Мне пришлось много работать с рукописями архиепископа. В 2002 году я получила доступ в Архив на Английской набережной в Санкт-Петербурге, где провела две недели, изучая и копируя фонд Кривошеиных. Удивительно, что, несмотря на революцию и войны, эти редкие страницы истории сохранились. Вот уж и взаправду «хранить вечно!» Семейные архивы особенно волнительно разбирать, они приносят много неожиданного. Я увидела детские письма братьев Кривошеиных. Почерки с возрастом менялись, темы от детских трогательных рассказов о Пасхе, Рождестве, первом потярянном молочном зубе, катаниях на пони и санках постепенно переходят к серьезным темам в письмах с фронта. Я обнаружила детские рисунки будущего владыки и сказку с рисунком и текстом, написанным крупными печатными буквами. Даты не было, но, вероятно, Всеволоду было года четыре. Он рано научился читать и писать. Обнаруженные документы впоследствии вошли в книги «Судьба века – Кривошеины» и «Церковь владыки Василия (Кривошеина)».

За последнее десятилетие таких находок оказалось больше, чем можно было бы предположить. Военная жизнь Всеволода (спасённого Богом), в равной степени как и монашеская, изолированная от мира на Афоне на протяжении 22 лет, никак не предполагала сохранности архивов. Те, кто знаком с историей Свято-Пантелеимоного монастыря, и с тем, что пережил владыка Василий, могли бы, наверняка, сказать, что много тайн будет сокрыто навеки... но оказалось, что Господь и время приоткрывают нам эту завесу.

В книге «Богословские труды» (2011) на страницах 144–179 подробно рассказывается о неизвестной доселе никому истории исчезновения монаха Василия с Афона в сентябре 1947 г. и его прибытии в Оксфорд в феврале 1950 г. Вот слова, которые приводятся в книге пресвитера Бориса Бобринского: «В 1950 г. я, окончив Сергиевский институт в Париже, находился в Афинах, где работал в Национальной библиотеке с рукописями трудов святителя Григория Паламы. Тогда-то в городе и появился монах Василий (Кривошеин). Измождённый, голодный, в прохудившемся подряснике как-будто после пребывания в каком-то островном монастыре». Впоследствии отец Борис часто встречался с ним и в библиотеке, и в русской церкви св. Никодима, византийском храме VI–XII вв., археологически исследованном настоятелем русской посольской церкви в Афинах архимандритом Антонином (Капустиным).

О причинах исчезновения владыки с Афона и его прибытия в Афины в том виде, в котором встретился с ним отец Борис, долгие десятилетия было ничего неизвестно. И вот автор – составитель новой книги, – окунувшись в исторические материалы, документы, архивы, переписку с людьми, лично знавшими владыку, восстановил трагическую историю его ареста и пребывания в островной тюрьме.

На презентации книги, которая прошла в Москве в феврале этого года, из зала был задан вопрос: «Все ли неизвестные страницы из жизни владыки уже открыты? Все ли архивы найдены?» Пришлось ответить, что нет, далеко не все! Для русского читателя и церковного историка завеса, приоткрывающаяся только сейчас над теми далёкими событиями 60-летней давности, особенно важна, потому что это проливает свет и на политическую ситуацию того времени, раскрывает (неожиданно!) даже не знакомому с этой темой человеку труднейшее положение, в котором оказалось монашество на Афоне, невольно попавшее в клубок церковно-политических конфликтов.

Владыка скончался в 1985 г., не дожив до возникновения Всемирной паутины и Интернета. Интересно, как бы он ужился с этим феноменом? Этот поистине «книжно-архивный монах», изучавший оригиналы рукописных книг на Афоне, был бы, наверняка, удивлён и рад, а может, и разочарован, что одним нажатием мышки можно войти в энциклопедии мира и за несколько минут узнать о том, кто же такой преподобный Симеон Новый Богослов, и в чем заключается его учение о тварной и Божественной сущностях, исследованных монахом Василием. И не только это, но и учение св. Григоря Паламы о Боге Триипостатном, и многие другие его работы не знают теперь книжных страниц... и границ: «Воистину Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа».

Перестройка – трудное дело, особенно для монахов, привыкших жить другими временными категориями.

По мере публикации книг владыки в Интернете стали появляться всё новые тексты, которые не успевали входить в печатные издания. Книги переводились на разные языки, их вводили в свои программы духовные академии и семинарии, и пришло время, когда стало насущной необходимостью создать сайт. Работа была проделана огромная, и теперь тексты о владыке Василии (Кривошеине), летопись его жизни, фотографии и его собственные труды можно свободно изучить, они – в открытом доступе на двух языках (некоторые тексты есть на английском, итальянском и испанском языках)[1].

