В статье пресс-секретаря Свято-Филаретовского института Софьи Вадимовны Андросенко рассматривается категория соборности в трудах Н. А. Бердяева в контексте его антропологических и экклезиологических воззрений. Этот подход был намечен в исследованиях XX — начала XXI в., но не был достаточно разработан. Соборность, которую сам Бердяев называл качество стоящей перед Богом личной совести и неотъемлемым свойством Церкви, интерпретируется на материале его трудов, в которых он излагает свои взгляды на человека и Церковь, а также с учетом обобщений исследователей, обращавшихся к теме ранее. Показано, как через опыт соборности Бердяев разрешает вопрос о соотношении личной свободы и единства между людьми.

Статья аспиранта богословского факультета, приглашенного сотрудника Лаборатории исследований церковных институций Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Вячеслава Александровича Ячменика посвящена идее церковного авторитета в русском богословии эпохи fin-de-siècle, которая рассматривается в контексте возникновения и развития концепта соборности. Связать проблему авторитета иерархии с идеей соборности Церкви позволяет реконструкция полемического контекста мысли А.С. Хомякова, благодаря которому понятие «соборность» входит в богословскую мысль. Помимо «хомяковского» контекста автор обращается к трем другим авторам, рассмотренным в хронологическом порядке. Делается вывод о том, что вхождение идеи соборности в контекст академического богословия приводит к формулированию идеи авторитета иерархии, что выразилось в конструировании нового образа патриаршего служения на Соборе.

Недавняя публикация в «Вестнике Екатеринбургской духовной семинарии» текста Льва Платоновича Карсавина 1929 г., содержащего итоговые религиозно-философские и философско-политические взгляды этого идеолога евразийства и адресованного соратникам по движению, требует пристального внимания к факту своего появления именно сейчас. Парадоксально, но за исключением одного упоминания этот десятилетиями доступный исторический источник, оригинал которого мог быть предоставлен Бахметевским архивом Библиотеки Колумбийского университета, оставался невостребованным и неизвестным отечественным и зарубежным исследователям евразийства. В статье  кандидата педагогических наук, заслуженного работника культуры РФ, ученого секретаря Западного филиала РАНХиГС Владимира Ивановича Шаронова показана необоснованность многих сюжетов и оценок, кочующих по публикациям, так или иначе посвященным судьбе Карсавина, в том числе бездоказательность утверждений о его переходе в католичество. В приложении к статье впервые публикуется письмо П. Н. Малевского-Малевича к Л. П. Карсавину от 28 сентября 1929 г. с замечаниями автора письма к карсавинскому тексту «Завещания» евразийцам.

Московская духовная академия — единственная в Русской Православной Церкви, создавшая в дореволюционный период собственную философскую школу. В статье проректора МДА по научно-богословской работе, заведующего кафедрой церковно-практических дисциплин протоиерея Александра Задорнова рассказывается о наиболее ярких представителях этой школы и даётся характеристика их воззрений.

В работе кандидата технических наук, старшего научного сотрудника Института мировой литературы им. А.М. Горького Российской академии наук, научного сотрудника Социологического института Российской академии наук Артёма Андреевича Гравина рассмотрены исторические и концептуальные особенности творчества Никифора Григоры и применимость к нему терминов «Ренессанс» и «гуманизм» в рамках отечественной византинистики (по большей части опираясь на труды И. П. Медведева, С. В. Красикова и К. В. Хвостовой) и религиозной философии (на примере нескольких работ А. Ф. Лосева и В. В. Бибихина). Показано, что отечественные исследователи поздневизантийской культуры отмечают в творчестве Григоры в качестве концептуальных особенностей рационализм, номинализм, идею двойственной истины, мистический агностицизм и интерес к светскому знанию. Сделан вывод, что в отечественной философии и византинистике обнаруживается согласие при концептуальном и историческом отнесении творчества Никифора Григоры к понимаемому в широком смысле гуманизму.

В статье кандидата философских наук, кандидата богословия, доцента, старшего научного сотрудника Научного центра истории богословия и богословского образования ПСТГУ Николая Николаевича Павлюченкова рассматривается первый этап философско-богословского творчества свящ. Павла Флоренского. На этом этапе для Флоренского характерным являются интерес к наследию В. С. Соловьева и попытка дать богословскую интерпретацию его основным концепциям — учению о Софии Премудрости Божией и «Богочеловечества». На позднем этапе своего творчества Флоренский лишь корректирует эту метафизику (заменой, в соответствии с богословием свт. Григория Паламы, понятия причастия твари Божественной сущности на причастие Божественной энергии) и рассматривает ее с новой точки зрения, разрабатывая энергетическую концепцию символа и онтологию концентрических уровней бытия.

