Постановка вопроса о религиозном образовании и воспитании (как это было в прошлом) - чрезвычайно актуальна в условиях глубокого и тотального системного духовного кризиса общества, с одной стороны заражённого идеологией материализма, а с другой, - безрелигиозным отвлечённым гуманизмом. Поэтому изучение исторического опыта и ретроспективный показ положительных и отрицательных явлений, относящихся к религиозному образованию, отношения к нему государственных органов и Церкви, разных общественных групп, - актуально и современно. Одним словом, исследование проблем законоучительства (как называлась вся система преподавания Закона Божия) с мыслью о том, что из этого опыта может быть заимствовано сегодня, имеет большое значение для настоящего.

Излюбленным аргументом противников введения факультативного курса «Основы православной культуры» в современной школе является утверждение о том, что несмотря на вхождение Закона Божия в обязательную программу учебных заведений в дореволюционной России, это не спасло ни от революции, ни от безбожия. Попытаемся сделать некоторые разъяснения, опровергающие мнения об исторической несостоятельности Закона Божия.

Дореволюционная система образования в России включала в себя начальное, среднее и высшее образование. Учреждения начального образования составляли начальные училища, относящиеся к разным ведомствам - государственные (Министерства народного просвещения), земские и церковные (Св. Синода).

Система начальных церковных школ ведомства Св. Синода включала в себя: церковно-приходские школы (одноклассные и двухклассные), школы грамоты, учительские церковные школы, воскресные школы, а также вечерние классы и дополнительные курсы при второклассных. Всего таких школ по сведениям статистического отдела при синодальном Училищном Совете к началу 1911 г. насчитывалось 38804 при 1980608 обучавшихся в них[1].

Учитывая указанную выше образовательную сеть и то, что в каждом начальном и среднем учебном заведении преподавался Закон Божий, можно утверждать: достаточно масштабный охват учащихся религиозным обучением позволял влиять на религиозное воспитание детей и юношества.

Закон Божий, как предмет преподавания, слагался в низших школах - из церковных молитв, священной истории, объяснения богослужения и катехизиса, а в средних учебных заведениях к этому присоединялась история христианской церкви. Правом преподавания Закона Божия, на основании церковных канонов (64 прав. VI Вселенского собора) и действующего тогда законодательства - обладали исключительно священнослужители и лица, окончившие духовные школы не ниже семинарии). Кроме преподавания Закона Божия законоучитель руководил ещё и молитвой учеников, чтением ими Священного Писания и религиозных книг, а также призван был «следить за исполнением ими долга исповеди и причащения», наставляя учеников в соблюдении правил Церкви[2].

Законоположения о религиозном образовании

Законоположения государства и Церкви в отношении религиозного образования, издаваемые Св. Синодом, Учебным комитетом Св. Синода, Министерством народного просвещения, регламентировали деятельность образовательных учреждений, закрепляли место Закона Божия в образовательном поле и определяли порядок и формы его изучения.

Все церковные школы, т.е относящиеся к ведению Св. Синода, подразделялись на 1) начальные, предназначенные для начального обучения детей и взрослых и 2) учительские - для подготовки учителей в начальные школ. К первым относились школы: грамоты, церковно-приходские и воскресные; ко вторым - второклассные и церковно-учительские[3].

Согласно Уставу Духовных Консисторий 1883 г. приходскому священнику вменялось в обязанность: «наблюдать за религиозно-нравственной жизнью своих прихожан, наставлять их в вере и христианской жизни как в церкви, так и вне её, отвращать <...>от всяких суеверий и вразумлять заблуждающихся». Особенно он должен был заботиться «об обучении детей своих прихожан началам христианской веры, заповедям и молитвам, а также грамоте» в устроенной при храме церковно-приходской школе[4].

Главнейшим законоположением для организации деятельности церковно-приходских школ стали «Правила о церковно-приходских школах», высочайше утверждённые 13 июня 1884 г. и последовавший за ними циркулярный указ Святейшего Синода от 12 июля 1884 г. за N 8. Целью начальных школ, открываемых православным духовенством было намерение «утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской и сообщать первоначальные полезные знания»[5].

К «Правилам» и циркулярному указу прилагались обстоятельные разъяснения «значения церковно-приходской школы и отношения её к Церкви и просветительно-пастырским обязанностям священника», «к воспитанию семейному и к домашним школам грамоты». Регламентировался порядок открытия, устройства и функционирования церковно-приходских школ, школ грамоты, дополнительных классов, ежедневных уроков для взрослых, особых ремесленных отделений и рукодельных классов, воскресных школ[6].

Здесь же помещались программы всех учебных предметов для церковно-приходских школ как одноклассных, так и двухклассных, с подробными объяснительными записками к ним, а именно: по Закону Божию, церковному пению, церковно-славянской грамоте, русскому языку, чистописанию и обучению счислению[7].

Особо оговаривалось воспитательное значение предметов Закона Божия и давались некоторые методические указания относительно способа преподавания. В одноклассных (2 года обучения) и в двухклассных школах (4 года обучения) Закон Божий проходился семью уроками в неделю. Для двухклассных школ на третьем году обучения дополнительно вводилось изучение начал по Русской Истории. Регламентировался перечень допущенных к употреблению в церковно-приходских школах книг и пособий[8].

Другие законоположения, изданные в форме Высочайших повелений, определений и циркулярных указов Святейшего Синода, постановлений и циркулярных сообщений Училищного Совета при Св. Синоде, регламентировали деятельность школ грамоты[9], уездных отделений Епархиальных Училищных Советов[10].

В "Инструкции настоятелям церквей" 1901 г. содержались требования, предъявляемые к должности настоятеля, среди которых 7-м пунктом значилось важнейшее: «распространение религиозно-нравственного обучения и воспитания детей, открытие церковных школ, создание церковных библиотек»[11].

1 апреля 1902 г. Императором утверждено «Положение о церковных школах ведомства православного исповедания». Положение являлось новой редакцией «Правил о церковно-приходских школах» 1884 г. , в которую были внесены существенные изменения[12].

Открывающиеся при церквах и монастырях с разрешения епархиального училищного совета, церковно-приходские школы принимали детей от 8 лет. Курс учения в одноклассных школах продолжался 3 года, а в двухклассных - 5 лет. Преподаваемыми предметами в них были: 1) Закон Божий (молитвы, священная история Ветхого и Нового Завета, объяснение богослужения и краткий Катехизис); 2) церковное пение; 3) церковно-славянская грамота; 4) русский язык (чтение церковной и гражданской печати); 5) письмо (чистописание); 6) начальная арифметика (обучение счислению) и 7) рукоделие (для девочек). В двухклассных школах, сверх того, преподавались: краткая церковная и отечественная история, география, в связи с краткими сведениями о явлениях природы, черчение и, по возможности, рисование[13].

Положение узаконивало деятельность школ грамоты с 2-х-летним курсом обучения, открываемых по деревням и посёлкам, удалённых от храмов, но входящим в состав прихода, а также воскресных школ для лиц, не имеющих возможности обучаться ежедневно[14].

Правительством и Св. Синодом через распоряжения и постановления решались многочисленные вопросы: о приёме талантливых учащихся на второе отделение школ[15], о «порядке испытаний» (экзаменах) в церковно-приходских школах, школах грамоты и воскресных школах[16], о церковно-учительских школах[17], а также о преподавании в школах Закона Божия детям старообрядцев и сектантов; утверждалось Положение о стипендиях имени статс-секретаря К.П. Победоносцева учащимся церковных школ и др.[18]. Для юношей и девушек 13-17 лет, не получивших образования в детском возрасте, открывались второклассные школы[19].

В 1910 г. Комиссия по народному образованию при Государственной думе на своём совещании предложила Правительству рассмотреть вопрос о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения. В ответ на это Св. Синод выступил с определением от 11 марта 1910 г. за N 1871, в котором признал указанные предположения совершенно неприемлемыми: «Церковная школа и впредь должна оставаться в полном и независимом от других ведомств управлении Св. Синода. Только при этом условии она может сохранить существенно необходимый в ней дух церковности. Вмешательство другого ведомства или учреждения в церковно-школьное управление вызовет в школе расстройство и поведёт к её обезличению»[20]. Церковь оставляла за собой право «учить и воспитывать детей в духе православной веры и нравственности» в собственных начальных школах, отвечающих не только государственным целям, но и чисто церковным, а также через надлежащую «постановку преподавания Закона Божия и наблюдения за религиозно-нравственным направлением обучения в светских начальных школах»[21].

Целая серия вопросов получила своё разрешение по представленным митрополитом Санкт-Петербугским Антонием журналам Чрезвычайного Собрания Училищного Совета при Св. Синоде: о преобразовании части второклассных школ в церковно-учительские; об участии церковных школ в борьбе с алкоголизмом; о привлечении местного населения к участию в заведывании церковными школами; о мерах по снабжению церковных школ средствами содержания; о борьбе с детской смертностью и распространении через церковные школы санитарно-гигиенических сведений; об участии церковных школ в осуществлении всеобщего обучения в Российской империи; об организации в церковных школах занятий по сельскому хозяйству и преподавания домоводства, рукоделия и ремёсел[22]. Важнейшим в ряду указанных был вопрос об усилении воспитательного влияния обучения Закону Божию и об обеспечении всех начальных школ законоучителями[23].

В церковно-приходских школах на первом плане стояли вопросы воспитания, а затем уже образования. По словам историка просвещения в России Н. В. Чехова, эти школы должны были «больше воспитывать, чем учить, более сообщать навыков, чем знаний, больше развивать религиозные чувства, чем ум ребенка»[24]. В 1910 г. было принято немало решений в отношении религиозного образования, среди которых: вопрос об организации экскурсий учащихся церковных школ[25], утверждение правил для образцовых школ при духовных семинариях и епархиальных женских училищах[26], о введении одноклассных церковно-приходских школ с 4-мя годами обучения (ранее по положению о церковно-приходских школах от 1 апреля 1902 г. курс обучения в одноклассных школах доводился до трёх лет)[27], о привлечении диаконов к учительству в качестве законоучителей[28], об обложении монастырей взносов на церковно-школьные нужды[29].

Другие постановления и циркуляры Св. Синода посвящались вопросам финансирования школ, кредитов, награждений, о составах епархиальных училищных советов, об отчётности. Давались разъяснения о переводных и выпускных испытаниях во второклассных школах[30].

Ежегодному рассмотрению Учебным Комитетом Св. Синода подлежали учебные программы для духовных семинарий и училищ[31].

Наряду с церковно-приходской системой развивалась государственная система образования, относящиеся в ведению Министерства народного просвещения, также тесно связанная с Православной Церковью. Вероучительные предметы Закона Божия входили в состав общеобразовательных программ дореволюционных училищ и гимназий[32].

Начальные училища Министерства народного просвещения действовали согласно Положений о начальных народных училищах 1864 г. и 1874 г.; учебный план в них выстраивался в соответствии с «Примерными программами предметов, преподаваемых в начальных народных училищах ведомства Министерства народного просвещения" 1897 г., утверждённых Министром народного просвещения 7 февраля 1897 г[33].

На основании «Положения» 1864 г. и "Положения о начальных народных училищах" от 25 мая 1874 г. начальные училища имели «целью утверждать в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные знания». Предметами учебного курса начальных народных училищ служили: I)Закон Божий в составе краткого Катехизиса и священной истории, 2) чтение по книгам гражданской и церковной печати; 3) письмо; 4) четыре действия арифметики и 5) церковное пение[34].

При внешнем сходстве учебных планов и составляющих частей Закона Божия в начальных училищах и церковно-приходских школах, - легко увидеть разницу. Во-первых, в начальных училищах целью обучения ставилось «утверждение в народе религиозных и нравственных понятий», а в церковно-приходских школах цель обучения состояла в утверждении «православного учения веры и нравственности христианской».

Утверждение «религиозных понятий» и утверждение «учения веры» - это не одно и то же. Во-вторых, в состав Закона Божия, изучаемого в начальных училищах входил только краткий Катехизис и священная история, а курс Закона Божия церковно-приходских школ был намного полнее и солиднее (молитвы, священная история Ветхого и Нового Завета, объяснение богослужения и краткий Катехизис). Естественно и объяснимо, что в церковной школе был усилен религиозный момент. В третьих, помимо указанных предметов в начальных светских и церковных школах изучались рукоделие (для девочек), а в двухклассных школах, сверх того, преподавались: краткая церковная и отечественная история, география, в связи с краткими сведениями о явлениях природы, черчение и, по возможности, рисование.

Вопросы правительственных и синодальных законоположений, инструкций и определений достаточно полно освещены в литературе[35].

