Статья кандидата педагогических наук, старшего преподавателя Новосибирской православной духовной семинарии Олеси Викторовны Кулевой посвящена развитию в русской христианской культуре двух традиций: иконописной, воспринятой от Византии, и колокольной — западной. Подвергаются анализу основные этапы синтеза данных традиций, анализируется символическое значение изображения колоколов и колоколонесущих сооружений на иконах. Анализ научных публикаций показал, что в кампанологии тема иконописного изображения колоколов очень слабо разработана и существуют только отдельные научные исследования И. В. Коновалова, О. В. Азаровой, Л. Д. Благовещенской. Отсутствие регулярных исследований по данной проблеме актуализирует некоторые вопросы, требующие решения: развитие колокольного искусства соотносительно с формированием христианской культуры, определение тенденций символического иконописного изображения колоколов. Данные проблемы рассматриваются в контексте исторических этапов становления Российского государства — домонгольского, монгольского, периода Московского государства и синодального периода.

Основание монастырей, появление святых подвижников, в изобилии дарованных Господом земле Русской, боголепное богослужение, святоотеческие творения и церковное искусство (зодчество, иконопись), отражающее Священное Писание и мироощущение верующего человека, — это достаточно значимые плоды христианства на Руси. Колокола и колокольный звон тоже органично вошли в православную культуру нашего отечества, богослужебную и повседневную жизнь русского человека.

Однако в истории России есть немало трагических страниц, когда традиционная культура страны подвергалась разорению, в их числе — нашествие татар, эпоха Петра I, когда происходило уничтожение колоколов: их переплавляли для изготовления пушек. А после революции 1917 г. подверглась гонениям, осквернению и разрушению вся бесценная живая ткань Святой Руси. Многие святыни пострадали: были разрушены храмы и монастыри, уничтожены колокола, утрачены традиции колокололитейного дела, колокольного звона. Колокольное искусство наиболее сильно пострадало в этих гонениях, так как традиции звона и колокольного литья передавались «из рук в руки», изустно. Очень мало сохранилось прямых письменных источников, позволяющих воссоздать традиции колокольного звона, колокололитейного дела и другие. Сохранившиеся свидетельства о колокольном искусстве в летописях, патериках, житиях святых, фольклоре, литературе и музыке, а также в иконописи и других видах изобразительного искусства, позволяют по крупицам собирать информацию об этой важной для духовной жизни России традиции.

Православная икона обладает удивительным художественно-символическим, живописным языком, воплотившим духовную и догматическую глубину православного мировоззрения, которое оформилось в определенный канон.

По определению Н. В. Квливидзе, иконописный канон является «системой иконографических и стилистических правил и норм, сформированных многовековой церковной традицией, которая устанавливает соответствие иконного образа Священному Писанию, догматам и литургическому преданию православия»[1]. Все живописные элементы иконы — это персонифицированные образы, композиция, свет и цветовые решения, пейзажи, архитектурные детали и отдельные предметы — несут определенную смысловую и символическую нагрузку. В том числе «как символ Церкви, знак Церкви»[2] определенное место в иконописи заняли и колокола. Иконописное изображение колоколов — достаточно ценный источник информации, позволяющий изучать развитие архитектуры колоколен, формирование подбора колоколов, способов звона в колокола и др. Но наиболее интересен вопрос символического изображения колоколов на иконах.

Анализ научных публикаций показал, что в кампанологии тема иконописного изображения колоколов очень слабо разработана и существуют только отдельные научные исследования. Игорь Васильевич Коновалов составил описание звонниц и колоколен, существующих в настенной живописи Ферапонтова монастыря, Спасо-Преображенского собора Спасского монастыря, в композициях церкви Илии Пророка в Ярославле и на иконах свв. Варлаама Хутынского с клеймами (сер. XVI в.) и Василия Блаженного (из собрания Покровского собора на Рву, или храма Василия Блаженного)[3].

Изучением становления колокольного искусства, колокололитейного ремесла по Лицевому летописному своду (1568–1576 гг.) и воссозданием древней звонницы Соловецкого монастыря по иконописным образам XVI–XVIII вв. занималась Ольга Владимировна Азарова[4].

