Систему наказаний в древнерусском праве нельзя считать детально разработанной. Исследователи выделяют виды наказаний, которые не встречаются в памятниках права, однако, очевидно, применялись на практике. Наказания можно с некоторой долей условности разделить на судебные и внесудебные. Однако наказать может и Бог, причем как в этой жизни, так и на Страшном суде. Статья кандидата исторических наук, кандидата богословия, проректора по научно-богословской работе, доцента кафедры церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии протоиерея Константина Костромина посвящена проблеме «соперничества» земного и небесного суда в представлениях людей домонгольской Руси. В ней решен вопрос о применимости принципа non bis in idem в рамках поставленной проблемы, а также рассмотрены ключевые сюжеты из Повести временных лет и Киево-Печерского патерика, анализ которых позволяет выделить вопросы, решавшиеся земным судом, и те, наказание за которые современники видели в бедствиях, постигавших общество и отдельных людей.

Во время «хрущевской оттепели» партийно-государственным аппаратом был взят очередной курс на вытеснение Церкви из общества и религиозного мировоззрения из сознания людей. В объявленной борьбе на стороне материалистов стояла вся мощь государственно-партийного аппарата, который, прикрывая бесплодность и пустоту атеизма, называл его научным. Вспоминаем статью протоиерея Димитрия Сазонова, где подчёркивается, что эта борьба окончилась крахом материалистической партийно-командной системы.

Вспоминаем статью доктора исторических наук, кандидата богословия, профессора Ивановского филиала Института управления Алексея Александровича Федотова, который делает обзор первого периода хрущевских репрессий, ставшего для Русской Православной Церкви очередным испытанием.

Важным источником для характеристики проблем внутренней жизни территорий, находившихся под контролем Антиохийского Патриархата, являются донесения Б. Н. Шаховского, генерального консула в Дамаске в 1907–1914 гг. Документы за его подписью посвящены как общим проблемам Османской империи, так и жизни христианского населения Сирии в начале XX в. Ниже в статье приводятся с комментариями два донесения Б. Н. Шаховского — от 9 декабря 1909 г. и 11 мая 1910 г. В них рассказывается о высочайшей субсидии на нужды Антиохийского Патриархата, направляемой из Петербурга в связи с многолетней задолженностью патриархов, почти полностью зависевших в начале XX в. от финансовой поддержки Российской империи.

Цель статьи кандидата богословия, преподавателя кафедры церковной истории Московской духовной академии иеродиакона Георгия (Рамазяна) — рассмотреть русско-армянские межконфессиональные отношения в Московском государстве и определить, как оценивали вероучение Армянской Церкви на Руси. Материалом для исследования является древнерусская литература XIV–XVI вв., в том числе некоторые фрагменты текстов в русских летописных сборниках, Требник митрополита Киевского и всея Руси Феогноста (1329 г.), ответное письмо митрополита Киевского и всея Руси Киприана «Ко Афанасию, вопросившему о некоих потребных вещах» (между 1390–1405 гг.), «Чин избрания и поставления во епископы» (1423 г.), «Послание великого князя московского Василия II Константинопольскому патриарху Митрофану об отступлении от православия митрополита Исидора» (1441 г.), предание о крещении Армении в «Послании Российского духовенства Углицкого князю Дмитрию Юрьевичу» (1447 г.), «Слово против армянского зловерия» прп. Максима Грека (нач. XVI в.), некоторые документы периода царствования Иоанна IV Грозного (1530–1584 гг.) др. В ходе работы выявлено, что в анализируемых письменных источниках вероучение Армянской Церкви оценивается в основном как еретическое. Дополнительным аргументом «еретичности» армян служило употребление ими двоеперстия (и других молитвенных жестов и обрядов, присущих русским старообрядцам).

Статья доктора богословия (dr. hab), доктора теологии (ThDr), кандидата юридических наук, профессора Межрегиональной академии управления персоналом священника Павла Бочкова посвящена жизни и деятельности по организации греко-католических общин в России бывшего священника Нижегородской епархии Русской Православной Церкви Алексея Зерчанинова. В силу своего сложного характера за годы служения данный клирик был неоднократно преследуем как царским правительством, так и советскими властями, однако его деятельность привела к некоторому росту греко-католических общин, особенно в Петрограде, в первые два десятилетия ХХ века. Явив себя большим поборником латинского обряда, Зерчанинов часто смешивал восточный и западный обряды в своих богослужениях, за что подвергался резкой критике со стороны своего церковного руководства и прочих священников. Благодаря недавно опубликованным документам образ Зерчанинова существенно дополняется, что позволяет сделать более глубокое исследование его личности, мировоззрения и характера.

В статье кандидата богословия, преподавателя кафедры Церковной истории Московской духовной академии иеродиакона Георгия (Рамазяна) предпринимается попытка показать, как складывались и развивались русско-армянские межконфессиональные связи в Древнерусском государстве, взаимоотношения князей и духовенства Русской Церкви с представителями армянского народа, принадлежавшими к трем религиозным традициям в рамках единого армянского этноса: православными армянами (известными как армяне-халкидониты или «греки», единоверные грекам и русским), входившими в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, прибывшими на Русь в свите царевны Анны и князя Владимира (затем на службе и других князей); представителями непосредственно Армянской Церкви; армянами-павликианами и другими близкими к ним еретическими группами, не имевшими отношения к Армянской Церкви.

