Исследование дотеоретического понятия сознания является важным не только для проблемы сознание-тело в философии сознания, для выбора между монизмом и дуализмом в онтологии, но и для проблемы интроспекции и обоснования религиозного опыта.
Следует выделить две основных позиции по этому вопросу. Во-первых, мы можем признавать возможность использования такого дотеоретического понятия в философии сознания. Дотеоретическое понятие (по принятому некоторыми философами выражению) является «невинным», поскольку все знают, каково это быть в определенном состоянии, обладать каким-то опытом, и для этого не нужны никакие теории. Это важно потому, что только дотеоретическое понятие мы можем пытаться признать в определенной степени общим понятием. При этом мы можем считать, что дотеоретическое понятие сознания является недостаточно четким и должно быть прояснено. Мы можем даже полагать, что оно должно быть осторожно заменено каким-то определенным теоретическим понятием с целью его прояснения. В этом случае мы должны обосновать, каким образом предлагаемое теоретическое понятие вытекает из дотеоретического, или сделать новое теоретическое понятие столь же очевидным. Во-вторых, мы можем исключить дотеоретическое понятие из научной картины мира, признав его ошибочным и ложным. Однако в этом случае необходимо прояснить механизм, который приводит к возникновению у нас именно такого дотеоретического понятия, иначе такое исключение является необоснованным. Сторонники второго подхода могут не признавать дотеоретические понятие «невинным», но само рассмотрение этого понятия и попытка устранить его из научного обсуждения через объяснение уже является признанием того, что это понятие существует по крайней мере как некий общепризнанный феномен.
Независимо от выбранного подхода, большинство философов признают, что мы должны установить какую-то (необязательно редуктивную) связь между дотеоретическим понятием и научным теоретическим объяснением сознания. Дотеоретическое понятие сознания должно быть в какой-то степени объяснено теорией либо как ее следствие, либо как ошибка. Если этого не будет сделано, нам придется отказаться либо от имеющегося у нас научного объяснения сознания, либо от возможности его сопоставления с дотеоретическим понятием сознания. Отсюда следуют три варианта подходов к возможности установления связи между дотеоретическим понятием сознания и научным объяснением. Во-первых, натуралистические подходы, признающие за современной наукой потенциал к объяснению сознания либо считающие, что уже имеются признаки такого объяснения. Во-вторых, натуралистические подходы, исключающие возможность объяснения сознания с точки зрения современной науки. К этой группе, среди прочих, относятся те философы и ученые, которые разделяют существование так называемой трудной проблемы сознания. В-третьих, подходы, которые исключают возможность сопоставления дотеоретического понятия сознания с научной картиной мира и объявляют сознание не просто проблемой для науки, а настоящей тайной. Сюда относятся мистерианизм и подходы, привлекающие сверхъестественное.
Может показаться, что без теоретического оснащения дотеоретическое понятие сознания является бесполезным. Однако для начала этого вполне достаточно, поскольку дотеоретическое понятие не может быть четким, по крайней мере на данном этапе его осмысления. Нам известно, что на данном этапе никакие стандартные способы его выразить не работают. В связи с тем, что мы не должны слишком рано связывать это понятие с теоретическим объяснением, мы не можем формулировать его аналитически, описывать функционально или подыскивать для него синонимы среди других феноменов. Все эти стандартные пути для нас закрыты. Однако мы можем попытаться прояснить дотеоретическое понятие сознания, и именно эта стратегия чаще всего используется в современных дискуссиях. Для этого нам надо проработать дотеоретический аппарат, который далее будет использоваться в исследовании. Существует два основных способа прояснения понятия сознания, которые чаще всего используются комбинированно.
