На территории Карелии на сегодняшний день идёт активное возрождение православной жизни: восстанавливаются храмы и монастыри, растёт число прихожан. Параллельно идёт и восстановление мест старообрядческой памяти, которые очень часто пересекаются с православными центрами края.

Например, уже несколько лет восстанавливается Корнилие-Палеостровский мужской монастырь, на месте, где располагался Сунорецкий скит, установлен поклонный крест, Соловецкий монастырь продолжает оставаться главным центром православия на Русском Севере в целом. Несмотря на то, что административно он относится к Архангельской епархии, для Карелии его значимость как духовного центра нельзя не учитывать. При этом все эти места остаются важными сакральными объектами и для современных старообрядцев.

Но, прежде чем перейти к конкретным примерам, рассмотрим теоретическую основу темы. За последние несколько лет проблема исторической памяти и самоопределения  культурно-исторических сообществ обозначилась как одна из ведущих  проблем  исторической науки. Ведь для самоидентификации обществу или его отдельным группам (выделившим себя по каким-либо признакам) как раз необходимо обладать исторической памятью (сознанием), так как именно оно приводит обоснования самоидентификации для членов этих малых групп в иной среде.

Что представляет собой историческая память? Это набор исторических сообщений,  мифов и субъективно преломленных рефлексий о событиях прошлого, передаваемых из поколения в поколение. Какие места, объекты, действия и т. д. становятся для человеческой памяти неотъемлемой её частью. Для прояснения этого вопроса большое  значение  имеет  концепция «мест исторической памяти» (lieux de mémoire), которая была выдвинута в конце XX в. П. Нора. Место памяти в данной концепции определяется как «всякое значимое единство материального или идеального порядка,  которое  воля  людей  или  работа времени  превратили  в  символический  элемент  наследия  памяти  некоторой  общности, <…> наделили их некой «символической аурой».[1]

Перечень мест памяти включает в себя как события, явления и процессы прошлого, так и материальные остатки прошлого в виде книг и рукописей, рукотворных памятников и даже мест, где происходили исторические события. То есть места памяти включают в себя все то, что «возбуждает историческое  чувство,  будит  историческую мысль,  заставляет  личность  и  общество  обратиться  к  истории,  к  размышлению  над прошлым, к попыткам уяснить его уроки».[2] 

Что же необходимо для того, чтобы место исторической памяти заняло свое место в историческом  сознании? Для этого нужно, чтобы то или иное явление реального прошлого поразило мысли и чувства современников и потомков. И если поколения, которые будут сменять друг друга, не потеряют к нему интерес, то только тогда явление это сможет сохраниться и закрепиться в качестве места исторической памяти.

То есть можно сказать, что именно человеческая память в определенном сочетании с историей и формирует места памяти, а от человека необходимо, прежде всего, желание помнить. Поэтому три смысла, которые заключают в себе места памяти – материальный, функциональный и символический – должны взаимодействовать между собой.

По какой причине возникают «lieux de mémoire» (места памяти)? Это произошло именно из-за человеческого желания помнить, из-за исторической удаленности событий. При этом каждая социальная группа (выделяющая себя из общества (этносы, социальные меньшинства и другие) по какому-либо признаку) стремится помнить именно свою историю. Ввиду этого стремления появляется еще одна необходимость – «необходимость заняться поисками основ своей собственной организации, разысканием своих истоков».[3] И здесь возникает ещё одна особенность. «Места памяти» способны как сплотить общество, так и расколоть его. Все зависит от оценок, которые получают такие места в обществе в целом и в каждой социальной группе в частности.

П. Нора считает, что человечество уже достаточно давно перестало «населять» собственную память, и именно поэтому появились особые места, посвященные ей (для того, чтобы не забывать прошлое, чтобы ощущать себя сопричастным ему). Но на сегодняшний день существует явление, для которого память не является только лишь частью истории. Это явление носит название «паломничество». Характеризуя его, можно опять же привести слова П. Норы (хотя как к таковому к паломничеству его теория не применима): «Каждый жест … переживаем как религиозное повторение того, что существовало всегда, при полной идентичности действия и смысла».[4]

Следующим вопросом, на который нужно будет дать ответ, будет вопрос о конкретных местах – о местах исторической памяти определенной группы – старообрядчества.