Однако в данных работах авторы рассматривают только изображения архитектурных сооружений и ансамблей колоколов за определенный промежуток времени, не касаясь вопроса символики колоколов, звонниц и колоколен на иконах.

Проблему символического изображения колоколов на иконах в кампанологических исследованиях затронула Лариса Дмитриевна Благовещенская, рассмотревшая иконописные образы свт. Николая Чудотворца (XVI–XVII вв.), Богоматери Боголюбской с клеймами жития свв. Зосимы и Савватия и со сценами притч (1545 г.), Богоматери Тихвинской с клеймами сказания (1680 г.), митрополита Алексия с житием (Дионисий, начало XVI в.), свв. Зосимы и Савватия со сценами притч (XVI в.), обители Зосимы и Савватия Соловецких (XVII в.), свв. Зосимы и Савватия на фоне Соловецкого монастыря (XVII в.), свв. Петра и Февронии с житием (XVII в.) и др.[5]

Таким образом, отсутствие регулярных исследований по данной проблеме актуализирует некоторые вопросы, требующие решения: развитие колокольного искусства соотносительно с формированием христианской культуры и определение тенденций символического иконописного изображения колоколов. Данные вопросы необходимо рассматривать в контексте исторических этапов становления государства, что, на наш взгляд, становится ключевым моментом для понимания представленной темы — это домонгольский период (X — нач. XIII вв.), период монгольского нашествия (2-я пол. XIII — XIV вв.), Московского государства (XV–XVII вв.), синодальный период (нач. XVIII — нач. XX вв.).

Домонгольский период

Точка отсчета домонгольского периода — Крещение Руси в конце X в. и восприятие христианской культуры Византии. Летописные источники свидетельствуют, что «после этого Владимир взял царицу и Анастаса, и священников корсунских с мощами святого Климента, и Фива ученика его, взял и сосуды церковные, и иконы на благословение себе. Забрал и двух медных идолов, и четырех медных коней, что и сейчас стоят за церковью святой Богородицы»[6]. С этого момента начинается процесс постепенного и в то же время активного становления христианства на Руси. Уже при князе Владимире учреждаются первые епископские кафедры в разных городах Руси (Новгород, Чернигов, Переславль, Белгород), а при князе Ярославе Мудром окончательно оформляется митрополия Великой России[7]. Происходит развитие христианской культурной традиции — строятся храмы, создаются великолепные мозаичные и фресковые композиции[8], иконописные образы, книжная миниатюра. Все это базируется по преимуществу на византийской традиции, и, как свидетельствуют летописи, в первые столетия на Руси по преимуществу работают греческие мастера, обучающие традициям зодчества и живописного искусства русских учеников. Если говорить о предмете нашего исследования — колоколах, то необходимо отметить, что в христианской культуре восточно-римской традиции колокола не использовались. Хотя нам хорошо известно, что в древнегреческой и древнеримской языческой культуре колокольчики использовались и выполняли сигнальную, культовую и магическую функции. Первое упоминание о колоколах применительно к богослужению в Константинополе относится ко второй половине IX в.[9], но их использование в дальнейшем не стало повсеместным в Византийской империи. Хорошо известно описание путешествия в Царьград в конце XII в. Новгородского архиепископа Антония, свидетельствующее, что в соборе Святой Софии и других церквях Константинополя при богослужении использовалось било, а в колокола звонят только «латыни»[10]. Антиохийский патриарх Феодор IV Вальсамон (XII в.) в своих сочинениях тоже описывает обычай латинян собирать народ в храмы колокольным звоном[11].