Но и здесь мы ещё не успели поставить точку, как наше внимание приковал интереснейший исторический текст, которым мы прежде всего хотим поделиться с читателями портала Богослов.Ru. Впервые он был опубликован в Вестнике РСХД № 120 в 1977 г., позднее – в книге «Архиепископ Василий (Кривошеин). Воспоминания» (издательство Братства во имя св. Князя Александра Невского, 1998 г.).

Ксения Кривошеина

* * *

 Рассказ об архиепископе Вениамине (Новицком) (1900–1976 гг.) и «Записка» председателю Комиссии по подготовке «Поместного Собора», написанная архиепископом Вениамином

Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин)

В день праздника Покрова Божией Матери, 1/14 октября 1976 г., скончался от болезни сердца в возрасте семидесяти шести лет старейший по епископской хиротонии архиепископ Чебоксарский и Чувашский Вениамин (Новицкий). В лице его Русская Православная Церковь утратила одного из самых выдающихся своих иерархов, истинного столпа церковного, много пострадавшего за веру Христову, человека, сочетавшего высокую духовность с незаурядными административными способностями. У меня нет достаточных данных для его полной биографии, но мне хотелось бы поделиться с верующими личными воспоминаниями о покойном иерархе.

Будущий архиепископ Вениамин (Новицкий) родился в сентябре 1900 г. в местности, отошедшей после первой мировой войны к Польше (более точных сведений у меня сейчас нет). В момент вступления советских войск в Польшу в 1939 г. будущий архиепископ, тогда в сане архимандрита, был наместником Почаевской Лавры. 15 июня 1941 г., то есть за неделю до начала германо-советской войны, архимандрит Вениамин был хиротонисан Московской Патриархией во епископа Пинского; там его застала немецкая оккупация. В том же 1941 г., уже при немцах, он был назначен епископом Полтавским. После ухода немцев епископ Вениамин, как и почти все епископы, бывшие в немецкой оккупации, был арестован в 1943 году и сослан в лагеря на Колыму, где пробыл 12 лет. Как мне рассказывали в Москве, на Колыме он подвергался избиениям, и ему сломали спинной хребет. Не знаю, насколько это точно; факт тот, что владыка Вениамин вышел из лагерей глубоко сгорбленным на всю жизнь. В 1956 г. он был назначен епископом Камским и Тюменским, а в 1958 г. возведен в сан архиепископа и переведен в Иркутск с титулом Иркутского и Читинского. Там он пробыл до мая 1973 года, когда был переведен на кафедру архиепископа Чебоксарского и Чувашского, в каковом сане и скончался. Уже в Иркутске, в начале шестидесятых годов, у него были трудности с местными гражданскими властями, и ему грозило предание гражданскому суду, но дело, по-видимому, обошлось без серьезных последствий.

Лично я близко встретился с владыкой Вениамином только на Соборе 1971 года при избрании Святейшего Патриарха Пимена. Но уже за несколько дней до Собора в Москве, куда я прибыл 25 мая, я узнал, что архиепископ Вениамин был в числе архиереев Московской Патриархии, подавших письменное заявление в Предсоборную комиссию с критикой постановлений 1961 года о приходах, в силу которых власть в приходах фактически передавалась исполнительному органу — «двадцатке» — со старостой во главе, духовенство превращалось в наемных служащих исполнительного органа, не могло участвовать в его заседаниях и могло быть увольняемо односторонним его решением. В своей Записке архиепископ Вениамин решительно критиковал это пресловутое «постановление» как с канонической точки зрения, как нарушающее основной принцип Православной Церкви – единства церковного управления, духовного и материального, сосредоточенного в лице епископа, так и с практической, приводя конкретные случаи дикого самоуправства и притеснения духовенства со стороны старост, против которых епископ, в силу постановлений 1961 года, бессилен был что-либо предпринять. Далее архиепископ Вениамин предлагал ряд конкретных изменений в текст этих постановлений (например, введение настоятеля прихода в исполнительный орган как его председателя), чем обезвреживались бы его отрицательные для Церкви последствия и вместе с тем обеспечивались бы права мирян в хозяйственной области. В результате этой Записки архиепископ Вениамин был вызван в Москву, где его долго «убеждали» не выступать на Соборе против «постановлений» 1961 года и вообще не касаться этого вопроса. О том, какой характер носили эти «убеждения», можно судить по тому, что в Москве в это время широко передавались приписываемые заместителю Куроедова по делам Православной Церкви П.В. Макарцеву слова: «Кто будет противиться постановлениям о приходах, сломает себе ногу». Не надо удивляться и тем более осуждать владыку Вениамина, если такого рода «убеждения» подействовали на него.