Возрождение историко-культурного и, в частности, сакрального пространства для старообрядчества происходит, как правило, вне восстановленных монастырских стен (особенно это является актуальным для представителей безпоповских согласий – верующих Древлеправославной Поморской Церкви). Почему так происходит? Главная причина в утрате материальных объектов. Отсюда – неосуществимо восстановление материальной культуры (так как она была в большинстве своем достаточно рано уничтожена). Поэтому восстановление происходит специфическим, характерным именно для старообрядчества образом – в несколько этапов: сначала о местах сакрального почитания для верующих идет сбор материала. Этим занимается Архивно-исторический отдел Российского Совета ДПЦ. Затем организуется экспедиции на это место, где затем устанавливается поклонный крест. И эти действия уже являются воссозданием сакрального пространства. И все это делается для сохранения памяти верующих о своих корнях, для того, чтобы каждый человек знал и чтил свою историю, святых и мучеников за веру.

Все объекты сакрального почитания, независимо от их места расположения, можно условно классифицировать следующим образом[5]:

1) Это могут быть исторические места расположения скитов, монастырей, могилы особо известных духовных отцов. Для старообрядцев – места мученической кончины страдальцев за древнее благочестие, места расположения молельных домов.

2) Чудотворные, мироточивые и особо почитаемые иконы.

3) Явления святых, чудес и проявления чудесного промысла Божия.

4) Памятные события и даты из истории христианства вообще и староверия в частности.\

Положение староверов в XVII столетии во многом было похоже на положение христиан в Римской империи в первые века христианства.[6] Как тогда, христиане, страдая от сильных гонений со стороны языческих властей, вынуждены были скрываться в катакомбах, в пещерах и в загородных пристанищах, так староверам XVII века — пришлось бежать в пустыни, в леса и горы, скрываясь от преследования со стороны государственных и духовных властей.

Большое количество старообрядцев находило приют на Севере, в том числе и в Карелии. Здесь они основывали свои обители или подвизались в уже существующих монастырях. Именно в начале раскола у старообрядцев наблюдается самая высокая степень мироотрицания, что нашло выражение и в бегстве от окружающего мира, и в массовых самосожжениях как самой крайней форме мироотрицания.

И сегодня на Русском Севере находится большое количество значимых для старообрядцев исторических мест, к которым относятся места расположения скитов, монастырей, могилы особо известных духовных отцов, места мученической кончины представителей раннего старообрядчества. Также с этим краем связано множество памятных для них событий и дат. В Карелии могут быть выделены следующие объекты: Соловецкий монастырь, Палеостровский монастырь, Сунарецкий скит.

Сунорецкая пустынь возникла в окрестностях современного города Кондопога в середине XVII века. Основателем монастыря считается инок Кирилл, в миру Карп Васильев (1608-1690)  – карельский крестьянин из деревни Андреев Наволок.  Последнее его название монастыря - Свято-Троицкая Сунорецкая пустынь, однако в разные периоды место это называлось по-разному: то Виданской (по названию острова, на котором была основана), то Троицкой, то Сунорецкой, то Кирилловской (в честь инока Кирилла) пустынями. Старообрядцы же по-своему именуют монастырь: Кирилло-Сунарецким или просто Сунарецким скитом.

Духовно-религиозная сторона деятельности обителей, связанная с их участием в процессах духовной жизни населения. И здесь мы можем видеть особое значение Сунорецкого монастыря как одного из оплотов старообрядчества в крае.

