Статья иеромонаха Антония Ламбрехтса, заведующего библиотекой Шеветоньского монастыря, опубликованная в журнале «Церковь и Время» №1(42) 2008, повествует об истории отношений между монахами со Святой Горы Афон и бенедиктинцами и об общности, существующей между ними.

Западное монашество зиждется на Уставе преподобного Бенедикта Нур­сийского (480-547 гг.), и тем самым в большей своей части оно укоренено в восточном монашестве патристической эпохи[1]. В последней главе своего Устава преподобный Бенедикт рекомендует своим последователям придерживаться святителя Василия Великого, преподобного Кассиана и правил жизни Святых Отцов[2]. Благодаря этому постоянному напоминанию о «первоначальной харизме» и несмотря на периоды упадка монастырской жизни с последующим радикальным ее рефор­мированием, монахи-бенедиктинцы сохранили память о своем духовном родстве со своими братьями ¾ пустынниками Востока.

С другой стороны, это чувство родства поддерживается тем, что преподобный Бенедикт почитается не только на Западе, но и на христианском Востоке. Это почитание развилось в значительной степени благодаря греческому переводу Диалогов святителя Григория Двоеслова (включающих в себя Житие преподобного Бенедикта), сделанному Папой Захарием (741-752 гг.). Затем в XI в. многие отрывки из этого Жития преподобного Бенедикта вошли в весьма популярный сборник «Эвергетинос», состав­ленный Павлом Эвергетидским (†1054 г.)[3]. Тем временем, Иосиф Песнописец († 883 г.), сицилийский монах, поселившийся в Константинополе, составил византийскую службу, посвященную преподобному Бенедикту, которая и ныне совершается 14/27 марта[4].

В свете этого нас не должен удивлять тот факт, что в X в. существовали дружеские связи и глубокое взаимное уважение между первыми афонскими монастырями (в частности, Великой Лаврой и Иверским монастырем) и бенедик­тинцами, прибывшими из Амальфи (южная Италия), а также и то, что последние смогли основать на Святой Горе свой монастырь латинского обряда[5]. В Житии преподобного Афанасия Афонского рассказано, как однажды он сделал строгий выговор эконому монастыря за то, что тот отказался принять с честью монахов-амальфийцев, пришедших посетить преподобного. В Типиконе же преподобного Афа­насия обнаруживаются ряд цитат из Устава преподобного Бенедикта[6]. Что же касается монастыря амальфийцев на Афоне, то он просуществовал до конца XIII в., то есть значительно позже того, как состоялся IV Крестовый поход. Воспоминание о бенедиктинской традиции было живо на Афоне еще в XIV в., и святитель Григорий Палама в своих Триадах в защиту исихастов Афона говорит о преподобном Бенедикте, который всегда считался патриархом западного монашества, как об «одном из самых совершенных святых, который увидел всю вселенную в сиянии одного луча этого познаваемого солнца», и приводит преподобного как образцовый пример защищаемой им духовной традиции[7].

Тем не менее, к этому времени связи между бенедиктинцами и афонскими монахами, очевидно, были уже редки, а затем и вовсе прекратились на века, и лишь в начале XX века бенедиктинские паломники вновь появляются на Афоне. Нам хотелось бы здесь кратко остановиться на путевых заметках, которые они оставили, чтобы уяснить себе, каков был их духовный настрой, в контексте каких обстоятельств они туда отправлялись, каково было их отношение к афонскому монашеству и как их встречали афонские братья в условиях, когда Церковь давно уже была разделена.

Когда в начале этого века, в 1905 г., два бенедиктинца из монастыря Маредсу (Бельгия) отец Плакид де Меестер[8] и отец Хуго Гайсер предприняли трехнедельную поездку на Афон, они вполне осознавали, насколько их инициатива нова[9]. С 1897 г. они руководили одной из самых старинных восточных семинарий в Риме, так называемым Греческим Колледжем (он был основан в 1573 г.). Будучи по своему происхождению и по своей культуре латинянами, они стремились на Афон, чтобы «познать дух греческой Церкви и формы ее существования»[10]. В свои 32 года отец Плакид уже имел за собой 15 лет монашеской жизни и был известен благодаря своим публикациям о хрис­тиан­ском Востоке. Впоследствии он стал выдающимся специалистом по византийской литургии и по восточному монашеству[11]. Что же касается отца Хуго, то он был музыковедом и большим знатоком греческого церковного пения.