Первый способ связан с попыткой остенсивного определения сознания, т. е. определения через перечисление его примеров. Этим вариантом пользуются практически все исследователи и именно в этом отношении наблюдается наибольшая общая согласованность. Для реализации этого способа мы должны сформировать такое остенсивное описание сознания, в котором будут позитивные компоненты: примеры того, когда сознание имеет место, и негативные компоненты: примеры того, когда сознания нет. Начать стоит с того, чтобы определить общий перечень ментальных процессов, которые обычно называют сознанием или как-то с ним ассоциируют. Общим местом в современной дискуссии для большинства авторов, независимо от их позиции по отношению к сознанию, является такое описание сознания, как «то, каково это быть», предложенное Томасом Нагелем в его работе «Каково это быть летучей мышью?». Однако используются и более привычные способы описания сознания. Например, Дэвид Чалмерс приводит следующие термины, которые принято ассоциировать с понятием сознания: бодрствование, интроспекция, способность давать отчет, самосознание, внимание, произвольный контроль, знание, осведомленность. Он отмечает, что среди всех указанных терминов действительно тесную связь с сознанием имеет осведомленность, поскольку сознание всегда предполагает наличие осведомленности, хотя осведомленность не всегда предполагает наличие сознания. Джон Сёрл особо выделяет из указанных терминов бодрствование и осведомленность. При этом он также отмечает, что «по причине и этимологии, и употребления “сознание” (consciousness) зачастую путают с “совестью” (conscience), “самосознанием” (self-consciousness) и “познанием” (cognition)». Дэвид Розенталь обращает внимание на то, что термин «сознание» может использоваться в трех различных смыслах: как характеристика состояния некого субъекта, как характеристика связи между субъектом и осознаваемым объектом, а также как характеристика ментальных состояний, в которых находится субъект. Однако не все согласятся, что во втором случае идет речь именно об отдельном смысле понятия сознания, поскольку сознание всегда обладает каким-то содержанием. Для выявления примеров сознания не так уже важно, насколько жестко мы ассоциируем сознание с теми или иными ментальными свойствами, если мы при этом, во-первых, отбираем те ментальные свойства, проявление которых реально может сопровождаться сознанием, а во-вторых, избегаем того, чтобы отождествлять сознание с каким-то отдельным ментальным свойством. Такое отождествление является одной из главных проблем современной философии сознания.
Однако проблематичным это отождествление стало лишь в конце ХIХ века, когда возникла идея о том, что ментальное состояние не обязательно должно сопровождаться сознанием. Одним из первых возможность этого допустил Франц Брентано, и довольно скоро идея бессознательной ментальности стала заметным явлением в психологии. До этого времени сознание не отделялось от ментальности и их неразрывность вряд ли даже оказывалась под вопросом. Уильям Л. Дэвидсон в своей статье «Определение сознания», вышедшей в этот период, анализирует проблему отождествления сознания с другими терминами и обнаруживает, что это является весьма распространенным явлением. Он отвергает отождествление сознания со знанием, самосознанием (апперцепцией), вниманием (осведомленностью), мышлением, восприятием (перцепцией), опытом. Он приходит к выводу, что сознание лучше всего определяется негативно, то есть через те явления, с которыми оно не тождественно. Среди всех ментальных терминов ближе всего к сознанию, с его точки зрения, находится бодрствование. Таким образом, исследование сознания независимо от ментальности связано с особым вниманием к феноменальному аспекту сознания, то есть к самому факту представленности ментальных состояний субъекту, к тому, что Т. Нагель охарактеризовал «каково это быть».
Идея о различии между сознанием и ментальностью приводит нас ко второму способу анализа сознания, который, по сути, является вторым этапом по отношению к первому способу. Он связан с попыткой уточнить дотеоретическое понятие сознания на основании имеющихся у нас примеров сознания. Это уточнение происходит у большинства авторов по одной общей схеме: выделяется два аспекта сознания, один из которых ближе к феноменальному восприятию реальности, а второй – к психологическим или ментальным свойствам в целом. Иногда выделяется более одного нефеноменального аспекта сознания. Несмотря на наличие особенностей в этих подходах, можно проследить наличие определенной закономерности. Нэд Блок выделяет два аспекта сознания: феноменальное сознание и сознание доступа. Дэвид Чалмерс выделяет феноменальное и психологическое сознание. При этом наиболее важным аспектом психологического сознания Чалмерс признает осведомленность, которая, по его замечанию, очень близка к тому, что имеет в виду Н. Блок под термином «сознание доступа». Эти подходы выделяют феноменальное сознание как самостоятельное явление и пытаются рассматривать его независимо. Авторы этих подходов не имеют в виду, что это самостоятельные части сознания, они чаще всего пытаются рассуждать так, как будто речь идет именно об аспекте. Однако в таком изолированном рассмотрении кроется определенная опасность. Эти подходы иногда критикуют за то, что подобное разделение может влиять на выводы относительно сознания, предрешая вывод о том, что феноменальный аспект отличается от психологического.
Говоря о дотеоретическом понятии сознания, нельзя не упомянуть такую точку зрения, как элиминативизм и его критику дотеоретического понятия сознания. Элиминативизм – это попытка отказаться от дотеоретического понятия сознания в той части, которая не поддается научному описанию и редукции. Первый способ это сделать заключается в том, чтобы отрицать наличие объяснительной роли понятия сознания, второй – отрицать существование свойств, которые описываются таким понятием, и третий – замена объясняемого явления (т. е. в первую очередь феноменального сознания) на другое. Критики данного подходя полагают, что ни одна из этих стратегий не срабатывает. Отказ от объяснительной роли сознания может устранить некую теоретическую конструкцию, но он не может устранить само явление, данное нам в опыте. По этой же причине нельзя отрицать существование свойств, связанных с дотеоретическим понятием сознания, хотя можно утверждать, что мы не можем описать эти свойства концептуально. Замена объясняемого явления на другой концепт выводит его за рамки дотеоретического понятия, и рассуждение об устранении дотеоретического понятия оказывается рассуждением по другому вопросу. Можно подвергать критике отдельные концепты, которые используются в философии сознания, но вряд ли возможно подвергать сомнению существование чувства субъективности в нашем опыте. Существования феноменального сознания в этом смысле является очевидным.