Изначально Сунорецкая пустынь не представляла собой «нарушительницу спокойствия», так как возникла раньше, чем были проведены реформы Никона. Но после нововведений, утвержденных в церковной жизни, Троицкий монастырь склонился к «вере отцов и дедов». В нем нашел приют такой видный деятель старообрядчества, как инок Епифаний Соловецкий. Он пришел на Виданский остров и принес с собой не только «книги и иная нужная потребная пустынная», но и истовую приверженность дониконовскому православию. Так в Житие самого Епифания упомнинается, что он изгонял беса из «молчальницы» Кирилла Сунорецкого при помощи иконы Богородицы медного литья: «образом вольяшным медяным пречистыя Богородицы изгнан бысть бес ис келии тоя».[7]  Он  продолжал совершать молитвы по дореформенным правилам: «пети вечерню и павечерню и каноны глаголати и прочее правило свое по обычаю совершив».[8]  Епифаний способствовал переходу жителей окрестных деревень в старообрядчество.

Кирилл Сунорецкий, был хорошо известен крестьянам близлежащих деревень и немало способствовал переходу жителей в старообрядчество. Об этом упоминает еще Семен Денисов – один из основателей Выговского старообрядческого общежительства – в сочинении «История об отцах и страдальцах Соловецких». Свои дни он закончил на р. Выг, являясь. тем самым, одним из первых Выгорецких пустынников (В 1694 г. Андрей Денисов, наследник репрессированного рода князей Мышецких, скрываясь от гонений, основал в Олонецкой губернии Выговскую общину).[9]

И многие годы, вплоть до упразднения в 1764 году, монастырь служил местом, где укрывались гонимые старообрядцы «елицы же хотящии хранити древлеотеческое благочестие. яко окрестных сел жителие. тако и страннии иже о обители блаженнаго слышаху, могущии вси прихождаху к нему присно наслаждающеся древлецерковных благочинных песней и кождо испытующе свою совесть причащахуся».[10]

Ещё одно место, связанное с историей старообрядчества в Карелии, это Палеостровский монастырь. История Корниле-Палеостровского монастыря, с одной стороны, включает в себя типичные для большинства монастырей «приграничья» события (набеги, разрушения, запустения и восстановления вновь), а, с другой, – исключительные моменты, которые прославили обитель в веках.

Монастыри, основанный прп. Корнилием Палеостровским и Лазарем Муромским, традиционно считались одними из наиболее древних и почитаемых на территории епархии, поэтому и значимость в местной церковной жизни была высокой. Они появились на первом этапе монастырского строительства в Карелии, и в отечественной историографии за ними закрепилась характеристика «монастырей-миссионеров».[11]

Палеостровский монастырь располагался «в 100 верстах» от города Петрозаводска, около юго-западного берега Онежского озера на острове Палей. «Пальиным островок этот прозван вследствие обилия вокруг него рыбы «пальи», иногда он просто называется «отток», например в рукописной службе Корнилию Палеостровскому».[12] Монастырь был основан иноком Корнилием в начале XV века. Это можно видеть из грамоты Иоанна и Петра Алексеевича, 1691 года: «новгородские посадники дали под строение того их монастыря Палеостровскаго первоначальнику Корнилию на Онеге озере Палей, Речной и иные острова».[13]

В старообрядческой традиции с Палеостровским монастырём связаны такие термины, как "пал" и "гарь". Эти страшные слова из исторических документов означают, что где-то при приближении правительственных войск и священников, искореняющих «раскол», старообрядцы, собравшись, совершали массовые самосожжения.

Последняя четверть XVII века, – самый драматичный период в истории Корнилие-Палеостровского монастыря. В обители произошли самые массовые раскольнические самосожжения (до 2700 и до 500 человек). В освещении этих событий можно выделить две абсолютно противоположные точки зения: официальную государственную и старообрядческую. Старообрядческая точка зрения отражена в «Истории Выговской старообрядческой пустыни» Ивана Филиппова, государственная - фициальным источника (актам, указам олонецких воевод, прошениям в Новгородскую митрополию). Безусловно, к обоим источникам должен быть применён критический анализ, так как их обоих можно обвинить в предвзятости – внесении оределенных корректив в канву событий, исходя из своих убеждений.