Надо признать, что рассказ об их путешествии, опубликованный в 1908 г., еще носит на себе отпечаток так называемого «унионизма» — так обозначали тогда стрем­ление осуществить единство Церкви путем «возвращения» православных под омофор Папы Римского. Однако это произведение привлекает нас по другим причинам. Эти два монаха имели в основном интересы научные и духовные, и их расположение к восточным братьям было искренним. «Мы паломники, — говорили они, — мы приехали, чтобы все изучить и познать, а также чтобы духовно обогатиться»[12]. Отец Плакид наблюдал афонскую жизнь с тактом и симпатией. Он осознает, что если не задерживать излишнего внимания на внешнем, то раскрывается сущностное единство обеих основ­ных традиций христианства. Чтобы лучше быть понятым своими запад­ными чита­те­лями, он постоянно сопоставляет афонскую практику с Уставом препо­добного Бене­дикта и с бенедиктинским образом жизни. «После посещения афонских монастырей, — пишет о. Плакид, — становятся понятнее некоторые детали бенедик­тинского Устава, [...] поскольку там они реализуются в их естественной среде»[13].

Гостеприимство монахов, их аскетическая жизнь, их приверженность бого­служениям, их благочестие и глубина их веры духовно обогатили отца Плакида. Но все же он «прочитывает» их мир сквозь призму своих западных, бенедиктинских представ­лений. Как и преподобный Бенедикт, он порицает сарабаитов и гировагов[14], «которых немало на Афоне» [15], и удивляется тому, что в монастырях здесь нет «залов для рекреации»[16]; он приравнивает молитву Иисусову к розарию братьев-конверсов (простых, необразованных монахов)[17], Протоса Афонской Горы к Аббату-Примасу бенедиктинского ордена[18], а скиты к бенедиктинским общинам, возглавляемым прио­рами и подчиняющимися аббатствам[19].

Как и многие западные монахи, впоследствии посетившие монастырский полу­остров, отец Плакид сокрушается, наблюдая «безразличие афонских монахов к науке» и интеллектуальной деятельности[20]. «Конечно, — пишет он, — я не утверждаю, что это безразличие всеобщее, и еще менее, что оно всегда существовало...» Он отмечает, что «многие из монахов не знают о сокровищах, хранимых в их архивах». «Однако, — продолжает отец Плакид, — мы встретили несколько человек по-настоящему культур­ных, которые в курсе современных течений мысли». Встретили они и священ­ников, которые давали точную оценку протестантству, а также догматам Католической Церкви. Он пишет, что «монахи избегают затрагивать спорные вопросы; во всяком случае, они стараются во время дискуссий быть очень сдержанными и милосерд­ными»[21]. На обратном пути отец Плакид и отец Хуго были приняты Патриархом Константинопольским Иоакимом III. В беседе с ними Патриарх отметил, что прежде чем начинать разговор о каком-либо сближении с Римом, «следует постараться, чтобы и с той, и с другой стороны исчезли бы предрассудки и недоразумения»[22].

 Именно для того, чтобы лучше узнать и полюбить Православную Церковь, в 1925 г. в Бельгии в местечке Амэ на реке Маас и был основан бенедиктинский монастырь, который позже переместился в Шеветонь. Его основатель, отец Ламбер Бодуэн (1873-1960), хотел, чтобы его монахи из любви к Православной Церкви и ради совместного познания полноты единства нашей веры «прошли школу христианского Востока». Через два года после создания монастыря одного из монахов, отца Феодора Бельпэра[23], посылают на три месяца (с сентября по декабрь 1927 г.) в русские монастыри Афона. Отец Феодор происходил из среды высшей буржуазии города Антверпена; доктор философии и физических наук, директор школы, приходской священник, он 44-х лет стал монахом. Теперь ему предстояло узнать, что «пройти школу христианского Востока» поначалу вовсе нелегко. Он пишет об этом в своих «Письмах с Горы Афон», адресованных его собратьям и опубликованных в 1929 г. в журнале монастыря «Иреникон»[24]. После того, как отец Феодор побывал во всех больших монастырях Афона, он провел более месяца в русском Свято-Андреевском скиту. Игумен этого скита архимандрит Митрофан окружил его вниманием и добротой. Бенедиктинский монах присутствовал на богослужениях, находясь в хоре с монахами, работал в их саду и в библиотеке; монахи заботились о состоянии его здоровья, сшили ему новую рясу и скуфью и т.д.

