Понятие «жизнь во Христе» глубоко укоренено в Священном Писании. Однако Дорофей Газский, о котором пойдет речь в сообщении профессора Терезии Хайнталер, излагает свое понимание этого понятия, не основываясь на экзегезе библейский текстов. 

Заголовок «Жизнь во Христе» может предполагать, что начать нужно с толкования таких библейских пассажей, как: Рим 6:11 («живыми же для Бога во Христе Иисусе»), 6:23 («жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем»), 8:1-2 («нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут… закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти»), 8:10 («если Христос в вас»), 2 Кор 5:17 («кто во Христе, тот новая тварь»).

Однако и без тщательного библейского исследования[1], лишь обратившись к Симфонии по Новому Завету[2] (места с ἐν Χριστῶ Ἰησοῦ, ἐν Κυριω), можно найти ссылки на Послания Павла: Гал 4:19 («доколе не изобразится в вас Христос»); Флп 2:5 («в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе»), 3:14 («к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе»), 4:1 («стойте так в Господе»), Кол 3:3 («жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге»), потому что вы умерли со Христом для сил мира (ср. 3:20). 2 Тим 1:1 («обетованию жизни во Христе Иисусе»), 2:11 («если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем»), 3:12 («все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы»). Или на Послании Иоанна: 1 Ин 5:11 («Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его»); 5:20 («да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе»). Кроме посланий мы находим такие места в Евангелии Иоанна: Ин 15 или 16:33 («чтобы вы имели во Мне мир»).

Вспоминая эти библейскиe пассажи, можно сделать вывод, что понятие «жизни во Христе» глубоко укоренено в Священном Писании. Однако Дорофей Газский, о котором пойдет речь в этом сообщении, излагает свое понимание «жизни во Христе» не посредством экзегезы этих библейский текстов. Лишь Гал 2:20 («живет во мне Христос») упоминается им в комментарии к пасхальному тропарю (16, 169)[3].

 

I. Дорофей Газский и его творения

Дорофей Газский, монах и игумен в Палестине VI века, был учеником монахов Варсануфия и Иоанна, и его называют их «наиболее знаменитым» или «наиболее интересным» учеником[4]. Он принадлежал к «монашеской школе в Газе», в Иудейской пустыне. Происходя, возможно, из Антиохии[5], он был хорошо образован, также в ἔξω παιδεία, о чем свидетельствуют некоторый цитаты из языческих философов[6], и, кроме того, в медицине. Вступив в монастырь аввы Серида, он принес с собой довольно много книг[7]. Дорофей не разделял весьма распространенное в монашеской среде враждебное отношение к учености, что отличало его и от его учителей и духовных отцов Варсануфия и Иоанна.

О Дорофее как молодом монахе в монастыре аввы Серида мы знаем благодаря письмам Варсануфия и Иоанна Пророка[8], а именно 252-345, 506-523, 544-545[9]. По своему характеру он был довольно резок[10]. Грильмайер замечает: «Мы можем наблюдать как особым образом формировался молодой монах, которому будет суждено стать одним из наиболее влиятельных духовных учителей»[11]. После кончины Иоанна и ухода Варсануфия в полный затвор Дорофей оставил монастырь Серида и перешел в другой,  между Газой и Майумом[12].

Газа была центром академического обучения и философии в «академии Газы» Прокопия и Энея[13]. Рассматривая центры и группы, вовлеченные в христологические споры в Палестине, Грильмайер указывает на «академическую жизнь в прибрежном регионе» (вокруг Кесарии и Газы)[14]. Христологической духовности аскетов Газы – «четырех великих учителей духовной жизни»: аввы Исайи, «великого старца» Варсануфия, «пророка» Иоанна и Дорофея – он посвящает особую главу[15].