28 мая на заседании Архиерейского совещания в Новодевичьем монастыре, где в более свободной атмосфере, чем на самом Соборе, в присутствии одних архиереев, обсуждались важные вопросы, в том числе Постановление о приходах 1961 года, вызвавшие оживленные прения, архиепископ Вениамин все время молчал, так что я, не знавший его в лицо, даже не был уверен, присутствовал ли он (в действительности он присутствовал). На следующее утро в гостинице «Россия», где мы тогда помещались, мне удалось встретиться с ним и ближе познакомиться. Он поражал своим внешним видом. Сгорбленный, без единого волоса на голове и на лице, точно кто-то обрил ему начисто голову, усы и бороду. Первое впечатление какого-то скопца или латинского патера. А между тем несколько лет тому назад, судя по фотографиям и отзывам лиц, его знавших, у него были и усы, и длинная борода. С тех пор они совершенно вылезли. Все это последствия лишений на советской каторге. А то, что не сразу, так это тоже характерно. У нас есть другой пример такого «замедленного действия» лагерных испытаний. Архиепископ Андрей (Сухенко), приговоренный при Хрущеве к восьми годам, вышел из мест заключения как будто бы психически нормальным, так что мог даже быть назначен на новую кафедру, но через несколько лет у него обнаружились признаки острого душевного расстройства. Так, на Соборе он все время блаженно улыбался, смотрел куда-то перед собой, никого не замечал и ни с кем не разговаривал. Его пришлось вскоре уволить на покой. Я спросил архиепископа Вениамина, что он думает о постановлениях 1961 года и о моих выступлениях против них на вчерашнем Архиерейском совещании. Испуганно озираясь по сторонам, архиепископ Вениамин полушепотом стал мне говорить, что свое мнение он уже высказал в нескольких своих записках в Предсоборную комиссию, где он их критиковал, указывал на их отрицательные последствия и вместе с тем отмечал, какие в них нужно ввести изменения, сравнительно небольшие: в сущности — только ввести настоятеля в исполнительный орган двадцатки, чтобы сделать эти постановления приемлемыми для Церкви и не противоречащими советским законам. Мои выступления он одобряет и считает, что я говорил правильно. «Почему же Вы, — спросил я архиепископа Вениамина, — не выступили тогда на Совещании и не сказали всего этого?» «Меня обманули, — буквально ответил он, — вызывали в Предсоборную комиссию и долго внушали, что постановления 1961 года, как вытекающие из государственных законов, не являются дискуссионным вопросом, что никакой дискуссии о них не будет и не должно быть. Теперь я вижу, что дискуссия была. Меня обманули». «Владыко, — ответил я, — но раз Вы увидали, что дискуссия была, почему же Вы тоже не высказали своих взглядов?» Архиепископ Вениамин посмотрел на меня: «Знаете, я пробыл двенадцать лет на каторге на Колыме!» Далее мы разговорились о его Записке в Предсоборную комиссию. Архиепископ Вениамин сказал, что он охотно мне ее даст. «Если можете, вывезите ее за границу. Пусть там знают, что здесь происходит. Можете ее показывать другим, но ни в коем случае не печатайте, даже без моего имени. Догадаются. А посылать документы за границу — это у нас считается изменой Родине».

Не имея возможности в пределах газетной статьи подробно изложить содержание Записки архиепископа Вениамина в Предсоборную комиссию, отмечу только, что архиепископ Вениамин пишет о непонятном положении, «в котором находится приходское духовенство после Архиерейского Собора 1961 года. Оставаясь при прежнем звании пастырей и духовных отцов, священники не имеют прав для участия в церковной жизни вместе с верующими, разделяя заботы о благоустроении и благополучии прихода… Церковный Совет, состоящий из одних мирян и по существу выведенный из всякой зависимости от церковного священноначалия, не считаясь с принципом иерархического единства, стал… проявлять себя как единственный полноправный орган власти над храмовым зданием, где сосредотачивается жизнь прихода, и над хозяйственной жизнью прихода, обнимающей собою административные функции, тесно связанные с пастырскою работою по выполнению треб верующих». Самое главное, постановления 1961 года отрицают принцип иерархического единства, установленного Апостолами: «Отрицание этого основоположения структуры церковного управления привело к тому, что приходские органы начали придавать взаимоотношениям с церковным священноначалием неправомерные формы, иногда доходящие до полного нарушения церковной субординации».

Но особенно важно свидетельство архиепископа Вениамина, что и на практике реформа 1961 года имела отрицательные последствия: «Как показала практика девяти с лишком лет, последовавших после 1961 года, разграничение прав и обязанностей клира и приходских исполнительных органов привело не к улучшению строя приходской жизни, а к еще большему расстройству». Указывая, что из-за отсутствия церковного правосознания у выборных приходских лиц «право администрирования расширяется ими за границы возможного, вплоть до полного произвола (иногда преступного)», архиепископ Вениамин «для иллюстрации такого рода администрирования» прилагает письмо священника Семенишина, подвергшегося незаслуженным оскорблениям со стороны церковного совета, вынудившего его просить освобождения от должности настоятеля. «Как слышно, — добавляет архиепископ Вениамин, — не лучше обстоит дело и в других епархиях в настоящее время».

