Для написания общей характеристики духовного образования в России в 1988–2000 годах наибольшую ценность представляют официальные выступления Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и председателя Учебного Комитета архиепископа Евгения, так как в них приводится вся необходимая статистическая информация, осмысливается положение духовных школ и перспективы их развития. Интерес представляют и доклады об инспектировании духовных учебных заведений.

К 1988 году Русская Православная Церковь располагала лишь двумя Духовными академиями и тремя семинариями. К 2000 году число духовных учебных заведений заметно увеличилось – 5 Духовных академий, Богословский институт, 31 Духовная семинария, 32 Духовных училища и 4 пастырских курсов. Многократно возрос преподавательский персонал Духовных школ, в несколько раз увеличилось и число студентов1.

Девяностые годы ознаменовались массовым возвращением наших сограждан к своим корням. В связи с этим многократно возросла православная паства, и задачей момента стало увеличение численности приходов и, соответственно, священнослужителей. Но этот, несомненно, благотворный период таил в себе одновременно и определённые опасности: численный рост паствы и священнослужителей сопровождался снижением духовного и образовательного уровня, недостаточной подготовленностью последних ко всем разносторонним аспектам священнослужения. Церковным священноначалием для подготовки священнослужителей всячески поощрялось открытие новых Духовных школ: семинарий, училищ, пастырских курсов. Но поскольку многие из них создавались практически на пустом месте, то очень остро почувствовалась нехватка преподавательских кадров, учебных и методических пособий, не говоря уже о финансовых затруднениях. Таким образом, 90-е годы могут быть названы переходным этапом в развитии системы духовного образования в Русской Православной Церкви.

Уже в середине девяностых годов стало очевидно, что система духовного образования нуждается в обновлении, реформе2.

Но зачем была нужна реформа духовной школы? Отвечая на этот вопрос, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II отмечал, что «она потребовалась не потому, что раньше в духовном образовании всё было плохо, а теперь всё наконец должно войти в норму. Реформа вызвана тем, что радикально изменилась историческая ситуация, в которой сегодня Церковь призвана нести своё свидетельство и служение миру, осуществлять свою спасительную миссию… Реформа – не революция, не отмена прошлого, как ненужного и устаревшего. Она должна сохранить и приумножить всё лучшее, что есть в сокровищнице нашего духовного образования, укрепить традиции – как дореволюционные, так и советского периода»3.

17 июля 2001 года Священный Синод поручил Учебному Комитету разработать внутрицерковный стандарт Духовной семинарии и академии, на основе которого должно пройти внутрицерковное лицензирование духовных учебных заведений с ориентацией на их последующую государственную аккредитацию. Таким образом, Священный Синод определил стратегическую задачу проводимой реформы духовного образования: государственная аккредитация духовных учебных заведений, предполагающая получение их выпускниками диплома государственного образца4.

Святейший Патриарх отмечал также, что «духовное образование может и должно готовить сегодня не только священнослужителей, но и специалистов в разных отраслях общественных и гуманитарных знаний, преподавателей, катехизаторов, сотрудников синодальных и епархиальных учреждений»5. Говоря о сотрудничестве со светской высшей школой, он обращал внимание на то, что «сегодня повсеместно распространена практика привлечения светских учёных и специалистов для преподавания в духовных школах. Это полезно и целесообразно. Но в то же время мы не должны постоянно надеяться на неисчерпаемые кадровые и творческие ресурсы светской науки. Взаимодействие с ней должно быть не столько «потребительским», сколько творческим, оно должно способствовать развитию и укреплению науки церковной. И здесь вполне уместна аналогия. Как без развития академической светской науки немыслим высокий уровень светского высшего образования, так и без совершенствования богословских исследований подлинное развитие Духовного образования окажется в перспективе невозможным»6.

Вопрос аккредитации духовных училищ, семинарий и академий вызывал много споров. Если исходить из действующих государственных образовательных стандартов, то оказывалось, что лицензировать, например, по специальности «теолог» возможно лишь семинарии, а училища и академии выпадали из этого процесса. Если же допустить, что семинария будет выпускать бакалавров теологии, а академия магистров, то это вступало в противоречие с решениями Святейшего Патриарха Алексия II и ректорских совещаний о том, чтобы выпускник семинарии имел статус специалиста. А по средним духовным учебным заведениям вообще не имелось подходящего государственного образовательного статуса. Если же делать из академии аспирантуру, то высказывалось опасение, что этим может быть потеряно уникальнейшее учебное заведение с более чем трехсотлетней историей, и пока неизвестно, что будет получено взамен.