 

Творения Дорофея

Наследие Дорофея[16] (см. CPG 7352-7360, в PG 88, 1612-1841) следует исследовать критически. В конце концов, остается подлинных 17[17] поучений и 16 писем. Житие Дорофея (vita s. Dosithei) сообщает, что Дорофей убеждал Досифея, отрока-язычника и своего первого ученика, стать монахом. Поучение 19-е содержит 18 сентенций («Aussprüche», «слов») Дорофея; 21-е относится к переписке с Варсануфием и Иоанном. 24-е (сохранившиеся только по латыни) в 1940 году было атрибутировано Осэром (I. Hausherr) восточно-сирийскому мистику Иоанну из Далиаты (John of Dalyatha)[18], как слово 8-е, согласно Ассемани[19]. Наиболее пространное поучение – 1-е («Об отвержении мира»), затем 2-е («О смиренномудрии»), 4-е («О страхе Божием») и 12-е («О суде»).

Поучениям предпослано послание (epistula ad fratrem)[20], рассказывающее о личности Дорофея, а затем идет житие Досифея. Формирование этого первого ученика происходило в то время, когда Дорофей еще жил в монастыре, пребывая в борьбе за послушание по образу Христа (ὄντος... ἐν τοῖς τοῦ ἀββᾶ Σερίδου καὶ τὸν ἀγῶνα κατὰ Χριστὸν ὑποραγῆς ἐξανύοντος), то есть когда Дорофей «сам учился». Но еще до «послания к брату» помещено анонимное предисловие, «praefatio anonymi», «Vorbemerkung» (Pauli), «avertissement» (Regnault) (в рукописи без названия), написанное монахом из Студийского монастыря (поскольку автор говорит об «отце нашем и исповденике Христовом Феодоре Студите, весьма мудром (pansophos) игумене» и о «нашем великом отце Феодоре»). В этом предисловии подчеркивается, что надо различать двух Дорофеев и двух Варсануфиев: одни были – северианами, другие – православными и совершенными аскетами. «Свидетельство» Феодора для этого и нужно, в цитате говорится, что Варсануфий, Исаия и Дорофей – это не те из тезки «акефалиты», которые «были преданы анафеме святым Софронием»[21]. Софроний упоминает в своем Синодальном послании (Epistula synodica) к Сергию ряд еретиков юлианистов (гайанитов), в том числе Дорофея и Исаию (после Петра Ивера)[22]. Варсануфия не упоминается в этом послании Софрония, но «варсануфиане» перечисляются среди еретиков. Анастасий Синаит в своем Viae dux, VI 2, говорит о «десятирогом оркестре» еретиков, среди которых есть и Варсануфий[23]. На самом деле это был антихалкидонит патриарх Александрийский Дорофей (после 565 – 580), избранный юлианистами[24]. То, что Дорофей Газский не был юлианистом, явствует из 1-го поучения (см. ниже).

Поучения были написаны (или произнесены) на довольно простом, без витиеватостей, но живом языке, без всякой риторики, и были ориентированы на их практическое применение слушателями – монахами, которыми он руководил. Его наблюдательность и психологическая чувствительность очевидны. Его толкование библейских мест имеет целью аскетическую практику. Хороший пример – поучение 14-е, где он объясняет, как строить «дом добродетелей» (вера – камень в основании, все добродетели – камни, краеугольные камни – терпение и храбрость, смирение – штукатурка, любовь – кровля и т.д.).

Важно отметить, что Дорофей говорит и об Иисусовой молитве. Согласно житию Досифея (гл. 10), Дорофей заповедал своему ученику Досифею всегда молиться: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя», – а между: «Сын Божий, помоги мне». Этой молитве учили уже Варсануфий и Иоанн (ep. 255).

Неудивительно, что заметно и сильное влияние Apophthegmata Patrum, а также Исаии Газского. Примечательно, что у Дорофея мы находим первое греческое упоминание о Марке Отшельнике[25], которого он называет по имени (Abbas Markos) в поучениях 1, 10 и 8, 90[26]. Аллюзии находим в 3, 42.43; 5, 63; 7, 84; 14, 158; ep. 1,181. Стильный акцент на соблюдении заповедей был первоначально направлен Марком протии гностиков, которые высоко ценили знание и умозрение[27].