С архиепископом Вениамином мне пришлось встретиться еще раз несколько лет спустя на всенощной в канун праздника преподобного Сергия в Успенском соборе в Троице-Сергиевой Лавре, 24 сентября старого стиля 1973 года. Я подошел к нему в алтаре и спросил, как церковное положение в его новой епархии. (Он уже с мая был архиепископом Чебоксарским и Чувашским.) «Все хуже и хуже», — ответил он, по обыкновению, шепотом. «А что? — спросил я. — Закрывают церкви?» «Нет, — ответил архиепископ Вениамин, — этого они сейчас не делают. Зато во все вмешиваются, ставят повсюду своих людей». — «А почему Вас перевели на новую епархию? Вероятно, власти были недовольны Вашей деятельностью?» — «Нет, — ответил архиепископ Вениамин. — По крайней мере никто мне об этом не говорил. Не знаю, почему меня перевели».

Это была наша последняя встреча с владыкой Вениамином. Кончина его, как я слыхал, вызвала глубокую скорбь и чувство незаменимой потери для его паствы. Она, несомненно, вызовет такие же чувства у всех, кто знал покойного и кому дорога Русская Православная Церковь. Конечно, можно сожалеть, что владыка Вениамин не выступил открыто на Соборе 1971 года против постановлений о приходах, этого основного зла и источника неурядиц в жизни нашей Церкви. Но не нам, живущим на Западе, его за это осуждать или даже критиковать. Более того, поданная им в Предсоборную комиссию Записка, в которой выявляется с такой силой вся глубина богословского и канонического сознания покойного владыки Вениамина, требовала не меньшего мужества, чем выступление на Соборе. И если она в настоящее время не имела практических результатов, как не имело бы, вероятно, и его выступление на Соборе, то придет время, твердо верим, когда Русская Православная Церковь с благодарностью вспомнит об архиепископе Вениамине, и высказанные им мысли будут положены в основу подлинного и свободного преобразования приходской жизни. А все мы сохраняем светлую память о владыке Вениамине, мудром пастыре, молитвеннике ко Господу, смиренном архиерее Божием и вместе с тем стойком исповеднике, жизнью своей, страданиями своими свидетельствовавшем о своей преданности и верности Святому Православию.

Василий, архиепископ Брюссельский и Бельгийский

***

В воспоминаниях архиепископа Василия о Поместном Соборе 1971 года описан эпизод его беседы с архиепископом Вениамином (Новицким):

«Далее мы разговорились о его записке в Предсоборную Комиссию. Архиепископ Вениамин сказал, что охотно даст её мне. “Если можете, вывезите её за границу. Пусть там знают, что здесь происходит. Можете её показывать другим, но ни в коем случае не печатайте, даже без моего имени. Догадаются! А посылать документы за границу — это у нас считается изменой Родине”».

Владыка Василий получил эти документы и сдержал слово.

Записка председателю Комиссии по подготовке Поместного Собора, написанная архиепископом Вениамином в 1970 году, с тремя приложениями, была впервые опубликована в Вестнике РСХД № 120 в 1977 году и лишь после кончины владыки Вениамина вместе со статьей в память о нём, которая приведена выше. Стоит привести эти документы целиком. В России они не известны и опубликованы впервые в книге «Церковь владыки Василия (Кривошеина)». Составитель книги А. Мусин (2004 г., издательство Братства во имя св. Князя Александра Невского).

Приложение № 1

Записка Председателю комиссии по подготовке Поместного Собора

Деянием Архиерейского Собора 1961 года была установлена схема управления приходами Русской Православной Церкви. Данной схемой разграничивались обязанности приходского клира и исполнительных органов прихода. Так как означенным деянием Архиерейского Собора изменялось «Положение об управлении» Русской Православной Церковью, принятое Поместным Собором РПЦ 1945 года и касающееся раздела IV — «О приходах», в решении Архиерейского Собора отмечается, что схема управления приходами устанавливается «впредь до созыва очередного Поместного Собора Русской Православной Церкви».

Имея в виду предстоящий Поместный Собор 1971 года, мною, в порядке предложения, представляется проект редакции IV раздела «Положения об управлении Русской Православной Церкви» на благоусмотрение Комиссии по подготовке к Поместному Собору, возглавляемой Вашим Высокопреосвященством.

По сопоставлению с «Положением» о приходах, принятым Архиерейским Собором 1961 г., имеются изменения некоторых статей IV раздела. Изменения, внесенные мною в проектируемую редакцию, считаю долгом своим объяснить нижеследующими соображениями.

Уже продолжительное время много высказываний, всем известных, выражается по поводу непонятного положения, в котором находится приходское духовенство после Архиерейского Собора 1961 года. Оставаясь при прежнем звании пастырей и духовных отцов, священники не имеют прав для участия в церковной жизни вместе с верующими, разделяя заботы о благоустроении и благополучии прихода.