«Невозможно мечтать о чем-либо лучшем, ¾ писал отец Феодор, ¾ чем пребывание там». И все же он осознает, что остается «чужим по отношению ко всей этой жизни»[25]. Он все-таки был недостаточно подготовлен к выполнению постав­ленных перед ним задач, и ему было трудно понять «эти простые души», знающие лишь «труд и молитву», которые, с его точки зрения, «не стремились к более совер­шенной жизни»[26]. Между ним и афонским миром безусловно стояла некая культурная и духовная преграда. Тем не менее, пребывание на Афоне, происшедшее в самом начале его монашеского пути, оставило в его душе неизгладимый след. Те, кто знал его позже как настоятеля сначала в Амэ, а потом в Шеветоне, в эпоху, когда у монашеской общины существовали серьезные разногласия с Римом, всегда вдохно­влялись его смирением, его молитвенностью, его личным нестяжанием, его верностью духовной традиции Православной Церкви.

После отца Феодора Бельпэра и другие монахи нашего монастыря гостили на Святой Горе, но, к сожалению, они не оставили путевых записок[27]. Особого внимания заслуживают афонские связи отца Иринея Дунса (1907-1979 гг.)[28]. С начала 1950-х гг. он почти каждый год ездил на Афон и имел там многочисленных друзей. Свободно владея греческим, русским и румынским языками, он вел в журнале «Иреникон» подробную хронику афонской жизни. Благодаря таким регулярным контактам, Шеветоньский монастырь организовал в 1963 г. в Венеции международный конгресс, посвященный Тысячелетию Горы Афон[29]. Труды Конгресса были опубликованы в двух томах и содержали, в частности, обширную библиографию по Афону, составленную отцом Иринеем. Библиография содержит 2634 названия опубликованных материалов по Афону и до сего дня остается самым обширным справочным библиографическим материалом на эту тему[30].

В первой половине и середине нашего века на Святой Горе побывали и другие бенедиктинцы. Чаще всего это были патрологи и византологи, интересовавшиеся неопубликованными рукописями. Среди них могут быть упомянуты отец Хризостом Бауер (из Бойрона, Германия)[31], специалист по святителю Иоанну Златоусту; отец Эммануил Аман де Мендиета (Маредсу, Бельгия)[32], специалист по святителю Василию Великому; отец Жюльен Леруа (Ан Калька, Франция)[33], историк афонского мона­шества. Некоторые из них оставили интересные записки, но их впечатления мало отличались от впечатлений других западных паломников[34].

После празднования Тысячелетия Горы Афон взаимоотношения между афон­скими монахами и бенедиктинцами существенно меняются. С одной стороны, возвра­щаются к жизни и обновляются афонские монашеские общины, которые уже считались угасающими. В них приходят молодые интеллигенты, ищущие живую духовную традицию, а именно традицию исихазма в паламитском и вообще патристическом понимании. Монастыри все более и более утверждают ортодоксаль­ность своего православия в противовес Западной Церкви. С другой стороны, в эти годы в Като­лической Церкви наступает некоторый «кризис», то есть пересмотр тради­ционных ценностей. Многие ищут духовные ценности в культурах Восточной Азии. Бенедик­тинцы теперь едут на Афон не для того, чтобы изучать там византийское монашество и литургию, а для того, чтобы встречаться там с духовно опытными монахами и молитвенниками. Они едут не как ученые или наблюдатели, а как ученики и собеседники. Подобно тому, как это было в X в., они вновь ищут общность традиции и духовного опыта двух ветвей христианства.