Итак, согласно старообрядческому преданию, события происходили следующим образом: «отец Игнатий с Емельяном Повенецким и «с прочими своими» умыслил скрыться от гонений в Палеостровском монастыре. «И пришед в Палеостровский монастырь, затворися со своими ученики, тамошних же жителей желающих благочестия к себе прияша, а не хотящих во единомыслии бытии с ними вон выслаша из монастыря <…> возвести благоверно пребывающим христианом: дабы хотящии с ним за древнее благочестие огнем скончатися, шли к нему в собрание».[14] То есть Игнатий и его соратники погибли в огне. Но перед тем, как принять смерть, Игнатий дает напутствие Емельяну Повенецкому: «благословив и пророчески прорек: пойди чадо и собери себе другое собрание, возьми отца Германа и в сем же месте в скорее по мне за благочестие с прочими скончаешися».[15] И предсказание Игнатия было воплощено: «и по пророчеству отца Игнатия <…> с Емельяном и с отцем Германом и в другое собрание бысть ревнитель с ними и скончася добре с покаянием и отиде к Богу».[16] Таким образом, с точки зрения самих представителей древлеправославной церкви трактовка событий марта 1687 года интерпретируется как «мученический подвиг защитников древлеправославной веры».[17]

Теперь обратимся к «официальной версии» - проследим логику происходящего в описанииепископа Винницкого Макария в его книге «История русского раскола, известного под именем старообрядства». Здесь уже видна совершенно иная идея и цель изложения. Как повествует епископ Макарий, «соловецкий дьякон Игнатий (пустынь близь Каргополя) <…> и расколоучитель Емельян Иванов из Повенца»[18] виноваты в злодействах, произошедших на онежском острове. Они «все вместе овладели палеостровским монастырем в сентябре 1687 г. и утвердились в нем. Напрасно присланы были из Новгорода увещеватели и войны для вразумления заблудших и предотвращения новых злодейств – раскольники  (4 марта 1687 .) зажгли здание монастыря, и Игнатий будто бы с 2700 человек сгорели во пламени, а Емельян Иванов успел скрыться».[19] Но вскоре, а именно23 сентября 1689 г., Емельян Иванов и соловецкий инок Герман вторглись в Палеостровский монастырь «с ружьями, пищалями, бердышами и подобным оружием, схватили игумена со десятью иноками и тремя послушниками, заключили их в погреб, а сами завладели обителью. Присланы были и в этот раз увещатели – из Олонца протопоп и войны, <…> но ничего не могли сделать. Через девять недель по владении монастырем, злодеи зажгли его и в нем сгорели сами почти до 500 человек и погубили игуменя с десятью иноками и тремя послушниками».[20]

Проследив трактовку событий в официальном и «неофициальном» варианте, теперь попытаемся провести сравнительный анализ произошедших гарей, исходя из современных знаний и представлений о староверии.

Старообрядческая традиция считает, что насильно никто в монастыре не удерживался, что Игнатий (дьякон с Соловков) с единомышленниками, захватив обитель, «асельников монастыря, пожелавших постоять за старую веру, они приняли в свои ряды, а остальных выслали из монастыря восвояси»: «затворися со своими оученики, тамошних же жителей желающих благочестия к себе прияша, а не хотящих во единомыслии бытии с ними вон выслаша из монастыря».[21] А по всем прионежским волостям и селам были даже разосланы гонцы, «возвещая всем христианам, оставшимся верными древлеправославию, о своем желании пострадать за истинную веру и приглашая желающих присоединиться к нему. Узнав об этом, в Палеостровскую обитель стал стекаться народ».[22] То есть мы видим, что никакого насилия приверженцы староверия не совершали.

Кроме того, в случае с Палеостровским монастырём, староверы, вероятно, по мере возможности обороняли монастырь от карательной воинской команды (призванной местными властями из Новгорода), а когда оборона была сломлена, и солдаты ворвались внутрь монастыря, то оставшиеся защитники укрылись в Соборном храме, где приняли смерть.й И староверческий самоубийства (самосожжения) таким образом становится актом отчаяния людей, не нашедших уже более иной формы протеста и пошедших на такую крайнюю меру.[23]

С Палеостровом связана судьба еще одного служителя церкви, который также особо почитается верующими. Это епископ Павел Коломенский – один из первых страдальцев за древнее благочестие, особо почитаемый в среде староверов, который был сослан сюда в 1654 г.