В Древней Руси наблюдается удивительный баланс между всецело принятой христианской культурой Византии и отдельными традициями западных стран. Летописные источники и археологические находки свидетельствуют, что новгородские и киевские земли имели постоянные торговые связи с немецкими, скандинавскими и другими купцами, благодаря чему осуществлялся и тесный культурный контакт. В частности, это относится к использованию колоколов в богослужении. Когда же появились колокола на Руси? Точного ответа на данный вопрос исследователями пока не найдено, но, по данным археологических исследований, фрагменты и целые колокола найдены уже на раскопках Десятинной церкви; они западноевропейского происхождения и датируются XI в.[12] При археологических раскопках городов домонгольской Руси найдено немало колоколов и их фрагментов, в основном германской отливки. Но предполагается, что к XII–XIII вв. уже достаточно хорошо развивается собственное колокололитейное дело по западным образцам, т. к. археологи нашли мастерские и множество колоколов и фрагментов, которые датируются именно этим временем.

В летописных источниках колокола первый раз упоминаются в 1066 г.[13] И в дальнейшем в летописях и других письменных источниках (например, в «Слове о полку Игореве») неоднократно встречаются записи, связанные с колоколами и звоном[14]. Иностранные источники по интересующему нас вопросу тоже предоставляют важные сведения. Например, арабский историк и путешественник X в. Аль-Масуди пишет, что «славяне разделяются на многие народы; некоторые из них суть христиане… Они имеют многие города, также церкви, где навешивают колокола, в которые ударяют молотком, подобно тому, как у нас христиане ударяют деревянной колотушкой по доске»[15].

Литературные источники позволяют сделать вывод, что уже в первые века христианства на Руси колокола органично вошли в богослужение, церковную и общественную жизнь в целом, были восприняты и в народной культуре, о чем свидетельствует древнерусская литература. Но если рассматривать иконопись данного периода, раскрывается совершенно иная картина.

С домонгольского периода сохранилось небольшое количество икон[16] (ок. 20), и все они по преимуществу следуют сложившемуся иконографическому канону, образно-символическая и композиционная схема иконописных сюжетов и образов которого оформилась в христианской культуре Византии уже к X в.

Некоторые приемы византийской художественной эстетики создают особое живописное пространство: фронтальное расположение значимых образов, их статичность и устойчивость, передающие особую одухотворенность, значимость и вневременность центральных образов и событий (например, икона «Апостол Филипп, благословляемый Христом» из монастыря св. Екатерины на Синае, кон. X в.) и композиционное объединение событий и предметов, оказывающихся разнопространственными, разновременными и одновременными, условность изображения пейзажей и архитектурных сооружений (например, икона «Рождество Христово» из монастыря св. Екатерины на Синае, XI в.). Важной стилистической особенностью считается деформация фигур и предметов (например, удлинение фигур, широко раскрытые глаза, в пейзажах — горки и др.). Изображения предметов в византийской живописи немногочисленны — это книга, свиток, чаша и т. д. Все эти компоненты системы составили традиционный иконографический канон и прочно вошли в традицию древнерусской иконописи. Колоколов в числе изображаемых предметов не обнаружено, так как не произошло их рецепции в византийскую художественную культуру. Рассмотрение имеющихся иконописных образов в домонгольском периоде показало, что колокола на иконах не изображались — в живописи не произошло полного синтеза культурных традиций Востока и Запада.

Период монгольского нашествия (2-я пол. XIII — XIV вв.)

Трагической страницей в истории Руси считается период монгольского нашествия, которое на несколько столетий значительно затормозило развитие всех сторон жизнедеятельности государства. Ко времени нашествия татар, по разным летописным источникам, насчитывалось около 300 древнерусских городов[17] — ремесленных, торговых и культурных центров княжеств. Однако разорение и полное уничтожение отдельных городов все-таки функционирования некоторых ремесел не прервало. Как показали исследования Б. А. Рыбакова и А. М. Сахарова, наряду со строительными (особенно фортификационными), деревообрабатывающими, гончарными и другими ремеслами продолжается обработка металлов и литейное дело, что обосновывается в первую очередь необходимостью изготовления оружия[18]. Однако по прямым и косвенным сведениям из летописей нам известно, что продолжается и изготовление колоколов для церковных нужд. Например, косвенно свидетельствуют о колокололитейном производстве следующие записи в летописных источниках: «В лето 6813 (1305 г.) избишася в Ростове два колокола великие…»[19], рассказ тверского летописца о бунте против татарского военачальника: «Удариша в колоколы и сташа вечем» и др. Тверская же летопись сообщает и об отливке колоколов: «…слит бысть колокол святому Спасу благовестник князем Иваном Михаиловичем; и бысть глас его красен»[20]. В летописях имеются записи об отливке колоколов в Пскове, Новгороде Великом, Нижнем Новгороде, Москве и других городах. Исследователи истории колоколов Руси приходят к выводу, что нашествие ордынцев только замедлило, но не прекратило колокололитейное производство, и главными заказчиками отливки колоколов по-прежнему оставались князья[21].