В средних учебных заведениях дореволюционной России Закон Божий структурно состоял из ряда отдельных преподаваемых предметов или, как их называли, отделов: Священной история Ветхого и Нового Заветов, учении о Богослужении Православной Церкви, Катехизиса, церковной истории до Константина Великого, церковной истории общей и русской, вероучении и нравоучении Православной Церкви.

В средних учебных заведениях Министерства Народного Просвещения (гимназиях, реальных училищах, и др.) всюду был принят следующий учебный план преподавания отделов, входящих в круг Закона Божия, или религиозного обучения:

1) Священная история Ветхого и Нового Завета (I и II классы, по два урока в неделю в каждом классе).
2) Богослужение христианской Православной Церкви (или учение о Богослужении), с объяснением церковных песнопений (III класс - 2 урока в неделю).
3) Пространный Православный Катехизис (IV и V классы, по 2 урока в неделю в каждом) и Церковная История до Константина Великого (в V классе).
4) История христианской и русской Церкви (Церковная история общая и русская). Повторение в системе главных истин вероучения православной церкви (Вероучение Православной Церкви) (VI и VII классы, по 2 урока в каждом).

«При повторении курса Закона Божия в VII классе должны быть повторены и существенные положения христианского православного нравоучения (Нравоучение Православной Церкви): обязанности к самим себе и к ближним и любовь и уважение к родителям, любовь к отечеству, требующая жертв и самоотвержения, обязанности подданных своему Государю, верноподданническая присяга; уважение к духовным лицам, наставникам, начальству и ко всем старшим. Но особенно заботливое внимание законоучителя во всех классах должно быть обращено на приучение воспитанников читать св. Евангелие, так чтобы оно сделалось для каждого ученика настольною и руководящею в жизни книгой»[36].

Изложенный выше план более соответствовал реальным училищам. В VII классе гимназий проходилось Вероучение Православной Церкви, а в VIII класс - Нравоучение Православной Церкви. В реальных училищах с семилетним сроком обучения курс веро-и нравоучения проходился сокращённо в VII классе. В женских гимназиях в VIII классе добавлялось изучение методики Закона Божия. Самыми трудными отделами Закона Божия для изучения признавались Богослужение и Катехизис[37].

Этот план обучения Закону Божию был подвергнут тщательному обсуждению в мае 1916 г. на совещании духовных и светских лиц под председательством А.А. Бобринского - по поручению Министра Народного Просвещения. В материалах совещания отмечалось: «Целесообразное сообщение религиозных истин должно просветить и укрепить в вере христианских отроков и юношей, соделав их веру сознательной и плодотворной. Само собой разумеется, что вера есть более сложное и всеобъемлющее явление, чем простое рассудочное усвоение предметов, обозначенных термином "Закон Божий". Между успехами в познании религиозных истин и успехами поданной живой веры нельзя поставить знака равенства. Вот почему обязанности законоучителя не замыкаются в границы классного преподавания, а переносятся и за стены класса - в сферу отношений духовного отца к духовным детям, пастыря к пасомым. Но правильное религиозное познание есть благоприятствующее вере условие, а неправильно или методически неудачно поставленное сообщение и усвоение религиозного видения - есть весьма важное препятствие в деле желательного религиозного развития юношества. Вот почему вопрос о правильной постановке преподавания Закона Божия в школах весьма остро ощущается как педагогами, так и родителями учащихся. По весьма распространённому мнению постановка эта неудовлетворительна. Отсюда - многочисленные проекты»[38].

Совещание отметило ряд недостатков существующего плана, состоящих в его невыдержанности, несообразованности с педагогическими требованиями и предложило внести существенные изменения в план изучения отделов Закона Божия. Предлагалось не отводить отдельного года на учение о Богослужении, а ввести его уже с I класса и продолжить далее - во II классе. В III классе предложено изучать Евангельское учение и Богослужение. В IV классе - Церковную историю от сошествия Св. Духа на Апостолов до Миланского эдикта. В V классе - Церковную историю до разделения церквей и Богослужение. В VI классе - Русскую Церковную историю. И в VII классе планировалось изучать «систематическое изложение православного христианского вероучения и основных принципов христианской жизни». Таким образом, давно и заслуженно критикуемый законоучителями Катехизис митрополита Филарета с его разделами «о Вере», «о Надежде» и «о Любви» по предложенному проекту «растекался» по всем годам обучения, но не проходился бы отдельно: «Согласно новому плану, вся совокупность катехизических или, точнее, веро-и нравоучительных истин, догматов и нравственных правил - будет усвояться сознанием учащихся постепенно», но «не через формулы Катехизиса, а чрез исторические образы». При всех своих достоинствах Катехизис, как отвлечённая, символическая книга, проходимый в средних классах гимназии, не понимался учащимися, поскольку они ещё не были подготовлены к его усвоению. Поэтому «Катехизис Митрополита Филарета не есть учебная книга и не может быть таковою». Таким образом предложено раскрывать сущность православной веры всем курсом изучения Закона Божия[39].

В Урюпинском реальном училище в I-м классе проходилась Священная история Ветхого Завета, во II-м - Св. история Нового Завета, в III-м классе изучался самый трудный для учащихся отдел Закона Божия - учение о богослужении Православной Церкви. Предварительные понятия из Пространного Катехизиса и первая его важнейшая часть (о Вере), дающее детям разъяснение Символа Веры и 12-ти его членов, - проходились в IV-м классе. В V-м классе продолжалось изучение 2-й и 3-й части Пространного Катехизиса (о Надежде, о Любви), в которых подробно рассматривалось учение о молитве, объяснялись заповеди блаженства, утверждалась неразрывная связь между верою и любовью: в этой части учащимся преподносились и разъяснялись заповеди закона Божия. В этом же насыщенном году обучения приступали к истории Христианской Православной Церкви, которую изучали весь VI класс. В завершительном VII-м классе подытоживалось всё, изученное ранее и юношам предлагалось обобщить полученные знания с целью их превращения в мировоззренческие установки в проходимых разделах: а) Вероучения и б) Нравоучения. Здесь же подробно разбиралось учение о главнейших обязанностях христианина: в отношении к Богу, к самому себе, по отношению к ближним (к врагам, к родителям, к пастырям Церкви, начальникам и старшим по возрасту)[40].

О низком и даже диком уровне религиозного просвещения взрослых, отсутствии каких-либо знаний или понятий по Закону Божию свидетельствуют многие источники[41]. Поэтому нельзя было совершенно оставлять без внимания взрослых, вышедших из школьного возраста и которым требовалось духовное просвещение: для этого создавались воскресные школы для взрослых, специальные курсы, в которых преподавание обеспечивалось облегчёнными программами и законоучителями. Из всего обширного материала законоучитель должен был сосредоточить своё внимание на «немногом, существенно-необходимом для православного христианина»[42].

Женские институты, как средние образовательные учреждения и действующие согласно Устава женских учебных заведений ведомства учреждений Императрицы Марии, Высочайше утверждённого 30 августа 1855г, также включали в свой учебный план изучение Закона Божия[43].

Даже в высших женских учебных заведениях преподавались религиозные дисциплины. Так, в Казанских Высших женских курсах, дававших высшее образование, в качестве основных предметов изучались «История религий», «Православное богословие», «История христианской церкви»[44].

В светских и церковных журналах активно обсуждались вопросы преподавания Закона Божия в начальных и средних учебных заведениях. Немало высказывалось справедливой и заслуженной критики в адрес законоучителей, разработчиков программ и методик, устроителей школ и педагогических работников. Анализировались причины постепенного и ползучего расцерковления народа. На страницах либерально-прогрессивных изданий высказывались соображения, радикально отрицающие значение Закона Божия, ставившие под сомнение сам принцип религиозного образования и воспитания детей и юношества. Поэтому критику в адрес религиозного воспитания следует разделять на продуктивную, имеющую целью улучшение качества или повышения эффективности (отдачи) религиозного обучения и критику ниспровергающую и отрицающую (целью последней было устранение религиозных моментов в воспитании и утверждение светского образования).

Прот. Д.П. Соколов ещё в 1868 г. размышлял на страницах «Журнала Министерства народного просвещения» о причинах малой успешности Закона Божия: «В различных отчётах нередко встречаются замечания, что в том или другом учебном заведении преподавание закона Божия идёт отвлечённо, неприложимо к жизни, безжизненно, сухо и иногда представляются мнения то о расширении преподавания нравоучения с сокращением и даже выключением учения догматического, то об уничтожении или сокращении преподавания ветхозаветной истории и усилении изучения Евангелий (о посланиях апостольских и помину не бывало); вообще много [пишется] о развитии религиозного чувства, оставляя в стороне религиозное знание». «Но успех преподавания, кроме душевных качеств преподавателя и окружающей среды, много зависит от дидактических приёмов»[45].

Сказанное прот. Д.П. Соколовым в 1868 г. применимо ко всему дореволюционному периоду (до 1917 г.).

О слабой постановке преподавания Закона Божия писал сельский священник, пожелавший остаться неизвестным, подписавшийся как «протоиерей и благочинный в приходе близ губернского города в одной из приволжских губерний» [Саратовской губ.?, - С.С.][46].

Свящ. Г. Петров, известный своими успешными публичными лекциями, одинаково обличавший правительство, общество и Церковь, писал в одной из своих бесчисленных брошюр: «Возьмите, наконец, уроки Закона Божия. Какие это должны быть ценные золотые часы и как часто утомительно скучны, безнадёжно сухи бывают они!..»[47].

Публицист и философ В.В. Розанов, журналисты, писатели, - все видели серьёзные пороки в деле преподавания Закона Божия в учебных заведениях[48]. Несовершенства системы преподавания Закона Божия и порядка совершения учениками исповеди отмечаются в отдельных воспоминаниях[49].

Проблемы церковно-приходских школ и преподавания Закона Божия стали специальным предметом обсуждения на заседаниях Училищного Совета Св. Синода в 1910 г., названных «чрезвычайными собраниями» ввиду важности обсуждаемых вопросов[50].

На Съезде оо. Наблюдателей церковных школ Саратовской епархии (11 августа 1914 г.), по докладу Сердобского Уездного наблюдателя свящ. о. Д.В. Орлова о преподавании в церковных школах Закона Божия и о средствах повышения его успешности, указано, что «преподавание Закона Божия не во всех церковных школах поставлено на должную высоту и это заключение касается всех отделов программы этого предмета, а именно: молитвы в некоторых школах читаются без достаточного выражения и благоговейной настроенности и часто с искажением их текста, дети мало знакомы со смыслом молитв и со значением отдельных слов и выражений в тексте, нередко мало осведомлено и в священно-исторических событиях, затрудняясь связно и толково передать то или иное событие, истолковать его смысл и значение, встречаются неясные и мало отчётливые познания и в изъяснении Символа Веры». По мнению докладчика, причинами малоуспешности Закона Божия являлись следующие моменты: 1) перегруженность приходских священников уроками во многих школах своего прихода; 2) недостаточная осведомлё1нность некоторых законоучителей, главным образом, из лиц, не имеющих законченного богословского образования в деле преподавания Закона Божия; 3) нерадивое отношение некоторых оо. Законоучителей к своим обязанностям и 4) несогласованность по местам преподавания славянского языка и церковного пения с преподаванием Закона Божия[51].

Модели или системы изучения и преподавания Закона Божия могут рассматриваться с двух точек зрения:

а) С точки зрения содержательного акцента или ставящейся цели обучения:

- вероучительная система и тесно с ней связанная нравоучительная при условии: нравы вытекают из веры (Главным поборником и идеологом вероучительной и воспитательной системы был обер-прокурор Св. Синода К.П. Победоносцев, формулой которого, выражаясь сжато, была мысль: вера воспитывает и поучает);

- познавательно-научная или религиоведческая; предполагающая «свободное» исследование как религиозных догматов, так и антирелигиозных движений души;

- культурологическая (просветительская), включающая религию в культурно-исторический контекст нации, народа;

б) Исходя из структуры Закона Божия, порядка совмещения или следования друг за другом отдельных внутрипредметных курсов, могут иметь место следующие системы преподавания Закона Божия:

 - концентрическая;

 - линейная (последовательная);

 - совместная (совмещающая концентрическую и линейную системы)[52].

Работа над программами отделов Закона Божия, порядком и очерёдностью их изучения - труднейшая и важнейшая задача. Стремление к содержательной полноте и всеохватности перегружало программу, делало её невыполнимой. Поэтому к формализму в изучении и преподавании Закона Божия приводило не столько сокращение программ, сколько их непомерное расширение. В итоге не достигались цели обучения и воспитания. Современники понимали, что необходимо было думать и о качестве или успешности усвоения материала, о решении воспитательных задач на материале Закона Божия.

