закрытие храмов и тотальная атеистическая пропаганда. На Крымском полуострове снова возникла угроза тотальных репрессий против верующих. Особую роль в противодействии этому сыграл новый архиепископ Симферопольский и Крымский Лука (Войно-Ясенецкий), который, в отличие от предшественника, был довольно энергичным и смелым человеком. При этом он не боялся советских органов власти и зачастую игнорировал их, что вызывало недовольство последних. При этом сам владыка позволял себе неслыханные вольности, так, например, он мог отправить за штат любого провинившегося священника, при этом не спрашивая разрешения у Совета[9]. С другой стороны, он был вынужден периодически писать на общественно-политические темы, где разоблачал «кровавый империализм». Вот яркий пример:

«Не могут быть христиане и на стороне колониальных держав, творящих кровавую неправду в Индонезии, Вьетнаме, Малайе, поддерживающих ужасы фашизма в Греции, Испании, насилующих волю народа в Южной Корее, не могут называться христианами те, кто враждует против демократического строя, осуществляющего… элементарные требования справедливости».

Сейчас сложно сказать насколько сильно он верил в то, что писал. Но его энергия позволила предотвратить многие беды, которые могли обрушиться на верующих Крымского полуострова. Большим плюсом нового архиерея было его желание не играть по правилам местных властей. Кроме этого, он пытался сделать так, чтобы вся экономическая деятельность Церкви была свободной. Кадровый вопрос архиепископ Лука также пытался решить в свою пользу. Кроме этого владыка Лука пытался защитить и простых верующих, которые терпели различного рода препятствия. Такая деятельность архиепископа Луки, с точки зрения представителей советской власти, была откровенным вызовом. Все попытки сделать из него послушное орудие в руках властей с треском провалились. Также совет пытался избежать с ним официальной переписки, пользуясь только пространными письмами. Незадолго до кончины Сталина отношения архиепископа Луки и Совета стали такими плохими, что встречи между ними прекратились. Тем временем Уполномоченный Совета по делам РПЦ Я.И. Жданов пытался всеми силами навредить верующим. Он ввел запрет крестить ребенка без разрешения родителей, особенно это касалось тех, кто состоял в партии. Тем, кто нарушал эти правила, грозило тюремное заключение.

При этом власти активно способствовали закрытию церквей и храмов. Правда число закрытых храмов было меньше, чем в прежние времена, но проблема заключалась в том, что новые храмы советская власть строить не собиралась. Правда архиепископ Лука сумел отстоять деревенские храмы, но увеличить их количество он не смог. Власти, рассерженные упрямством владыки, пытались блокировать все его инициативы. Так, например, группа верующих просила открыть молитвенный дом, так как пожилым людям было тяжело ходить в соседнее село, но власти решительно отказали им в этом. Другим тяжелым испытанием стало повышение налогов. Многие исследователи связывают это с новой волной атеизма. Налоги были высокими, ими облагались причтовые отчисления, подарки духовенству и многое другое. Понимая, что радикальное повышение налогов может негативно сказаться на финансовом состоянии верующих, местное духовенство активно боролось против произвола. Они писали жалобы, которые, правда, не помогали. Советские власти стремились финансово разорить верующих, поэтому налоги делались просто невыносимыми. Уполномоченные же всегда стремились выполнять волю советской власти.

Но стоит отметить, что, несмотря на все усилия советской власти, религиозную жизнь на полуострове не удалось уничтожить. Деятельность крымского святителя Луки способствовала частичному возрождению веры на полуострове. Он не боялся давать резкие оценки некоторым деятелям, которые мешали ему, как не боялся комментировать атеистические выпады государства против Церкви. Вот характерная цитата: «Я всецело захвачен и угнетен крайне важными событиями в Церкви Русской, отнимающими у всех архиереев значительную часть их прав. Отныне подлинными хозяевами Церкви будут только церковные советы и двадцатки, конечно, в союзе с уполномоченными»[10].

Вплоть до своей смерти владыка Лука продолжал сдерживать давление со стороны властей, но такая борьба подорвала его здоровье. Даже находясь в таком тяжелом положении, он продолжал бороться за сохранение Церкви до самой смерти в 1961 году. Смерть Сталина привела к некоторому ослаблению репрессий против верующих, однако впереди их ждали новые испытания, которые были связанны уже с хрущевскими гонениями.

Подводя итог, стоит сказать, что архиепископ Симферопольский и Крымский Лука сумел сохранить церковную структуру на полуострове и подготовиться к новым гонениям уже со стороны Н.С. Хрущева. Отметим, что религиозное возрождение вызывало немалый дискомфорт у власти, так как православие со временем могло стать альтернативой марксизму. Поэтому не удивительно, что вскоре началась новая антицерковная кампания в СССР. Впереди верующих ждало много новых испытаний.