Таким образом, колокола продолжили жить в культурной традиции Руси даже в такой сложный для государства период. Но как же отразилось это в живописном искусстве данного времени? Рассмотрим сохранившиеся немногочисленные иконописные образы, в числе которых «Святые Иоанн Лествичник, Георгий и Власий» (2-я пол. XIII в.), «Илия Пророк в пустыне с житием» (кон. XIII в.), «Собор Пресвятой Богородицы» или «Святые Параскева Пятница, Варвара и Ульяна» (XIV в.), свв. Борис и Глеб (кон. XIII — нач. XIV вв., Музей русского искусства в Киеве) и др. По преимуществу это иконы житийные, содержащие клейма с иллюстрацией духовных подвигов святых. В этих священных изображениях видно, что влияние византийской иконописной традиции ослабевает и в образах ярко проявляются местные национальные черты. К важнейшим правилам византийской традиции относятся основные сюжетные линии (иконография Христа, Богородицы, святых, сюжеты Ветхого и Нового Заветов; композиционные приемы; пространственно-временные приемы; символика света, цвета, жестов и др.). Возникали и совершенно новые типы образов и их композиционные решения (например, иконы «Покров Богоматери», ок. 1399 г.; «Борис и Глеб с житием», 2-я четв. XIV в.), или традиционным святым присваивалось новое значение: например, на иконе «Святые Власий и Спиридон» (ок. 1407 г.) они изображены как покровители домашнего скота. К самобытным чертам иконописи относятся и славянский тип ликов у святых, упрощенный рисунок, излюбленная цветовая палитра и узорочье. Однако «иконники», как свидетельствуют литературные источники, строго «придерживались в иконописи древних образцов» — следовали иконографическому канону. Возможно, поэтому на этом этапе развития иконописи на Руси колокола и колоколонесущие сооружения в них отсутствуют, — во всяком случае их нет на тех немногих иконописных образах, которые сохранились до наших времен.

Период Московского государства (XV–XVII вв.)

Данный период ознаменовался рядом важных политических событий общемирового характера, которые оказали влияние и на культурное развитие страны. К их числу относится: падение Византийской империи в 1453 г. — родоначальницы и хранительницы православной культуры в целом и в частности иконописной традиции; на Руси в 80-х гг. XV в. происходит окончательное политическое и данническое освобождение от татар; к концу этого столетия завершается присоединение новгородских, тверских, псковских и других земель к Москве; к концу XVI в. на Руси устанавливается патриаршество. Политическая монолитность Московского государства и установление независимого религиозного статуса стали важными факторами, способствующими формированию национальных культурных особенностей.

Опираясь на данные летописных источников и археологические находки, исследователи отмечают развитие колокололитейного ремесла в XV в. Большая часть свидетельств о колоколах и колокольном звоне в Москве[22] и в других городах XVI–XVII вв. — Новгороде, Пскове, Ростове, Твери также говорит о том, что там было организовано колокололитейное производство. По преимуществу колокололитейные мастерские располагались при церквях — А. Ф. Бондаренко приводит ряд примеров, подтверждающих эту версию (десятинские мастерские в Новгороде)[23]. В летописях говорится о создании по распоряжению Ивана III «пушечной избы» в 1475 г. известным итальянским инженером Аристотелем Фиораванти, которая позже будет преобразована в Пушечный двор. Это первое производство на несколько столетий стало центром литья колоколов в России. Еще одним крупным центром колокололитейного ремесла был Псков. Колокола, отлитые там, встречаются во многих городах Руси. Объясняется это тем, что город был порубежным и металлы, необходимые для литья колоколов, имели относительно невысокую стоимость. К тому же псковские земли не захватывали татары, и можно предположить, что в город стекались ремесленники-литейщики.