Проблема методики преподавания и дидактических приёмов, программ Закона Божия и порядка изучения его отделов по годам обучения - не сходила с повестки дня всю вторую половину XIX в. и вызывала неудовлетворение вплоть до 1917 г. Вопрос о моделях и методиках преподавания Закона Божия был вопросом не узко-педагогическим, а государственным и требовал государственного подхода. Но с другой стороны, модели преподавания, формы и методы подачи материала - дело сугубо индивидуальное, не терпящее жёсткого регулирования.

Методики и методы преподавания приводили как к успешному усвоению религиозных истин, так и к педагогическим неудачам. По сути бедствием в преподавании Закона Божия современники считали формализм и начётничество, сухое и равнодушное изучение религиозных текстов, зубрёжку без понимания смысла прочитанного и заученного. Такие методы изучения Закона Божия называли лучшим и скорым способом отвращения детей от веры и Церкви. Поэтому главнейшим критерием оценки качества преподавания Закона Божия был результат: насколько изучение его сближало и связывало с Церковью или, напротив, отвращало и отдаляло от неё.

Выбор методики или системы преподавания курса Закона Божия, очерёдность и порядок изучения отделов был по существу стратегической, государственной задачей, от которой зависел образовательный и воспитательный результат, состоящий не только в усвоении материала, но и в привитии учащимся неких  положительно-ценных с христианской точки зрения качеств.

Другой момент, подлежащий учёту, это - психолого-возрастные особенности учащихся. Курс Закона Божия не мог быть эффективно изучен и понят учащимися без учёта их поло-возрастных и психических особенностей. Соответствие или согласование преподаваемого материала с возрастом, полом, психикой детей, их подготовленностью к слушанию и пониманию религиозных истин - было наиважнейшим моментом в деле религиозного обучения и воспитания. Современники понимали эту задачу, но вряд ли все законоучители отдавали себе отчёт в том, насколько соответствует преподаваемый ими Закон Божий уровню и особенностям психики детей.

Методика преподавания Закона Божия как отдельная отрасль педагогической науки до 1917 г. прошла путь глубоких изменений: от простого чтения Евангелий с объяснением законоучителя и заучивания наизусть фрагментов из Катехизиса митрополита Филарета, с добавлением розги для нерадивых[53], - до серьёзных исследований, учитывавших передовые достижения психолого-педагогической науки и наличную реальность (проверка практикой). Находясь в неостановимом научном поиске эффективных методических моделей преподавания Закона Божия, лучшие законоучители, методисты, церковные и светские учёные, тщательно разрабатывавшие методы и формы преподавания, порой методом проб и ошибок, в спорах и несогласиях, тем не менее, создали нечто цельное и значительное. Это огромное поле методических разработок остаётся пока ещё, по большому счёту, «загадочным сфинксом» для современных исследователей педагогики прошлого - не освоенным и мало изученным[54].

Церковная и светская печать подробно сообщали о проходивших общероссийских и епархиальных съездах законоучителей. На общероссийских законоучительских съездах рассматривались вопросы программ, структуры и отделов преподавания, а также методики и методы преподавания, участие Церкви, земств, министерств и ведомств, семьи, общества в этом важном деле. По постановлениям общероссийских съездов Св. Синод издавал руководящие определения, т.е. узаконивал решения съездов[55].

Обсуждению проблем преподавания Закона Божия были посвящены епархиальные съезды законоучителей в 1913 г., имевшими не узкое церковное, а общероссийское значение, поскольку, с одной стороны, от усвоения истин вероучения зависело воспитание юного поколения, а значит, будущего страны, а с другой, наблюдались печальные явления в обществе: уже не только интеллигенция, но и слои населения из простого народа заражались духом маловерия и неверия, захватывались пропагандируемым атеизмом[56]. В выступлениях архиереев на этих съездах приводился анализ духовно-нравственного состояния общества, давались указания к изучению Закона Божия и к улучшению постановки его преподавания[57]. Большая методическая и законоучительская работа проводилась в Донской епархии[58]. Вопросы религиозного образования решались также и на съездах народного образования (министерских) и общеземских, съездах «объединённого дворянства», директоров гимназий и реальных училищ и т.д.[59].

Законоучители и преподаватели

К учителю начальной школы предъявлялись высокие требования. В программе испытаний на звание учителя (1896 г.) отмечено, что помимо знания русского языка, счисления, истории и многих других предметов, преподаваемых в начальной школе, учитель её должен был проявить знания и по предмету Закона Божия, который им хотя и не преподавался, но религиозная настроенность учителя обязывала к соблюдению требований, в число которых входило:

«1) Знание молитв, помещённых в конце учебного часослова, изданного по благословению Св. Синода.
2) Священная история ветхого и нового завета, по одному из учебников, одобренных для городских и уездных училищ.
3) Краткий катехизис, по книге «Начатки христианского учения».
4) Учение о богослужении, по одному из учебников, одобренных для городских и уездных училищ.
5) Церковная история, по книге "Краткая церковная история по программе городских и уездных училищ" П. Смирнова или другому учебнику, одобренному для городских и уездных училищ»[60].

Все преподаватели средних учебных заведений давали присягу, которая ко многому обязывала учителя, вступающего в должность. Для православного учителя много значили начальные слова присяги: «Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред Святым Его Евангелием ...». Присяга давалась по написанному лично тексту и приводилось в исполнение чтением «клятвенного обещания» и завершалась целованием «слов и Креста Спасителя», в присутствии директора учебного заведения. К присяге учителя приводил, как правило, священник домовой (училищной, гимназической) или приходской церкви. Наёмные отношения предполагают лишь соблюдение условий и требований договора и не имеют в виду нравственный долг присягающего. Текст присяги как раз глубже и значительнее обычного трудового договора и обращался к нравственной совести присягающего. Клятвенное обещание давалось «во исполнение правил, предписанных ст. 186 (Уст. о служ[ебных]. Прав[илах]., Т. III. Изд. 1896). А присяжный лист отправлялся попечителю учебного округа[61].

Требования к законоучителю были на порядок выше, чем к учителю. Как сказано в одном замечательном документе (в уставе Луцкой школы, относящемуся к 1624 г.):

«Дидаскал, или учитель сей школы должен быть благочестив, рассудителен, смиренномудр, кроток, воздержлив, не пьяница, не блудник, не лихоимец, не гневлив, не завистлив, не смехотворец, не сквернослов, не чародей, не басносказатель, не пособник ересей, но споспешник благочестия, во всём представляя собою образец благих дел»[62].

Священник-законоучитель признавался первым руководящим лицом в религиозно-нравственном воспитании учащихся. Как считал Н.Х Вессель, законоучитель «может и не иметь высшего богословского академического образования, но должен быть человек честный, добрый, умный, твёрдой нравственной жизни, истинно-верующий и умеющий просто и сердечно беседовать с учениками об истинах религии на уроках Закона Божия, так, чтобы ученики видели и чувствовали, что он сам действительно верует в то, чему учит»[63].

Таким образом, главнейшие качества, которыми должен обладать учитель вообще и законоучитель в частности, есть религиозность, честность, любовь к делу и детям, терпение, твёрдость воли и настойчивость, самообладание, бдительность, аккуратность, справедливость. На первом месте далеко не случайно стоит религиозность[64]. Примером такого законоучителя был известный методист, историк религиозного образованиях прот. Д.П. Соколов[65].

Воспоминания о законоучителях и преподавании Закона Божия в основной своей массе положительные[66]. Не считая широко известных литературных произведений И. Никитина («Дневник семинариста»), Н. Помяловского («Очерки бурсы») и др., отрицательный документальный отзыв о законоучителе содержится лишь в одном обнаруженном мемуаре[67].

Известны многочисленные примеры положительного отношения учащихся к Закону Божию даже среди революционно настроенной учащейся молодёжи. Так бывший воспитанник Саратовского городского Александровского ремесленного училища З.С. Петров вспоминал: «Закон Божий преподавался хорошо, а остальное гадко»; «единственный преподаватель, которого ученики не боялись и спокойно слушали, за что получали неплохие отметки, был преподаватель Закона Божьего Лев Владыкин»[68].

Лучшими учащими в школах Царицынского уезда Саратовской губернии и епархии в отношении успешности по Закону Божию были г. Царицына Преображенской и Троицкой школ - прот. о. А. Строков, свящ. о. Прототогенов, прот. О. Шанский, свящ. о. Князевский, свящ. Никольский, свящ. о. Покровский, Дубовской школы прот. К. Минин, Ново-Никольской школы о. Протоклитов, Городищенской о. В. Крылов, Орловской о. М. Салтыковский, Дубовской соборной о. Н. Казанский и др.[69].

Ещё в 1866 году в духовных семинариях вместо упразднённых естественно-научных дисциплин была введена педагогика. Решено было будущих пастырей обучать основам педагогики с той целью, чтобы они, как законоучители церковно-приходских и светских начальных школ, смогли полноценно, на основе новейших достижений педагогической науки, могли преподавать Закон Божий и проводить религиозно-нравственное воспитание и обучение[70]. Было понимание того, что законоучитель должен быть «вооружён» знаниями и навыками педагогического мастерства.

Известный казанский законоучитель прот. А. Дружинин посвятил этой теме одну из своих лекций, названную «О средствах и методах религиозно-нравственного воздействия на учащихся на основании данных новейшей педагогической литературы», в которой обозначил цель воспитания: «<...> Последняя цель воспитания есть цель религиозно-нравственного развития и усовершенствования человека, раскрытие в нём образа и подобия Божия, введение его в живое и деятельное общение с Богом и ближними в духе благочестия и благотворной любви к Богу и ближнему»[71].

Как справедливо писал один из зачинателей религиозного образования в 90-е гг. XX в. прот. Г. Каледа, в дореволюционной России «было много прекрасных приходских школ, прекрасных преподавателей Закона Божия. Опыт их, конечно, надо изучяать»[72].

Систему духовного образования представляли духовные училища и семинарии. На Дону и в Саратовской губернии духовными учебными заведениями были Донская и Саратовская духовные семинарии (где обучалось 450 и 550 человек соответственно) и 7 духовных училищ (Новочеркасское, Усть-Медведицкое, Саратовское, Камышинское, Вольское, Балашовское, Петровское) - общим числом учащихся 1301 человек[73].

Программа обучения в училищах и семинариях утверждалась Учебным комитетом при Св. Синоде и включала в себя самый обширный круг богословских дисциплин. В плане учебных предметов Саратовской духовной семинарии имелась более чем актуальная учебная дисциплина, называемая «история и обличение социализма», в которой, как отмечено в отчёте, «при одном уроке в неделю, по учебнику А.Я. Рождественского, даны общие понятия о социализме и общие критические замечания относительно марксизма и сделан разбор первой и второй догмы марксизма, выяснен взгляд марксизма на религию и христианство с критикою его и изложена этика марксизма». А при прохождении курса теории словесности и истории русской литературы преподаватель ставил главной задачей «показать воспитанникам на произведениях наших писателей ход духовного развития русского народа»[74].

Но и это не спасало от серьёзных сбоев, происходивших в системе среднего духовного образования, называемой «кузницей кадров» священнослужителей. И бывшие семинаристы находили себя не на церковном поприще и даже не в качестве благочестивых граждан, а прямиком уходили в революционеры[75].

Заметим, что Учебный комитет при Св. Синоде составлял и разрабатывал учебные планы и программы не только для духовных учебных заведений, но и для светских школ[76].

На серьёзных и фундаментальных основаниях до революции 1917 г. строилось академическое духовное образования, целью которого являлась подготовка священнослужителей, законоучителей[77].

Религиозное содержание образования

Необходимо сказать о связи Закона Божия, как главного воспитательного предмета, с другими школьными дисциплинами и выявить меру наполненности содержания образования религиозным компонентом.

История. До революции в педагогических и церковных журналах активно обсуждался вопрос о возможности допущения и необходимости религиозных толкований исторических явлений и фактов в преподавании истории - с воспитательной целью. И это не противоречило принципу научности истории. Все исследователи отмечали важное значение такого изучения истории, благотворно влияющего на религиозно-нравственное развитие учащихся[78].

В соответствии с общепринятым мнением и по здравому смыслу, все изучаемые в средних учебных заведениях предметы не должны были создавать каких-либо препятствий Закону Божию, противоречить ему или подвергать сомнению религиозные истины. И лучшим способом взаимодействия школьных предметов с религиозным обучением признавалось взаимное дополнение, обогащение, непротиворечивость выводов всех изучаемых наук - истинам, внушаемым на уроках Закона Божия. Более того, учебные предметы могли служить более глубокому усвоению и пониманию христианского вероучения. Имелись многочисленные примеры положительного разрешения этой проблемы. Но у Закона Божия, как преподаваемого предмета, часто складывались непростые «отношения» с гуманитарными и естественно-научными дисциплинами.