Статья кандидата исторических наук, доцента исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова Андрея Анатольевича Левандовского посвящена начальному этапу грандиозной полемики, охватившей русскую прессу в 1903 году в связи с канонизацией и прославлением преподобного Серафима Саровского. В центре внимания — жесткая дискуссия, разгоревшаяся в связи с обретением мощей нового святого; она была вызвана тем, что останки старца плохо сохранились. В статье прослеживается, как разворачивалась эта дискуссия, резкий и даже кощунственный зачин которой дали нелегальные органы печати. Анализируется «Необходимое разъяснение», с которым от лица Святейшего Синода выступил митрополит Санкт-Петербургский Антоний; подробно рассматриваются выступления консервативных, проправительственных органов печати. Обращаясь к воспоминаниям в дневниках и переписке современников, а также к архивным материалам Департамента полиции, автор дает представление о том, как вопрос об обретении мощей и связанная с ним полемика воспринимались в разных кругах русского общества. Особое внимание в статье обращено на ожесточенный, непримиримый характер дискуссии, на полярность позиций, занятых ее участниками. Желчная ненависть, с которой левая пресса высказывалась о состоянии мощей преподобного Серафима, не интересуясь при этом его личностью, демонстрирует кризис веры и благочестия общества начала XX века.

Николай Васильевич Гоголь в своей жизни много путешествовал, объездил всю Европу, совершил паломничество в Иерусалим, собирался ехать на Святую гору Афон. Не раз бывал он в известных русских монастырях, в том числе в Оптиной Пустыни.

В статье студента магистратуры Московской духовной академии Серафима Алексеевича Секретарева рассмотрены методы антирелигиозной пропаганды в журнале «Наука и религия» начала 60-х гг. ХХ в. Анализируются два номера журнала, за ноябрь 1961 г. (один из первых выпусков журнала) и за декабрь 1963 г. (конец пребывания Хрущева у власти, разгар антирелигиозной кампании). Автор отмечает, что эти издания представляют религиозную жизнь как темную и разрушительную силу, находящуюся в конфликте со свободным от предрассудков разумом человека. Таким образом, несмотря на заявленный «научный» характер разоблачения религии, материалы журнала в основном представляют собой идеологические рассуждения, порой слишком смело оперирующие как историческими фактами, так и данными точных наук. Кроме того, авторы не стесняются давить на эмоции читателей, часто показывая конкретных религиозных деятелей в неприглядном свете. Особенно отрицательно редакция журнала настроена против христианства и православных в частности, зато некоторые мифы древности описаны в нейтральном ключе, резко контрастирующем с общей тональностью журнала.

В статье магистра богословия диакона Филиппа (Акмаля) Исломова рассматривается отражение в советской историографии проблемы отношения Русской Православной Церкви к падению самодержавия в России. В трудах авторов советской эпохи можно выделить три точки зрения: отношение отрицательное, отношение положительное и «приспособленчество» как основная характеристика реакции Церкви на происходившие в феврале 1917 года события. Прослеживается зависимость исследовательских выводов автора от такого факта его биографии, как наличие высшего образования, в особенности — профессионального исторического. Отмечаются взаимосвязи в рецепции православия и различных сектантских учений ведущими советскими атеистическими пропагандистами. Автор статьи показывает актуальность влияния биографического фактора на степень исторической объективности исследователей.

В журнале «Душеполезное чтение» в конце XIX — начале XX века публиковались многочисленные материалы, связанные с духовными традициями и историей Оптиной Пустыни. Причем на страницах журнала издатели давали не только разнообразные материалы, подготовленные в редакции и в самой обители, но также предоставляли слово самим читателям, желающим поделиться и своими материалами, и своими мнениями по поводу публикаций. В журнал готовили публикации как миряне, так и люди духовного звания, обращались князья из великосветского столичного общества и простые мещане из российской глубинки. Журнал был живым голосом эпохи, который через многие годы мы можем услышать с его страниц.

Вспоминаем фрагмент из книги кандидата исторических наук, заместителя заведующего кафедрой истории Церкви исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова Глеба Михайловича Запальского «Оптина пустынь и ее воспитанники в 1825–1917 годах» (М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2009).

Портал «Богослов.Ru» заканчивает публикацию воспоминаний Никифора Александровича Ильинского, основная часть которых посвящена Вологодской духовной семинарии. Это ценнейший источник сведений о семинарии, о вологодском духовенстве и о вологодском обществе конца XIX — начала XX в.

Портал «Богослов.Ru» продолжает публиковать воспоминания Никифора Александровича Ильинского, основная часть которых посвящена Вологодской духовной семинарии. Это ценнейший источник сведений о семинарии, о вологодском духовенстве и о вологодском обществе конца XIX — начала XX в.