Искусство Руси в XV–XVI вв. становится восприемником и хранителем православного наследия Византии. Основой его в этот период стало учение исихастов о Фаворском свете. Феофан Грек и прп. Андрей Рублёв — наиболее яркие и известные носители этих традиций. Но с середины XV в. исследователи отмечают значительные изменения в искусстве, связанные в том числе и с падением Византийской империи. Отчетливо проявляются национальные черты в русской иконописи.

Ил. 1. «Знамение от иконы Богородицы» или «Битва новгородцев с суздальцами» (1460-е гг., Историко-архитектурный музей-заповедник, Новгород)

Именно в этот период появляются совершенно новые композиционные решения в иконах и детали, не свойственные византийскому и древнерусскому канонам. Например, одним из ранних изображений становится «Знамение от иконы Богородицы» или «Битва новгородцев с суздальцами» (ил. 1). В верхнем регистре иконы за храмом изображено колоколонесущее сооружение с двумя колоколами, как указание на чудесное явление и помощь Богородицы и подтверждение, что правда на стороне новгородцев. Создаются новые иконописные сюжеты и своеобразные изводы заступничества Богородицы, например икона «Богоматерь Боголюбская, с житием свв. Зосимы и Савватия Соловецких» (ил. 2). В среднике иконы и во многих клеймах присутствует изображение звонниц с колоколами, но изображение колоколов появляется с 15-го клейма «Зосима и Герман построили церковь и кельи». Это тоже может быть свидетельством укоренения звонниц в православной богослужебной традиции.

Ил. 2. Богоматерь Боголюбская, с житием свв. Зосимы и Савватия Соловецких (1545 г., Соловецкий монастырь, Успенский собор Московского Кремля)

Икона «Святитель Алексий Московский с житием» (ил. 3–4), принадлежащая руке «лучезарного» Дионисия, известного иконописца начала XVI в., — это еще один тип иконописного образа, в целом сохраняющего древнерусский канон. Однако в отдельных клеймах тоже добавляются нетрадиционные детали — звонница с колоколами как свидетельство о чуде, в данном контексте играющая роль смыслового и композиционного центра. К этим же столетиям относятся и другие житийные иконы, в клеймах которых можно увидеть колокола и колокольные сооружения.

Ил. 3. Святитель Алексий Московский с житием (1480-е гг., Государственная Третьяковская галерея)

Таким образом, в XV–XVI вв. происходят изменения в канонической иконописной традиции. Основными причинами данного процесса становятся: централизация в государственном устройстве Руси; ослабление культурного влияния Византийской империи, а с ее падением — свободное развитие новых явлений в иконописи; развитие колокололитейного производства и повсеместное использование колоколов в церковном богослужении.

Ил. 4. Фрагмент иконы «Святитель Алексий Московский с житием». Клейма 17–18. Чудо об умершем младенце

В истории России и ее культуры особняком стоит XVII столетие — Смутное время, польско-литовская интервенция в начале века, последующее установление новой царской династии и постепенное укрепление и расширение государства за счет уральских и сибирских земель, развитие связей с западными странами. В искусстве этого столетия удивительным образом сочетается следование традициям древности с проявлением ярких самобытных особенностей и в то же время все большее влияние западных традиций.

Ил. 5. Видение хутынского пономаря Тарасия (кон. XVI — нач. XVII вв., Новгород)

Самобытность в искусстве выражается не только в стилистике, но и в формировании новых иконографических изводов. Идет отклонение от иконописного образа как литургического и молельного к иконе-притче, предназначенной для научения. Это выражается в насыщенной композиции иконы и динамичности образов. Именно в них в большом количестве изображаются колокола, каменные колокольни и другие колокололонесущие сооружения (ил. 5–6).

