Краткий биографический очерк

Однажды у Фараби спросили: «Кто больше знает – вы или Аристотель?»
Он ответил: «Если бы я жил в тот период и встретился с ним и занимался у него, то я мог бы быть его лучшим учеником»[1].

Абу Наср Мухаммед ибн Мухаммед ибн Узлуг ибн Тархан Фараби (в средневековой Европе известный как Alfarabius или Avennasar )[2] родился в 873–874 гг.[3] в селении Весидж (местность Фараб – там, где река Арысь впадала в Сырдарью). Как свидетельствуют историки XIII–XIV вв., местность Фараб находилась северо-западнее Шаша (Ташкента)[4]. Тюркские племена на берегах Сырдарьи, в том числе и те, которые проживали в Фарабе, состояли в основном из карлуков и огузов. Они получили свои земельные участки от Саманидов, чтобы охранять северные границы саманидских владений от набегов кочевых тюрков.

Дед Фараби носил имя Золуг и происходил из тюркского племени карлуков. Отца звали Мухаммедом, он был тюремным сторожем и состоял на службе в конной гвардии[5]. Таким образом, мы констатируем тот факт, что Аль Фараби по происхождению являлся тюрком. По данным арабских географов, установление ислама в Весидже относится к 839–840 гг. Ислам, по-видимому, принял только отец Фараби, а дед мусульманином не был[6]. Согласно историческим данным, среди тюрков – как кочевых, так и оседлых – до ислама было широко распространено несторианство и манихейство. Именно в этих краях, где жил Аль Фараби, велась активная пропаганда христианства, и даже был храм[7].

Первоначальное образование Абу Наср получил на родине. В Мавераннахре обучение детей различным ремеслам и наукам начиналось с раннего возраста – с 5 лет. Видимо, профессиональное образование, полученное Аль Фараби, заключалось в основном в знании законов, потому как историки свидетельствуют нам о том, что он был судьей в своем родном селении. Однажды один из близких людей отдал Фараби на хранение большое количество книг, среди которых было много трактатов Аристотеля. Аль Фараби в часы досуга начал читать эти книги и настолько увлекся ими, что бросил должность судьи и занялся обучением учеников. Вскоре и это занятие ему наскучило, ему хотелось полета мысли. И он решает увеличить свой багаж знаний посредством путешествия по всем известным научно-культурным центрам современного ему Востока. Итак, ему двадцать лет, и он впервые покидает пределы родного селения[8]. Внешний облик Абу Насра Аль Фараби не совсем поэтичен, но и не лишен все же пусть небольшого, но восточного шарма. Росту он был ниже среднего, с не совсем правильными чертами лица. Одевался очень просто, носил тюркскую одежду. Прекрасно стрелял из лука, умел быстро передвигаться на дальние расстояния. Был чрезвычайно скромен, довольствовался малым. Любил уединение и природу. Останавливался в пути только там, где было много зелени и воды.

Первыми городами, которые он посетил, стали Шаш и Самарканд. Турецкий исследователь арабской философии А. Абнан, ссылаясь на книгу автора XV века Мулла Лутфи «Кашфул-Зунун», отмечает, что Аль Фараби, находясь в Самарканде, по просьбе саманида Мансур ибн Нуха написал работу «Ат-таълим ас-сани» («Второе учение»)[9]. Прозвище Аль Фараби «муаллим ас-сани» (т.е. «второй Учитель», после Аристотеля) связывается именно с этим случаем[10]. Далее на пути была Бухара. Здесь он также останавливался на некоторое время для обучения и работы. Потом был целый ряд иранских городов – Исфахан, Хамадан, Рей. Известно, что до приезда в Багдад он не знал арабского языка и вначале обучался, очевидно, на тюркском или согдийском языках.

Когда точно он оказался в Багдаде – неизвестно. Его имя начинает фигурировать в багдадских летописях лишь в правление халифа Аль Муктадира (908–932). В Багдаде трудились и прославились своими научными исследованиями Аль Хорезми, Фергани, Ат-Турки, Баттани, Ас-Суфи, Абу Машар, ан-Наззам, ар-Раванди, Хунайн ибн Исхак и многие другие. При дворе багдадского халифа устраивались творческие вечера и дискуссии между представителями всевозможных религий. Как отмечает Е.Э. Бертельс, на этих дискуссиях выступали и ученые зороастрийцы, сурово критиковавшие иудаизм, христианство и манихейство. С приходом к власти халифа Муктадира был взят твердый курс на укрепление ортодоксального суннитского ислама.