 

Рецепция Евагрия Понтийского[28]

Дорофей упоминает Евагрия (Понтийского) семь раз, если я хорошо посчитала[29], но он приводит некоторые формулировки без упоминая имени. (f.i. 11, 122 [348]). Это поразительный факт, потому что Дорофей редко приводит имена. Имплицитное использование Евагрия является более частым[30]. Такие открытые ссылки на Евагрия в первой половине VI века должны вызвать удивление. Учителя Дорофея Варсануфий и Иоанн весьма негативно выражались по поводу Евагрия: см. особенно ep. 600-601 с вопросами к ним относительно книг Оригена и Дидима, «Гностика» Евагрия и его учеников[31]. Реакции обоих «старцев» шокируют. Когда их спросили, не запрещено ли вообще читать сочинения Евагрия, Иоанн ответил: «читай, если хочешь, то, что полезно для души» (ep. 602). Говорится, что «Гностик» Евагрия читали даже «хорошие монахи», и некоторые говорят, что таково было и учение Григория Назианзена (ep. 603-604)[32].

Дорофей цитирует Евагрия из его аскетических сочинений, но также и из Kephalaia, «что показывает хорошее знание писаний Евагрия»[33]. В любом случае следует признать, что он не обращается к тем аспектам гностического учения Евагрия, которые могли бы создавать проблемы. По суждению Грильмайера[34], «Несмотря на то, как Дорофей относился к Евагрию, он избегал особо опасных доктрин и строил христианскую и монашескую жизнь на общем основании, на идее возвращении к изначальному состоянию, что возможно благодаря Христу. Он – врач, обладающий лучшим лекарством от всех страстей [cf. 11, 113], то есть Своими заповедями, который никогда не стареет и не теряет силы. Только через Христа мы побеждаем врага в себе самих»[35].

 

Выводы

– Согласно Реньо[36], первым и самым великим учеником Дорофея является Феодор Студит. В своих наставлениях Феодор часто цитирует Дорофея и Житие Досифея. Это тот же монашеский идеал.

– Некоторое влияние Дорофея можно обнаружить у Нила Сорского[37] (1433-1508); сообщается, что имеется сходство их духовных физиогномий и что Дорофей – среди авторов, наиболее часто цитируемых Нилом[38]. Однако, как пишет в своей монографии о Ниле Фери фон Лилиенфельд, в Предании есть только две цитаты их Дорофея, где упоминается его имя («святой Дорофей», «авва Дорофей»)[39]. Учитывая, что там насчитывается 35 цитат из Иоанна Лествичника и Нила (=Евагрия), 34 из Исаака Сирина, 19 из Симеона Нового Богослова и 5 из Варсануфия, Дорофей используется не в такой степени, в какой можно было бы этого ожидать[40]. Но Нил Сорский составил краткое изложение Дорофея[41].

– Следует отметить, что Дорофей был переведен на латынь в X веке в греческих монастырях Южной Италии, а с XI века и далее его переводили в бенедиктинских монастырях. Позднее трапписты, бенедиктинцы, картузианцы, кармелиты использовали Поучения, а также доминиканцы и другие конгрегации.

– Особое значение Дорофей имел для духовного формирования иезуитов[42] – учитывая его представления об испытании совести, послушании и смирении.

 

II. Жизнь во Христе согласно Дорофею и его 1-му Поучению

Первое поучение «об отречении» (ἀποταγή) является также и самым пространным из 17 didascaliai. Полезно сказать о его содержании, чтобы показать подход Дорофея.

Дорофей начинает с творения человека как иконы Бога. В раю человек мог жить в молитве, в созерцании (ἐν θεωρία), в славе и чести. Он лил в соответствии со своей природой (κατὰ φύσιν). Когда он преступил закон, то выпал из своего естественного состояния (κατὰ φύσιν) и оказался в противоречии со своей природой (παρὰ φύσιν), то есть впал в грех и стал подвержен действию страстей. Лишь некоторые люди знали Бога, везде утвердилось неведение Бога (ἀγνωσία).