По общецерковному каноническому порядку, всякое правильное церковное установление — будь то Поместная Церковь или Епархия или приход, во всей своей деятельности руководится пастырским благословением своего законного священноначалия.

Решением Архиерейского Собора 1961 года, Церковный Совет, состоящий из одних мирян и, по существу, выведенный из всякой зависимости от церковного священноначалия, не считаясь с принципом иерархического единства, стал, в силу различных обстоятельств, проявлять себя как единственный полноправный орган власти над храмовым зданием, где сосредотачивается, главным образом, жизнь прихода, и над хозяйственной жизнью прихода, обнимающей собою административные функции, тесно связанные с пастырской работой по выполнению треб верующих.

В результате заботы Свв. Апостолов об устройстве церковных общин явился штат диаконов (Деян. 6, 3–6), но при этом не исключались пастырские прерогативы епископов и пресвитеров в управлении церковными общинами, принцип иерархического единства не был нарушен. И только отрицание этого основоположения структуры церковного управления привело к тому, что приходские органы начали придавать взаимоотношениям с церковным священноначалием неправомерные формы, иногда доходящие до полного нарушения церковной субординации, остающейся всегда обязательною для каждого верующего христианина.

Как показала практика девяти с лишком лет, последовавших после 1961 года, разграничение прав и обязанностей клира и приходских исполнительных органов привело не к улучшению строя приходской жизни, а к еще большему расстройству. Объясняется это, во-первых, тем, что в решениях Собора 1961 года много сказано об обязанностях священника и его ответственности за свою пастырскую деятельность, но ничего не говорится о его правах в приходской жизни, а во-вторых, объясняется и отсутствием церковного правосознания и выборных лиц, вследствие чего право администрирования расширяется ими за границы возможного, вплоть до полного произвола (иногда — преступного).

Для иллюстрации ненормальностей такого рода администрирования прилагаю копию на днях полученного мною рапорта настоятеля Черемховского прихода Иркутской епархии, священника Владимира Семенишина, которого могу охарактеризовать только с положительной стороны, как трезвого и трудолюбивого пастыря, которого незаслуженные оскорбления со стороны членов Церковного Совета, помимо его желания, заставили просить меня об освобождении от службы в приходе и вообще в Сибири.

Имеются примеры во вверенной мне епархии, когда настоятеля не считали нужным пригласить на общее собрание Двадцатки (г. Чита). В некоторых же случаях присутствующему на собрании настоятелю поданный им совет истолкован был как вмешательство в дела приходского исполнительного органа, из-за чего он должен был выехать из епархии ( II-й Иркутск). Как слышно, не лучше обстоит вопрос на приходах и в других епархиях в настоящее время.

«Положение об управлении Русской Православной Церковью», принятое на Всероссийском Поместном Соборе 1945 года, предусматривает, что «во главе каждой приходской общины верующих стоит настоятель храма, назначаемый Епархиальным Архиереем для духовного руководства верующих и управления причтом и приходом» (§ 35). Это «Положение» не противоречило существовавшему прежде и действующему в настоящее время постановлению Правительства «О религиозных объединениях» и законно признает за верующими право устанавливать внутреннюю структуру Церковной общины, не касаясь вопроса взаимоотношений духовенства и выборных представителей прихода.

Представляя проект редакции Положения о приходах, считаю, что сама церковная жизнь выдвигает необходимость согласовать вопрос о положении духовенства в приходе с канонической структурой церкви, имея в виду, что это не противоречит гражданскому законодательству нашей страны.

Исходя из всего вышеизложенного, считаю, что при установлении окончательной редакции схемы управления приходом на предстоящем Поместном Соборе 1971 года приходское духовенство должно быть восстановлено в его законных правах, не может лишаться права быть членом своей приходской общины Двадцатки и может быть избираемо в представительские органы общины — Двадцатки — наравне со всеми верующими прихода.

Приложение на 5 листах

24 декабря 1970 г.
№ 659
г. Иркутск.

Вашего Высокопреосвященства
нижайший послушник
ВЕНИАМИН,
Архиепископ Иркутский и Читинский

Приложение № 2

Проект редакции IV раздела
«Положения об управлении Русской Православной Церковью»

а) Православная приходская община Русской Православной Церкви, объединяющая не менее 20 членов православного вероисповедания (без ограничения приема в ее состав), состоящая в каноническом ведении епископа, создается по добровольному согласию верующих для удовлетворения религиозно-нравственных нужд под духовным руководством получившего благословение епархиального архиерея священника. Причем Архиерей принимает во внимание также кандидатов, представляемых церковной общиной, если они имеются. Община, зарегистрированная местной гражданской властью, получившая от нее в бесплатное пользование храм и церковную утварь по особому договору, ответственна за целость имущества перед советским законом.

б) Приходская община является частью Русской Православной Церкви, а вместе и Вселенской Христовой Церкви, и имеет самостоятельный характер в управлении хозяйством и финансами.