Вспоминаем доклад Алексея Львовича Беглова, посвященного месту старческого руководства в духовной традиции Русской Церкви. Русское старчество синодального периода, помимо руководства духовной жизнью, утешало многих скорбящих, поддерживало споткнувшихся, компенсировало недостатки церковной жизни, которые были обусловлены исторической ситуацией.

Портал «Богослов.Ru» продолжает публиковать воспоминания Никифора Александровича Ильинского, основная часть которых посвящена Вологодской духовной семинарии. Это ценнейший источник сведений о семинарии, о вологодском духовенстве и о вологодском обществе конца XIX — начала XX в.

В статье кандидата исторических наук, доцента кафедры всеобщей истории, права и методики обучения Самарского государственного социально-педагогического университета Владимира Юрьевича Быстрюкова рассматриваются место и роль сборника «Россия и латинство» в эволюции евразийской системы взглядов. Евразийство широко заявило о себе в начале 1920-х гг., став заметным явлением в истории не только русской эмиграции, но и отечественной историософской мысли в целом. В первых двух сборниках евразийцев — «Исход к Востоку» и «На путях» — были обозначены контуры новой концепции. Определяющее значение имели два тезиса — антизападничество и особый путь России-Евразии. Желание расширить читательскую аудиторию и привлечь новых авторов привело к изданию антикатолического сборника, поводом к его появлению стали события в России, связанные с деятельностью «обновленцев», и контакты между представителями Ватикана и советской делегацией на Генуэзской конференции.

Статья священника Георгия Безика посвящена рассмотрению роли военных священников в годы Первой мировой войны. С приходом христианства на территорию Киевской Руси власти получили мощный инструмент патриотического воспитания. Позднее он стал активно использоваться для мотивации и стимулирования процессов отстаивания гражданской позиции перед внешним врагом, а в ходе военных действий служил механизмом призыва военной интеллигенции, рядовых солдат, простых граждан к борьбе за Родину, семью и Русскую землю. Однако среди современных исследователей отсутствует единая точка зрения на роль военного духовенства в Первой мировой войне, причем мнения о значении военного духовенства в указанный исторический период расходятся кардинальным образом. В ходе анализа установлено, что участие военного духовенства в Первой мировой войне имело как положительное, так и отрицательное влияние на поддержание боевого духа, патриотического настроя у военнослужащих Российской империи, на их самоотверженность и желание во чтобы то ни стало защитить Родину.

Укорененность Михайловского замка в средневековом европейском образе церкви-крепости и сопряженность начала строительства этой императорской резиденции с преданием о явлении Архангела Михаила указывают на противопоставление этого нового архитектурного выражения идеи русского абсолютизма конструированию Екатериной II по древнеримским лекалам архитектурной сакральной доминанты столицы империи — Исаакиевского собора. Трактовка этого собора как храма Петра I вполне однозначно прослеживается в поэтических текстах той поры. Екатерина II, приступая к возведению Исаакиевского собора, реализует древнеримскую модель автосакрализации правителя, в рамках которой последний сооружает храм, посвященный уже сакрализированному его предшественнику. Особенный интерес представляет сравнение ритуалов закладок Исаакиевского собора в 1768 г. и Михайловского замка в 1797 г. в контексте сведений об иных подобных церемониях той поры, связанных как с церковными, так и с секулярными архитектурными сооружениями. Если Екатерина II при закладке Исаакиевского собора лишь «дублирует» действия архиерея, то Павел I при закладке Михайловского замка оттесняет присутствующего архиерея на второй план.

В работе игумена Никона (Головко) посредством проблемно-хронологического метода реконструирована хронологическая канва событий, связанных с историей русских владений, благодаря историко-системному анализу выявлены процессы, происходившие в русских церковных и государственных структурах в связи с Русской Палестиной. Автор выявляет предпосылки зарождения корпуса русских земельных владений и нюансы внешней политики Российской империи в середине XIX в., исследует принцип «народной дипломатии» и дает обзор богословских интуиций устроителей Русской Палестины, прослеживая основные вехи существования этого феномена на протяжении полутора веков. В результате исследования показано, что возникновение Русской Палестины было логически связано с итогами Крымской войны и обосновано планом освоения региона, предложенным чиновником особых поручений Морского министерства Б. П. Мансуровым. При этом Русская Палестина возникла при государственной поддержке и, лишившись ее, понесла невосполнимые потери.

В очередной беседе из серии «"Лица Академии" без купюр» доцент Московской духовной академии, преподаватель гомилетики и литературы архимандрит Симеон (Томачинский) критикует современное состояние проповеди в Русской Православной Церкви, рассказывает о творчестве Антуана де Сент-Экзюпери и Гузели Яхиной, обсуждает судьбу «проблемных» семинарий, вспоминает отца-политзаключённого, концерты ДДТ и «Алисы» и первую в России студенческую православную газету.

Вспоминаем заключительную часть доклада Алексея Львовича Беглова, посвященного месту старческого руководства в духовной традиции Русской Церкви. Автор размышляет о сходствах и различиях между старчеством и приходским пастырским служением и ставит вопрос, можно ли отождествить два эти вида духовного подвига.