По Своей милости бог даровал закон Моисея (§ 2), чтобы помочь человеку обратиться (πρὸς ἐπιστροφήν) – термин, употребляемый Дионисием в особом смысле, – но тщетно (§ 3).

Наконец, Бог послал Своего единородного Сына (τὸν μονογενῆ). Такая страсть (pathos) может быть исцелена только Богом. Наш Господь снизошел и стал человеком ради нас, чтобы исцелить то же самое тем же самым, исцелить душу душой, и плоть плотью. Во всем Он стал человеком, кроме греха. – В этом месте Дорофей ясно отсылает к «святому Григорию», то есть Григорию Богослову[43], к его 38-му Слову – тексту, который был хорошо известен также сирийцам и грузинам[44]. Дорофей говорит об «исцелении», Григорий об «очищении» (ἀνακαθαίρων). Эта ссылка с ясностью показывает, что Дорофей воспринят христологическую концепцию Григория Богослова.

Он воспринял нашу сущность (ousia), образованную из нашей глины (φύραμα), и стал новым Адамом в соответствии с образом Того, Кто его создал (κατ’ εἰκόνα τοῦ κτίσαντος αὐτόν = Кол 3:10). Состояние соответствия природе было восстановлено, а также чувства, какими они были в начале. Он обновил падшего человека, став человеком (§ 4). – С христологией Дорофея нет никаких проблем, никакого подозрения в монофизитстве – по моему мнении, благодаря тому, что он зависит от Григория Богослова.

Став человеком, Бог освобождает людей от тирании врага и разрушает его силу. Он дает нам власть (ἐξουσία) попирать все силы врага, очищая нас от всякого греха в святом крещении. Но потому, что Бог знает нашу немощь и заранее знает, что мы будем грешить после крещения, Он дает нам заповеди, чтобы мы могли очищаться соблюдением этих заповедей – не только от грехов, но и от страстей. Страсти следует отличать от грехов. Грехи суть действия страстей (ἐνέργειαι τῶν παθῶν). Возможно такое, что у кого-то есть страсти, но он не превращает их в действия (§ 5). – Важно сознавать это различие страсти и действия, посредством которого страсть осуществляется.

Дорофей показывает paideia Бога и Христа, чтобы научить нас, как различать добро и зло и бороться против желания (ἐπιθυμία, вожделение, похоть), которое, рано или поздно, приведет человека к совершению греха. Потому и так важно изгонять страсти (§ 6).

Христос исцеляет: Он освобождает нас в святом крещении, даруя прощение всех грехов. Он сообщает нас способность творить благо, если мы желаем этого; мы уже больше не рабы. Он учит нас посредством заповедей очищать себя от страстей. Он показываем нам причину отвержения Божиих заповедей. Лекарство – в слове Господа, Мф 11:29. Корень и начало всякого зла – превозношение (ἔπαρσις), врачевство – смирение. Истинно смиренное устроение – в сердце и в мысли (§ 7).

Чтобы обрести истинный покой (ἀνάπαυσις), следует научиться смирению; тогда человек испытает истинную радость, славу и покой. Когда человек был изгнан из рая, он был предоставлен своей воле. Бог (через Христа) увещевает человека учиться у Христа (Мф 11:29) (§ 8).

В § 9 объясняется грехопадение человека, и Дорофей подчеркивает, что он не осудил себя.

Без смирения нельзя исполнять заповеди или достичь какого-либо блага, утверждает Дорофей, прямо ссылаясь на авву Марка (то есть Марка Отшельника) (§ 10).

Поэтому все святые стремились соединиться с Богом посредством жизни в полном смирении (διὰ πάσης ταπεινῆς ἀγωγῆς ἑνῶσαι τῶ Θεῶ). Чтобы это осуществить, они избирали странную жизнь: монашество. Они распинались миру (Гал 6:17). Заповеди Христовы даны всем христианам, и они должны им следовать, как отдают ежегодную подать императору. Но отцы-монахи не только соблюдают заповеди, но, кроме того, приносят Богу дары – девственность и бедность. Это дары, а не заповеди (§ 12).