Ил. 6. Происхождение Честных Древ Креста Господня (XVII в., Русский Север. Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублёва, Москва)

Синодальный период (нач. XVIII — нач. XX в.)

Ил. 7. Св. Феодосий Тотемский с обнесением мощей (кон. XVIII в., Тотьма)

«Важнейшим водоразделом русской истории»[24] считается XVIII в.: происходит масштабная переориентация культуры Российской империи на западные традиции. В этот период колокололитейное производство постепенно достигает невиданных размахов[25]. По всей стране организуются колокололитейные заводы[26], но наряду с этим функционируют и мелкие кустарные предприятия. Развитие этого производства объясняется большим спросом на колокола. Россия славилась колокольными звонами, как отмечает в своих путевых записках Корнилий де Бруин: «В ночь перед Пасхой, а также весь первый и второй день по всей Москве звонят в колокола не переставая…»[27]; западная колокольная традиция за восемь столетий была в полной мере усвоена и воспринималась уже как исконно русская культурная черта. В церковной иконописи идут процессы забвения византийских и древнерусских обычаев, обмирщения и ориентации на западноевропейскую живопись. Внедряются новые иконографические элементы, стили и дальнейшее развитие тенденций, начавшихся в XVII столетии: икона становится свидетельством определенных исторических событий, в том числе содержит черты парсуны и барочные элементы (ил. 7–8). Многие иконы достаточно точно передают архитектуру монастырей и храмов с колокольнями и колоколами своего времени, что тоже подтверждает укорененность колоколов и звонов в Церкви.

Выводы

Ил. 8. Проповедь прп. Иоанна Лествичника и Лествица Небесная (2-я пол. XVIII в.)

В заключение следует отметить, что анализ исторических этапов развития христианской культуры России, в том числе сопоставление колокольных и иконописных традиций показало, что они изначально последовательно воспринимаются русской культурой. Однако на первых этапах не происходит взаимопроникновения данных направлений — иконописный канон, воспринятый от Византии, свято хранится, и какие-либо элементы западной культуры не привносятся в иконографию. И это достаточно удивительно, так как в отдельных иконописных образах встречаются национальные черты и символика: например меч как символ княжеской власти. Можно предположить, что колокола еще воспринимались как западное новшество и не вошли так прочно в культуру Руси.

Ситуация меняется в период собирания русских земель вокруг Московского княжества и ослабления византийского влияния на культуру. В иконописи происходят значительные изменения — излюбленным типом икон становятся житийные, появляются новые иконографические изводы. Именно в таких образах и в клеймах, и в среднике изображаются колокола и колокольные сооружения. Важной их символической нагрузкой, как правило, становится свидетельство о чуде спасения или исцеления, о явлении Божией Матери и Господа — прикосновение к духовному миру.

С XVII столетия наблюдается процесс обмирщения православной культуры, усиливается западное влияние на иконопись и продолжается тенденция изображения колоколов на иконописных образах, но меняется символическое значение. Акцент по преимуществу делается на историчность — по иконописным образам можно изучать архитектурные особенности монастырских строений, городских церквей и колоколен.

 

Источники

1. Лаврентьевская летопись 1337 г.: электронное представление рукописного памятника. URL: http://expositions.nlr.ru/LaurentianCodex/_Project/page_Content.php (дата обращения: 22.03.2024).
2. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / под ред. А. Н. Насонова. М.; Л., 1950.
3. Полное собрание русских летописей. Т. 1, вып. 3. Л., 1928.
4. Полное собрание русских летописей. Т. 15. СПб., 1863.
5. Путешествие новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце XII столетия. СПб., 1872.