Более того: могло оказаться, что идет движение назад, к дореволюционной духовной школе, дававшей помимо пастырского и общее образование. О ее достоинствах и недостатках сказано было много, однако нужно помнить, что к началу XX века уже четко высказывалась точка зрения о необходимости чисто пастырских школ с минимальным преподаванием общеобразовательных предметов. Сейчас время дало ответы на многие из этих вопросов, но на рубеже XX–XXI вв. они стояли достаточно остро.

К 1988 году в систему духовного образования Русской Православной Церкви входили две академии – Московская (МДА) и Ленинградская (ЛДА), три духовные семинарии – Московская, Ленинградская и Одесская, аспирантура, сектор заочного обучения при МДА, факультет иностранных студентов при ЛДА и регентские школы при ЛДА и МДА. Обучалось в семинариях на очном отделении около 900 человек, заочно 602; в академиях 200 очно и 202 заочно. Недостаточным было и общее количество преподавателей. Во всех академиях и семинариях трудились 20 профессоров, 15 доцентов и 114 преподавателей7. Для стоящей перед Церковью задачей возрождения духовного образования их число было очень мало. Председатель Учебного Комитета при Священном Синоде архиепископ Дмитровский Александр в 1988 году отмечал, что «нехватка преподавательских кадров вызвала в своё время соединение академических и семинарских корпораций в единые организмы. Ныне церковная жизнь ставит перед нами вопрос о самостоятельном существовании каждой из академий и семинарий»8.

Остро стоял вопрос об уровне преподавания. Не хватало учебных пособий. Об издании их типографским способом говорилось лишь как о возможной перспективе. Серьезную тревогу вызывало состояние академических и семинарских библиотек, основной фонд которых составляли книги дореволюционных изданий. Назрела необходимость в переиздании наиболее ценных и дефицитных богословских и церковно-исторических книг. Материальных проблем на тот момент духовные школы в целом не испытывали (учитывая незначительное их количество). Глубокую озабоченность вызывало состояние отечественной богословской науки. Не хватало высококвалифицированных профессиональных богословов, стоящих на высоте современных требований. Многие богословские диссертации и публикации были написаны на невысоком научном уровне. В духовных учебных заведениях не было своих печатных научных изданий, проведение научных конференций было редким событием9.

За год, прошедший от Поместного Собора 1988 года до Архиерейского Собора 1989 года, было восстановлено три духовных семинарии: Киевская, Минская и Тобольская. Открылись Духовные училища в Кишиневе, Новосибирске, Смоленске, Ставрополе и Чернигове. При Московской Духовной академии было организовано учебное заведение нового типа – Иконописная школа10.

Архиерейский Собор 1989 года, обсудив доклад Председателя Учебного Комитета архиепископа Дмитровского Александра, вынес соответствующее определение, в котором, в частности, говорилось о необходимости предоставить Учебному Комитету потребные правовые, кадровые и финансовые возможности для осуществления своих функций; считать своевременным реорганизацию структуры и содержания учебного процесса таким образом, чтобы в ближайшее время обеспечить обязательное высшее богословское образование для пастырей Церкви. В связи с этим признать целесообразным иметь таковое образование на базе Духовных семинарий. При этом главной задачей Духовных академий является научно-богословская специализация и подготовка кадров для ответственных церковных послушаний, включая преподавание в духовных учебных заведениях. Говорилось также о том, чтобы признать необходимым возродить печатные органы духовных академий; особое внимание уделить церковным школам нового типа – духовным училищам, призванным готовить церковнослужителей11.

После Архиерейского Собора 1989 года сеть духовных школ Русской Православной Церкви существенно расширилась. Открыта была ещё одна духовная академия – Киевская. В соответствии с определением Архиерейского Собора Минская Духовная семинария была преобразована в высшую богословскую школу. Всего к 1994 году имелось 3 академии, 14 духовных семинарий, 28 духовных училищ. При этих многих из них имелись регентские школы, классы или отделения.