Распинание себя означает, что (даже после отречения от материальных вещей) человек борется против своих страстей (§ 13). Далее Дорофей обращается к своим ученикам: почему же они все еще следуют своим склонностям и пристрастиям? И он призывает отбросить эти пристрастия (§ 14).

Он также объясняет символический смысл монашеских одежд: κολόβιον, пояс, ἀνάλαβος, клобук (cucullus) (§ 15-19). Существенно отрекаться от своей воли, чтобы освободиться от своих пристрастий (§ 20). В качестве примера совершенного послушания и отречения от своей воли он приводит Досифея (§ 21), а также некоторые другие примеры, известные из Apophthegmata Patrum (§ 22-24). Всякий, кто предаст себя в послушание отцам, не будет иметь печали и насладится покоем (§ 25).

 

Комментарии

– Поразительно, что Дорофей часто говорит о благом Боге (τὸ ἀγαθὸς Θεός) (1, 2.3.4.5), а также о «благом и человеколюбивом (φιλάνθρωπος)» Боге (1, 4; также ep. 15). Это терминология Дионисия Пс.-Ареопагита: «благой – Христос именуется благим[45], Бог есть источник всякого блага (DN I, cf. Platonism and Neoplatonism) – а также philanthropos[46]: причиной воплощения была philanthropia (vgl. Tit 3,4), это ключевое слово в текстах Дионисия, которое даже становится именем Бога (EH III th. 11). Основной текст, где Дионисий ясно связывает воплощение и человеколюбие, – это DN I 4.

– Дорофей редко говорит «Христос», вместо этого он говорит «Бог». Он даже предваряет новозаветные цитаты словами «Бог сказал» (1, 6)[47]. Но это не значит, что Дорофей знает Христа только как Бога, как явствует в особенности из 1, 4 с цитатой из Григория Богослова. Дорофей избегает технических христологических терминов. В 11, 113 «Христос» именуется врачом (ἰατρός). По поводу входя в Иерусалим он говорит о «нашем Господе» и один раз «Δεσπότης ἠμῶν Χριστός». Он говорит, что Logos tou Theou восседал на осле (15, 165).

– Для Дорофея «жизнь во Христе» – это значит быть соединенным с Богом посредством жизни в смирении. Выражение «быть соединенным с Богом» (ἐνῶσαι τῶ Θεῶ) встречается у Дорофея шесть раз. Кроме пассажа в 1-м поучении, в 6, 77 и 78 игумен просит учеников быть едиными друг с другом, потому что чем больше человек соединен со своим ближним, тем более он соединен с Богом – важная мысль, которая иллюстрируется образом круга, где Бог является центром, а лучи – это пути жизни людей; чем ближе они к Богу, тем ближе друг к другу, и наоборот. В начале 9-го поучения (о лжи) Дорофей говорит, что лжец не соединяется с Богом (9, 96), а в конце он увещевает своих учеников избегать лжи и стремиться к обладанию истиной, чтобы быть соединенными с Тем, Кто сказал: Я есмь истина (9, 103). Здесь в особенности говорится о единстве со Христом. В 13-м поучении даже говорится, что искушения соединяют с Богом (цитируется Ис 26:16: «в бедствии он искал»).

– Дорофей делает акцент на paideia Бога и paideia Христа (1, 7) – идея, восходящая к отцам, а также к антиохийской традиции.

– Особое значение Дорофей придает отречению от своей воли (κόπτειν τò ἴδιον θέλημα). Это выражение часто употребляется уже в Житии Досифея, но встречается также и в поучениях и других текстах (1, 20. 21. 23; 4, 55; ep. 2, 187; ep. 7, 192; Sent. 3, 202).

– Подчеркивается протология и epistrophe изначального состояния человека до грехопадения.