в) Для управления делами прихода организуются, в соответствии с общецерковным началом соборного управления, два органа: церковно-приходское собрание, как орган распорядительный (собрание членов-учредителей двадцатки), и церковно-приходской совет, как орган исполнительный, в составе трех человек: старосты, помощника старосты и казначея, избираемых общиной из прихожан, правоспособных и доброй христианской нравственности.

Для постоянного наблюдения за состоянием церковного имущества, за движением церковных сумм, поквартальной документальной ревизии наличия церковного имущества и денежных сумм и определения правильности произведенных расходов избирается ревизионная комиссия в составе трех лиц, которая представляет свои выводы и предложения на рассмотрение общего собрания прихожан членов общины.

При наличии злоупотреблений, недостачи имущества или денежных средств ревизионная комиссия составляет акт и препровождает его высшим церковным органам (епархиальным) и местным административным органам (горсовет, райсовет).

г) Приходское собрание, в составе лиц, подписавших договор на пользование храмом и культовым имуществом, созывается по мере надобности, но не менее одного раза в год (с ведома местных государственных административных органов) и решает все вопросы, связанные с управлением и жизнью этих общин.

д) Настоятель храма, а также члены причта имеют право быть членами своей церковной двадцатки и подписывать договор. Они могут быть избираемы в состав церковных советов и ревизионных комиссий.

е) Исполнительный орган приходской общины верующих ответствен за свою деятельность перед общеприходским собранием вместе с настоятелем. Церковный Совет в период между двумя приходскими собраниями осуществляет руководство хозяйственно-финансовой жизнью прихода. Он несет ответственность перед церковной и гражданской властью за сохранность здания и имущества храма, ведет церковное хозяйство, заботится о содержании, отоплении, освещении и ремонте храма и утвари, о снабжении храма всем необходимым для совершения богослужения, как-то: ризница, богослужебные книги, ладан, погребальные венчики, разрешительные молитвы, нательные крестики и проч.

Исполнительный орган является ответственным распорядителем денежных средств прихода и строго следит за правильным учетом и расходованием этих средств. Он делает взносы и отчисления из приходских средств на церковные и патриотические нужды; оплачивает содержание священнослужителям, рабочим и служащим храма; вносит на добровольных началах денежные суммы на содержание епархиального архиерея и его управления, на Патриаршее управление, на содержание духовно-учебных заведений при Патриархии и в пенсионный фонд, исходя из потребности и наличия средств, поступивших из добровольных пожертвований верующих на церковные нужды.

ж) Церковные суммы составляются из добровольных взносов верующих при тарелочном сборе за богослужениями, таких же взносов за просфоры, свечи и пр., из пожертвований вообще на нужды храма.

з) Денежные средства религиозной общины вносятся на хранение в Государственный Банк на имя данной общины и получаются по чекам за подписыо председателя (старосты) и казначея церковного совета религиозной общины. Средства общины учитываются ведением приходо-расходных книг.

и) Исполнительный орган религиозной общины имеет свой штамп и свою печать, зарегистрированные надлежащей гражданской властью.

к) Настоятель прихода и прочие священники (где они есть) суть пастыри прихода, которым поручено епископом совершение в приходе общественных и частных богослужений, преподание церковных таинств по Церковному Уставу и руководство прихожан в жизни христианской. Они ответственны перед Богом и своим епископом за благосостояние прихода со стороны его религиозной настроенности и нравственного преуспеяния.

л) Настоятель храма, памятуя слова апостолов «А мы постоянно пребудем в молитве и служении слова» (Деян. 6, 2–4), осуществляет духовное руководство прихожанами, наблюдает, чтобы богослужения совершались в храме истово, благолепно, в соответствии с требованиями Церковного Устава, и чтобы все религиозные нужды прихожан удовлетворялись своевременно и тщательно. Он осуществляет наблюдение за дисциплиной членов причта, представляет их своему духовному начальству к наградам. Он заботится о развитии доброй нравственности в приходе. Для достижения этой цели он, прежде всего, подает добрый пример своим личным поведением. Он заботится также о том, чтобы все принадлежности богослужения были в исправном благоприличном виде и своевременно доводит до сведения исполнительного органа общины о нуждах, связанных с нормальным отправлением богослужений и церковных таинств.

м) Исполнительный орган не вмешивается в распорядок богослужений и в дела взаимоотношений членов причта между собой. В случае ненормальностей в этих вопросах он обращается к епископу, исключительной компетенции которого подлежит суждение об этом.

При приглашении на работу в храме псаломщиков, пономарей, алтарников и вообще лиц, так или иначе участвующих в богослужении, исполнительный орган согласует кандидатов на эти должности с настоятелем, как равно согласует и увольнение их.