На страницах либерального журнала «Вестник воспитания» обсуждались вопросы преподавания истории в школе в связи с параллельно изучаемым Законом Божиим. Не из праздномыслия возникали вопросы: можно ли преподавать историю независимо от Закона Божия и шире - вне религиозного контекста и комментария? Должно ли быть преподавание истории конфессиональным? Может ли изучение истории быть в определённой мере продолжением Закона Божия, служить ему и во всяком случае прививать ценности - веры, патриотизма, служения отечеству, любви к родной церкви и т.д.? Должен ли учащий разъяснять на уроках истории - истины православной веры на изучаемом историческом материале и оценивать события отечественной и мировой истории с точки зрения православия? И если согласиться с внеконфессиональностью в преподавании истории, с её независимостью от религиозных истин, - не приведёт ли это к равнодушно-холодному изучению истории, к отказу от совестливого, прочувствованного изучения исторической живой жизни, к непониманию таких, к примеру, сложных и трагических эпизодов нашей истории как раскол 16 века, который невозможно понять только рационально.

 Автор одной популярной книги Мария Манасеина считала, что преподавание истории должно быть поставлено в строго конфессиональные рамки, так как без этого не понять смысл преследований христиан и феномен мученичества из-за религиозных убеждений, ибо в результате холодно-равнодушного отношения к этому явлению, объяснение его сводится к тому, что бессмысленны и безрезультативны трагедии человеческой жизни. А преподающий историю не должен избегать на уроках упоминаний об истинности православного исповедания. Историю автор книги считала одним из подотделов Закона Божия.

Рецензент указанной книги не согласился с её автором и посчитал нужным заметить, что следует "более удобным предоставить разъяснение истинности догматов той или другой религии не учителю истории, к этому не призванному, а преподавателю Закона Божия"[79].

Так или иначе вопрос этот требовал самого серьёзного внимания и обсуждения. Н.Х. Вессель писал: "Правильное преподавание русской истории, да и всеобщей, может много содействовать возбуждению и утверждению в учащихся высоких истинно-христианских религиозно-нравственных чувств. Но религиозно-нравственное воспитание может вполне достигнуть своих благотворных результатов только при искреннем живом участии в этом деле всего педагогического персонала гимназии"[80].

Ясно одно: никто из коллектива преподавателей самых разных предметов (а особо истории) не должен был стоять в стороне от религиозного просвещения детей и противоречить (противостоять) главному воспитательному предмету - Закону Божию.

На несправедливо малое значение, придаваемое религиозно-нравственному воспитанию юношества в преподавании истории сетовал И. Виноградов, считавший, что никакой другой предмет не может дать благотворную пищу для взращивания в душах детей таких положительных ценностей как патриотизм, гражданские чувства, приверженность семье и семейным добродетелям. И. Виноградов писал: «Чрез историю должно проходить общественное воспитание, подготовка, если так можно выразиться, будущих честных общественных и государственных деятелей, чтобы таким образом школа воспитала людей с твёрдыми убеждениями, с чистыми идеалами, с характером и волей, которых не сманишь всякою теорией, не увлечёшь ради только увлечения, чем бы то ни было, но которые знать будут, чего хотят и, горячо любя свою родину, не теряют надежды в прогрессе её...»[81].

Но были и иные точки зрения. Известный историк С.П. Мельгунов являлся ярым противником всякого "шаблонного патриотизма" и национального русского воспитания, в котором усматривал шовинистические ростки и считал, что воспитание в детях через историю «начал любви к отечеству» и «с точки зрения нравственной нормы», - антипедагогично, ненаучно[82].

 Русский язык и литература. Преподаватель русского языка Урюпинского реального училища Ф.Г. Кашменский, понимая всю важность для юного воспитанника сочинений Ф.М. Достоевского, наиболее полным образом отвечающим запросам ищущего ума и души молодёжи, предлагал увеличить число часов, отводимых на изучение произведений Ф. Достоевского. И считал это вполне оправданным: произведения великого писателя, как никакие другие более, служили религиозно-нравственному воспитанию учащихся; писатель в православном ключе решал поставленные духовные проблемы. В объяснительной записке педагогическому совету училища по поводу проектируемого им введения сочинений Ф.М. Достоевского в курс VII (дополнительного) класса, он писал: "Высокое достоинство сочинений Ф.М. Достоевского по глубине и гуманности идей, лежащих в их основании; неотразимо благотворное влияние на читателей присущего только ему одному бесконечно глубокого и искреннего анализа самых сокровенных брожений человеческого сердца; исполненная необычайной энергии и силы художественность лучших его произведений, [нрзб.] поучительность их для юношества в смысле направления их мысли и чувства в сторону самоопределения [нрзб.], - вот основные соображения, по которым я считаю нужным ввести произведения великого сердцеведа - гуманиста в курс VII класса училища. Ни один писатель, за исключением гр. Л. Толстого, не пользуется таким усиленным спросом со стороны учащейся молодёжи, как

Достоевский, и в то же время ни один писатель не нуждается в такой мере в объяснении со стороны учителя, как этот же Достоевский. Так как на обязанности преподавателя русского языка лежит руководство чтением своих учеников, то я и полагаю, что такие произведения Достоевского, как "Бедные люди", "Записки из Мёртвого Дома", "Преступление и наказание", "Идиот", "Речь о Пушкине" - должны быть прочитаны учащимися с надлежащим освещением учителя и лечь в основу понимания всего творчества Достоевского»[83].

К месту будет привести зрелые не по возрасту размышления ученика VII класса Урюпинского реального училища Алексея Селивёрстова, свидетельствующие о том, что учебный материал, в том числе и по Закону Божию, переживался и глубоко перепахивал сознание ученика, А. Селивёрстов 1 февраля 1907 г. в сочинении по русскому языку и словесности на заданную тему «Соотношение материальной и духовной культуры» писал:

«Ставится вопрос: может ли исключительно материальный комфорт, материальные наслаждения дать нам счастие, или для этого и "духовная культура" необходима? И истинный ответ найти очень легко. Человек - не животное, а и животное - я думаю - не удовлетворяется одними плотскими наслаждениями. В человеке слишком глубоко и крепко заложены стремления к истине, добру и красоте, чувственные же инстинкты хотя и могут достигать большой остроты и силы, но неизбежно - и довольно скоро - приедаются, жизнь становится пустой, до тоски скучной, появляется отвращение к жизни. Счастья уже нет, и вернуть его может лишь духовная жизнь»[84].

До 1917 г. всем преподавателям со своими дисциплинами рекомендовалось быть союзниками в деле религиозно-нравственного воспитания юношества, т.е. находить точки соприкосновения или хотя бы сближения с Законом Божиим.

В этом смысле двойственную роль играло естествознание со входящей в курс преподавания дарвиновской теорией эволюции: вот что действительно вступало в противоречие с Законом Божиим!

Как-то, откликаясь на дискуссию о предоставлении учителям права преподавать Закон Божий (а по существовавшим правилам этим правом обладали лишь священники и лица получившие образование в духовной семинарии), Ф.М. Достоевский заметил: «<...> Без сомнения, преподавание Закона Божия в школах <...> не может быть поручено никому другому, кроме священника. Но почему бы не могли даже школьные учителя рассказывать простые рассказы из священной истории? Бесспорно, из великого множества народных учителей могут встретиться действительно дурные люди; но ведь если он захочет учить мальчика атеизму, то может сделать это и не уча священной истории, а просто рассказывая лишь об утке и «чем она покрыта»»[85]. Даже далёкие на первый взгляд от религиозных откровений предметы могут быть преподаваемы по-разному, могут нести религиозный свет или заводить во тьму.
 
Текущие и острые вопросы законоучительской деятельности во всех типах учебных заведений (организации школ, постановки преподавания закона Божия, производства экзаменационных испытаний, сравнения земских, министерских и церковных школ, вознаграждения законоучителей и организации курсов для них) - ставились в журнальной публицистике преимущественно либерального направления[86].

Тема Закона Божия остро стояла вплоть до 1917 г. включительно и была одной из важнейших на страницах церковной и светской печати[87].

 

Таким образом, несмотря на массу проблем в связи с религиозным образованием, в синодальный период были заложены все необходимые и достаточные основания в виде правовых и юридических норм, - для полноценного религиозного обучения и образования, которое рассматривалось как важнейшая государственная задача, а не только узко педагогическая цель.

Успешность решаемой задачи зависела от многих факторов, и прежде всего от государственных на этот счёт решений, от методик и форм преподавания Закона Божия, от законоучителей, родителей, от общества в целом. Страшным бедствием для религиозного образования стал формализм, т.е. то, чего больше всего боялся К.Н. Победоносцев, - превращение Закона Божия в один из предметов школьного преподавания.

 Из чего складывается успех преподавания Закона Божия, проявляющийся не только в обучающем усвоении религиозных истин, но и в их воспитывающем присвоении?

1. Программы, планы, которые требовали корректировки, учёта многих факторов. Не могло быть единой, раз и навсегда составленной программы на более или менее продолжительный период.
2. Методики, методы и формы обучающего или воспитывающего религиозного образования. Сами по себе методы и методики ничего не значат, если ими не «заболеет» по настоящему законоучитель.
3. Законоучитель. Его подготовка богословская, общегуманитарная и педагогическая, но главное качество - церковность. Осознавалось, что законоучителю необходимы психолого-педагогические навыки и умения.
4. Пособия, книги, учебная литература.
5. Формы организации и совместной работы (обмен опытом, учёба друг у друга) законоучителей: законоучительские братства и союзы, педагогические корпорации, законоучительские съезды помогали законоучителю, но нередко съезды превращались в бесконечные разговоры.
6. Внимание, заинтересованность и «неудушающая» поддержка со стороны правительственных, церковных и иных властей.
7. Семья и её влияние часто недооценивались: из семьи ребёнок приходил в школу и приносил первоначальные религиозные навыки и знания.
8. Настроение в обществе, общее расположение или критическое неприятие - также оказывали мощное влияние на успех преподавания Закона Божия.

Только очень смелый и самоуверенный исследователь проблемы может однозначно дать ответ на этот вопрос! Думается, что можно привести массу фактов как положительных, так и отрицательных к каждой указанной составляющей, но главным фактором или «слабым звеном», потащившим всё религиозное обучение назад, был вопрос о «воцерковленности» школы, которая постепенно «расцерковлялась»: дух, атмосфера церковности покидали школу - не только светскую, но и церковную, - и во внешних проявлениях (молитва перед началом занятий) и в содержании изучаемых смежных по отношению к Закону Божию предметов (истории, литературы, естествознания).

Задолго до 1917 года современники видели: что-то неладное творится с преподаванием Закона Божия: мало кого удовлетворяла его постановка, как и в целом религиозно-нравственного воспитания молодёжи. Жалобы и нарекания на неудовлетворительные результаты этого преподавания слышались и со стороны родителей и педагогов, со стороны самих законоучителей, земских деятелей, представителей Думы и архиереев.

Суммируя результаты такого преподавания в начале 1900-х гг., выступил в печати прот. Ф. Орнатский, который писал: «Каковы же плоды такой (нынешней) постановки Закона Божия? Небогатые и довольно невкусные. Усвоенное одним умом, как и естественно, забывается, остаётся в голове очень немногое ... и хорошо ещё, если самое главное, а то большею частью какие-то жалкие и бессвязные отрывки! Источник христианского самоназидания - слово Божие - школьникам остаётся почти незнакомым; высота и глубина религиозно-нравственных истин не познаны; многие недоумения по религиозным вопросам не устранены; потребность религиозно-нравственного просвещения у меньшинства возбуждена, но не удовлетворена (отсюда и увлечение всяким ветром религиозно-философских учений, напр., взглядами гр. Толстого, Ницше и т.п.); у большинства же от долговременного неправильного удовлетворения эта потребность замерла...» (Церковный вестник. 1901. N 19.).

Прот. Ф. Орнатский тогда сформулировал пожелания законоучителей в шести пунктах - тезисах, опубликованных газете «Новое время» (1901 N 9153), смысл которых сводился к следующему:

1) Закон Божий есть не учебный, а воспитательный предмет, а законоучитель - не тольно учитель, но и воспитатель личности христианина.
2) Замена учебников подлинным словом Божиим (издание учебной Библии).
3) Законоучитель должен «гореть духом» сам и возжигать религиозное чувство у детей. Живым словом быть руководителем в деле спасения.
4) Возврат учащихся под кров св. Церкви с её молитвами, богослужением и таинствами. Законоучитель - пастырь для учеников.
5) Участие в воспитании детей родителей - живым словом и примером.
6) Увеличение числа уроков Закона Божия (с одного до двух часов в неделю)[88].