Когда в 1653 году Никон рассылал по храмам указ о введении новых богослужебных обрядов по современным греческим образцам, коломенский епископ принял сторону противников новшеств, протопопов Иоанна Неронова, Аввакума и Даниила. Таким образом, Павел оказался единственным русским архиереем, посмевшим выступить против всесильного Патриарха. В 1654 году царь и Никон созвали в Москве Собор для того, чтобы осудить старые обряды и ввести новые. Только Павел Коломенский открыто высказывался на Соборе против церковной реформы. По свидетельству современников, он заявлял: «С того времени, как мы сделались христианами и получили правую веру по наследству от отцов и дедов благочестивых, мы держались этих обрядов и этой веры и теперь не согласны принять новую веру!»[24] 

Как гласит старообрядческое предание, Патриарх говорил епископу «лестные словеса», надеясь склонить Павла на свою сторону. Когда же это не удалось, Никон «рыкнул, яко лев зол, и начал бить немилостиво по ланитам преосвященного. И дотоле его бил, дондеже сам изнемог».[25] Потом Патриарх приказал слугам заковать епископа в цепи и отвести в темницу. Вскоре по единоличному решению Никона епископ был лишен сана и сослан с несколькими иноками-послушниками на Онежское озеро, в далекий Палеостровский монастырь. К изгнаннику в монастырь стекалось множество старообрядцев, как мирян, так и священников, которым епископ проповедовал верность святоотеческому преданию «ясным гласом и светлою душею». 

Епископ Павел провел в Палеостровском монастыре год и шесть месяцев, но поскольку его проповедническая деятельность стала известна в Москве, был переведен под более строгий надзор в новгородский Хутынский монастырь. Хутынский настоятель и монастырская братия, считая Павла сумасшедшим, решили не отягощать себя надзором за «безумцем» и предоставили ему возможность бродить в окрестностях монастыря.

По общепринятому старообрядческому преданию, мученическая кончина епископа Павла произошла 3 апреля 1656 года на Страстной седмице в Великий Четверг. Вопрос о месте кончины Павла дискуссионен. Старообрядческие сказания о кончине священномученика Павла,  ближайшие его сподвижники и сострадальцы — протопоп Аввакум и диакон московского Благовещенского монастыря Феодор, а также предания, сохранившиеся на севере, куда был сослан Павел, указывают, что именно в Палеостровском монастыре епископ был предан жестоким мучениям и сожжен в срубе.[26] Но в документах официальных властей указана иная причина – «Никто не видел, как погиб бедный: зверями ли похищен или в реку упал и утонул».[27]

Павел Коломенский стал одним из наиболее почитаемых святых в староверии.  В истории «древлего благочестия» ему отводится особая, первенствующая роль, а его подвиг сравнивается со служением апостолов.

Безусловно, самым авторитетным оплотом старобрядчества на Русском Севере во второй половине XVII в. являлся Соловецкий монастырь. С историей монастыря связано «Соловецкое сидение» - вооружённое сопротивление монастыря с 1668 по 1676 год, вызванное непринятием церковной реформы патриарха Никона.

Официальная власть отказ монастыря принять реформу восприняла как бунт, и в 1668 году на Соловки было послано стрелецкое войско  для приведения в повиновение непокорной обители. В течение осады сменилось трое воевод: Игнатий Волохов (простоял под стенами монастыря с 1668 по 1672 год), К. А. Иевлев (1672-1673), Иван Мещеринов (1673-1676), но сломить сопротивление монахов смогло только предательство одного из братии, показавшего осадной команде тайный ход за стены Соловецкой крепости.

Соловецкое сидение получило широкое освещение в старообрядческой литературе. Наиболее известным произведением является труд, созданный в XVIIIв., Семеном Денисовым «История об отцах и страдальцах Соловецких иже за благочестие и святые церковные законы и предания в настоящее времена великодушно пострадаша», в котором автор подробнейшим образом описывал эти трагические для обители события. Кроме того, в старообрядчестве с конца XVIII в. совершается память святых мучеников и исповедников: архимандрита Никанора, инока Макария, сотника Самуила и иже с ними в Соловецкой обители за древлее благочестие пострадавших.