 

Литература

1. Азарова О. В. Древняя звонница Соловецкого монастыря на иконах 16–18 вв. // Общество церковных звонарей. URL: http://www.zvon.ru/zvon3.view5.page9.html (дата обращения: 12.09.2022).
2. Азарова О. В. Русская «колокольная» история XIV–XVI веков на миниатюрах Лицевого летописного свода // Общество церковных звонарей. URL: http://www.zvon.ru/zvon3.view5.page12.html (дата обращения: 12.09.2022).
3. Благовещенская Л. Д. Колокола в изобразительном искусстве // Академическая музыка Сибири. Красноярск, 2012. URL: http://sibmus.info/texts/blagoves/kol_v_iz.htm (дата обращения: 22.03.2024).
4. Бондаренко А. Ф. История колоколов России XI–XVII вв. М., 2012.
5. Гаркави А. Я. Из сочинений Абуль-Хасана Али ибн-Хуссейна, известного под прозванием Аль-Масуди (писал от 20 или 30 до 50-х годов X века по Р. X.) // Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р. Х.). СПб., 1870. C. 117–176.
6. Глушецкий А. Колокольное дело в России в ХIХ — начале ХХ в. Историко-хозяйственный обзор. М., 2011.
7. Квливидзе Н. В. Канон иконописный // Православная энциклопедия. Т. 30. М., 2012. С. 204.
8. Колокольни и их архитектура // Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. Т. 1, ч. 2. Период первый. Киевский или домонгольский. М., 1904. С. 150–161.
9. Коновалов И. В. Звонницы и колокольни в иконописи и настенной живописи России // Общество церковных звонарей. URL: http://www.zvon.ru/zvon7.view3.page18.html (дата обращения: 12.09.2022).
10. Красилин М. Русская икона XVIII — начала XX веков // История иконописи. Истоки. Традиции. Современность. VI–XX века. Тверь, 2014. С. 209–230.
11. Куза А. В. Малые города Древней Руси. М., 1989.
12. Назаренко А. В. Территориально-политическая организация государства и епархиальная структура Церкви в Древней Руси (конец X–XII век) // Его же. Древняя Русь и славяне. М., 2009. (Древнейшие государства Восточной Европы, 2007 г.). С. 172–206.
13. Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989.
14. Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М., 1948.
15. Сахаров А. М. Города Северо-восточной Руси XIV–XV веков / под ред. проф. Л. В. Черепнина. М., 1959.
16. Тихомиров М. Н. Древнерусские города. М., 1956.

 

[1] Квливидзе Н. В. Канон иконописный // Православная энциклопедия. Т. 30. М., 2012. С. 204.

[2] Благовещенская Л. Д. Колокола в изобразительном искусстве // Академическая музыка Сибири. Красноярск, 2012. URL: http://sibmus.info/texts/blagoves/kol_v_iz.htm (дата обращения: 22.03.2024).

[3] Коновалов И. В. Звонницы и колокольни в иконописи и настенной живописи России // Сайт «Общество церковных звонарей». URL: http://www.zvon.ru/zvon7.view3.page18.html (дата обращения: 12.09.2022).

[4] Азарова О. В. Древняя звонница Соловецкого монастыря на иконах XVI–XVIII вв. // Сайт «Общество церковных звонарей». URL: http://www.zvon.ru/zvon3.view5.page9.html (дата обращения: 12.09.2022); Ее же. Русская «колокольная» история XIV–XVI веков на миниатюрах Лицевого летописного свода // Сайт «Общество церковных звонарей». URL: http://www.zvon.ru/zvon3.view5.page12.html (дата обращения: 12.09.2022).

[5] Благовещенская Л. Д. Колокола в изобразительном искусстве.

[6] Лаврентьевская летопись 1337 г.: электронное представление рукописного памятника. Л. 40–41, стб. 2. URL: https://expositions.nlr.ru/LaurentianCodex/_Project/page_Show.php?list=85&n=82 (дата обращения: 23.03.2024).

[7] Назаренко А. В. Территориально-политическая организация государства и епархиальная структура Церкви в Древней Руси (конец X–XII век) // Его же. Древняя Русь и славяне. М., 2009. С. 172–173.

[8] Десятинная церковь на Старокиевской горе (ок. 989–996 г.), София Киевская (XI в.), Димитриевский собор (Владимир, ок. 1195 г.), Софийский собор (Новгород, 1130-е гг.), собор Рождества Богородицы Антониева монастыря (Новгород, 1125 г.), Георгиевский собор в Юрьевом монастыре (Новгород, 1-я пол. XII в.), Преображенский собор Мирожского монастыря (Псков, XII в.), церкви Спаса на Нередице (Новгород, 1199 г.), святого Георгия (Старая Ладога, ок. 1167 г.) и др.