н) Строгое соблюдение как духовенством, так и приходскими общинами гражданского законодательства о Церкви, не говоря уже о церковной дисциплине, обязательно. В этом — залог общего церковного благополучия Русской Православной Церкви и приходского благополучия — в частности.

Приложение № 3

Письмо свящ. Вл. Семинишина

Слава Иисусу Христу!

Владыко Святый!

Я Вас не только прошу, а прямо-таки умоляю: дайте мне не перевод в Черемхово, а открепление. Спросите: а почему? Я многое пережил, а у меня совсем нет охоты пострадать от безрассудных людей. Этими людьми являются: староста и казначей. Они для глаз человеческих будто бы враждуют, а на самом деле заодно: «травить попов» (выражение казначея). Бог с ними! Я пришел тихонько и хочу тихонько уйти. Мне уже тоже 47 лет и здоровье не очень важное. Я прошу Вас к 1 январю 1971 года дать мне открепление, пока финотдел не положил нового налога и пока эти «благочестивцы» не взяли меня в тиски. Если я перетяну за Новый Год, то я, будучи обложенный налогом, не увижу светлой минуты, тем более без надежды получить хотя маленькое утешение от тех, которые называют себя чуть ли не столпами храма. Вы, конечно, на мое место человека найдете, да и я не прочь кому-нибудь порекомендовать сюда приехать, а Вас таки буду умолять дать мне открепление. Простите. Я пишу это, и мне очень тяжело, потому что Вы меня приняли лучше отца родного. Молюсь я о Вашем здравии ежедневно и, пока моей жизни хватит, буду молиться.

Не откажите мне в моей просьбе.

Прошу Вашего Архипастырского благословения.

Свящ. Вл. Семенишин
16.XII.70 г.

Приложение № 4

Письмо митрополиту Пимену

Предложение

В своем вступительном слове при открытии первого пленарного заседания Комиссии по подготовке к Поместному Собору 1971 года, Ваше Высокопреосвященство обратили внимание собравшихся на важность исторического события, каким является Поместный Собор, имеющий избрать Патриарха Русской Православной Церкви, а также призвали обсудить все вопросы, подлежащие решениям Поместного Собора, с тем чтобы подготовленные вопросы к решениям Собора дали возможность провести Собор на высоком патриотическом уровне, а также в духе христианской любви и полного единения.

Все присутствовавшие на заседании выразили общую солидарность с выраженным Вашим Высокопреосвященством пожеланием.

Главным вопросом, на который обращено будет внимание как делегатов Поместного Собора, так и высоких гостей нашей Св. Церкви в лице представителей других поместных Церквей и других религиозных объединений, а также внимание со стороны всей религиозной общественности, — это будет историческое событие — избрание Патриарха Московского и всея Руси, поэтому считаю, что этому вопросу необходимо уделить особое внимание Комиссии по подготовке к Поместному Собору 1971 года, в смысле полной регламентации положения о выборах с возможными, в данном случае, рекомендациями, относящимися к сему вопросу.

Вопрос о кандидатуре несколько осложняется тем, что почивший Святейший патриарх Алексий, неизвестно по какой причине, не оставил завещания со своей рекомендацией и указанием возможного кандидата на свое место. Если этого завещания не найдено до сего времени в архивах Почившего, то, очевидно, его и не было.

В данном случае, Комиссия по подготовке к Поместному Собору уже приняла решение — иметь на Поместном Соборе 1971 года практику избрания Предстоятеля Русской Православной Церкви Святейшего патриарха Московского и всея Руси — открытое голосование по формуле Поместного Собора 1945 года.

В развитие дальнейших шагов работы Комиссии по подготовке к Поместному Собору осмеливаюсь выразить следующее предложение: не найдет ли Комиссия возможным выразить свое мнение относительно кандидата на высокое и ответственное место Патриарха Московского и всея Руси, что явилось бы авторитетной рекомендацией кандидата и облегчило бы разрешение этого вопроса на Поместном Соборе без разногласий?

В дополнение к моим предложениям об определении прав пастырей нашей Русской Православной Церкви считаю своим долгом остановиться еще раз на вопросе о необходимости изменения и внесения поправок в «Положение о приходах», принятом Деянием Собора Епископов 1961 года, тем более что этот Собор предвидел лишь временное решение вопроса о положении в приходе. Необходимость пересмотра весьма существенного вопроса «положения о приходе», принятого Собором Епископов, оправдывается еще и тем, что, по неизвестным причинам, Собор 1961 года был созван без предварительной подготовки большинства собравшихся к рассмотрению вопроса, требующего всесторонней разработки материалов, относящихся к проводимой реформе прихода, с учетом существующего государственного законоположения и на основе канонических правил и общецерковных положений.

Что касается канонических и общецерковных положений, то их коснулся я в предыдущих предложениях, хотя отчасти попутно приходилось говорить о том, что существующее законоположение не касается вопроса взаимоотношений духовенства и выборных представителей прихода.