К концу синодального периода общество и школа были заражены вирусом формализма, убивающим в начатке живую веру и нарочито навязывающей себя обществу светской культуры, агрессивно противопоставляющей себя (оппозиционирующей) Церкви и христианской религии. Внутренний и внешний «враг» Закона Божия (формализм и агрессивно-безбожная культура) стали причинами, сводившими к нулевому результату все усилия дать полноценное религиозное образование.

Законодательно-нормативная база религиозного образования до 1917 г. определяла цели, структуру, состав учебного курса Закона Божия, регламентировала все его стороны, права и обязанности должностных лиц, программно-методическое обеспечение. До принятия Указа 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» и Манифеста 17 октября 1905 г. в Российской Империи по закону не допускалось внеконфессиональное состояние; существовал запрет на переход из православия в любую другую религию, поэтому незыблемым оставался принцип обязательности изучения Закона Божия. После Манифеста особенно резко обострились дебаты относительно роли и места религии и участия церковных лиц в образовании. По мнению М.Н. Костиковой, «общественно-политические события начала XX века создали условия для изменения вероисповедной политики верховной власти», однако, «в законодательно-нормативное поле системы образования в аспекте организации обучения религии вплоть до 1917 г. изменения внесены не были»[89]. Возникает вопрос о том, какими должны были быть эти изменения: ужесточение принципа обязательности, введение факультативности изучения религии или в направлении частичного или полного освобождения образовательной сферы от церковного влияния и участия? Временное, а затем советское правительство укажут путь таких «изменений».

1917 год не явился неожиданно, вдруг или врасплох: задолго до 1917 года методично и настойчиво в сознании народа сеялись сомнения и неверие. Современники - и друзья, и враги Православия, - в один голос, кто с радостным волнением, а кто с недоумением и сожалением, - отмечали резкое падение уровня веры и церковности - особенно в среде интеллигенции и даже в простом русском народе.

Система преподавания Закона Божия не уберегла и не предохранила русский народ и государство от Катастрофы 1917 г., но не Закон Божий тому виной и причиной, а в целом Общество, Государство и Церковь. Были иные и более весомые и мощные факторы влияния: общественная обстановка и настроения, подогреваемые печатью и литературой левореволюционного и либерально-западного направления. Как так случилось, что право-консервативное и охранительное направления общественной мысли стали связываться с худшими и реакционными чертами самодержавия - крепостническим духом, антисемитизмом, русским шовинизмом и с дремучей дикостью? Много подобных ярлыков навешивали на консерваторов и охранителей. Колебавшееся самодержавие на словах поддерживало правых, но на деле всё более и более уступало требованиям левых. Власть оказалась неспособной сплотить народ и общество, войти с ним во взаимодействие.

Либеральная пропаганда (или либерализм «передовой» интеллигенции и сторонников общечеловеческих ценностей) - подтачивали корни государственного строя. Государственники, собравшиеся вокруг трона, как это ни звучит парадоксально, сами своими действиями и бездействием подготавливали падение государственного строя и катастрофу 1917 г., в которую была ввергнута Россия. Только во вторую очередь и потом, вслед за либеральной критикой пришла критика революционно-большевистская с решительностью толкавшая Россию к государственному перевороту (октябрь 1917 г.).

Причинами, приведшими к катастрофе 1917 г., видятся следующие обстоятельства:

Во-первых, случился разлад общественности, организованного единства в обществе. Всё общество раскололось на лагери, группы, партии, союзы и т.д., не желающие соединиться в едином стремлении сохранить и укрепить Россию, провозглашающие несовместимые и противоположные интересы и ценности. Бескомпромиссность стала знаменем времени. Раскол произвёл своё разрушительное действие и в отдельной личности: душа раскалывалась, чертыхалась, трепетала и страдала от утери внутренней гармонии и единства.

Во-вторых, произошло непростительное ослабление и профанация государственности и государственного начала. Государство, державшее прежде в своих цепких руках и общественное движение, и мысль, и Церковь - в крепких удушающих объятиях, теперь будто ослабло, обмякло, потеряло волю и решительность.

В-третьих, роковую роль сыграло отсутствие самостоятельного творческого делания у Церкви: народ более охотно слушал не проповеди священников, а выступления с поставленной на улице бочки заезжих визгливых ораторов, крушащих в своих речах власть, царя, открыто поносящих Россию, и называющих её не иначе как «поганою». Церковь теряла паству, семинаристы уходили в революцию и т.д.

По большому счёту, главная причина катастрофы 1917 г. - духовная. В обществе терялся дух любви и братства. Общество ускоренно отказывалось от настроения умиротворения и в умах и сердцах начинал господствовать дух вражды, взаимных обид, непримиримости.

 Да, требовалась радикальная и кардинальная перестройка системы преподавания Закона Божия (программы, методики и т.д.). Но изменения должны были коснуться не только Закона Божия, но их всей системы образования, других гуманитарных и естественнонаучных дисциплин - истории, литературы, естествознания и т.д. Но эта перестройка преподавания Закона Божия не должна была как-то изменить или преуменьшить сущности и значения вероучения и наставления в вечных евангельских истинах, а только - форм их внушения - путем приближения к жизни и одухотворения её.

Преподавание этого предмета имело огромное значение: влияние его на подрастающее поколение было, несомненно, положительным. Но нельзя сказать, что вся система религиозного воспитания и Закон Божий в частности были безупречны: современники понимали очевидные недостатки этого курса, нередко происходили сбои. Споры и дискуссии в обществе (на всероссийских законоучительских съездах, в Учебном Комитете Св. Синода, в Министерстве Народного Просвещения, в педагогическом сообществе, в родительской среде) - о структуре и содержании курса Закона Божия, программах и порядке изучения его составляющих, методах и методиках преподавания, обязательности экзаменов и оценок по Закону Божию и т.д., - объективно способствовали поднятию эффективности изучения Закона Божия, качества преподаваемых религиозных истин вероучения и повышению отдачи, т.е. результата религиозного обучения. Недостатки и проблемы в преподавании Закона Божия никаким образом не говорили о полной беспомощности этого учебно-воспитательного предмета или о необходимости его отмены, о чём с завидным усердием твердили отдельные образованные люди.

 [1] Церковные школы в России к 1911 г. // Начальное обучение. 1912. N 1 (январь). С. 22-23. (педагогический журнал, издаваемый при Управлении Казанского Учебного округа)

 [2] Полный православный богословский энциклопедический словарь [Репринт. изд.]. М.: Концерн «Возрождение», Б.г. Т. 1 [A-I]. С. 903.

 [3] Высочайше утверждённые Положения а) о церковных школах ведомства православного исповедания и б) об управлении школами церковно-приходскими и грамоты ведомства Православного Исповедания. СПб.: Издание Училищного Совета при Святейшем Синоде, 1902.

 [4] Певцов В.Г., прот. Лекции по Церковному Праву. СПб, 1914.[Электронный ресурс] URL: http://www.krotov.info/libr_min/p/pevtsov.html (дата обращения: 15.12.2008).

 [5] Собрание правил, законоположений и распоряжений Святейшего Синода о церковно-приходских школах и школах грамоты, с присоединением программ учебных предметов для церковно-приходских школ (Руководственная книга для заведующих и учителей церковно-приходских школ и школ грамоты, для наблюдателей за церковно-приходскими школами, для членов епархиальных, училищных советов и членов уездных отделений оных) / Составил член-секретарь Глазовского уездного отделения Вятского епархиального училищного совета П.Сумароков. Вятка, 1892. С. 5-26; Правила о церковно-приходских школах, Высочайше утверждённые 13 июня 1884 г и Циркулярный указ Святейшего Синода от 12 июля 1884 г. за N 8 о Высочайше утверждённых 13 июня 1884 г. правилах о церковно-приходских школах // Правила и программы для церковно-приходских школ и школ грамоты. Изд. 2-е, исправл. Спб., 1894. С. 3-11.

 [6] Программы учебных предметов для церковно-приходских школ // Правила и программы ... С. 28-40; Собрание правил ... С. 11-13; Программа для преподавания Закона Божия в церковно-приходской школе (составлена на основе типовых программ, утверждённых Святейшим Синодом в конце XIX - начале XX в.) // Сборник программ по Закону Божию для церковно-приходских воскресных школ. М., 1999. С. 135.

 [7] Правила и программы ... С. 41-108.

 [8] Программа начальных сведений по Русской Истории для двухклассных церковно-приходских школ для 3-го года обучения; Список книг, бывших на рассмотрении Училищного Совета при Св. Синоде и допущенных им в церковно-приходских школах и школах грамоты // Правила и программы ... С. 109-113.

 [9] Правила о школах грамоты, утверждённые 4 мая 1891 г. и определение Св. Синода от 10-13 мая 1891 г. за N 2013 о Высочайше утверждённых 4 мая 1891 г. правилах о школах грамоты // Правила и программы ... С. 12-20.

 [10] Правила об уездных отделениях Епархиальных Училищных Советов, Высочайше утверждённые 28 мая 1888 г. // Правила и программы ... С. 21-24.

 [11] Инструкция настоятелям церквей // Церковное благоустройство: сборник действующих церковно-гражданских законоположений, относящихся к Духовному Ведомству. М.,1901. С.442-446.

 [12] Высочайше утверждённые Положения а) о церковных школах ведомства православного исповедания и б) об управлении школами церковно-приходскими и грамоты ведомства Православного Исповедания. СПб.: Издание Училищного Совета при Святейшем Синоде, 1902. С. 1-28.

 [13] Там же. С. 8-9.

 [14] Там же. С. 8-10.

 [15] Определение Св. Синода от 20 декабря 1906 - 16 января 1907 г. Советам второклассных церковных школ принимать учащихся, отличающихся особенными дарованиями и подготовкой на второе отделение школ // Узаконения и распоряжения правительства и высшего церковно-школьного управления по делам церковных школ. Вып. 6 за 1907 г. Спб., 1908. С. 4-5. (66 с.)

 [16] Определение СВ. Синода от 10-16 мая 1907 г. N 2842 о порядке испытаний окончивших курс церковно-приходских школ - двухклассной и одноклассной, школы грамоты и воскресных школ // Узаконения и распоряжения (за 1907 г.) ... С. 5-9.

 [17] Правила для церковно-учительских школ, утверждённые по определению Св. Синода от 27 сентября -11 октября 1907 г. за N 6036 (О Совете школы, о правах и обязанностях заведующего, учащих и учащихся) // Узаконения и распоряжения (за 1907 г.) ... С. 32-45.

 [18] Высочайшее повеление о преподавании в школах Закона Божия детям старообрядцев и сектантов; Положение о стипендиях имени статс-секретаря К.П. Победоносцева учащимся церковных школ // Узаконения и распоряжения (за 1907 г.) ... С. 4, 12.

 [19] Правила для второклассной школы, утверждённые по определению Св. Синода от 20 августа - 3 сентября 1908 г. за N 5567 // Узаконения и распоряжения правительства и высшего церковно-школьного управления по делам церковных школ. Вып. 7 за 1908 г. Спб., 1909. С. 10-21. (58 с.)

 [20] Определение Св. Синода от 11 марта 1910 г. за N 1871 по поводу законопроекта о начальном образовании, выработанном Комиссией по народному образованию при Государственной Думе и предположения образованного при той же Комиссии Совещания о передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства Народного Просвещения // Узаконения и распоряжения правительства и высшего церковно-школьного управления по делам церковных школ. Вып. 9 за 1910 г. Спб., 1911. С. 12, 36. (С. 12-36)(126 с.)

 [21] Там же. С. 15.

 [22] Определение Св. Синода от 15 июля 1910 г. за N 5404 по представленным преосвященным Антонием, митрополитом Санкт-Петербургским, журналам Чрезвычайного Собрания Училищного Совета при Св. Синоде // Узаконения и распоряжения (за 1910 г.) ... С. 37-53.

 [23] Там же. С. 38-41.

 [24] Чехов Н. В. Народное образование в России с 60-х годов XIX в. XIX в. / Н.В. Чехов. - М., 1912. С. 100; Невская В.П. Церковь и просвещение у народов Ставрополья в XIX - начале XX вв. /В.П. Невская // Российский исторический журнал. 1995. №2. С. 7-12.

 [25] Определение Св. Синода от 23-26 июня 1910 г. за N 4886 по возбуждённому Председателем Совета Министров вопросу об организации экскурсий учащихся церковных школ // Узаконения и распоряжения (за 1910 г.) ... С. 53-61.