В статье аспирантов Богословского факультета ПСТГУ Вячеслава Александровича Ячменика и преподавателя Института дистанционного образования ПСТГУ Анны Владимировны Макаровой предпринята попытка проследить развитие осмысления фигуры пророка в русской мысли конца XIX – начала XX столетия. Поскольку в русской религиозной философии осмысление пророческой функции появляется раньше – в работах В. С. Соловьева, первая часть статьи посвящена анализу фигуры пророка в теократической концепции этого мыслителя. Вторая часть статьи посвящена рецепции идей Соловьева в наследии представителей русского богословия и религиозной философии начала XX столетия. В заключение подводится итог развитию осмысления фигуры пророка в русской традиции обозначенного периода, отмечаются параллели с поисками западных исследователей и обозначается общая для отечественных и зарубежных мыслителей начала XX века проблема различения священнического и пророческого начал в религии.

Статья посвящена богословскому осмыслению истории в трудах одного из выдающихся богословов XX столетия – схиархимандрита Софрония (Сахарова). Являясь одновременно продолжателем таких весьма разных и во многом даже полярных друг другу богословов, как В. Н. Лосский и прот. Сергий Булгаков, архим. Софроний творчески усваивает ценные компоненты их наследия, формируя свой, глубоко оригинальный взгляд на отношения Бога и человека в истории. В центре его внимания стоит всецело христоподобный путь Церкви – путь, имеющий два взаимонаправленных внутренних вектора своего развития – нисхождения к миру и восхождения к Богу, кенозиса и теозиса. Между «малым» и «великим», персоной и Церковью, персоной и человечеством, существует типологическое родство – их истории представляют собой единый процесс, характеризуемый взаимообусловленностью этих движущих сил. Более того, в такой богословской системе архим. Софрония оказываются тесно связаны и взаимно соотнесены Святая Троица, Христос, Церковь и всё человечество.

Хотя известный труд о. Павла Флоренского «Столп и утверждение Истины» давно находится в поле зрения исследователей, нельзя сказать, что связанные с ним проблемы русской религиозной мысли разрешены исчерпывающим образом. В частности, недооцененным представляется комплекс высказанных в 4-м письме «Столпа», «Свет Истины», идей, подводящих метафизическую основу под тринитарную модель Церкви. Анализ их генезиса указывает на ряд представителей русского академического богословия и религиозной философии, из сочинений которых о. П. Флоренский заимствует необходимые ему элементы, свободно претворяя их в своем синтезе. Однако наиболее интересным в данном отношении оказывается постулирование о. П. Флоренским, вопреки свойственному ему критическому отношению к западной традиции, представления о пассивности направленной на Бога тварной любви. Именно из этого представления, не согласующегося с восточным восприятием обожения как целенаправленного экстатического процесса, о. П. Флоренский выводит заключение о том, что «богоподобная» активная любовь для тварной личности возможна только по отношению к другой тварной личности.

В статье кандидата богословия, кандидата философских наук, доцента, старшего научного сотрудника Научного центра истории богословия и богословского образования ПСТГУ Николая Павлюченкова рассматривается творческое наследие И. В. Киреевского в контексте проблемы влияния философии Ф. В. Шеллинга на отечественные концепции «цельного знания» и всеединства и распространения этих концепций на область богословия. Важность разработки данной темы обоснована фактом восприятия идей Ф. В. Шеллинга и И. В. Киреевского Владимиром Соловьёвым, творчество которого оказало существенное воздействие не только на философскую, но и на богословскую мысль в России в конце XIX — начале ХХ вв. Отмечается, что И. В. Киреевский на позднем этапе своего творчества пытался следовать учению св. отцов, сохраняя при этом некоторые заимствованные у Ф. В. Шеллинга позиции.

В статье магистра богословия Георгия Паутова рассматривается гипотеза о влиянии персоналистической философии Николая Бердяева на творчество знаменитого богослова русской эмиграции прот. Георгия Флоровского. Автор анализирует и сравнивает взгляды Бердяева и Флоровского на основные принципы личностной онтологии: свободу, детерминизм, гносеологию. Также работа содержит существенное замечание о христианской природе персонализма Флоровского.