Резниченко А.И. Категория Имени и опыты онтологии: Булгаков, Флоровский, Лосев. Вопросы философии. 2004. № 8. С. 134-144. Вопрос о соотношении «языка» и «философии» — а он включает в себя много вопросов: о философии языка, о языке философии; о форме, времени и месте философского высказывания/вопрошания, — или, наоборот, о его бес-форменности, несвое-временности и не-у-местности и многое-многое другое — парадоксальным образом не связывается с русской философской традицией. Говорим ли мы об «онтологическом повороте герменевтики на путеводной нити языка» (М. Хайдеггер и Г.-Г. Гадамер); или о языке как среде и средстве коммуникации (Ю. Хабермас); или о слове как о трансцеденталии человеческого существования (М. Фуко), или о языковых «деконструкциях» — речь идет не о нас, не о той языковой и философской культуре, к которой мы принадлежим по праву рождения. Русская философия Булгакова, Флоренского, Флоровского, Лосева и Франка, традиционно трактуемая либо как «наше все» (на худой конец просто как «все»), — либо как функция литературного, политического, западноевропейского философского или какого-нибудь еще контекста, странным образом оказывается «не у дел» при обсуждении вопроса о языке. В большей степени «повезло» тем русским философам, которые оказались так или иначе с этим контекстом связаны — однако, если судить по подавляющему большинству современных исследований, свою «философичность» (как М.М. Бахтину и P.O. Якобсону) или «русскость» (как Г.Г. Шпету) им приходится провозить контрабандой.
Полный текст статьи (часть 1),
часть 2