 [26] Определение Св. Синода от 16-23 октября 1910 г. за N 8687 об утверждении правил для образцовых школ: а) при духовной семинарии, б) при епархиальном женском училище и в) при женском училище духовного ведомства // Узаконения и распоряжения (за 1910 г.) ... С. 61-71.

 [27] Определение Св. Синода от 13 февраля - 10 марта 1910 г. за N 1206 о введении в одноклассных церковно-приходских школах четырёхгодичного курса обучения // Узаконения и распоряжения (за 1910 г.) ... С. 71-72.

 [28] Циркулярный указ Св. Синода от 31 августа 1910 г. за N 27 о привлечении диаконов к учительству и законоучительству в начальных школах // Узаконения и распоряжения (за 1910 г.) ... С. 79-85.

 [29] Циркулярный указ Св. Синода от 23 апреля 1910 г. за N 12 по вопросу об обложении монастырей, пустыней и общин ежегодным взносом на церковно-школьные нужды // Узаконения и распоряжения (за 1910 г.) ... С. 85-87.

 [30] Там же. С. 101-103.

 [31] Определение Св. Синода от 3-16 декабря 1914 г. Учебному Комитету с поручением представлять Св. Синоду проекты учебных программ для духовных семинарий и училищ // Обзор деятельности ведомства православного исповедания за 1915 год. СПб., 1917. С. 73. (109 с.) [Прилож.: 146 с.]

 [32] См.: Русская Православная Церковь и право: комментарий / Отв. ред. М.В. Ильичёв - М.: Изд. БЕК, 1999. С. 320.; Подробно о программах по Закону Божию в начальных и средних учебных заведениях см.: Корф Н.А. Русская начальная школа. Руководство для земских гласных и учителей земских школ / Н.А. Корф. - СПб., 1870. 349 с.; Он же. Программа по Закону Божию, утверждённая Святейшим Синодом для сельских начальных училищ // Народная школа. 1881. N 11. С. 14-22; Комаров А.Ф. Народная школа. Руководство для учащих в начальных училищах / А.Ф. Комаров. - СПб., 1906. 192 с.; О дополнительных курсах для взрослого населения. Программа по Закону Божию // Народный учитель. 1912. N 29. С. 6-7; Программа для одноклассных начальных народных училищ ведомства Министерства Народного Просвещения [проект] // Народный учитель. 1913. N 25. С. 5; Примерные программы и объяснительная записка по Закону Божию, изданные по распоряжению Министра Народного Просвещения [Материалы по реформе средней школы] // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1916. N 5 (май). С. 1-17; Примерные программы предметов, преподаваемые в начальных народных училищах ведомства Министерства народного Просвещения (Утверждены г[осподином] Министром Народного Просвещения 7 февраля 1897 г. [Закон Божий] // Городской и сельский учитель. 1897. Вып. 4-й. С. 42-52.

 [33] Примерные программы предметов, преподаваемые в начальных народных училищах ведомства Министерства народного Просвещения (Утверждены г[осподином] Министром Народного Просвещения 7 февраля 1897 г. [Закон Божий] // Городской и сельский учитель. 1897. Вып. 4-й. С. 42-52.

 [34] Ососков А.В. Начальное образование в дореволюционной России (1861-1917): Учебное пособие для студентов пед. ин-тов / А.В. Ососков. - М.: Просвещение, 1982. С. 13. (208 с.)

 [35] См.: [Анастасиев А.] Народная школа. Руководство для учителей и учительниц начальных народных училищ. Настольная справочная книга. В 2-х томах. Т. I. Законоположения и распоряжения о начальных народных училищах и церковно-приходских школах / Составил А. Анастасиев. - 7-е изд., испр. и доп. - М., 1910. 468 с.; Вопрос и церковной школе в Государственной Думе. Сессия II 1908 года. Заседания 3, 12 и 19 ноября. Стенографический отчёт с вступительной статьёю (Бесплатное приложение к журналу "Народное образование", Декабрь, 1908 г.). СПб., 1908; Инструкция для приходских священников по преподаванию Закона Божия в начальных школах и для наблюдателей Закона Божия в начальных гражданских школах, утверждённая резолюциею Его Преосвящениства 22 февраля 1913 г. за N 1292. (Новгородский уезд) [Живые документы] // Народный учитель. 1913. N 33. С. 17-18; Назарьевский И. Исторический очерк законодательства по начальному образованию в России / И. Назарьевский // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1905. N 2 (февраль). С. 149-180; Собрание правил, законоположений и распоряжений Святейшего Синода о церковно-приходских школах и школах грамоты, с присоединением программ учебных предметов для церковно-приходских школ (Руководственная книга для заведующих и учителей церковно-приходских школ и школ грамоты, для наблюдателей за церковно-приходскими школами, для членов епархиальных, училищных советов и членов уездных отделений оных) / Составил член-секретарь Глазовского уездного отделения Вятского епархиального училищного совета П.Сумароков. Вятка, 1892.

 [36] Вессель Н.Х. Наша средняя общеобразовательная школа / Н.Х. Вессель // Русский вестник. 1903. N 3. (март). С. 200-201.

 [37] Примерные программы и объяснительная записка по Закону Божию, изданные по распоряжению Министра Народного Просвещения [Материалы по реформе средней школы] // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1916. N 5 (май). С. 3-4.

 [38] Примерные программы ... С. 3-4.

 [39] Примерные программы ... С. 1-17.

 [40] Программа по Закону Божию для всех классов Урюпинского реального училища на 1913/14 учебный год [Составил законоучитель священник Александр Семёнов] // Государственный архив Волгоградской области (ГАВО). Ф. 98. Оп. 1. Д. 258. Л. 44-48 об.; То же. (на 1908-1909 уч. год) // Там же. Д. 211. Л. 49-57; ГАВО. Ф. 109. Оп. 1. Д. 1. Л. 126-128. (1910 г.)

 [41] Инспектор городских школ г. Москвы Вахтеров писал о поступивших в воскресные школы: «Мы предлагали взрослым, но только что поступившим ученицам Московских воскресных школ из крестьянок, прибывшим большею частью из деревни в Москву на заработки, ряд вопросов по Закону Божию и записывали их ответы. Свод этих ответов представляется в следующем виде.

 Заповедей не знал никто и не слыхал, что он существует. Символа Веры не знал никто, кроме одной ученицы, выучившей его уже в Москве, по приезде сюда из деревни, но читавшей с большими ошибками и без всякого понимания. Из молитв знали только одну: "Богородице, Дево", но и то обыкновенно на третьем или четвёртом слове останавливались и ничего из прочитанного не понимали. На вопрос, кого называют Богородицею, отвечали либо: "не знаю", "не слыхали", "почему мы можем знать", либо "Богородица - это Достойно", "Богородица - это Пресвятая Троица". И наоборот, на вопрос о Пресвятой Троице самые сведующие из учениц обыкновенно отвечали, что это Божия Матерь. О Боге либо ничего не знали, либо называли Богом Николая Чудотворца, Григория Богослова, Василия Великого и Животворящий Крест рядом с Иисусом Христом, говорили, что богов много: по мнению одних - больше сотни, по мнению других даже тысячи, а кто выше из них, того они не знают. Об Иисусе Христе некоторые, по их выражению, "ничего не слыхали", а другие слышали, но не имеют никакого понятия. Желая помочь ученицам путём наводящих вопросов, я спрашивал их о праздниках, связанных с событиями из земной жизни Иисуса Христа. Названия праздников очень многие знали, но никаких воспоминаний обыкновенно не связывали с ними. Чтобы облегчить учениц, я, противно всем указаниям методик, часто ставил такие вопросы, в которых содержатся и самые ответы. Например, когда ученицы не могли ничиго сказать по поводу праздника Рождества Христова, я спрашивал: "вероятно, родился кто-нибудь в этот день? не правда ли"? Но тоже получал обычные ответы: "не слыхали"!

 Единственное исключение составляет праздник Пасхи и страстная седмица, но и здесь ответы были не верные: те немногие, кто не ссылался на своё незнание, отвечали в таком роде: "Христос воскреснет в полночь, а теперь Он не жив". Никто не знал, как Он умер. Надо было напомнить им, что Его распяли, и тогда от более знающих получен был ответ, что "Его распял злой дух". Обыкновенно никто не знал, зачем установлены праздники, хотя почти все знали, что по праздникам надо "Богу молиться" и "грех работать". Затем на все вопросы о Благовещении, Успении, Сретении, об Иоанне Предтече, о Моисее, Илии, апостолах, о том, зачем приходил Иисус Христос на землю, в какой стране Он жил, чему Он учил, о суде над Ним, - о чудесах Его, о Его учении и притчах, обыкновенно, без единого исключения, давались ответы: "не знаю", "не слыхали".

 Некоторые, очень редкие, впрочем, ученицы, могли назвать святых: Николая Чудотворца, Алексея Божия человека и Пантелеймона Чудотворца, Адама и Еву, но, во 1-х, к числу отдельных святых они же относили Иверскую Божию Матерь и особо Боголюбскую, а во 2-х, ничего не знали об их жизни. прочем, об Адаме и Еве одна ученица сказала, что они съели яблоко, но хорошо ли они поступили или дурно и какое это было яблоко - ученица не знала. На вопрос: какие слова запомнили они, бывая у обедни и всенощной, - огромное большинство отвечало, что они не помнят, другие, что и слышать, да забывают. Впрочем, были исключения: одна запомнила: "Слава Отцу и Сыну", но о ком здесь говорится, не понимала. Другая сказала, что слышала "Верую" и "Отче". Они не имели ни малейшего понятия о сотворении мира. Только на вопрос о том, что будет с нами после смерти, кроме обычного ответа "не знаю", встречались ещё следующие два: "душа будет в смоле кипеть, в огне гореть", и другой: "похоронят, в землю зароют и нас уже больше не будет".

 Из ответов на другие вопросы наиболее распространёнными были следующие: о таинстве причащения говорили, что это "мёд с ядрышками, а зачем принимают его - не знаем. Знаем, что мажыт людей миром, а зачем - не слыхали. Бога и ангелов можно видеть в церкви". "Бога надо больше любить, а Иисуса Христа меньше" (Свешникова Е. [Критика и библиография. На кн.: Частный почин в деле народного образования. Сборник статей. М., 1895. 361 с.] // Образование. 1895. N 9 (сентябрь). С. 90-92.)

 [42] О дополнительных курсах для взрослого населения. Программа по Закону Божию [Особая программа двухгодичных курсов по Закону Божию, разработанная Харьковским губернским земством при участии школьно-педагогического комитета Харьковского общества грамотности] // Народный учитель. 1912. N 29. С. 6-7.

 [43] Программа учебных предметов для женских институтов с семью-годичными классами. Саратов, 1905. С. 6.

 [44] Отчет о состоянии и деятельности Казанских Высших Женских курсов за 1912/13 уч. год. Казань, 1913. С. 27-29.

 [45] Д.П.С. [Соколов Д.П., прот.] О преподавании Закона Божия (По поводу нового распределения учебных предметов по классам в гимназиях и прогимназиях С.-Петербургского учебного округа, введённого в виде опыта в 1866/67 учебном году) // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1868. Ч. 137 (CXXXVII). С. 171-183.

 [46] Записки сельского священника: Быт и нужды православного духовенства. СПб.: Издание исторического журнала «Русская старина», 1882. С. 136-145.

 [47] Петров Г., свящ. Школа и жизнь / свящ. Г. Петров. - СПб., 1903. С. 6.

 [48] Розанов В.В. Собрание сочинений [Т. 5.]. Около церковных стен / В.В. Розанов. - М.: Республика, 1995. 558 с. - Содерж.: Закон Божий в училищах (С. 71-73); Семинаристы-студенты (С. 74-75); Слово Божие в нашем ученьи (С. 75-78); Письма законоучителя Лисицына: Кто виноват, Ещё о Слове Божием в школе (С. 78-79) и коментарии к ним (С. 79-81); Духовенство в училищах (С. 336-339); С.У. [Уманец С.И.] На северо-западной окраине (из записок русского чиновника) // Исторический вестник. 1908. N 10. С. 132-133. [О манкировке православными священниками уроков Закона Божия]

 [49] Воспоминания краеведа В.Н. Попова о состоянии среднего образования в дореволюционном Царицыне (1969 г.) // ГАВО. Ф. 1474. Оп. 1. Д. 11. Л. 12; 19-21. (Ф. 1474 Коллекция документов краеведов)

 [50] Речи, произнесённые В.К. Саблером 4 и 5 мая 1910 г. в заседаниях Чрезвычайного Собрания Училищного Совета при Святейшем Синоде // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1910. N 21 (22 мая). С. 850-854; Речь при открытии Чрезвычайного Собрания Училищного Совета при Св. Синоде 3 мая 1910 г. // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1910. N 21 (22 мая). С. 845; Чрезвычайные Собрания Училищного Совета при Св. Синоде // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1910. N 21 (22 мая). С. 845; Мироносицкий. С.А. Рачинский и церковная школа [Речь, сказанная в присутствии членов Чрезвычайного Собрания Училищного Совета при Святейшем Синоде и других лиц, 6 мая 1910 г. // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1910. N 21 (22 мая). С. 856-867.