С 1989 по 1994 год из стен духовных академий вышло 186 выпускников по стационару, 205 по сектору заочного обучения, – из них 79 присвоена степень кандидата богословия. За это время полное семинарское образование на стационаре получили 1390 учащихся, заочное семинарское образование – 1211 священнослужителей. Регентские школы окончили 380 учащихся. 21 выпускник вышел из иконописной школы. Полный курс духовных училищ прошли около 700 учащихся12.

В 1994 году прошло первое совещание ректоров духовных учебных заведений, которое возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Совещание проводилось с 17 по 21 февраля. На нём был дан глубокий анализ состояния духовных школ, проблем, стоящих перед ними, перспектив их решения. Идеи, высказанные на ректорском совещании и одобренные его участниками, по существу составили проект концепции развития духовного образования, нуждающийся, впрочем, ещё в доработке13.

На первое сентября 1994 года в трех духовных академиях обучалось на стационаре 228 студентов и на заочном секторе 140. В духовных семинариях – более 2 тысяч на стационаре и около 2 тысяч на заочном секторе. Около 1000 человек обучалось в духовных училищах, более 500 в регентских школах и 73 студента в иконописной школе14.

Однако численный рост духовных учебных заведений в условиях смены государственного строя и пошатнувшейся экономики сопровождался и многими трудностями.

Вновь открытые духовные школы испытывали огромные финансовые затруднения, некоторые находились буквально на грани выживания. Не было единой системы их финансирования. В связи с этим многие из вновь открытых семинарий и училищ не стремились к взаимодействию с Учебным Комитетом, полагая, что структура, от которой не зависит их финансирование, не может быть для них полноценным контролирующим органом.

Даже спустя 8 лет, на ректорском совещании 16 апреля 2002 года, Патриарх Алексий ІІ был вынужден отметить, что «не могут не вызывать обеспокоенности те тенденции к самодостаточности, которые наблюдаются в поведении руководства некоторых духовных школ. Мы считаем совершенно недопустимым такое положение дел, когда циркулярные письма и другие официальные документы Учебного Комитета остаются без всякого ответа и должной реакции со стороны ректоров духовных семинарий и училищ»15.

Для 1990-х серьёзной проблемой стало то, что увеличилось количество выпускников Духовных семинарий, которые уклонялись от рукоположения. Велика была нехватка преподавательских кадров. Духовные училища, которые организовывались как учреждения, призванные готовить псаломщиков и церковнослужителей, на практике готовили пастырей, хотя их учебный план был для этого явно недостаточен.

Быстрый рост системы духовного образования осложнялся также тем, что недостаточно оформлен был юридический статус духовных школ. Не была определена компетенция, с одной стороны, епархиальных архиереев, а с другой – Учебного Комитета относительно духовных учебных заведений. Лишь в 1994 году завершилась работа над типовым гражданским уставом духовных школ как образовательных учреждений с правами юридического лица»16. Тогда же был поставлен вопрос о необходимости государственных лицензирования и аккредитации духовных учебных заведений.

Доклад епископа Верейского Евгения на Архиерейском Соборе 1997 года имеет скорее рабочий характер. Однако в нём показаны тенденции роста духовного образования. К 1997 году Русская Православная Церковь имела уже 5 академий, 1 богословский институт, 21 семинарию, 24 духовных училища, 6 подготовительных пастырских курсов. Общее число учащихся (без Украинской Церкви) составило 3700 человек на дневном и 2700 человек на заочном отделениях, кроме этого в Свято-Тихоновском Богословском институте на дневном отделении обучались 550 человек, на вечернем 486, на заочном 659, в филиалах института 521 человек. Число преподавателей в духовных учебных заведениях составило свыше 800 человек17.

Одновременно отмечалось, что «острая нехватка духовенства подталкивает епархиальные власти к открытию духовной школы в своей епархии, даже если для этого нет необходимых материальных условий и, что ещё важнее, нет должного числа квалифицированных преподавателей. Такой подход к делу иногда ведёт к девальвации богословского образования»18. Была отмечена необходимость помимо государственного еще и внутрицерковного лицензирования духовных учебных заведений, причём и уже существующих, которое осуществлял бы Учебный Комитет. Это проверка наличия квалифицированных педагогических кадров, библиотечных фондов, учебных и жилых помещений.