Неудивительно, что именно тогда возникают связи между афонцами и траппистами, которые в большой бенедиктинской семье отличаются наиболее строгим правилом жизни. Несколько паломничеств организует в 1969-1970 гг. отец Андрэ Луф (Мон-де-Ка, Франция)[35]. В 1970 г. на Афон едет смешанная группа бенедиктинцев и траппистов. В этой группе находились, в частности, отец Жан Грибомон (Клерво, Люксембург), известный патролог и библеист, и отец Жерар Маттэйсен, который ныне является настоятелем аббатства в Эгмонте (Нидерланды)[36]. Все они имели длительное общение с выдающимися афонцами: с отцом Василием из Ставроникиты, с его духов­ным отцом старцем Паисием, с отцом Феоклитом Дионисиатом, с отцом Ефремом Катунакиотом и с другими. Предметом их бесед были соотношения между верой и опытом, авторитетом и послушанием, молитвой и духовным руководством[37]. Повстре­чавшись с этими «латинянами», афонцы поначалу показали большую уверен­ность в себе. Однако, как очень точно отмечает один из наших паломников, «после того, как все антилатинские упреки собеседника уже исчерпаны, следует поставить перед ним со всей прямотой истинную проблему, которая и есть для афонских монахов единственная проблема: «"Отче, как вы молитесь?"... Надо, чтобы и те, и другие пошли бы именно на такой обмен опытом, ибо он непреодолимо дает ощутить присутствие Святого Духа... И тогда, расставаясь, все чувствуют, что являются братьями в Истине, и удивляются еще существующим между нами богословским и церковным барьерам, даже почти стесняются их»[38].

Эти возобновленные контакты принесли удивительные плоды. В 1976 г. один американский монах-траппист, отец Базиль Пеннингтон (Спенсер, штат Массачусетс), провел четыре месяца в разных греческих и русских монастырях Афона. Его личный дневник этого паломничества являет собой одно из наиболее прекрасных свидетельств о том, как могут смирение, желание «вслушиваться» в другого и поиск «единого на потребу» сближать сердца, невзирая на разделение Церквей и культур[39].

Именно через такие поистине духовные встречи, которые пришлось пережить многим христианам разных традиций (на Горе Афон, а также и в других местах), сближаются сами наши Церкви, и становится ясным, что исихасты выполняют миссию миротворцев.

---

[1] Cf. S. Benedetto e l'Oriente cristiano. Atti del Simposio tenuto all'abbazia della Novalesa (19-23 maggio 1980) A cura di Pio Tamburrino OSB. Novalesa, 1981.

[2] Устав преподобного Венедикта. Гл. 73-я: « Что в настоящем уставе не все показаны законы подвижничества и духовной жизни » // Древние иноческие уставы. Собранные еп. Феофаном [Затвор­ником]. Издание Афонскаго Русскаго Пантелеимонова Монастыря. М., 1892. C. 652-653.

[3] Leroy Julien Saint Benoît dans le monde Byzantin // S. Benedetto e l'Oriente cristiano, o.c., P. 169-182.

[4] Raquez Olivier L'immagine di San Benedetto nei libri liturgici greci // ibidem, P. 185-202.

[5] Rousseau Olivier L'ancien monastère bénédictin du Mont Athos // Revue liturgique et monastique. N 14 (1929). P. 530-547; Pertusi Agostino Monasteri e monaci italiani all'Athos nell'Alto Medioevo // Le Millénaire du Mont Athos, 963-1963. Études et Mélanges. T. I. Chevetogne, 1963. P. 217-251.

[6] Beck Hans-Georg Die Benediktinerregel auf dem Athos // Byzantinische Zeitschrift. N 44 (1951). P. 21-24; Leroy Julien S. Athanase l'Athonite et la Règle de S. Benoît // Revue d'Ascétique et de Mystique. N 29 (1953). P. 108-122.

[7] Lanne Emmanuel L'interprétation palamite de la vision de saint Benoît // Tradition et Communion des Églises. Louvain, 1997. P. 175-198.