Основные источники
Nagel T. What is it like to be a bat? // The Philosophical Review.1974, pp. 321-331. (Пер. на рус. яз. – Нагель Т. Каково это быть летучей мышью?).
Chalmers, David J.: The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory, Oxford University Press, Oxford, 1996. (Пер. на рус. яз. – Чалмерс Д. Сознающий ум: в поисках фундаментальной теории. Пер. с англ, М.: УРСС, 2014).
Flanagan O. Consciousness reconsidered. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1992.
Levine J. Purple Haze: The Puzzle of Conscious Experience, Oxford University Press, 2001.
Анализ и критика
Гаспаров И.Г., Левин С.М. Современная аналитическая философия сознания: вызовы и решения // Эпистемология и философия науки. 2015. №2. С. 5-19.
Нагуманова С.Ф. Материализм и сознание: анализ дискуссии о природе сознания в современной аналитической философии, Казань: Казан ун-т, 2011.
Sytsma J. Dennett’s Theory of the Folk Theory of Consciousness. Journal of Consciousness Studies. 2010. 17 (3-4).
Критика дотеоретического понятия сознания
Dennett D.C. Sweet Dreams: Philosophical Obstacles to a Science of Consciousness. MIT Press, 2005. (Пер. на рус. яз. – Дэннет Д. Сладкие грезы: чем философия мешает науке о сознании, М.: УРСС: ЛЕНАНД, 2017).
Dennett D.C. Consciousness Explained. New York: Little, Brown, 1991.
Dennett D.C. Quaining qualia, 1988.
Metzinger T. The Ego Tunnel: The Science of the Mind and the Myth of the Self (Метцингер Т. Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель Эго. М.: АСТ, 2017).
Wilkes K.V. Is Consciousness Important? // British Journal for the Philosophy of Science. 1984. 35. Р. 223-43.
Churchland P.M. Eliminative Materialism and the Propositional Attitudes // Journal of Philosophy. 1981. 78, 2.
Churchland P.M. Reduction, qualia, and the direct introspection of brain states // Journal of Philosophy. 1985. 82. Р. 8-28
Searle J. The Rediscovery of Mind, 1992 (Пер. на рус. яз. – Сёрл Д. Открывая сознание заново, М.: ИДЕЯ-ПРЕСС, 2002).
Энциклопедические статьи
Weisberg J. The Hard Problem of Consciousness // Internet Encyclopedia of Philosophy.
Gennaro R.J. Consciousness // Internet Encyclopedia of Philosophy.
Van Gulick R. Consciousness // The Stanford Encyclopedia of Philosophy.
Обзорные работы
Нагуманова С.Ф. Материализм и сознание: анализ дискуссии о природе сознания в современной аналитической философии, Казань: Казан ун-т, 2011.
В книге анализируется дискуссия о природе сознания в современной аналитической философии. Исследуются аргументы, которые доказывают, что сознание не может быть объяснено с материалистических позиций и, следовательно, имеет нефизическую природу. Критически анализируются различные материалистические стратегии объяснения сознания. Показывается, что наиболее перспективной является трактовка сознания как репрезентации. Книга содержит подробный обзор большинства значимых аргументов за и против материалистического объяснения сознания.
Васильев В.В. Трудная проблема сознания, М.: Прогресс-Традиция, 2009.
Книга посвящена обсуждению «трудной проблемы сознания» — вопроса о том, почему функционирование человеческого мозга сопровождается субъективным опытом. Рассматриваются истоки этой проблемы, впервые в четком виде сформулированной австралийским философом Д. Чалмерсом в начале 90-х гг. XX века. Анализируется ее отношение к проблеме сознание-тело и проблеме ментальной каузальности. На материале сочинений Дж. Сёрла, Д. Деннета, Д. Чалмерса и многих других аналитических философов критически оцениваются различные подходы к загадке сознания. В заключительной части книги автор предлагает собственное видение «трудной проблемы», позволяющее, с его точки зрения, избежать концептуальных тупиков и отдать должное интуициям здравого смысла.