 [51] Журнал N 3 Съезда оо. Уездных наблюдателей церковных школ Саратовской епархии, 11 августа 1914 г. // Государственный архив Саратовской области (ГАСО. Ф. 410. Оп. 1. Д. 100. Л. 6 об-7).

 [52] Полунов А.Ю. Церковная школа для народа в конце XIX века / А.Ю. Полунов // Журнал Московской патриархии. 1993. N 6. С. 56-59; Уткин И.Н. Дореволюционные методики преподавания и системы построения курса Закона Божия / И.Н. Уткин // Журнал Московской патриархии. 1993. N 6. С. 60-65.

 [53] В старейшей на Дону церковно-приходской школе для прихожанских православных детей в слободе Даниловке Усть-Медведицкого округа, образованной ранее 1837 года, программа обучения была простая и незатейливая: "Обучать чтению церковной и гражданской печати, а желающих и письму, на память молитву Господню, Символ [Веры], 10 заповедей, стих Богородице "Дево, Радуйся", к чему учащий присовокупит самое краткое и простейшее изъяснение оных из катихизиса и главнейшие сказания в виде разговоров по времени и случаям возобновляемых без школьной принужденности и буквального вытверживания наизусть; оказавшим в церковном чтении успехи, в праздничные дни давать в церкви место на клиросе, приохочивать их к церковному пению и по возможности употреблять к церковному чтению, дабы очевидность успехов их служила в утешение родителей и поощряла прочих к учению". Метод обучения в той школе зависел от учащих, но самый главный способ, к которому прибегали учащие для достижения лёгкости обучения была РОЗГА: она отвечала за непонимание учащих и учащихся" (Церковно-приходская летопись [Покровская церковь слободы Даниловской Усть-Медведицкого округа (1896-1908 гг.)] // |ГАВО. Ф. 113. Оп. 1. Д. 36. Л. 5-6; Синельников С.П. Церковно-приходские летописи конца XIX - начала XX в. в Госархиве Волгоградской области / С.П. Синельников // Отечественные архивы. 2005. N 4. С. 66).

 [54] См.: А. М-в. Научно-педагогические основания организации школьной жизни и обучения [О религиозном начале школьного воспитания] // Начальное обучение (Казань). 1914. N 9 (сентябрь). С. 284-287; [Анастасиев А.] Народная школа. Руководство для учителей и учительниц начальных народных училищ. Настольная справочная книга. В 2-х томах. Часть вторая [Т. II.] Основы воспитания и обучения по всем предметам курса начальных народных училищ и церковно-приходских школ / Составил А. Анастасиев. - 10-е изд. - М., 1915. 581 с.; Верховский В.П. Психологические предпосылки преподавания Закона Божия в средней школе / В.П. Верховский // Педагогическая мысль (Ростов-на-Дону). 1918. N 2 (декабрь). С. 71-76; Дернов Н., прот. Методическое пособие преподавания Закона Божия / прот. Н. Дернов. - СПб., 1913; Он же. [Рец. на статью: Меньшиков М. Читайте библию (Новое время. 1913. N 13509)] // Вестник образования и воспитания (Казань). 1914. N 2 (февраль). С. 150-162; Дружинин А.И., проф. прот., Сосунцов Е.Ф., свящ. Методика Закона Божия. Курс педагогического класса женских гимназий и учительских школ / прот. А.И. Дружинин. - Казань, 1916; Соколов Аф., прот. Методика Закона Божия для законоучителей начальных школ / прот. Аф. Соколов. - М., 1915; Он же. Что и как преподавать из Закона Божия в 1-м году курса народной школы // Семья и школа. 1879. N 11 (ноябрь). С. 263-284; Он же. Методика Закона Божия для законоучителей народных школ // Семья и школа. 1879. [Приложение]. С. 1-80; Соколов Д.П., прот. Исторический очерк преподавания Закона Божия, с указанием учебных руководств и пособий / прот. Д.П. Соколов // Руководство к преподаванию общеобразовательных предметов, входящих в курс: домашнего обучения, народных, городских и реальных училищ, мужских и женских гимназий и прогимназий, женских институтов, духовных училищ и семинарий и всех других общеобразовательных заведений. Том II. Часть II. / Под ред. Н.Х.Весселя. - СПб., 1874. С. 199-288 (355 с.); Он же. О преподавании закона Божия в средних учебных заведениях // Воспитание и Обучение. 1888. N 4; Он же. О преподавании Закона Божия. СПб., 1874; Он же. Собрание педагогических статей о преподавании Закона Божия. СПб., 1900. 383 с. и др.

 [55] См. : Журналы и протоколы заседаний Всероссийского съезда законоучителей светских средне-учебных заведений, состоявшегося в 1909 году. СПб., 1909. [книга из библиотеки участника съезда от Харьковского учебного округа свящ. Иоанна Артинского]; Определения Святейшего Синода по постановлениям бывшего съезда законоучителей светских средних учебных заведений (От 15-го июля-18 августа 1910 г. за N 5414) // Русская школа. 1910. N 10 (октябрь). С. XII-XXIII; Казерова Н.В. Опыт законоучительских съездов в развитии религиозного образования в России [Электронный ресурс] URL: http://obrazovanie.viperson.ru/prnt.php?prnt=1&ID=425291 (дата обращения 7.09.2008).

 [56] См.: Галахов И., прот., проф. К работам предстоящего Всероссийского Законоучительского Съезда / прот. И. Галахов // Церковный Вестник. 1913. N 19 (9 мая). С. 571-575; [Хроника] // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 24. С. 1166; Шараевский Н[естор], законоучитель Киевской 6-й гимназии, свящ. Опасная болезнь русской семьи / Н. Шараевский // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 24. С. 1137-1141; По поводу законоучительских съездов // Церковный Вестник. 1913. N 28 (11 июля). С. 849-853; [Мнения и отзывы: Атеизм как болезнь; О мерах борьбы с религиозным индифферентизмом в средней школе; Религия и борьба с одичанием; Современное святотатство] // Церковный Вестник. 1913. N 32 (8 августа). С. 986-990; Никольский П. Властители дум / П. Никольский // Церковный Вестник. 1913. N 42 (17 октября). С. 1300-1302; Он же. Постановка Закона Божия в начальной школе // Церковный Вестник. 1913. N 28 (11 июля). С. 868-870; С.И.А. Харьковский епархиальный съезд о.о. законоучителей светских средних учебных заведений // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 37 (14 сентября). С. 1680-1683; Светлов П., проф.-прот. Школьное неверие и меры борьбы с ним (К работам Всероссийского Законоучительского Съезда) / прот. П. Светлов // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 38 (21 сентября). С. 1715-1726; [А.К.]. Съезд законоучителей в г. Тифлисе // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 40 (5 октября). С. 1822-1826; Проф. Т. Законоучительское дело // Церковный Вестник. 1913. N 42 (17 октября). С. 1297-1299; [К.]. Съезды законоучителей средних учебных заведений // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 43 (26 октября). С. 1984-1987; Законоучительский съезд [Мнения и отзывы] // Церковный Вестник. 1913. N 47. С. 1470-1471; Съезды законоучителей средних учебных заведений // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 48. С. 2237-2241; Учебники Закона Божия [Мнения и отзывы] // Церковный Вестник. 1913. N 48 (28 ноября). С. 1505; М-тель. Съезды законоучителей // Вестник воспитания. 1913. N 7 (октябрь). С. 78-87; Программа занятий Всероссийского съезда законоучителей церковных и светских школ // Русская школа. 1914. N 5-6. С. 134-135. [Разные известия и сообщения]

 [57] Речь преосвященного Алексия, епископа Саратовского и Царицынского, сказанная ученикам 1-го Саратовского реального училища на экзамене по Закону Божию 17 мая 1913 г. // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 24 (15 июня). С. 1135-1137; Речь высокопреосвященного экзарха Грузии, архиепископа Иннокентия, произнесённая пред открытием заседаний съезда законоучителей Кавказского учебного округа 21-го мая сего года в г. Тифлисе // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 25 (22 июня). С. 1189-1192; Речь председателя съезда законоучителей средних учебных заведений Новгородской губернии, преосвященного Алексия, епископа Тихвинского, при открытии съезда в г. Новгороде 1 августа 1913 года // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 32 (10 августа). С. 1428-1434.

 [58] Кожин В. К вопросу о мерах к поднятию религиозной настроенности учащихся в средней школе / В. Кожин // Донские епархиальные ведомости. 1914. N 1, 5; 3, 33; Смирнов Д., прот. По поводу преподавания Закона Божия в средней светской школе [Доклад, читанный 8 июня 1916 г. на законоучительском съезде в г. Новочеркасске] / прот. Димитрий Смирнов // Донской Православный вестник. 1916. N 10 (октябрь). С. 470-480; N 11 (ноябрь). С. 533-544; Шапошников П., свящ. Влияние окружающей среды на религиозно-нравственное развитие учащихся в средних школах / свящ. Пётр Шапошников // Донской Православный вестник. 1916. N 12 (декабрь). С. 577-587; Лиховицкий А., свящ. Закон Божий в средней светской школе [Доклад, читанный на Епархиальном Законоучительском Съезде, 1916 г.] // Донской Православный вестник. 1917. N 2 (февраль). С. 17-29; N 3 (март). С. 45-78; Труды [2-го] съезда законоучителей в Новочеркасске. 7-9 июня 1916 года. Новочеркасск, 1917; Протоколы съезда законоучителей Донской епархии, происходившего 7, 8 и 9 июня сего года // Донской Православный вестник. 1916. N 9 (сентябрь). С. 405-412; N 10 (октябрь). С. 444-458; Проект устава Кирилло-Мефодиевского Донского законоучительского общества // Донской Православный вестник. 1916. N 10 (октябрь). С. 458-461; Труды 3-го Донского Законоучительского Съезда 22-23 августа 1917 г. Новочеркасск, 1917. 35 с.

 [59] См.: Журнал заседания общеземского съезда по народному образованию в Москве в 1912 г. М., 1912. С. 76-79. (1-я секция по школьному образованию); Журнал общих заседаний съезда (Стенографическая запись) [Первый общеземский съезд по народному образованию 1911 года]. М., 1912; [Из резолюций Общеземского съезда по народному образованию] // Народный учитель. 1912. N 17-18. С. 20. Жилкин И. Два съезда священников / И. Жилкин // Вестник Европы. 1913. N 9. С. 358 [Задача школы. Закон Божий]; Жаров Ф. Способы производства экзаменов в начальной школе (Доклад, прочитанный на I Всероссийском съезде по вопросам народного образования) / Ф. Жаров // Русская школа. 1914. N 1. С. 89, 92-93 [Примерный минимум сведений и навыков, знание или владение которыми обязательно для получения свидетельства об окончании одноклассного начального училища]; [Всероссийский съезд "объединённого" дворянства о народном образвании] // Народный учитель. 1911. N 3. С. 18; Съезд директоров гимназий и реальных училищ Казанского учебного округа. Казань, 1913. - Содерж.: Белинин В.А. [директор Казанского 2-го реального училища] О религиозно-нравственном и патриотическом воспитании в средней школе (С. 13-18); Щиченков В.И. [директор Аткарского реального училища] О религиозно-нравственном воспитании в средней школе (С. 19-33); Никифоров Д.В. [директор Вольского реального училища] Патриотическое воспитание (C. 35-36); Богатырёв С.А. [директор Вятской гимназии] К вопросу о постановке преподавания истории (С. 294-348).

 [60] [Из программ испытания на звание учителя и учительницы начальных училищ 20 марта 1896 г.(утверждено господином министром народного просвещения)] // Городской и сельский учитель. 1896. Вып. 5-й. С. 367.

 [61] Клятвенное обещание [текст] со свидетельством о принятии присяги 2 ноября 1914 г. учителем Усть-Медведицкого имени атамана графа М.И. Платова реального училища Григория Николаевича Чумакова // ГАВО. Ф. 106. Оп. 1. Д. 104. Л. 60.