Глубина исторической памяти у старообрядцев поистине поразительна: еще с XVIII века рядовые сторонники «старой» веры, бывшие свидетелями тех или иных событий, рассказывали о них многим и многим другим, и книжники целенаправленно собирали и записывали такие предания и рассказы. Возрождается эта традиция и сегодня, чему немало способствует деятельность Российского Совета Древлеправославной Поморской Церкви (в частности его Историко-Археографического Отдела). Изучается история мест, организуются экспедиции и паломничества, устанавливаются поклонные кресты. В 2009 г. и 2010 г. члены старообрядческой общины ДПЦ из Снкт-Петербурга совершили несколько поездок по Карелии с целью идентификации и обозначения памятных мест.   В этой тенденции едины старообрядцы России и ближнего и дальнего зарубежья. Так в 2011 г. в Карелию совершили паломническую поездку члены старообрядческой общины Риги.

Освоение мест старообрядческой памяти, как видно, идет сегодня достаточно активно. Чего нельзя сказать о реконструкции объектов памяти. Но это, как опять же вытекает из вышеизложенного, во-первых, невозможно (ввиду давности утраты), а во-вторых, не представляется столь важным, а точнее отодвигается на дальний план в сравнении с воссозданием именно духовной памяти.

При этом, следует помнить, что за несколько веков и сама старообрядческая вера претерпела изменения. Имеется ввиду разделение единой группы верующих на достаточно большое количество согласий. Самые крупные старообрядческие согласия сегодня, отличающиеся наличием или отсутствием священства, это: РПСЦ, РДЦ и ДПЦ.  Поэтому часто возникает вопрос – а являются ли объекты духовной памяти, расположенные в каждом конкретном регионе, местами паломничества верующих всех старообрядческих согласий? Ответ на него можно дать, только учитывая специфику памятных мест. В Карелии, например, практически все они связаны с историей раннего старообрядчесвта, что позволяет считать их общими практически для представителей всех толков и согласий.

И, безусловно, каждое из этих мест связано с друг с другом: Палеостровский монастырь и Соловецкий монастырь в свое время выступали в качестве «последних оплотов старой веры» (имеется ввиду «соловецкое сидение» и палеостровские «гари»), у Сунарецкой обители прослеживаются связи с Выговским общежительством (как через личность основателя - инока Кирилла Сунарецкого, так и через саму организацию общежительства), с Соловецким монастырем и Пустозерском (через личность инока Епифания Соловецкого), через личность епископа Павла Коломенского, который согласно старообрядческой традиции находился в ссылке на острове Палей, можно проследить духовную связь Палеострова с особо почитаемым местом для всех старообрядческих согласий – Пустозерском.

Список источников и литературы:

1. Безгодов А. Памятные места а поморском староверии. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://pomorian.narod.ru/module2/module79.htm, свободный. (Дата обращения: 02.04.2015).
2. Денисов С. Предивный и всесладчайший Виноград Российския земли.[Электронный ресурс]. Режим доступа: http://starajavera.narod.ru/sdenisov.html#_ftn1, свободный. (Виноград Российский. М.: «Третий Рим», 2008. с. 354). (Дата обращения: 12.03.2015).
3. Дементьева Л. Особенности проявления традиционного отношения к общехристианской системе ценностей в культуре старообрядчества. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.predistoria.org/index.php?name=News&file=article&sid=118, свободный.  (Дата обращения: 11.03.2015).
4. Дементьева Л. Старообрядчество как явление культуры и христианской традиции. – [Электронный ресурс]. Режим доступа:  http://www.predistoria.org/index.php?name=News&file=article&sid=118, свободный.  (Дата обращения: 11.03.2015).
5. Житие о подвизи блаженного инока Кирилла перваго Выгорецкаго пустынножителя, создавшего прежде обители при реце Суне на острову Виданском во Олонецких пределех.  [Электронный ресурс]. Режим доступа:  http://starover.boom.ru, свободный. – Загл. с экрана. – Яз. рус. – Аналог печат. изд. – (нет). – (Дата обращения: 25.11.2014).
6. Житие протопопа Аввакума ; Житие инока Епифания ; Житие боярыни Морозовой. СПб. : Глаголъ, 1994.
7. Ильин В. Н. Староверческие гари на Алтае в первой половине XVII в. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/148-1-0-191, свободный. (Дата обращения: 7.01.2015).
8. Камкин А.В. Православная церковь на Севере России: Очерки истории до 1917 года.Вологда: Вологодский государственный педагогический институт, 1992. 163 с.
9. Карташев А. В. Смысл старообрядчества. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.staropomor.ru/nashi.vrem(7)/kartashov.html, свободный. (Антон Карташев. Смысл старообрядчества // Журнал «Церковь». – 1992 – № 2.). (Дата обращения: 7.03.2015).
10. Кортава Т.В. Словесная школа Выговской пустыни как отражение языковых и культурных традиций допетровского времени. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://samstar-biblio.ucoz.ru, свободный. (Т. В. Кортава Текст. Структура и семантика. Т.1.  М., 2001. с. 240-248). – (Дата обращения: 31.03.2015).
11. Майнов, В. Н. Поездка в Обонежье и Корелу. Изд.2-е, знач.доп.авт. СПб.: Изд.ред.журн."Знание", 1877. 318 с.
12. Макарий (еп. Винницкий). История русского раскола, известного под именем старообрядства. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http: http://relig-library.pstu.ru/modules.php?name=r-12, свободный. (История русского раскола, известного под именем старообрядства. СПб.: в типографии Королева и комп., 1855). (Дата обращения: 03.03.2015).
13. Митрополит Макарий «История русской церкви». [Электронный ресурс]. Режим доступа:  http://www.magister.msk.ru/library/history/makary/mak5201.htm#number4, свободный.  (Дата обращения: 23.02.2015).
14. Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви./ Ф.Е. Мельников. Минск: Изд-во БГПУ, 1999. 185 с.
15. Нора П. Как писать историю Франции? // Франция – память. СПб., 1999. 
16. Ореханов С. Необитаемый остров и его обитатели. [Электронный ресурс]. Режим доступа:  http://www.pravmir.ru/neobitaemyj-ostrov-i-ego-obitateli/, свободный. (Дата обращения: 7.01.2015).
17. Поморцев Ф.Ф Палеостров. Крест, поставленный старообрядцами, хотели снести … но передумали. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://pomorian.narod.ru/module6/module203.htm, свободный. (Дата обращения: 12.12.2014).
18. Проблематика мест памяти. Франция-память / П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 1999.
19. Пулькин М.В. Старообрядцы – противники самосожжения (по материалам полемических сочинений конца XVII в.). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/148-1-0-191, свободный. (Дата обращения: 06.12.2015).
20. Сказание о Павле епископе Коломенском (из "Истории о бегствующем священстве" Ионы Курносого). [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/60-1-0-720, свободный. (Дата обращения: 06.12.2015).
21. Урушев Д.А. Апостол града Коломны. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/60-1-0-720, свободный. (Дата обращения: 06.12.2015).
22. Филиппов И. История Выговской старообрядческой пустыни: Издана по рукописи Ивана Филиппова. С соблюдением его правописания, одиннадцатью портретами знаменитых старообрядцев и двумя видами Выгов.муж.и жен.общежительных монастырей. - СПб.: Изд.Д.Е.Кожанчикова, 1862.
23. Шахнович М.М. Археологические работы на усадьбе Троицкого Сунорецкого монастыря в 2007 году.// Православие в Карелии (Материалы 3 региональной научной конференции, посвященной 780-летию крещения карелов). Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2008 г. – С. 81-82
24. Шашков А.Т. Из истории раннего старообрядчества: игумен Досифей. [Электронный ресурс]. Режим доступа:  http://www.hist.usu.ru/rsih/text/shashkov.htm, свободный. (Дата обращения: 6.04.2015).