«В 90-е годы существенным прорывом в совершенствовании учебного процесса явилось типографское издание учебных пособий по ряду предметов для академий и семинарий»19. С 24 по 26 января 1995 года прошло совещание ректоров духовных училищ, задачей которых на данном этапе стало решить ускоренными темпами проблему острой нехватки духовенства в епархиях.

Экономический кризис 1998 года сказался и на Церкви. Например, в Ивановской епархии открытие уже зарегистрированного в этом году духовного училища было отложено до 1999 года. И в целом вторая половина 1990-х – время крайне тяжелое для Церкви в материальном плане, особенно для развития духовного образования. Но в этих труднейших условиях происходило становление всё новых и новых духовных школ.

Как отмечал Святейший Патриарх Алексий II на епархиальном собрании г. Москвы 23 декабря 1998 года, «то, что сегодня делается, – это подвиг православных преподавателей, с готовностью бескорыстно отдающих свои силы на служение Матери-Церкви, своей Родине»20.

Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года был судьбоносным в истории Церкви, не только Русской, но Вселенской. На нем произошла канонизация новомучеников и исповедников Российских, принят ряд важнейших документов, в том числе Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, основные принципы отношения к инославию, внутренний Устав Русской Православной Церкви. Были подняты на нём и проблемы духовного образования в докладе председателя Учебного Комитета при Священном Синоде архиепископа Верейского Евгения.

К 2000 году в системе Учебного Комитета имелись уже 5 духовных академий, 1 богословский институт, 27 духовных семинарий, 27 духовных училищ, 6 пастырских курсов. Несколько выросло и количество студентов.

Архиепископ Евгений отметил, что начиная с 1988 года массовое открытие духовных школ происходило вследствие дефицита пастырских кадров, но к 2000 году «он несомненно уменьшился и в отдельных епархиях его уже практически нет»21. В связи с этим «в дальнейшем приоритетное значение будет иметь уже не количественный рост системы духовного образования, а её качественное совершенствование»22.

Впрочем, нужно отметить и важность доступности заочного духовного образования для священнослужителей. Эта проблема в 1990-е годы стояла особенно остро. Например, в 1998 году из 19 священнослужителей Кимрского благочиния Тверской епархии законченное духовное образование имели лишь трое23.

Проблемы духовного образования обсуждались и Священным Синодом. 7 марта 2000 года Священный Синод вынес постановление по распределению выпускников духовных учебных заведений, согласно которому дипломы об окончании духовных школ выдаются не имеющим сана выпускникам через два года после окончания обучения, если они хорошо зарекомендуют себя на церковном послушании24. Это было связано с увеличением числа студентов, которые после окончания духовных учебных заведений не желали принимать священный сан. Церковь затрачивала большие средства на их обучение (как правило, духовные учебные заведения предоставляли также бесплатное проживание и питание), а оказывалось, что все траты напрасны – подготовлен человек, не имеющий желания посвятить свою жизнь служению Церкви.

Желание церковного руководства ограничить приток в духовные учебные заведения случайных лиц имел своё отражение и в гражданских уставах духовных школ. В них появились пункты о том, что выдача диплома об окончания семинарии выпускникам может быть задержана на срок до трёх лет в связи с отказом от выполнения послушания по служению в Церкви. Решение о выдаче диплома данному выпускнику принимается епархиальным архиереем, в ведение которого был направлен выпускник»25.

Традиционными стали совещания ректоров Духовных учебных заведений. 4-6 мая 1999 года было проведено ректорское совещание в Московской Духовной академии, 21-24 июня 2000 года в Тобольской Духовной семинарии, 14-15 мая 2001 года и 16 апреля 2002 года в Москве.

Ректорские совещания сочли делом первостепенной важности организацию сотрудничества духовных школ Русской Православной Церкви с высшими государственными школами, в том числе и с целью открытия в них теологических факультетов и отделений26.