По приезде в Багдад Аль Фараби приступил к изучению различных отраслей средневековой науки и языков[11]. Он общался с людьми разных религиозных убеждений и философских взглядов. Греческому языку и онтологии Аристотеля он обучался у христианина несторианского толка Абу Башр Матта бен Юнуса[12]. Пребывание Аль Фараби в Багдаде не было долгим – в связи с начавшимися гонениями на ученых он был вынужден переехать в Харран.

Именно здесь он встречает лучшего учителя всей своей жизни – Юханна ибн Хайлана (Жийлон) Куннаи[13], который преподал ему основы медицины и логики. Юханна ибн Хайлан был придворным врачом при правителе Харрана, а также священнослужителем восточного христианского обряда[14]. Также есть свидетельства о том, что Аль Фараби одно время был в близких отношениях с известным ученым Харрана – Абу Бакром ибн Сироджем, у которого он изучал астрономию и метод изложения философских идей[15].

Следующим городом, который открыл для себя Аль Фараби, был Дамаск. Согласно многим мусульманским источникам, он прибыл сюда в 941 году[16]. Поначалу, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, ему пришлось работать сторожем в саду на окраине города, а ночью он занимался научной работой при свете свечи, купленной на заработанные днем деньги.

Оправившись от жизненных неурядиц, Аль Фараби в 943 году отправляется в город Халеб (Алеппо), где в то время правителем был Сайфут-давла Хамдамид (943–967). Абу Насру удалось завоевать и до конца жизни сохранить его расположение. Вот что сообщает нам об этом правителе Алеппо известный исследователь мусульманства А. Мюллер: «Сайфут-давла отличался по сравнению со всеми остальными современными властителями несомненным свободомыслием в известных границах. Окружающие его более чем где-либо могли смело и довольно непринужденно относиться к догматике ортодоксов»[17]. Девять лет находился при дворе Сайфут-давлы знаменитый поэт Аль Мутанабби, скептически относившийся к догмам ислама и известный своим вольнодумием. Учился в Алеппо и находился под сильным влиянием поэзии Мутанабби и великий в дальнейшем Аль Маари. По всей вероятности, Мутанабби и Фараби в какой-то степени знали друг друга. Судя по историческим источникам, Аль Фараби не был придворным ученым и, очевидно, не проживал постоянно в Алеппо, а приезжал сюда из Дамаска. Он не принимал никаких даров и помощи от Сайфут-давлы и согласился только на то, чтобы ему выплачивали ежедневное жалование в четыре дирхема (ничтожные деньги, это даже не средний прожиточный минимум).

В 949–950 годах Фараби побывал в Египте, но с какой целью он ездил туда – источники умалчивают.

В 950 году во второй половине декабря Аль Фараби был убит бандитами вместе со своим спутником Аль Мутанабби по дороге в Шираз. Слишком много нитей ведут нас к той точке зрения, что они были убиты обиженным их отъездом вышеупомянутым правителем Алеппо[18]. Позже именно он привезет труп Аль Фараби в Дамаск, прочитает над ним молитву на четырех папирусах и похоронит его. Могила Абу Насра была за стенами Дамаска у Малых ворот на кладбище «Боб ас-сагир»[19]. То, что религиозный обряд похорон был совершен лично правителем, а также его абсолютная секретность, указывают нам на то, что, видимо, незадолго до его кончины духовенство объявило Аль Фараби еретиком.

Проекции христианства в творчестве Аль Фараби

При определении философских воззрений Абу Насра Аль Фараби не следует забывать, что «он, в первую очередь, – идеалист в своих исходных установках»[20], несмотря на то, что его имя обычно связывают с родоначальником противоположного идеализму реализма. В основном «философское учение Аль-Фараби представляет собой все же идеализм, потому как исходит из теологического представления о Боге как творце мира. Но оно весьма подправлено, поскольку сделано предметом самостоятельного размышления, предметом философии, которая положила в основу не догму и веру, а разум»[21].

Устоявшуюся восточную традицию мышления Аль Фараби оживляет новым дыханием Александрийской школы, и тем самым создает совершенно уникальную по своему составу философскую систему, называемую восточным перипатетизмом (нео-аристотелизмом), которая идеально подошла для так называемой «культурной матрицы» Ближнего Востока[22].