[9] Хроника Сагорнини (или Венецианская хроника), составленная диаконом Иоанном (ум. после 1018 г.), см.: Иоанн Диакон. История венетийцев. Кн. III, 26 // Сайт «Восточная литература». URL: https://www.vostlit.info/Texts/rus17/Ioann_Diacon/frametext2.htm (дата обращения: 23.03.2024).

[10] Путешествие новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце XII столетия. СПб., 1872. Ст. 84. 6б.

[11] Колокольни и их архитектура // Голубинский Е. Е. История Русской Церкви. Т. 1, ч. 2. Период первый. Киевский или домонгольский. М., 1904. С. 129.

[12] Бондаренко А. Ф. История колоколов России XI–XVII вв. М., 2012. С. 24–26.

[13] Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / под ред. А. Н. Насонова. М.; Л., 1950. С. 17; 4 л.

[14] Бондаренко А. Ф. История колоколов России XI–XVII вв. … С. 108–109.

[15] Гаркави А. Я. Из сочинений Абуль-Хасана Али ибн-Хуссейна, известного под прозванием Аль-Масуди (писал от 20 или 30 до 50-х годов X века по Р. X.) // Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р. Х.). СПб., 1870. С. 125.

[16] Апостолы Петр и Павел (Новгород, сер. XI в.), великомученик Георгий (Новгород, 1130–1140-е гг.), Благовещение Устюжское (30–40-е годы XII в.), Спас Нерукотворный (ок. 1191 г.), Ангел Златые Власы (Новгород, 2-я пол. XII в.), Николай Чудотворец (поясной) с избранными святыми (Новгород, Киев, нач. XIII в.), Успение (Новгород, нач. XIII в.), «Знамение» — новгородская икона Божией Матери (сер. XII в.), Богоматерь Боголюбская (ок. 1158–1174 гг.), Богоматерь Великая Панагия из Спасского монастыря в Ярославле (ок. 1218 г.), Спас Златые Власы (1-я четв. XIII в.) и др

[17] Куза А. В. Малые города Древней Руси. М., 1989. С. 40; Тихомиров М. Н. Древнерусские города. М., 1956. С. 43.

[18] Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М., 1948. С. 594–623; Сахаров А. М. Города Северо-Восточной Руси XIV–XV веков / под ред. проф. Л. В. Черепнина. М., 1959. С. 130–144.

[19] ПСРЛ. Т. 1, вып. 3. Л., 1928. Стб. 528.

[20] ПСРЛ. Т. 15. СПб., 1863. Стб. 471.

[21] Бондаренко А. Ф. История колоколов России XI–XVII вв. … С. 181–190.

[22] Бондаренко А. Ф. История колоколов России XI–XVII вв. … С. 214–218.

[23] Назаренко А. В. Территориально-политическая организация государства и епархиальная структура Церкви в Древней Руси (конец X–XII век). С. 182–187.

[24] Красилин М. Русская икона XVIII — начала XX веков // История иконописи. Истоки. Традиции. Современность. VI–XX века. Тверь, 2014. С. 209–230.

[25] Глушецкий А. Колокольное дело в России в ХIХ — начале ХХ в. Историко-хозяйственный обзор. М., 2011. С. 20–24.

[26] Финляндского и Самгиных в Москве, Оловянишниковых в Ярославле, Гелевых в Тюменской губернии, Бакулевых в г. Слободском Вятской губернии, Усачёвых в г. Валдае Новгородской губ., Серапиона Николаевича Забенкина в Костроме, Чарышниковых в Балахне Нижегородской губернии, Медведевых в Саратове, А. С. Лаврова в Гатчине и многие другие.

[27] Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С. 69.

 

Источник: Кулева О. В. Символическое изображение колоколов на иконах в контексте становления русской христианской культуры (X — начало XX вв.) // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2024. № 45. С. 104–124. DOI: 10.24412/2224-5391-2024-45-104-124