 [62] Демков М. О внеклассных занятиях и научных трудах учителей / М. Демков // Гимназия [Журнал филологии и педагогии, Ревель]. 1893. N 6-7. С. 175.

 [63] Вессель Н.Х. Наша средняя общеобразовательная школа / Н.Х Вессель // Русский вестник. 1903. N 3 (март). С. 198-199.

 [64] Комаров А.Ф. Народная школа. Руководство для учащих в начальных училищах / А.Ф. Комаров. - СПб., 1906. С. 36; Н-чев С. О преподавателях Закона Божия // Донские епархиальные ведомости. 1911. N 10. С. 220-222.

 [65] [50-летний юбилей прот. Д.П. Соколова] // Исторический вестник. 1908. N 1. С. 365-367.

 [66] Воспоминания педагога. 1844-1887 // Гимназия [Ревель]. 1888. Кн. II. С. 25-26. [Воспоминания бывшего ученика 1-й Московской гимназии о преподавании ему Закона Божия]; С.Ф. Воспоминания о женском Ермоловском училище в Москве // Русская школа. 1892. N 5-6 (май-июнь). С. 58-59. [О Законе Божием и законоучителе П.Б. Богословском]; Гарусов И.Д. Провинциальные училища в 30-х и 40-х годах [XIX в.] (Воспоминания прежнего гимназиста) / И.Д. Гарусов // Русская школа. 1910. N 4 (апрель). С. 8-15.

 [67] О-ский Н. Силуэты. (Странички из личных воспоминаний церковного учителя) // Для народного учителя. 1910. N 12. С. 6-9.

 [68] Петров З.С. Картинки прошлого. Воспоминания ученика быв. Саратовского городского Александровского ремесленного училища, ныне профтехшколы имени А.В.Луначарского / З.С. Петров. - М.- Саратов: Гос. изд-во; Ниж.-Волж. отделение, 1930. С. 8.

 [69] Отчёт о состоянии церковных школ Саратовской епархии в учебно-воспитательном отношении за 1913-1914 учебный год / [Саратовский Епархиальный наблюдатель священник Владимир Знаменский]. - Саратов,

[Б.г.]. С. 45. (81 с.)

 [70] Иваненко С.И. Эволюция отношения русского православия к просвещению и научному знанию / С.И. Иваненко // Вопросы научного атеизма. Вып. 37. М. ......... С. 280.

 [71] Дружинин А., прот. О средствах и методах религиозно-нравственного воздействия на учащихся на основании данных новейшей педагогической литературы (Лекция, читанная законоучителям средних учебных заведений Казанского учебного округа) / прот. А. Дружинин // Православный Собеседник. 1913. С. 412.

 [72] Каледа Г., прот. Задачи, принципы и формы православного образования в современных условиях / прот. Глеб Каледа // Журнал Московской патриархии. 1994. N 7-8. С. 30. (С. 29-49)

 [73] Приложение N 31. Ведомость о числе учащихся в духовных училищах в 1914-15 учебн. году к 1 сентября 1914 г. // Обзор деятельности ведомства православного исповедания за 1915 год. СПб., 1917. (С. 94-101. (С. 109 с.) [Прилож.: 146 с.]; Приложение N 27. Ведомость о числе учащихся в духовных семинариях в 1913-14 учебн. году (к 1 сентября 1913 г.) // Там же. С. 74-77.

 [74] Отчёт о состоянии учебно-воспитательной части в Саратовской духовной семинарии за 1916-1917 учебный год // ГАСО. Ф. 12. Оп. 1. Д. 7808. Л. 26, 33 об. (Л. 23-42). (Саратовская духовная семинария)

 [75] Леонтьева Т.Г. Вера и бунт: духовенство в революционном обществе России в начале XX века / Т.Г. Леонтьева // Вопросы истории. 2001. N1. С.29-43.

 [76] Кузнецов А. Деятельность Учебного комитета при Святейшем Синоде, относящаяся к преподаванию Закона Божия в светских учебных заведениях // Церковные ведомости. - 1914.- № 45.- С. 1091-1092, № 47. -С. 1137-1142.

 [77] Устав православных духовных Академий [Высочайше утверждён 2 апреля 1910 г.] // Церковные ведомости. 1910. N 18 (1 мая). 123, 126-127.

 [78] Виноградов И. Влияние истории на религиозно-нравственное и общественное воспитание и наши ученики истории / И. Виноградов // Гимназия [Ревель]. 1888. Кн. II. С. 13-24; Овсянников Н. К вопросу о преподавании истории в гимназиях / Н.К. Овсянников // Гимназия. 1891. N 4-6. С. 13-37; О преподавании гражданской истории в духовных семинариях // Прибавления к Церковным Ведомостям. 1913. N 26 (29 июня). С. 1230-1243.

 [79] [Рец. на кн.: Манасеина М. Основы воспитания с первых лет жизни и до полного окончания университетского образования / Мария Манасеина. - Вып. 3. - СПб., 1897. 425 с.] // Вестник воспитания. 1898. N 2. С. 46-47.

 [80] Вессель Н.Х. Наша средняя общеобразовательная школа / Н.Х Вессель // Русский вестник. 1903. N 3 (март). С. 99 (или 199).

 [81] Виноградов И. Влияние истории на религиозно-нравственное и общественное воспитание и наши ученики истории / И. Виноградов // Гимназия [Ревель]. 1888. Кн. II. С. 23-24.

 [82] Мельгунов С. Задачи элементарного преподавания истории / С. Мельгунов // Для народного учителя. 1910. N 2. С. 10. С.П. Мельгунов писал в указанной статье: «Министерская программа целью преподавания истории в младших классах ставит и развитие в детях "начал любви к отечеству". В этой любви подразумевается традиционный патриотизм. В своё время нецелесообразность такой задачи достаточно определённо была выяснена в заседаниях отделения преподавателей истории при покойном Педагогическом Обществе, посвящённых рассмотрению вопроса об элементарном преподавании русской истории в связи с курсом, введённым Министерством в 1901 г. в низших классах средней школы. И докладчик Н.Н. Шамонин и его оппоненты сошлись на том, что "подобная цель обоюдоострая и весьма опасная". Внушая детям шаблонный патриотизм, можно опошлить и самое слово и получить результаты, совершенно обратные желаемому" ("К вопросу об элементарном преподавании истории", изд. Педагогического Общества. М., 1912). О вреде шовинизма, т.е. узкого национализма, в который неизбежно выливается проповедь "шаблонного патриотизма", вряд ли стоит распространяться. Это аксиома, которая не нуждается в доказательствах. Слишком уж очевидна вся антипедагогичность, с точки зрения воспитания, тех приёмов внедрения в школу так называемых "цивических добродетелей", которые официально рекомендуются. Равным образом, давно уже отвергнута педагогической критикой и задача того морализирования, которую желает возложить на элементарный курс истории старый петербургский педагог г. Иванов. Превращение истории почти исключительно в проповедь столь же шаблонной житейской морали равносильно отрицанию истории, как таковой. Уроки истории не могут иметь своей целью какую-то расценку событий прошлого с "точки зрения нравственной нормы", группировать их на "добрые и злые", как рекомендует в своей "методичке" г. Иванов в целях воспитательного воздействия на юные души <...>». Подобные приёмы воспитания историей, по мнению С.П. Мельгунова, следовало со всей решительностью и безоговорочно отвергнуть.

 [83] Объяснение [преподавателя русского языка и словесности Ф. Кашменского] по поводу проектируемого введения сочинений Ф.М. Достоевского в курс VII (дополнительного) класса Урюпинского реального училища [1907 г.] // ГАВО. Ф. 98. Оп. 1. Д. 209. Л. 56. [рукописный подлинник].

 [84] Сочинение на тему «Соотношение материальной и духовной культуры» [ученика VII класса Урюпинского реального училища А. Селивёрстова], 1 февраля 1907 г. // ГАВО. Ф. 98. Оп. 1. Д. 209. Л. 42-45. [подлинник, рукопись]

 [85] Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. / Ф.М. Достоевский. Т. 22. Дневник писателя за 1876 год, январь-апрель. - Л.: Наука, 1981. С. 23-24.

 [86] См.: Архиерейские экзамены (От нашего корреспондента из Саратова) // Народный учитель. 1912. N 19-20. С. 30; Звягинцев Е. О надзоре за религиозно-нравственным воспитании в начальных народных училищах / Е.О. Звягинцев // Вестник воспитания. 1910. N 1 (январь). С. 115-127; Он же. Духовное ведомство о деятельности министерской и земской школы // Вестник воспитания. 1910. N 5 (сентябрь). С. 88-92; Он же. Уездные земские собрания очередной сессии 1910 года] // Вестник воспитания. 1910. N 9 (декабрь). С. 124, 127; Он же. Губернские земские собрания очередной сессии 1912 года // Вестник воспитания. 1913. N 3 (март). С. 116; Он же. [О вознаграждении законоучителей; О церковно-приходских школах] // Вестник воспитания. 1914. N 9 (декабрь). С. 80-83; Он же. Филаретовское общество народного образования // Вестник воспитания. 1914. N 5 (май). С. 114-115; Он же. Экзаменационная пыль // Народный учитель. 1912. N 26. С. 5. [Учительские ответы на анкету по поводу экзаменационных вопросов по ЗБ]; Книжник И. [Рец. на кн.: Краткосрочные курсы для законоучителей. Приложение к "Циркуляру по Казанскому учебному округу". Казань, 1913. 317 с.] / И. Книжник // Русская мысль. 1914. N 7. С. 273-274; Ковалевский М. Тени прошлого / М. Ковалевский // Вестник Европы. 1914. N 1. С. 327-328[О разных подходах к образованию объединённых съездов дворянства и Государственной Думы]; Там же. С. 331-332 [Объединённое дворянство и еврейский вопрос]; [А.Л.] Церковно-школьные дела // Вестник воспитания. 1910. N 6 (сентябрь). С. 126-138; Зеленко В. Ближайшие задачи в деле народного образования / В. Зеленко // Летопись. 1917. N 5-6. С. 344.

 [87] Казанцев П. Закон Божий / П. Казанцев // Педагогические известия. 1917. N 3-4 (октябрь-ноябрь). С. 32-42; Курсы по народному образованию // Педагогические известия. 1917. N 3-4 (октябрь-ноябрь). С. 70-71; Знаменский В., свящ. О положении церковно-школьного вопроса в настоящее время / свящ.В.Знаменский// Саратовские епархиальные ведомости. 1917. N 24 (21 августа). С. 856; Кортнев В[ячеслав], свящ. В защиту Закона Божия (Копия приходского приговора с. Синеньких Саратовского уезда от 18-го июля 1917 года / свящ. Вячеслав Кортнев // Саратовские епархиальные ведомости. 1917. N 25 (1 сентября). С. 903; Соловьёв С., свящ. Петровский уездный съезд духовенства и мирян 25-26 мая 1917 г. / свящ. С. Соловьёв // Саратовские епархиальные ведомости. 1917. N 17-18 (11-21 июня). С. 615; Съезд законоучителей Саратовских начальных церковных и городских школ // Саратовские епархиальные ведомости. 1917. N 21 (21 июля). С. 709-710; Донской областной учительский съезд. С 21 по 27 мая включит[ельно] 1917 г.: [Материалы]. Новочеркасск, 1917. 33 с. [Постановления 2-й секции: Начальная школа и её задачи, цели и программы. С. 13.]; Труды 3-го Донского Законоучительского Съезда 22-23 августа 1917 г. Новочеркасск, 1917. 35 с. - Содерж.: Гудков А[ндрей], свящ. Краткий доклад о работах Всероссийского Законоучительсткого Съезда 1917 года (С. 4-7); Отчёт о деятельности Донского Епархиального Законоучительского Братства за 1-й год его существования (1916-1917 уч. год) (С. 8-13); Донецкий Т[ихон], прот. Курс Закона Божия в выпускном классе средней школы (С. 24-29); Проект Устава Кирилло-Мефодиевского Донского Законоучительского Братства (С. 33-35).

 [88] Пожелания об изменении постановки Закона Божия // Педагогический сборник. 1901. Ноябрь. (Книжка 419). С. 426. (С. 425-432).

 [89] Костикова М.Н. Вероисповедная политика Министерства Народного Просвещения Российской Империи в XIX веке: автореф. ... дис. д-ра пед. наук: 13.00.01 / М.Н. Костикова. - Курск, 2002. С. 5. (40 с.); Она же. К вопросу о новейшей истории профессионального религиозного образования / И.Н. Костикова // Государство, религия и Церковь в России и за рубежом: Информационно-аналитический бюллетень № 3 (20). М.: Изд-во РАГС, 1999. С. 123-142.