«Второй Учитель» придал восточному перипатетизму систематизированный вид, а его решение вопроса о соотношении философии и религии предопределило характер последующего развития этого важнейшего направления в средневековой мысли. Вот, что пишет нам о явлении «восточного перипатетизма» известный исследователь арабской философии А.В. Сагадеев: «Весь секрет «специфики» восточного перипатетизма как «смешения» аристотелизма и неоплатонизма в том, что неоплатонизм был интегрирован в перипатетическую систему не в результате оплошности и легковерия, а вполне умышленно – как доктрина с уже разработанным и готовым к применению в мусульманском мире способом установления согласия между философией и религией»[23].

В философском наследии Абу Насра прежде всего привлекает убежденность мыслителя в том, что философия призвана дать теоретические основы не только естественнонаучным дисциплинам, но и политике и религии, дабы способствовать преобразованию общества в направлении, необходимом для беспрепятственного развития науки, а также активного участия философов в его практических делах.

Влияние христианства на Аль Фараби более чем заметно хотя бы даже потому, что большинство его учителей так или иначе относили себя к христианской деноминации. Неизвестна также собственная религиозная принадлежность Абу Насра. По крайней мере у нас нет доказательств в пользу его мусульманства.

Христианские тенденции прослеживаются как в богословии и космологии, так и в онтологии и антропологии Аль Фараби. Но начнем  по порядку.

Итак, богословие. Первопричиной всего является Бог. Это то, во что следует верить. Бог, кроме того, что Он существует, ничем другим не характеризуется. Не имеет ни массы, ни материи, ни акциденции, но существует отдельно от субстанции и акциденции[24]. Не имеет ни рода, ни видового различия, ни определения, ни доказательства[25]. Только Ему присуща единственность. В Нем нет никакой сложности, Он – абсолютная простота. Между Богом и материей существует несколько ступеней, связующих звеньев, в результате чего Бог непосредственно не связан с природой, конкретными телами[26]. Конечно, мы можем сделать поспешные выводы и обвинить Аль Фараби в пантеизме, что будет само по себе крайне глупым. Ведь есть же еще его собственное толкование всего вышесказанного. Связь Бога и материи нужна в первую очередь последней. Ибо Необходимосущее есть причина бытия всех вещей в том смысле, что оно наделяет их вечным существованием и вообще отрешает их от несуществования[27]. Таким образом, мы имеем с вами нечто уникальное, а именно, во-первых, использование Аль Фараби методов апофатического (отрицательного) богословия, а во-вторых, утверждение сущностной близости между Творцом и творением, что в дальнейшем выльется в стройное учение об «обожении»[28]. Божественное опускается до уровня материального, телесных существ, или наоборот, материальное поднимается до уровня божественного, качество Бога переходит к материи, и она также становится вечно существующей[29]. Акт творения заключается не только в однократном действии, но и в сохранении созданного, в промышлении о нем. Промысел необходим, так как материя и природа – не есть грань затухания божественного излучения, не есть тьма (как это мы можем наблюдать у неоплатоников), а носители вечности и жизни.

В Деятельном разуме, описанном Аль Фараби, даже с закрытыми глазами узнается «Логос» – творение Александрийской школы богословия[30]. Мало того, именно «деятельный разум» Абу Наср признает тем лицом, что имеет одну природу с Богом. Такого рода воззрения приводят нас к учению о двоице в контексте единой Божественной природы.

Последний момент, на котором хотелось бы заострить ваше внимание – это учение о человеке и его спасении. Человек в наивысшей степени сходен не только с деятельным разумом, но, в конечном счете, и с «первым сущим», способен умом объять все иерархические ступени бытия, как бы завершить собою всю гармонию мира.

Суть всей антропологии Аль Фараби в том, что человек и Логос связаны друг с другом посредством разума – как высшей составляющей духовной природы. Теперь, когда перед нами имеется столь ясная картина, мы можем сделать абсолютно точные, не подлежащие сомнениям выводы о явной зависимости изучаемого нами среднеазиатского мыслителя как от идей христианского неоплатонизма в частности (как это видно в его учении о девяти ангельских силах), так и от богословской концепции ортодоксального христианства в целом. Благодарю всех за внимание!