[8] Об о. Плакиде де Меестере см.: Misonne Daniel « de Meester, Raoul, Marie, Joseph François, Léopold, en religion Placide » // Nouvelle Biographie nationale. Académie royale des sciences, des lettres et des beaux-arts de Belgique. Tome 5. 1999. P. 109-110.

[9] de Meester Placide Voyage de deux Bénédictins aux monastères du Mont-Athos. Paris, 1908.

[10] Ibid. Avant-Propos.

[11] Cf. Mathijsen Gerard Dom Placidus de Meester, O.S.B.,1873-1950. Bibliographie. Rome, 1970. Рукопись.

[12] de Meester Placide Voyage de deux Bénédictins... op .cit. P. 45-46.

[13] Ibid. P.184.

[14] См. Устав преподобного Венедикта. Гл. 1-я: « Роды жизни монашеской » // Древние иноческие уставы. Указ. соч. C. 594-595.

[15] de Meester Placide Voyage de deux Bénédictins... Оp .cit., P. 146.

[16] Ibid. P. 138-139.

[17] Ibid. P. 186.

[18] Ibid. P. 158.

[19] Ibid. P. 159.

[20] Ibid. P. 230 ss.

[21] Ibid. P. 102.

[22] Ibid. P. 297.

[23] Сf. O.R. [= Rousseau Olivier] In memoriam Dom Théodore Belpaire (1882-1968) // Irénikon. N 60. 1968. P. 543-552.

[24] Belpaire Théodore Lettres du Mont-Athos // Irénikon. N 5. 1928. P. 217-220; N 6. 1929. P. 20-44; 168-201; 332-365.

[25] Ibid. P. 44, 29.

[26] Ibid. P. 173.

[27] Есть лишь статья, в которой дается подробное описание истории и повседневной жизни афонского монастыря св.Пантелеймона. См.: Van Ruijven Athanase Le "Rossikon" du monastère russe de St. Pantéleïmon au Mont Athos // Irénikon. N 30. 1957. P. 44-59.              

[28] O. R. [= Rousseau Olivier] et E. L. [= Lanne Emmanuel] In memoriam Dom Irénée Doens // Irénikon. N 52. 1979. P. 241-243.

[29] Rousseau Olivier Le Millénaire du Mont Athos célébré à Venise // Irénikon. N 36. 1963. P. 408-412.

[30] Le Millénaire du Mont Athos 963-1963. Études et Mélanges. Tomes I et II. Chevetogne, 1963-1964. Библиография Святой Горы Афон (Bibliographie de la Sainte Montagne de l'Athos) о. Иренея Дунса находится в томе II, P. 337-495 [Репринт : Doens Irénée, Βιβλιογραφία του Αγίου Όρους Άθω. Bibliographie de la Sainte Montagne de l'Athos. Άγιον Όρος, Αγιορείτικη Βιβλιοθήκη, 2001].

[31] Baur Chrysostomus Auf dem heiligen Berge Athos // Stimmen der Zeit. N 125. 1933. P. 81-89.

[32] Amand de Mendieta Emmanuel La Presqu'île des Caloyers. Le Mont Athos. Bruges, 1955.

[33] Leroy Julien Regards sur le monachisme athonite // L'œuvre bénédictine. Tome 69 (1961). nouvelle série № 72. P. 35-42.

[34] См. также сделанный двумя путешественниками фотоальбом: Dahm Chrysostomus, Bernhard Ludger Athos, Berg der Verklärung. Offenburg, 1959.

[35] Louf André En marge d'un pèlerinage // Collectanea Cisterciensia N 32. 1970. P. 46-66.

[36] Gribomont Jean Une mission monastique à la Sainte Montagne de l'Athos (14 septembre-2 octobre 1970) // Collectanea Cisterciensia. N 34. 1972. P. 155-174; Mathijsen. Gerhard Ervaringen op de Athos // Benediktijns Tijdschrift 32 (1971) № 1. maart, P. 9-30.

[37] Mathijsen Gerhard Op. cit., P. 26.

[38] Louf André Op. cit., P. 55.

[39] Pennington M. Basil O sainte Montagne! Journal d'une retraite sur le Mont Athos. Paris, 1981.