Кадровые проблемы, стоящие перед духовными учебными заведениями, наглядно показывали следующие слова архиепископа Евгения: «В любом случае в Духовной школе должно быть хотя бы одно лицо с административными полномочиями, которое имеет послушание только в данном духовном учебном заведении, без совмещения»27.

Не менее сложные кадровые проблемы стояли и перед Учебным Комитетом. В 2002 году «Святейшим Патриархом была утверждена новая структура Учебного Комитета, предусматривающая создание в его составе специализированных профильных подразделений. Новая структура Учебного Комитета соответствует основным принципам организации работы государственных образовательных структур, а также учитывает специфику переходного периода, в котором находится ныне система богословского образования Русской Православной Церкви»28.

Большой заслугой Учебного Комитета в этих тяжёлых условиях является то, что через решения Архиерейских Соборов, Святейшего Патриарха и Священного Синода, через ректорские совещания и инспекционные проверки духовных учебных заведений была сохранена централизованная система управления духовными школами. Сделать это было непросто, ведь Учебный Комитет не распределял финансирование духовных учебных заведений. Этот вопрос решался, как правило, местным епархиальным руководством. А, соответственно, важным было правильно распределить полномочия в отношении духовных школ между епархиальным архиереем и Учебным Комитетом, что и было сделано.

Для общей характеристики духовного образования в 1990-е годы значительный интерес представляют доклады председателя Учебного Комитета Священному Синоду об инспектировании духовных школ.

В отчёте от 17 июля 2001 года были приведены, в частности, следующие сведения:

«…особенно большую озабоченность вызывает положение дел в Омском духовном училище. Инспекционная комиссия отметила при этом следующие недостатки: отсутствие государственной регистрации училища и лицензии, продолжительная болезнь и фактическое отсутствие ректора, некомпетентность инспектора в административной области, недостаток преподавательских кадров в целом и квалифицированных в особенности, наличие среди преподавателей и администрации только совместителей, присутствие на занятиях вольнослушателей, совмещение в одной аудитории учащихся 1-го и 2-го курсов, нерегулярность в проведении занятий, неукомплектованность библиотеки, неупорядоченное ведение документации. Проведённая проверка Чебоксарского Духовного училища выявила ряд недостатков: помещения училища находятся в неудовлетворительном состоянии, уровень образования абитуриентов крайне невысокий, значительная часть из них не имеет полного среднего образования, требования к успеваемости учащихся очень низкие: получение неудовлетворительных оценок за первый курс не является препятствием для перевода учащегося на второй»29.

1988–2000 годы стали временем быстрого количественного роста духовных учебных заведений, обусловленного массовым открытием монастырей и приходов, и связанного с этим дефицита духовенства. Однако качество образования, которое давали вновь открытые духовные семинарии и училища, зачастую заставляло желать лучшего. Не хватало квалифицированных преподавательских кадров, учебных пособий, зачастую учебный процесс начинался в непригодных для этого помещениях.

Другой проблемой было то, что происходившие в это время в стране процессы децентрализации отчасти коснулись и системы православного духовного образования. Не получая на содержание духовных учебных заведений, расположенных на территории епархий, никаких субсидий из общецерковных средств, некоторые епархиальные архиереи не считали Учебный комитет при Священном Синоде достаточно авторитетным контролирующим органом и попросту игнорировали его указания. Данная ситуация выправилась лишь после 2000 года.

Еще одной проблемой было то, что многие из выпускников духовных учебных заведений, главнейшей задачей которых являлась подготовка кадров духовенства, не хотели после окончания обучения принимать священный сан. Причина зачастую была в том, что за годы обучения в духовном учебном заведении, живя в казарменных условиях семинарского общежития, видя некоторые теневые стороны внутрицерковной жизни, некоторые семинаристы отчасти утрачивали свою религиозность и уже не чувствовали себя готовыми к служению священника. Другая причина – в слабой социальной защищенности священника в современной России, где сельские священнослужители, не имеющие государственной пенсии или светской работы, зачастую находятся за чертой бедности.

Однако, несмотря на все объективные трудности, можно говорить о том, что в 1988–2000 годах система духовного образования в России возродилась, и был заложен фундамент для ее дальнейшего развития.