Ниже несколько подробнее представляю этот вопрос, с оговоркой, что в данном случае не имеется в виду участие духовенства в хозяйственных делах прихода, так как духовенство не может претендовать на распоряжение средствами приходской общины, что предоставляется выборным представителям прихода. Практически вопрос ставится — имеют ли право приходские священнослужители состоять членами церковных объединений? Общее положение нашего гражданского кодекса дает всем гражданам активное и пассивное избирательное право. Это право относится к священнослужителям, желающим принадлежать к разрешенному Правительством религиозному объединению, каким является православная приходская община, в которой они имеют право избирать или быть избранными в правление общины.

Запрещения священнослужителям, служителям религиозного культа, быть членами религиозных обществ мы нигде не находим, ни в Гражданском Кодексе, ни в специальных нормативных законодательных актах.

И только неопределенное постановление в отношении прав священнослужителей, созданное постановлением Собора Епископов 1961 года, дало ни на чем не обоснованное право считать, что священнослужители прихода не могут являться членами своих же религиозных общин и в нем не имеют ни активного, ни пассивного избирательного права. Во-первых, даже если понимать как угодно означенное постановление Собора 1961 года, то оно по закону об отделении Церкви от государства не является юридическим актом, обязующим гражданина Советского государства. А во-вторых, никак нельзя считать нормальным, чтобы своя Церковная власть отказывала в признании права священнослужителя быть равноправным членом своей же приходской общины. Не хочется допустить мысли, что Епископат своим неопределенным постановлением совершенно отделил священника от участия в общей жизни со своей паствой, которой он считается духовным отцом, духовным руководителем верующих, с которыми соединяет его общность интересов, общность работы и которому в известном смысле предоставляется особое преимущество: в приходе распоряжаться порядком богослужения, заведовать святынями церкви, иметь попечение о благолепии храма и богослужебной обстановки.

Законодательство Советского государства, регламентируя порядок организации церковных объединений и деятельность их, ни одним словом в отношении священнослужителей не упоминает об ограничении их или запрещении им иметь право членства в религиозных объединениях, в то время, когда это право не подвергалось никакому сомнению до 1961 года, а если и подвергается в настоящее время, то только по недоразумению или с умыслом против Св. Церкви.

Со времени Собора Епископов 1961 года прошло 10 лет, что дает право дать критическую оценку решениям Собора как с теоретической, так и с практической стороны. Критика с теоретической стороны иметь должна в виду скороспелость решения Собора в вопросе «Положения о приходах», и только отчасти может оправдать инициаторов и участников решения оговорка о временности устанавливаемой схемы положения о приходах. Эта оговорка дает право как мне, так и другим входить в Комиссию по подготовке к Поместному Собору 1971 г. с предложениями, подобными настоящему.

С практической же стороны, как показала жизнь вышеозначенного десятилетнего периода, можем констатировать только отрицательное значение для Церкви реформы «Положения о приходах».

Ненормальность в нынешнем положении в приходах становится все более очевидной ввиду постоянных нарушений принципов элементарной субординации. Можно с уверенностью сказать, что в каждой епархии имеются вопиющие случаи незаслуженного унижения пастырского звания и полной незаинтересованности в благополучии прихода, так как нередко бывает, что по недостатку грамотности среди членов церковной общины приглашают вступить в члены общины и для работы в Приходском Совете людей случайных, иногда маловерующих, а бывают случаи — и неверующих (в настроении не могут сразу разобраться) — но у которых корыстные цели играют основную роль в работе при Церкви. Пример хулиганствующего отзыва о священниках казначея — члена Церковного Совета я приводил, представив копию рапорта об этом случае. При настоящем рапорте прилагаю отчет того же казначея, снятого за растрату церковных сумм, из этого отчета явствует, что за ним числится недостача 3674 руб. 35 к., за которую он ни перед кем не отвечает.

Ваше Высокопреосвященство!

Из вышеизложенного мною выясняется, что реформа, временно проведенная Собором Епископов 1961 года в области приходов, требует дополнительного истолкования и небольшого исправления, ибо она исказила существо пастырского служения.

Многие из пастырей вверенных мне Иркутской и Хабаровской епархий просили разрешения мною затронутого вопроса путем ходатайства пред Вами. Кроме того, как мне известно стало при частых поездках в Москву, от духовенства многих епархий выражаются большие надежды на исправление положения духовенства путем пересмотра реформы «Положения о приходах».

Поскольку известно, новых нормативных актов, касающихся внутренней структуры приходов, как до 1961 года, так и после 1961 года не издавалось.

Епископат, вникающий в нужды и повседневную жизнь приходов, не может безразлично относиться к недочетам означенной реформы, касающейся положения в приходах, и должен реагировать на недочеты, обнаруженные практикой последнего десятилетия.

Вашего Высокопреосвященства
нижайший послушник, Архиепископ Вениамин

22.IV.1971 г.